Малашевская М.Н. Дипломатия Японии в отношении России люди и идеи в эпоху перемен. 2022

первого заместителя председателя Правительства Российской Федерации О. Н. Сосковца, являвшегося, с точки зрения Сато Масару, наиболее подходящей фигурой для переговоров, поскольку он имел большее влияние на президента, чем председатель правительства Российской Федерации в 1993–1998 гг. В. С. Черномырдин110. Однако установить тесные связи с вице-премьером японским дипломатам не удалось. Ставку на него можно назвать недальновидной, поскольку Черномырдин пользовался большим авторитетом

вправительственных кругах, а Сосковец был отстранен от должности в 1996 г. со скандалом, связанным с хищениями (вынос денежных средств в коробках из-под бумаги для ксерокса из Дома правительства).

Почва для переговоров второй половины 1990-х гг. подготавливалась японской стороной заранее, когда еще не было известно о том, что состоятся «встречи без галстуков». В середине 1990-х гг. Сато Масару советовал Судзуки Мунэо укреплять личные связи с представителями российской общественности. По его рекомендации, японский депутат начал чаще посещать Россию — это главный принцип «дипломатии лицом к лицу». В 1994 г. Судзуки Мунэо трижды посетил Россию (Москву и Дальневосточный регион), имел встречи с российскими политиками. Ознакомившись с ситуацией на Дальнем Востоке, японский депутат выступил в японском парламенте. На заседании комитета по внешней политике 28 ноября 1994 г. Судзуки Мунэо выделил несколько вопросов, которые, по его мнению, должны были стать основными для японской дипломатии на российском направлении. Во-первых, это вопрос рыбного промысла в российских территориальных водах и обеспечение безопасности японских рыбаков (эта проблема приобрела большую остроту

всередине 1990-х гг.). Во-вторых, решение территориального вопроса. Он подчеркнул, что российская политика на японском направлении и отношение к Японии с советских времен существенно изменились. Однако японская позиция, не учитывающая экономические интересы и выгоды от сотрудничества с Россией, может превратить «расширенное равновесие» в «сжатое» (сюкусё: кинко:)111.

Судзуки Мунэо обозначил программу действий для японского правительства:

1)проведение серьезных переговоров по экономическому сотрудничеству и обеспечению безопасности с О. Н. Сосковцом

110Судзуки М. Омэй. С. 235.

111Дайхякусандзю:иккайкоккай. Сю:гиин. Дай 1 руй, дай 4 го:. Гаймуиинкайгироку. Дай 3 го:. 28.11.1994. С. 6.

250

(по его оценке, это человек «номер три» в российском правительстве);

2) оказание помощи жителям Курильских островов в связи с произошедшим у их берегов землетрясением112.

Начиная с 1994 г. Судзуки Мунэо стал энергично продвигать инфраструктурные проекты для «северных территорий», реализацию которых последовательно лоббировал до конца десятилетия. С 1995 г. он ежегодно ездил по программе безвизового обмена на Курильские острова, продолжая демонстрировать дружественный характер визитов и стараясь заручиться лояльным отношением местного населения. Впоследствии он писал, что только развитие тесного неформального диалога позволяет создать «истинную прочную связь, основанную на “хоннэ”»113.

Помимо механизмов локального уровня, то есть выборочного персонального применения «дипломатии лицом к лицу», японская дипломатия не прекращала разработки стратегических концепций на российском направлении. Дипломат Того Кадзухико в должности посланника в Москве в 1994–1996 гг., осознавав проблемные зоны двусторонних отношений, приступил к формулированию новой концепции политики в отношении России. В мае 1995 г. во время интервью журналисту ИТАР ТАСС Того Кадзухико подробно рассказал о концепции «взвешенного диалога» (дзюкурёсарэта тайва)114. Эта концепция была нацелена на развитие всестороннего диалога между Японией и Россией и стала переходным звеном между «расширенным равновесием» 1989 г., «пятью принципами Накаяма» 1991 г. и «многоуровневым подходом» 1996 г.

Три основных принципа «взвешенного диалога»:

1)исключение эмоционального элемента из переговоров («рассудительность и хладнокровие»);

112Землетрясение у берегов южных Курильских островов (Шикотан) произошло в ночь с 4 на 5 октября 1994 г. Магнитуда толчков достигала 8–9 баллов по шкале Рихтера. Высота волны — до 10 м (см.: Землетрясение и цунами 5 октября 1994 г. URL: http://sakhgu.ru/expert/Tsunami/TS_94r.html (дата обращения: 19.12.2020)). Мероприятия, предложенные Судзуки Мунэо, включали восстановление инфраструктуры пострадавших островов (в том числе сборные дома быстрого возведения), поставки продуктов питания, медикаментов и товаров первой необходимости.

113Судзуки М. Омэй. С. 178.

114Того К. Японо-российские отношения: прошлое и перспективы. М., 1995.

С.37–42.

251

2)исключение любого давления как с российской, так и с японской стороны («добрая воля и искреннее стремление идти навстречу друг другу»);

3)решение территориальной проблемы не должно стать сделкой, основанной на узкокорыстных интересах.

Три основных условия, позволяющие достигнуть взаимоприемлемое решение по территориальному вопросу:

1.Диалог между двумя странами должен основываться на взаимном доверии и взаимопонимании.

2.«Будущее политическое решение не должно быть решением, исходящим только от правящей элиты двух стран. Это решение только тогда будет окончательным и единственно верным, если его одобрят и будут приветствовать народы Японии и России»115.

3.Политики, преодолев «негативное наследие прошлого»116, не должны более отсрочивать решение имеющихся противоречий российско-японских отношений и перекладывать круг этих вопросов на плечи будущих поколений.

Эти основные положения отражают болевые точки российскояпонских переговоров того времени. Механизмы внедрения «взвешенного диалога» антропоцентричны по своей природе — они обращены к вполне конкретным представителям обеих стран, а не к абстрактным «Японии» и «России». Это рекомендации действующим переговорщикам. Японский дипломат предполагал, что применение подобных принципов позволит достигнуть взаимоприемлемого результата в ходе «территориальных переговоров»117. Формулировка концепции свидетельствует о том, что японская дипломатия осознала наиболее болезненные точки для российской стороны и попыталась сформулировать такой подход, который не ущемлял бы ее интересов. Метод «дипломатии лицом к лицу» укладывался в рамки реализации концепции «взвешенного диалога» в качестве механизма укрепления взаимного доверия.

115Того К. Японо-российские отношения: прошлое и перспективы. С. 41.

116Там же. С. 42.

117Термин «рё:до ко:сё:» (территориальные переговоры) закрепился в японской научной литературе, публицистике и прессе и выделяется как отдельный тип целенаправленных переговоров.

252

§ 3. Деятельность «группы Судзуки» и ее влияние на российско-японские переговоры (1997–2001 годы)

Представители «группы Судзуки» и их единомышленники оказали наиболее ощутимое влияние на формирование политики Японии на российском направлении в годы наивысшего влияния Судзуки Мунэо в Нагататё и Касумигасэки, а именно в 1996–2002 гг. В это время они оказывали прямое воздействие на переговоры с российской стороной, и, кроме того, лично Судзуки Мунэо, обладая номенклатурными возможностями, выступил в роли организатора ряда инфраструктурных проектов на Курильских островах, менявших климат в региональном диалоге между Россией и Японией.

Влияние «группы Судзуки» на российско-японские переговоры (1997–1998 годы)

В 1997–1998 гг. Судзуки Мунэо, Сато Масару и Того Кадзухико работали над подготовкой премьер-министра Хасимото Рютаро к участию в неформальных переговорах Обути Кэйдзо с Б.Н. Ельциным в ходе официального визита в Москву в 1998 г. Основной целью этой работы являлось установление личных дружеских отношений между лидерами России и Японии118.

На заседании комитета по внешней политике нижней палаты парламента Японии 21 февраля 1997 г. Судзуки Мунэо, занимавший на тот момент пост директора Агентства по делам Окинава и «северных территорий», подчеркнул, что японская дипломатия на российском направлении изменилась в лучшую сторону, что обусловлено переходом к новой концепции «многоуровневого подхода». В ходе заседания Судзуки Мунэо попросил министра иностранных дел Икэда Юкихико119 пояснить, что собой представляет новая концепция «многоуровневого подхода». Хотя, очевидно, что Судузки был знаком с ее содержанием и планами применения, тем не менее положения нового курса должны были быть представлены перед депутатами парламента

118Судзуки М. Омэй. С. 179.

119Икэда Юкихико (1937–2004) — японский политик, с 1976 г. депутат нижней палаты парламента от ЛДП. Был женат на дочери бывшего премьер-мини- стра Японии Икэда Хаято. Принадлежал его фракции (Ко:тикай). В начале карьеры работал в Минфине, работал над созданием Японского фонда. Занимал ряд высоких постов в ЛДП и правительстве. Заместитель генерального секретаря кабинета министров в кабинете Судзуки Дзэнко, начальник Управления национальной обороны во 2-м кабинете Кайфу (1989–1991 гг.), министр иностранных дел в 1-м и 2-м кабинетах Хасимото (1996–1997 гг.). Сторонник территориальных требований к Корее по островам Такэсима (Токто).

253

ияпонским народом. Министр иностранных дел ответил, что данный подход заключается в развитии отношений с Россией по нескольким направлениям одновременно. Затем он особо подчеркнул, что японская сторона будет добиваться решения вопроса о «северных территориях» и заключения мирного договора, основываясь на Токийской декларации, но помимо этого будет прилагать усилия к расширению российско-японского сотрудничества120. Министр добавил, что решение территориального спора послужит «маховиком», который приведет в движение механизм развития диалога с Москвой. Он отметил, что японская сторона занимается подготовкой среды для заключения соответствующего соглашения.

Министр Икэда в своем выступлении перед депутатами парламента обозначил, что регионы российского Дальнего Востока представляют собой наиболее привлекательную зону для экономического сотрудничества. Он отметил, что премьер-министр Е. М. Примаков предложил план совместной экономической деятельности на сопредельных территориях — этот план обсуждался сторонами на протяжении нескольких месяцев, однако конкретных программ не выдвинуто121. Затем министр несколько раз отметил, что японский МИД готовит почву для переговоров с Россией на дипломатическом уровне.

Судзуки Мунэо вошел в команду Хасимото Рютаро и курировал подготовку переговоров на партийном и правительственном уровнях. В конце октября 1997 г. Судзуки Мунэо вместе с Сато Масару

иТого Кадзухико провели для Хасимото Рютаро лекцию «Как построить дружеские отношения с русскими»122. Они подсказали японскому премьер-министру, что совместная рыбалка и сауна («банная политика») окажут благотворное влияние на отношения с Россией, так как вне поля зрения общественности лидеры скорее достигнут важных решений.

В«группе Судзуки» рассчитывали, что переговоры будут проходить в бане, поэтому премьер-министра готовили к ней с особой тщательностью. Сато Масару обратил внимание Хасимото Рютаро на то, что ему не следует проявлять отрицательных эмоций, когда придется погружаться в бассейн с головой (в японских банях это не принято). Кроме того, премьер-министр не должен показывать неприязненного отношения к прикосновениям президента России во

120Дайхякуёндзю:кайкоккай. Сю:гиин. Дай 1 руй, дай 4 го:. Гаймуиинкайгироку. Дай 2 го:. 21.02.1997. С. 2–3.

121Там же. С. 4.

122Судзуки М. Омэй. С. 180.

254

время посещения бани123. Несмотря на то что в японской культуре тактильная коммуникация относится к интимной сфере общения и практикуется исключительно между близкими людьми, премьерминистру как представителю японской культуры следовало отказаться от традиционных доминант японского поведения и принять русские «правила игры». Хотя премьер-министр отнесся скептически к идее совместной сауны с Б. Н. Ельциным, ему объяснили, что он должен пойти на этот шаг во имя государственных интересов, и в ходе встречи с российским лидером не стоит демонстрировать негативное отношение к происходящему, так как это может привести

кнежелательным последствиям. В данном случае, можно говорить о применении «алкогольной дипломатии» и «банной политики», хотя их действительное значение японскими дипломатами явно преувеличено. Несмотря на расчеты представителей «группы Судзуки», переговоры в бане не состоялись.

Сато, Того и Судзуки предложили премьер-министру Хасимото метод установления отношений «ученик — учитель». Они предполагали, что в случае, если Б.Н.Ельцин выступит «учителем» для Хасимото Рютаро во время посещения бани, то это поспособствует установлению особых доверительных отношений между ними. Однако связь «ученик — учитель» возникла не тогда, когда это предполагали японские дипломаты124, а при получении Б.Н.Ельциным в подарок от японского премьер-министра фотокамеры с выдвигающимся объективом. Хасимото Рютаро пришлось объяснять российскому лидеру, как пользоваться этой камерой, что, по мнению Судзуки Мунэо, благотворно сказалось на формировании линии «Ельцин — Хасимото»125. Столь пристальное внимание к характеру и привычкам президента России показывают ту человечность, которую японская сторона стала внедрять в переговорный процесс, поскольку подобного внимания

кособенностям характера М.С.Горбачева в мемуарах японских дипломатов не наблюдалось. Политика такого рода в ельцинскую эпоху стала пробным шаром для японской дипломатии.

После того, как на «встрече без галстуков» в Красноярске Б. Н. Ельцин озвучил идею о возможности заключения мирного договора до конца 2000 г., японский МИД вместе с политиками стал проводить более деятельную политику на российском направлении. Большие надежды японской стороне дали итоги российско-китай-

123Там же. С. 180–181.

124Посещение бани в Красноярске не состоялось в связи с состоянием здоровья Б. Н. Ельцина.

125Судзуки М. Омэй. С. 182.

255

ских переговоров о демаркации границы в 1997 г. Ко времени проведения ответной встречи в Каване в апреле 1998 г. «группой Судзуки» были переосмыслены пять вариантов территориального размежевания между Россией и Японией. Судзуки Мунэо и Сато Масару пришли к выводу, что весь вопрос упирается в понятие «суверенитета»126.

Они принимали в расчет имеющиеся прецеденты: передача Великобританией суверенитета над Гонконгом КНР и передача Соединенными Штатами Америки островов Рюкю Японии. Судзуки Мунэо размышлял над тем, что Гонконг был сдан в аренду Великобритании, а по истечении положенного столетнего срока возвращен Китаю. Политик полагал, что Япония может арендовать острова Кунашир и Итуруп у России, а по истечении срока аренды эти территории перейдут под суверенитет Японии127. Хотя нужно отметить то обстоятельство, что Судзуки Мунэо, размышляя о Гонконге и Окинаве и сопоставляя их

сКурилами, не учитывал, что ситуация вокруг Гонконга в XIX–XX вв., оккупация американскими войсками Рюкю и ситуация вокруг Курил отличаются друг от друга как в историческом, так и в политическом плане. Захват Рюкю и колонизация Гонконга имели под собой иные исторические основания, но для японской дипломатической стратегии характерно уравнивать их друг с другом. Гонконг был отдан Великобритании в аренду в 1898 г. сроком на 99 лет; Цинским Китаем и Великобританией бы подписан соответствующий документ. Наиболее близкая ситуация сложилась в японо-американских отношениях относительно островов Окинава, однако СССР в отличие от США фактически не участвовал в оккупационном режиме на территории Японии (1945–1952 гг.), не заключал военно-стратегического альянса

сЯпонией и не являлся наиболее важным экономическим партнером этой страны128. Проведение прямой аналогии между двумя историческими фактами — в Китае и на Окинава — является умозрительным размышлением Судзуки, попыткой аргументировать свою позицию, опираясь на мировой опыт, поскольку исторические обстоятельства

126Судзуки М. Омэй. С. 198. — Варианты территориального размежевания:

1)«четыре острова возвращаются Японии»; 2) «Японии — три острова, России — один остров»; 3) «Японии — два острова, России — два острова»; 4) «Японии — один остров, России — три острова»; 5) «Японии — ни одного острова, России — четыре острова».

127Там же. С. 197.

128Кроме того, историческим фактом является то обстоятельство, что США заняли территории Марианских островов и других территорий в Тихом океане, которые до окончания Второй мировой войны считались японской территорий, однако на официальном уровне претензии на их счет со стороны Японии не звучат на протяжении всех послевоенных 70 лет.

256

июридические положения, связанные с обоими упомянутыми случаями слабо соотносятся с тем положением, которое возникло вокруг Курильских островов.

Еще одна инициатива японской стороны в ходе переговоров в Кавана — возможность сохранения реального управления островами за Россией при условии формальной передачи суверенитета над ними Японии129. Однако Судзуки Мунэо осознавал двусмысленность такого подхода, который мог быть негативно расценен в России, особенно среди населения дальневосточных регионов. Именно поэтому он больше склонялся к варианту «два острова за Россией, два острова за Японией», подразумевавший, что острова Шикотан

иХабомаи войдут в состав Японии и на них будет распространяться вся полнота суверенитета и административного управления130. Судзуки Мунэо рассматривал возможность реального управления (сисэйкэн) оспариваемыми островами или применение принципа «неполного суверенитета» (сэндзайсюкэн)131 над островами Кунашир и Итуруп. «Неполный суверенитет» предполагал юридическое управление территориями со стороны Российской Федерации, а фактическое управления должно было осуществляться Японией. Интересно подчеркнуть, что подобный подход упоминал министр иностранных дел Ватанабэ Митио, говоря в 1992 г. о временном сохранении административного управления России над южными островами Курильского архипелага после их передачи132. Судзуки Мунэо отталкивался от этой идеи, но концептуализировал ее, выделив возможные варианты развития событий.

Судзуки серьезно отнесся к красноярским обещаниям президента России, хотя в парламенте Японии они вызвали сомнения133. Доверием к словам президента он мотивировал необходимость возведения на «северных территориях» объектов социального назначения в конце 1990-х гг.134

Того Кадзухико (по мнению Сато Масару, один из самых влиятельных и проницательных дипломатов в МИД Японии 1990-х) от-

129Togo K. The inside story of the negotiations on the Northern Territories: five lost windows of opportunity // Japan Forum. 2011. Vol. 23, no. 1. Р. 133.

130Судзуки М. Омэй. С. 199.

131Там же. С. 198.

132Эдамура С. Как распадалась империя. С. 212.

133Дайхякуёндзю:иккай коккай сю:гиин. Окинава оёби хоппо: рё:до мондай ни кансуру токубэцу иин кайги року. Дай 3 руй. 19.11.1997. С. 3.

134Доверие в японской культуре — это фундаментальная ценность. Обязательность исполнения обязанностей, ответственность за данное слово лежит

воснове культур переговоров в Японии.

257

мечал, что лично премьер-министр Хасимото Рютаро, министр иностранных дел Обути Кэйдзо, заместитель министра иностранных дел Тамба Минору, директор Департамента Европы и Азии Нисимура Муцуёси135, директор Департамента договоров Такэути Юкио136 и начальник отдела России Синода Кэндзи137 приложили все силы для заключения мирного договора с Россией в 1997–1998 гг. Первым шагом Японии, по мнению Того, стала поддержка Японией членства России в АТЭС, что способствовало интеграции Российской Федерации в восточноазиатское экономическое пространство.

Того Кадзухико подчеркнул, что МИД Японии горячо откликнулся на инициативу Б. Н. Ельцина, и «план определения границ» стал «первым предметным и существенным планом переговоров, предложенным японской стороной после 1991 г.»138. Он обратил внимание на то, что в этом документе не было фраз о передаче или возвращении территорий, что неприемлемо для российского общества, а фигурировало «соглашение о границах»139. Это укладывается в идею ведения переговоров по формуле «51 % к 49 %», когда второй договаривающейся стороне отдается преимущество в 2 % выгод. Того Кадзухико упоминал в одной из своих работ, что данная дипломатическая формула, предложенная еще его дедом — печально известным министром иностранных дел Того Сигэнори — могла дать позитивные результаты в случае переговоров с Россией140. «План определения границ», по его мнению, и являлся компромиссом такого рода. Однако, со слов бывшего дипломата, из-за утечки информации в прессу этот сценарий не был реализован141.

135Нисимура Муцуёси (1940 г. р.) — японский дипломат. Специалист Министерства иностранных дел Японии по международным вопросам. Занимал должности директора Департамента Европы, специального посланника по проблемам окружающей среды, представителя Японии в Организации экономического сотрудничества и развития, посла Японии в Мексике.

136Такэути Юкио (1943 г. р.) — японский дипломат. Занимал должности заместителя министра иностранных дел по административным вопросам, посла Японии в Индонезии, директора департамента договоров, директора Департамента Северной Америки, избирался судьей в Верховный суд Японии.

137Синода Кэндзи (1953 г. р.) — японский дипломат. Учился в Гарвардском университете. Начинал карьеру в советском отделе МИД, занимал должности со- ветника-посланника посольства Японии в США и России, заместителя директора Департамента договоров, заместителя директора Департамента Европы, консула Японии в Чикаго, чрезвычайный и полномочный посол в Финляндии.

138Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 245.

139Там же.

140Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. С. 45.

141Togo K. The inside story of the negotiations… Р. 133.

258

План Того — Сато — Судзуки в МИД Японии оценили неоднозначно, у их линии было немало противников. Сато Масару вспоминал о конфликте, сторонами которого оказались, с одной стороны, он с Того Кадзухико, а с другой — Тамба Минору и его единомышленники, резко протестовавшие против каких-либо компромиссных вариантов. Сато указывает на Тамба Минору, участника встречи

вКрасноярске, как на источник намеренного раскрытия сведений о договоренностях президента России и премьер-министра Японии, попавших в японскую прессу (газета «Асахи») сразу после переговоров. Он объясняет это действиям, совершенными с согласия премьер-министру Хасимото и его министра иностранных дел Обути142. Манипуляции с данной информацией проделывались для внутриполитической борьбы в японском правительстве, а также для того, чтобы подать сигнал российской стороне. Сато объясняет, что «знак Тамба» был воспринят Е.М. Примаковым как сигнал к консолидации сил, противящихся выгодному для Японии решению по территориальному вопросу. Утечка информации выявила острый раскол мнений в рядах японских дипломатов.

После отставки Хасимото Рютаро в середине 1998 г. кресло пре- мьер-министра занял Обути Кэйдзо. Судзуки Мунэо и Сато Масару занимались подготовкой премьера перед официальным визитом

вМоскву в ноябре 1998 г. Вновь большое внимание было уделено механизмам налаживания личных связей, включая использование нетипичной для японцев тактильной коммуникации. Консультанты ради получения «северных территорий» настояли на приветствии

ввиде традиционного для России троекратного поцелуя. Премьерминистр сначала не мог понять смысла подобных действий, но Сато Масару и Судзуки Мунэо смогли доходчиво до него донести важность физического невербального контакта с тем, чтобы заручиться доверием российского президента143. Им пришлось демонстрировать премьер-министру, как это делается. Сато Масару достаточно тонко отмечал особенности поведения россиян, особенно те, которые не характерны для японской культуры. Тем не менее личные контакты премьер-министра Японии и президента России не принесли ожидаемых результатов Судзуки Мунэо и его сторонниками до конца десятилетия.

«Группа Судзуки» стремилась понять и использовать в своих целях русскую политическую культуру. Однако разрабатывая инструкции для премьер-министра о том, как вести себя с российским

142Сато М. Ко:сё:дзюцу. С. 210.

143Там же. С. 276–277.

259