книги / Язычество древних славян

ОБЛАСТИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КУЛЬТА БОГИНИ ЛЕТО ИЛИ ЛАТОНЫ (итало-греко- эгейская область) и богини Лады (славяно-литовская область)

412 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ

роде, а то отдаленное время, когда греки обозначали именем «самых се­ верных» те племена, которые жили на краю известной им тогда земли.

Географическими ориентирами для нас служат Рипейские (Рифейские) горы и некий морской берег на Севере, параллельный горам; гиперборей­ цы живут между Рипейским хребтом и морским побережьем, севернее гор и южнее моря. В настоящее время наука достаточно хорошо разработала географические сведения Гомера (VIII—VII вв. до н. э.) и раннего геогра­ фа Гекатея Милетского (рубеж VI и V вв. до н. э.). На реконструируемых картах интересующие нас ориентиры размещаются так: Рипейские горы идут длинной грядой с запада (примерно от области Альп) на восток, проходя севернее Динарских гор и Балканского хребта, а также севернее течения Дуная, заканчиваясь на востоке близ Черного моря 144

Достаточно одного взгляда на физическую карту Европы, чтобы в Рипейских горах древнейшего периода (как их понимают современные исследо­ ватели) признать горную цепь, образуемую Альпами и далее на восток Карпатами (с их подразделениями — Татрами, Бескидами и др.). Этот горный комплекс главенствует в Центральной Европе; значительная его часть лежит севернее Дуная, и весь он расположен севернее Динар и Бал­ кан (древнего Хемуса).

В дальнейшем, по мере расширения географического кругозора и заб­ вения древних названий, Рипейские горы «отодвигались» античными уче­ ными все дальше и дальше на северо-восток, став даже обозначением Ура­ ла, но для предгеродотовского времени они несомненно обозначали аль­ пийско-карпатский массив, рассматривавшийся греками суммарно. В этом случае местоположение «самых северных» племен определялось простран­ ством между этим массивом и Северным и Балтийским морями. В I ты­ сячелетии до н. э. это пространство было заселено восточной ветвью кельтов, германцами, славянами и баллами. Ко всем этим народам в сово­ купности или к каждому из них порознь могло быть применено наимено­ вание «самые северные» по отношению к миру Великой Греции архаическо­ го периода.

Будучи вынуждены считаться с некоторой расплывчатостью такого приурочения древних гиперборейцев, мы должны все же предпринять попытку определения тех гиперборейцев, которые из своего северного далека посылали дары на Делос в Эгейском море в догеродотовское время.

Переложим на географическую карту рассказ Геродота о дарах:

1)«гипербореи посылают скифам жертвенные дары, завернутые в пше­ ничную солому»;

2)«от скифов дары принимают ближайшие соседи»;

3)«и каждый народ всегда передает их все дальше и дальше, вплоть до

Адриатического моря на крайнем западе»;

4)«оттуда дары отправляют на юг»;

5)«сначала они попадают к додонским эллинам»;

144 Античная география, с. 8. Карта; Елъницкий Л. А. Знания древних..., карта на с. 66. Этот автор без всяких оснований сближает Рипейские горы с Кавказом (с. 60, 61), хотя это резко противоречит приводимым им самим же материалам.

6)«а дальше их везут к Малийскому заливу»;

7)«и переправляют на Евбею»;

8)«здесь их перевозят из одного города в другой вплоть до Кариста»;

9)«однако минуют Андрос, так как каристийцы перевозят святыню прямо на Тенос»;

10)«а теносцы — на Делось.

(Геродот. История, IV — 33)

В этом маршруте четко ощущается рубеж между хорошо известными Геродоту греческими областями (начиная с Адриатики) и туманными представлениями о северном отрезке пути (см. карту на с. 411).

Начнем с определения земли «додонских эллинов». Додона находилась в Эпире на границе с иллирийскими племенами. Здесь была священная дубрава Зевса; из додонского дуба была сделана корма легендарного «Арго». Аргонавты плыли по Адриатике с севера на юг, что указывает нам на обычность того пути, о котором сообщает Геродот («оттуда дары от­ правляются на юг»). Следующие этапы пути дароносиц определяются без труда: Малийский залив — это залив Аталанского пролива в восточной части Греции, Эвбея — известный остров восточнее Аталанского пролива.

Вдревности здесь были города Диум, Оробия, Халкис, Эретрия, Стира

иКарист. От Кариста, самого южного города Эвбеи, путь шел морем на юго-восток, минуя остров Андрос, на остров Тенос, близ которого и нахо­ дился маленький островок Делос с храмами «летоидов» — Артемиды и Аполлона.

Всвоем движении от Адриатики (примерно в районе острова Керкиры) до Делоса гиперборейские дароносицы преодолевали сушей и морем путь около 700 км.

Значительно сложнее определение северного отрезка пути. При чте­ нии Геродота мы невольно начинаем подозревать путаницу в его сведе­ ниях: путь через землю скифов никак не согласуется в нашем представле­ нии с северным участком Адриатического моря. Однако такое.подозрение было бы поспешным. Дело в том, что в ранних античных представлениях о северных землях не было ясной согласованности между сведениями, идущими прямо с севера, и сведениями, получаемыми из черноморского угла ойкумены. Поэтому Гекатей Милетский растянул пространство Ски­ фии от Ирана до Кельтики 148; рубеж Скифии и Кельтики проходил где-то в южной Прибалтике, что, между прочим, подтверждается и археологи­ ческими материалами о кельтах галыитатского времени. Возможность такого расширительного понимания Скифии была обусловлена не только неясностью представлений о соотношении земель на Севере, но, думаю, еще и тем, что часть Скифии (и притом наиболее знакомая грекам по хлеб­ ной торговле) была заселена праславянскими племенами пахарей-земле-

дельцев, земли которых действительно доходили до границ Кельтики в южной Прибалтике. Таким образом, «скифами», принимающими дары гиперборейцев для дальнейшей передачи, следует считать не настоящих скифов-кочевников Северного Причерноморья, а какую-то западную часть541

145 Елъницкий Л . А. Знания древних..., с. 56.

414 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ

обширного праславянского массива, расположенную в сравнительной близости от Адриатики. Археологически это будет область лужицкой куль­ туры.

Древние считали, что Истр-Дунай одним своим рукавом изливается в северный угол Адриатического моря. На создание такого представления повлияло наличие притоков Савы (приток Дуная), подходящих близко к морю в районе таких городов, как Аквилея, Теристия, Тарсатика, близ полуострова, носившего примечательное «дунайское» имя — Истрия. Та­ ким образом, пункт на Адриатическом море, откуда дары гиперборейцев шли на юг, к додонским эллинам, может быть определен вполне надежно: это место наиближайшего подхода «рукава Истра» к морю, место выхода аргонавтов в Адриатику.

Исходная же точка, земля самих геродотовских гиперборейцев, дол­ жна была находиться где-то северо-восточнее западного края праславян­ ской территории. Северо-западное направление от Адриатики исключено, так как там находилась «Кельтика», а не «Скифия», что хорошо прослежи­ вается по археологическим материалам ш . Как видим, предполагаемая путаница устранена, и нас не должна удивлять передача даров через «скифов» и ряд других, более южных, племен к берегам Адриатики.

Доверие к Геродоту еще более возрастет, если мы полученный набросок маршрута дароносиц нанесем на карту важнейших торговых путей древ­ ности.

К этому же самому углу Адриатики уже в VI в. до н. э. выходил с севе­ ра прославленный «янтарный путь». О торговле балтийским янтарем у нас есть археологические свидетельства для бронзового века, а для античного времени очень много упоминаний в источниках. О «золоте Севера» — элект- роне-янтаре — писали многие авторы. Путешественники вроде упомяну­ того выше Питея описывали «страну янтаря». Работами ряда историков, опиравшихся на данные Плиния, и археологов «янтарный путь» от Бал­ тики до Адриатики установлен с достаточной полнотой 6147 Он шел от юго­ восточного берега Балтики (между устьями Вислы и Немана) на юг через следующие города римского времени:

Аквилея находилась уже на берегу Адриатического моря. У этого пути было восточное ответвление, проходившее через верховья Вислы. Южнее Вены оба направления сливались. Как видим, начинаясь в исконных зем­ лях балтов, соприкасавшихся вплотную с лужицкой праславянской куль­ турой, янтарный путь пересекал лужицкую область по самой ее середине, проходил «Моравской Брамой» между отрогами Альп и Татрами и, обходя

Альпы с востока, приводил к Адриатике. Протяжение янтарного пути свыше 1000 км.

Вполне естественно предположить, что прибалтийские гипербореи догеродотовского времени, направляя свои дары в Эгейское море, использо­ вали этот древний, хорошо наезженный и, как полагают, священный 148 янтарный путь. При этом предположении соблюдены все условия геродотовского повествования о гиперборейских дароносицах.

1.Гиперборейцы живут у моря (Геродот. История, IV — 13).

2.Начало янтарного пути находится в зоне земледелия, что оправды­ вает геродотовское упоминание пшеничной соломы (Геродот. Ис­ тория, IV — 33).

3.Гиперборейцы, направляя дары на юг, передают их прежде всего «скифам», являющимся, как следует из этого, их южными соседями.

Это вполне согласуется с античным представлением о том, что «Ски­

к северному побережью Адриатики, известному еще по мифу об аргонавтах.

5.По Адриатическому морю дары гиперборейцев шли на юг; для того чтобы от конечного пункта янтарного пути достигнуть Додоны, нуж­

но действительно плыть на юг.

Приведенные выше материалы не решают вопроса о гиперборейцах вообще, так как переменчивая судьба этого условного географического тер­ мина много раз изменялась под влиянием учета результатов новых пла­ ваний и новых математических расчетов. Для греческой архаической эпо­ хи, когда северных плаваний еще не было и тогдашняя наука еще не нача­ ла отодвигать гиперборейцев к Северному полюсу, «самыми северными» были гиперборейцы Гекатея и Геродота, жившие за Рипейскими горами у Балтийского моря.

Под гиперборейцами Гекатея можно понимать разные племена, засе­ лявшие это пространство: у нас нет данных для сужения понятия. Но гиперборейцы Геродота, помимо его воли («в существование гипербореев я вообще не верю».— IV—36), определяются по записанным им рассказам очень однозначно: это — живущие у моря северные соседи западной части праславян, т. е. прибалтийские племена I тысячелетия до н. э., область которых начиналась почти сразу за Вислой на восток и тянулась широкой полосой в глубь Восточной Европы вплоть до бассейна Оки и Клязьмы. К прабалтам принадлежали и геродотовские андрофаги на Верхнем Днеп­ ре и будины на Десне и Оке. Геродоту, как и всем его современникам, было очень трудно соединить представления о северных племенах, полученные от жителей Причерноморья, со сведениями, получаемыми балканскими греками о том, что делается за Петром и за еще более далекими Рипейскими горами. Не удивительно, что к этим отдаленным племенам греки приме­ няли изобретенные ими самими (и понятные только греку) условные проз­

148 Хенниг Р. Неведомые земли, с. 366

Вслед за женскими божествами перейдем к рассмотрению мужских божеств разной степени архаичности, но в большинстве своем восходя­ щих к праславянской или даже к еще более ранней эпохе.

МУЖСКИЕ БОЖЕСТВА

Мужские божества славянского средневековья почти все воинствен­ ны; их изначальные функции заслонены, как это и должно было быть

X I—XII вв., мы можем подразделить их на несколько групп: в одну груп­ пу войдут Сварог и Сварожичи (Дажьбог, Сварожич и Святовит); в дру­ гую — божества плодородия — Род, Велес, Яровит (СегоуНиз), Ярило. Вне групп окажется Перун.

Анализ данных о мужских божествах с целью выяснения древности того или иного образа крайне затруднен отрывочностью и несопостави­ мостью многих данных. Некоторые имена узколокальны; далеко не по всем богам есть этнографические данные, не всегда мы можем определить пер­ вичные функции из-за отягощения образа позднейшими воинскими зада­ чами. Нидерле начинает обзор «широко известных богов» с Перуна, пра­ вильно полагая, что он не был богом только одних русских и не является результатом заимстврванйя у варягов 1Б0 Культ Перуна засвидетель­ ствован у южных славян 151 У полабских славян он отразился в названии дня недели четверга — «перуновым днем» («регепйап», «регипс!ап») 152, что сближается с общеевропейской системой: «]еисН» (день Юпитера) 153, «Воппегз1а§-», «ТЬигзбау» (день Тора), т. е. дни громовержцев. Собствен­ ное славянское название дня недели много значит для понимания глу­ бинных слоев культа.

Общеизвестно, что славянский Перун тождествен по смыслу литов­ ско-латышскому Перкунису-Перконсу; сопоставления идут еще дальше: индийский Парджанья, кельтский (Р)егкиша 154 Новейшая работа В. В. Иванова и В. Н. Топорова подтверждает известное по прежним ис­ следованиям славяно-балтийское распространение культа Перуна; ав­ торы приводят и ряд южноиндоевропейских параллелей 155 Очевидно, Перун как бог грозы, молнии и грома почитался под сходными именами у значительной части индоевропейских племен древности, но везде ли и всегда ли он расценивался как верховное божество, как первенствую-

150 ЛЧег1ег1е Ь. 81оуапзкё 81аго211позМ, з. 93, 97.

161 Иванов Иордан. Культ Перуна у южных славян. СПб., 1904. «2 _\г{ес1ег1е Ь. 81оУапзкё 81агсш1пози, з. 98.

153 А;>(/сг/с /.. 81оуапзкё ЗГагогНпозП, з. 101.

164 N 1е<1ег1е Ь. 81оуапзкё ВЦтогПпозМ, з. 101.

165 Иванов В. В., Топоров В. И. Исследования в области славянских древностей. М., 1974 (Глава I. Восточнославянское Перун(ъ) в связи с реконструкцией прасла­ вянских, балтийских и общеевропейских текстов о боте грозы, с. 4—30).1

1Ч Б. А. Рыбаков