Т Р И Р О Ж А Н И Ц Ы В Ц Е Р К О В Н Ы Х П О С Т Р О Й К А Х
Вышивка состоит из двух ярусов. В нижнем, узком, даны небольшие женские фигурки с рогами-елочками за спиной и птицы. Это — «подузор». Основу вышивки составляет верхний ярус, очень близкий по своему по строению к подзорам с идолом Макоши. Как там идол достигал в высоту предела всей вышивки, так и здесь огромный всадник занимает все про странство небесного свода, достигая головой края вышивки. Всадник не обычен: голова его дана в виде косо поставленного квадрата, заполненного крестами и солнцеобразной фигурой с восемью лучами. Руки его воздеты к небу. Совершенно необычным является окружение всадника. На земле, под брюхом коня и впереди и позади всадника, как бы на воздухе, изобра жены три женщины с воздетыми руками; по бокам каждой женской фи гуры вплотную к ее талии вышиты по два круга-солнца с крестами внутри. Из-за брюха коня, сверху вниз, по сторонам средней из женских фигур, стоящей на земле, спускаются два «малых оленьца», которых Г. С. Мас лова ошибочно посчитала шпорами 62 (см. рис. на с. 503).
Попытаемся истолковать замечательное уникальное изображение. Прежде всего следует сказать, что перед нами не обычный всадник, а всад ник божественный, небесный, как бы возвышающийся над небесным сво-
‘2 М а с л о в а Г . С . О р н а м ен т ..., с . 120.
502
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ
дом.
Второе, что следует отметить,— это солнечность всадника. Бога
окружают женщины с солнечными дисками. Два диска, как бы проходя щие сквозь женщину, должны подчеркивать движение солнца. Эти сол нечные женщины могут символизировать утро, полдень и вечер (утрен нюю зарю, полдень и вечернюю зарю), но может быть предложено и иное толкование, основанное, во-первых, на идее движения, а во-вторых, на том, что полдень никогда не ассоциировался в русском фольклоре с жен ским персонажем. Возможно, что полдень, апогей солнца, олицетворен здесь самим солнечным богом — Дажьбогом, две женские фигуры впереди и позади коня тогда будут соответствовать Утренней Заре и Вечерней Заре, восходу и заходу солнца, а нижняя фигура у конских копыт, быть может, выражает идею «подземного солнца», ночного, подземного хода светила, идущего, по представлениям древних, где-то в северных полуночных про странствах. Тогда и падающие сверху оленьцы окажутся вполне осознанно помещенными здесь: ведь выпадение их из тучи происходило, по мнению ладожан XII в., именно в «полуночных странах». В пользу этой гипотезы говорит и различие головных уборов женских фигур: обе «воздушные» женщины, вышитые над конем, украшены большим квадратом над голо вой, точно таким же, как голова самого Дажьбога; женщина же, стоя щая внизу, лишена такого дополнительного квадрата. Получается так, что косо поставленный квадрат как символ солнечности объединяет три верхние фигуры и противопоставляет им нижнюю, с ее полунощными оленьцами, фигуру, лишенную этого символа.
Все высказанные предположения, взаимно подкрепляющие друг друга, позволяют говорить о том, что на этом особом, очень узком убрусце (ши рина его 25 см), может быть предназначенном для увешивания древес в праздничные дни, вышит во весь размах небесного свода языческий бог солнца, сын Сварога — Дажьбог. Его воздетые к небу руки, быть может, и говорят о его вторичности: младший обращается к старшему, к божеству
неба и всего белого
света. Вторичность солнца подчеркнута и «Словом
о твари»: «Вещь бо есть солнце свету». Дажьбог исчезает из русских ис
точников в средние
века и неизвестен русскому фольклору XIX в. Но
в сербских сказках
он известен достаточно хорошо. Это — соперник
христианского бога, «сильный, как господь бог на небесах», и вместе с тем
. «царь на земле». Как и античному Аполлону, сербскому Дабогу
служат
волки; иногда Дабог
выступает в качестве божества золота и
серебра,
и божества плодородия 53.
Вышивка своей манерой изображения уравняла Дажьбога с Макошью. Так же были уравнены они и авторами летописей и поучений, одинаково упоминавшими и бога солнца, и богиню плодородия и счастливой судьбы.
7. «НАПИСАВШЕ ЖЕНУ В ЧЕЛОВЕЧЕСК ОБРАЗ». Одним из цент ральных сюжетов русской вышивки, всегда привлекавшим внимание ис следователей, является так называемая трехчастная композиция: в цент ре — крупная женская фигура, украшенная символами плодородия и солярными знаками, а по бокам ее—два всадника, как бы подъезжающие
53 К у л и ш и Н Ш . С рпски м итолош ки реч н и к . Б ео г р а д , 1970, с. 101.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ
503
к ней. В руках женщины или по сторонам ее часто изображались две птицы. Руки женской фигуры могут быть опущены вниз или воздеты к небу; всадники тоже опускают руки или поднимают их вверх, но поло жение рук всадников не всегда совпадает с жестами центральной фигуры: всадники могут быть изображены с воздетыми руками при опущенных руках женщины. Я умышленно подчеркиваю различие в положении рук, так как в дальнейшем рассмотрение этой детали позволит нам высказать некоторые предположения.
Вся композиция, занимающая почти полностью ширину полотенца, бывает окружена многообразными знаками плодородия, ростками, птич ками и т. п. Нередко ниже трехчастной композиции помещали несколько рядов однообразного орнамента: ряд птиц, ряд стилизованных конских голов, ряд рожаниц, ряды с растительным узором. Трехчастная компо зиция может состоять не только из упомянутых выше элементов. Основ ные типы могут быть сведены к следующим:
1.Женщина и два всадника.
А.С поднятыми к небу руками. Б. С опущенными руками.
2.Женщина и две птицы по сторонам.
3.Сросшиеся туловищами кони или птицы, образующие фантасти ческую двухголовую фигуру («ладью»), на которой сидит или стоит человек.
Вбольшинстве случаев центром вышитой композиции является жен щина, или обращающаяся к небу, или поднимающая вверх птиц, как бы выпуская их на волю, или же окруженная четкими знаками солнца. Все
504
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ
это воскрешает в нашей памяти поучение X II—XIII вв., направленное против язычников, придававших особое значение почитанию «света»
идня солнца — «недели» — воскресенья. В поучении порицались попыт ки изобразить «свет» скульптурно, в виде какого-то идола, или же плоскостно: «кланяются написавше жену в человеческ образ» 54. Автор не про тивопоставлял языческие изображения христианским иконам, что кос венно может говорить в пользу такой исконной формы, как вышивки,— «писать» означало не только выписывать буквы или писать картину, но
исоздавать вышитое изображение («писать шелком»).
Идея «света»
(в средневековом понимании — Вселенной) выражена
в вышивках как
жестами обращения к небу, к «белому свету», так и
многочисленными солярными знаками, окружающими в некоторых типах вышивок центральную женскую фигуру.
Думаю, что и двухголовые кони, и птицы, остроумно названные иссле дователями «ладьями», являются не столько позднейшим орнаментальным приемом слияния воедино двух коней или двух птиц, сколько выражением идеи движения, и именно движения солнца. Этнографические примеры резных ковшей с четким солнечным знаком и фигурой коня или водо плавающей птицы общеизвестны и давно истолкованы как стремление по казать дневной и ночной путь солнца: днем солнечную колесницу влекут по небу кони, а ночью свой подземный путь по потустороннему морю све тило совершает с помощью уток, гусей или лебедей. Хорошо известны рус
ские амулеты
X I—XII
вв., гениально выражающие эти представления
в лаконичных
костяных
фигурках уток с конской головой и гривой 55.
Двухголовый ящер
на шаманских «сульде», заглатывающий и из
рыгающий солнце, является выражением той же самой непрерывной ди намики солнца.
На вышитых «ладьях» часто изображались не мужчины, а женщины в широких юбках или даже в виде «лягушки»-рожаницы (см. рис. на с. 505).
Все это увязывается в единый солнечный комплекс, где идея «света» выражена преимущественно при посредстве женского «человеческого об раза». В русском фольклоре очень часто солнце фигурирует в женском образе: солнце в сказках надевает сарафан и кокошник; «красным сол нышком» называют невесту (а жениха — месяцем)5в Это расходится с определением Дажьбога как бога солнца, сына, а не дочери Сварога, но следует учитывать большую широту мифологического образа Дажьбога, его связь с благоденствием вообще и предельную конкретность взгляда на солнце только лишь как на светило, отмеченную источником XII в.
Женскую фигуру в центре композиции обычно считают богиней земли, Великой Матерью и т. д. Ритуальный характер самих полотенец, а сле довательно, и изображений на них не подлежит сомнению. Попытку иро-46
64
Г а л ъ к о в с к и й Н
.
М
. Б о р ь б а
х р и с т и а н с т в а ... М .,
1 9 1 3 ,
т.
I I .
85
Р ы б а к о в Б .
А .
П р и к л а д н о е
и ск у сств о и с к у л ь п т у р а .— В
к н .: И стор и я кул ьтуры
д р ев н ей Р у с и , т. I I , р и с . 1 9 4 , 4 .
68
К о л п а к о в а
Н .
П
.
Л и р и к а р у с с к о й св адь бы . Л .,
197 3 ,
№
2 9 8 .
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ
505
низировать над взглядами В. А. Городцова, писавшего об образе богини, следует признать крайне неудачной и легковесной 57.
Весь имеющийся в нашем распоряжении материал опровергает эту нигилистическую точку зрения, что частично доказано предшествующим изложением и в известной мере будет подкреплено в дальнейшем. Далеко не все звенья построений В. А. Городцова могут быть приняты в настоя щее время, но с этим исследователем, объединившим этнографию с архео логией, следует согласиться в основном, что русская вышивка сохранила много архаичного, языческого. Однако, для того чтобы полнее сопоставить вышивку с обрядовым фольклором и глубже заглянуть в сущность бегло упомянутой мною трехчастной композиции, нам необходимо предпринять попытку календарного распределения сюжетов севернорусской вышивки.
*
Календарное приурочение сюжетов севернорусской вышивки может быть произведено лишь условно. Во-первых, трудно приурочить вышив ки на подзорах и свадебных полотенцах; они могут относиться как к зим-
И л ь и н М . Х у д о ж ест в ен н а я «речь» н ар одн ого и ск у сст в а .— Д ек ор ати в н ое и ск у сств о , 1973, № 7, с. 36.
бое ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ
ним святкам и мясоеду, когда преимущественно заключались браки, так и к весеннему свадебному циклу 58. Во-вторых, мы далеко не всегда распо лагаем точными данными о функциональной предназначенности полоте нец и не можем ни классифицировать их по этому признаку, ни определять различие сюжетов в зависимости от функций. Третьим и самым главным затруднением является полное забвение первичной семантики сюжетов самими вышивальщицами. Многое перепуталось, целостные устойчивые композиции распались на части, появились сочетания элементов, перво начально принадлежавших разным сюжетам, возросло количество комби наций. Только длительное хранение ритуальных вышивок в семейных сун дуках, сила традиции и красочная декоративность старинных композиций позволили сохраниться древним сюжетам настолько, что они могут все же служить источником пополнения сведений о языч’естве.
Календарную приуроченность сюжетов вышивок на полотенцах удоб нее всего рассмотреть по трем группам: осень, новогодние святки, весен не-летний комплекс. Следует оговориться, что существующие этнографи ческие записи не дают достаточных материалов для подобного распределе ния сюжетов в современном или недавнем быту, и предпринятая мною попытка календарного приурочения является лишь реконструкцией не коей более ранней стадии.
ОСЕННИЕ ОБРЯДЫ. Легче всего сопоставить определенные типы вы шивок с осенним обрядовым комплексом, стержнем которого являлся праздник рожаниц, приуроченный к церковному дню рождества богоро дицы 8 сентября.
К торжественной рожаничной трапезе, так яростно бичуемой средне вековым духовенством, следует, по всей вероятности, отнести вышитые фартуки с птицами и целым набором стилизованных рожаниц разных ви дов. На одном вологодском фартуке вышиты 25 рожаниц восьми различ ных видов, чередуемых с птицами и конями 6в
Сюда мы должны отнести ряд вышивок с оленями и рожаницами. К хозяйственному плодородию осени добавлялось и «плодородие» челове ческое: из двух основных сроков заключения браков — зимнего и весен него — зимние браки должны были давать результаты примерно в сен тябре — октябре. Обращение к рожаницам было двояким. С одной сто роны, это благодарность за урожай, а с другой — просьба о помощи при
родах.
Выше уже приводились материалы о жертвоприношении оленей,
пополненные в работе Г. Г. Шаповаловой в0
Олений праздник, кульминацией которого было жертвоприношение
священного оленя, известен широко у
всех
народов Севера, во
всех тех
48
П ол отен ц а настол ьк о
бы ли связан ы со св адебн ой обр я дн остью , что д а ж е самы й
н ал ог на
новобрачн ы х
н азы в ал ся
«убрусны м »,
«новож енны м
убрусом »
(С р е з н е в
с к и й
И .
И . М атериалы
д л я сл о в а р я
д р ев н ер у сск о го язы к а . М .,
1958 . Т . I I I ) . П о д
зоры
к р оватей
в ходи л и в состав п р и дан ого и изготав л и в ал и сь прим ени тельно к
св а дь б е. П оэтом у
они
дол ж н ы р ассм атр иваться
вместе
со -св адебн ы м и
у б р у са м и .
**
С обр ани е р у сск о й
с т а р и н ы ..., табл . V I I ,
р и с.
4.
80
Ш а п о в а л о в а Г .
Г .
С ев ер н ор усск ая л еген да
об о л е н е .— В
кн .: Ф ольк лор
и этн огр а
ф ия
р у сск о го
С евера.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ
507
м / ч г. ам. хм м /
местах, где собирались коллекции вышивок 81. Календарно оленьи жерт воприношения приурочивались к трем христианским церковным празд никам: к петрову дню 29 июня, к ильину дню 20 июля и к рождеству бого родицы 8 сентября. Как видим, с женским церковным праздником оленьи жертвоприношения совпадали только в одном случае — в день рождения Марии-богородицы. Большинство записей о приходе из леса двух оленей в прошлые времена связано именно с этим праздником 8 сентября. Аграр ный характер праздника рождества богородицы был, как уже выяснено выше, обусловлен завершением всех работ по уборке урожая (жатва, своз снопов, сушка, обмолот), но к земледельческому празднеству присоеди нялось и охотничье: лов птиц сетями и начало осенней охоты на оленей, с чем, очевидно, и связаны легенды о принесении их в жертву.
Вышивки отразили не только представления, связанные с небесными оленями и рожаницами, но и отмеченное исследователями отмирание оленьих праздников, когда вместо оленей стали приносить в жертву бы ков. Вышивка, отмеченная еще В. А. Городцовым, изображает двух оле ней и жертвенник, на котором лежит голова быка (!).
Вышивки русского' Севера сохранили еще одну полную параллель фольклорным рассказам о смене жертвенного ритуала — во многих за писях наряду с оленями или лосями фигурируют птицы: лебеди, гуси,
П и м е н о в В . В . В епсы . М .; Л ., 1965, с . 243.
508 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ
утки, глухари. Известны предания, согласно которым «выпускалась на волю пара лебедей, а вместо них закалывалась пара домашних живот ных» в2. В ряде случаев появление жертвенных птиц, как и оленей, при урочено к празднику рождества богородицы 8 сентября. Это, по всей вероятности, объясняется тем, что именно в сентябре, перед дальним пере летом птиц, наши предки ловили подросший молодняк тенетами и пере весами. Отпуск на волю двух пойманных лебедей (семейной пары) был своего рода магической жертвой охотников божествам неба, совпадавшей по времени с осенним праздником урожая, древним праздником рожаниц.
Пара птиц является почти обязательным дополнением к центральной женской фигуре трехчастной композиции, и, кроме того, существует много вышивок, изображающих только женщину с большими птицами в руках или по сторонам ее. Вот этот последний тип вышивок (женщина без всад ников, но с птицами) наиболее достоверно связывается с осенним обрядом выпуска на волю двух птиц. Вышивальщицы почти всегда изображали одно крыло птицы приподнятым, что говорило о готовности взлететь, ил люстрируя обряд отпуска птиц (см. рис. на с. 507).
Еще одним разделом вышивок, который естественнее всего отнести к осенним празднествам, является раздел «идол в капище», сопоставлен ный мною с Макошью. Кончилось лето, девушки уже не увешивают берез ки убрусцами, начинаются посиделки в избах, и на полотенцах, предназ наченных для празднеств в честь богини-пряхи (вроде кузьминок) или для украшения стен во время посиделок, вышивается «богиня в терем ке» — Макошь.
ЗИМНИЕ СВЯТКИ. Труднее всего приурочить те или иные сюжеты вы шивок к насыщенной обрядами и играми поре зимних святок. Во-первых, на святки снова всплывает тема рожаниц, помогающих при родах, так как девушки, вступившие в брак весною, должны были родить своих первенцев примерно около рождества. Народный, языческий календарь переплетает ся с христианским, что и отразилось в своеобразных вышивках, где внутри христианского храма (с главами и крестами) происходит процесс рожде ния, где церковное рождество христово превращено в показ рожаницыроженицы. Как мы помним, вторым праздником рожаниц (кроме рожде ства богородицы 8 сентября) было рождество христово, точнее, следую щий день, 26 декабря.
Возможно, что к дням зимнего солнцестояния, с которых начинались святки, можно приурочить вышивки с двуголовой птицей-«ладьей», сим волизирующей наиболее долгое пребывание солнца в подземном мире, в «море мрака». Условно к зимним святкам можно отнести вышивку с Дажьбогом, обоснование чего будет дано после ознакомления с типич ными трехчастными композициями.
Г. П. Дурасов ввел в науку интереснейший сюжет севернорусской вы шивки — «месяцесловы», или «месяцы». Это — круги, затейливо вышитые26
62 Ш а п о в а л о в а
Г . Г . С ев ер н ор усск ая л е г е н д а ..., с .
216;
Ш
у с т и к о в
А . А . П о дер ев н я м
О лон ец к ого
кр ая:
(П о езд к а в К а р го п о л ь ск и й
у е з д ) .— И зв .
В о л о го д ск о го о-ва
и зу ч ен и я С евер н ого
к р а я . В о л о гд а , 1915, вы п.
II ,
с .
1 0 1 — 102.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ
Я»
I
ВЫШИТЫЙ КАЛЕНДАРЬ С ОБОЗНАЧЕНИЕМ ПРАВОСЛАВНЫХ И ЯЗЫЧЕСКИХ ПРАЗД НИКОВ
на полотенцах и передниках по кумачу. «Полотенца с кругами висели преж де вместо календарей. Их берегли, передавали из поколения в поколение»63.
Потребность в календаре ощущалась, разумеется, целый год, но ново годняя обрядность обычно требовала расчисления на все 12 месяцев на ступающего года. Поэтому условно круги-«месяцы» можно приурочить к новогодним гаданиям. «Месяц» зрительно представляет собой нечто вро де свернувшейся в кольцо гусеницы, расчлененной на несколько десятков поперечных секций. Внутри «гусеницы» розетка из 12 лепестков, соответ ствующих месяцам; счет идет посолонь («по часовой стрелке»), начиная с января. На внешней стороне «месяца» размещено неравномерно несколь ко четко выполненных значков: круги с крестом внутри, сердечки, круп ные спирали, маленькие петельки; всего 34 значка на всю окружность. На внутренней стороне обозначены четыре петельки, о которых автор статьи пишет, что «значения петелек 7, 11, 27, 33 не совсем ясны» 64.
63 Дурасов Г. П. К а р гоп ол ь ск и е
нар одны е
в ы ш и вк и -м есяц есл ов ы .— СЭ, 1 9 7 8 , № 3 ,
с. 141, р и с. 5
на с . 144.
84 Дурасов Г. П.
К а р го п о л ь ск и е
нар одны е
в ы ш и в к и ..., с . 145 .
510ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ
Г.П. Дурасов расшифровывает эти деревенские самодельные календа ри как слияние христианской основы с важнейшими земледельческими приметами: «Борис-Глеб — сею хлеб» (2 мая), «Марья-зажги-снега, за играй овражки» (1 апреля) и т. п. Думаю, что разгадать все знаки этого полузабытого ныне календаря при наличных материалах, уже утративших необходимую четкость, едва ли удастся. Мне хотелось бы обратить вни мание на те знаки, которые выделяются из общей массы своей особой гра фикой и малочисленностью,— на четыре «сердечка» и на четыре внутрен них петельки (смутившие исследователя), расположенные рядом с сердеч ками, как бы для более четкого выделения сердечек (см. рис. на с. 509).
Знаки № 5 и 7 — около 24 марта — комоедицы и масленица (до христианская).
»» 10 и 11 — середина и конец
»
апреля — юрьев день и ляльник.
» 33 и 34 — конец октября — праздник Макоши Пятницы.
Этими особыми и заметными знаками с внешней и внутренней сторон «месяцеслова» обозначены важнейшие даты славянского языческого ка лендаря. Недостает лишь Купалы и зимних святок. Впрочем, между нача лом и концом года помещен большой круг, который и обозначает, возмож но, это особое время двенадцатидневного праздника, как бы вынесенного за скобки обычных дней года.
Кроме этих дополнений к схеме Дурасова, мне хотелось бы обратить внимание еще на одну деталь интереснейшей вышивки: в верхней части композиции, отвечающей осени и весне, с внешней стороны неясными размашистыми стежками вышиты две большие птицы (№ 3 и 35 на прориси Дурасова). Знак около одной из них приурочен автором (не очень точ но) к 1 марта, а вторая птица идет под № 35, но этот номер не получил никакого разъяснения в общем перечне знаков, и сами птицы не опозна ны автором ®5.
Мне кажется, что весеннюю птицу следует приурочить к
9 марта,
к дню прилета жаворонков, когда на Руси повсеместно пекли
из теста
изображения птиц. Осеннюю птицу следует связать с ноябрьскими кузь минками, женскими праздниками-складчинами, на которых обязательной ритуальной едой были куры.
Таким образом, две птицы на вышитом календаре отмечали начало и конец зимы. Мы можем дополнить языческие извлечения из календаря еще двумя элементами:
№ 3 — начало марта
■— встреча весны; прилет жаворонков.
№ 35 — около 1 ноября
— кузьминки; конец всех женских работ
по льну, начало посиделок.
Следует сказать, что христианский элемент не выделен на этом кален даре: церковные двунадесятые праздники «в числе» (благовещенье, ус пенье, рождество богородицы, рождество христово) отмечены разными56
65 Дурасов Г. П. К аргоп ольски е народны е вы ш ивки..., с. 144. 145.
