Kurbanov_s_bloknotom_po_Koree
.pdf
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
Глава 7. Религиозная жизнь
Такси привезло к 4-этажному дому, скорее напоминающему жилой. Так оно и было на самом деле. Лестница вела на площадки с квартирами, вся левая часть которых использовалась под помещения института. Мне открыли дверь, и я увидел… обычную корейскую гостиную, только без мебели, часть которой была огорожена офисными ширмами, и двери в жилые комнаты, еще 3, в которых стояли столы и полки
скнигами научных сотрудников. Весьма странная и шокирующая для «института» обстановка с точки зрения русского человека, привыкшего огромным НИИ с пропусками, директорами, бухгалтерией и прочим обслуживающим персоналом.
Расположив сумку в отведенной мне комнате, пошел в головное здание института. Оно оказалось более привычного устройства —
сбольшими офисами, рабочими столами и книжными полками, соответствующими по духу помещениям, в которых они стояли. Но… было там и одно шокирующее обстоятельство. В офисе для переговоров головного офиса меня ждали человек 5–7 сотрудников, сидевших в креслах и… обутых в домашние тапочки… Вся обувь стояла при входе в офисное помещение. Мне пришлось тоже снять башмаки. Но так как тапочек у меня не было, я был вынужден направиться к столу переговоров босиком.
Востальном, никаких особых проблем или шокирующих обстоятельств не было за исключением того, что все присутствовавшие на переговорах со мной были невысокого роста, некрепкого телосложения и имели необъяснимый «странно-добрый» вид, который не заметишь ни в среде бизнесменов, ни профессоров, ни рабочих, ни студентов.
Переговоры прошли быстро. Все началось со взаимного представления, объяснения хода работ по переводу канонического «Трактата о Пути» (Точжон) на русский язык.
Затем меня привели на мое временное «рабочее место», в комнату «квартиры» № 204.
Так началось мое пребывание в Тэчжоне, в Научно-исследова тельском институте Чынсандо.
24–28 октября 2004 года
14. «День открытых дверей» во Дворце просвещения и культуры Чынсандо
24 октября во Дворце просвещения и культуры Чынсандо для «простых горожан» проводились мероприятия, посвященные пропаганде этого корейского идейного учения кореецентристской направленности.
121
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея
Я приехал во Дворец культуры со своей сопровождающей к 10 часам утра.
У входа стояли две девушки в «универмажных» униформах с бейджами на шее. Попросили зарегистрировать меня, написать на бейдже мою фамилию. Еще попросили заплатить 10 тыс. вон за вход. Но моя сопровождающая объяснила, что я — гость Института чынсандо, и меня пустили бесплатно, дав последний номер журнала «Кэбёк» — «Открытие Неба и Земли» и информационный бюллетень в черно-бе- лом «ксерокопировальном» исполнении, в котором освещались всевозможные катастрофические события, происходящие в мире.
Интерьеры Дворца просвещения, построенного в 2001 г., поражают некоторой помпезностью, я бы сказал особенностью и уникальностью дизайна. Все выполнено в стиле бело-серого мрамора.
Поднялся вместе с моей сопровождающей на второй этаж. С удивлением обнаружил, что в огромном зале собраний Дворца («Тхэыльгун» — «Дворец Великого Начала» — так называется концертный зал) все ходят… в домашних тапочках. И хотя в проходах зала лежали ковры, между рядами следовало ходить по белому — свет- ло-серому линолеуму, положенному на голый цемент. Таким образом, перспектива хождения по полу босиком отпадала.
Моя сопровождающая пошла на первый этаж, в небольшой магазинчик «попутных товаров», и купила там две новые пары тапочек — себе и мне. Там же можно было купить мешок для обуви. Дело в том, что зал рассчитан примерно на 1500 мест, и если, согласно корейской традиции, оставлять уличную обувь при входе в помещение, то это вызовет невообразимый беспорядок перед входными дверьми. Поэтому все корейцы обязаны складывать уличную обувь в мешок и брать с собой в зал.
Поскольку я был иностранным гостем, то мне и моей сопровождающей позволили оставить уличную обувь перед дверью. Кроме наших, перед дверью уже стояли 7–10 пар обуви каких-то других «значимых» посетителей.
Взале дежурили охранники в черных костюмах и с переносными рациями в руках. Они не разрешали вновь входящим занимать любое место, и предлагали занять свободные места в партере посередине, так, чтобы зал выглядел плотно заполненным, несмотря на свободные места по краям.
Взале собраний Дворца просвещения были установлены 2 телекамеры: одна — направленная на сцену, в сторону докладчика, другая — на зрителей-слушателей.
122
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
Глава 7. Религиозная жизнь
Изображение говорящего (докладчика на сцене) и слушателей постоянно проецировались на два больших экрана, расположенных в левом и правом углу сцены.
Несмотря на то, что лекция о Принципах движения космоса и Земли намечалась на 10.30, оказалось, что все уже было «в самом разгаре» (план сдвинули). Докладчик стоял у доски и с жаром рассказывал о том, что Корея — особая, избранная Богом земля, имеющая почти что 11-тысячелетнюю историю, и т. д., и т. п.
Решил присмотреться к тем, кто сидел в зале. Оказалось, что большинство слушателей имели возрастную категорию от 20 до 40 лет. Хотя были люди постарше и помладше. Мужчин было около 65%, женщин, соответственно, около 35%. Хотя мои сопровождавшие убеждали меня, что последователи новой религии чынсандо, в основном, люди образованные, у меня создалось впечатление об обратном. Также присутствовавшие в зале не отличались внешним богатством и… были совсем неагрессивными. Именно неагрессивность, некая «доброта», как мне показалось, была отличительной особенностью этих людей. Также на большинстве из них лежала печать некоей неудовлетворенности, если не сказать больше — неудачливости в жизни. Все присутствовавшие были как бы на одно лицо. Они не вызывали чувства неприязни, но и не притягивали к себе. Словно бы в зале Дворца Великого Начала сидела особая порода людей. Тихих и спокойных, возможно, лишь до известного предела.
Лекция о космосе и земле сопровождалась рядом видеороликов, так что слушателям было некогда скучать.
После завершения лекции все присутствующие, по команде ведущего, поблагодарили лектора. Благодарение было выражено полупоклоном вперед в положении сидя; ладони в это время были соединены вместе и приподняты ко лбу. Затем последовали аплодисменты.
Вскоре был объявлен перерыв на обед. Участников мероприятия попросили вернуться в зал к 13.20. Сопровождавшая меня девушка сначала провела меня по парадной части Дворца просвещения и культуры чынсандо. В ней находился книжный магазин «Сечжон мунго» («Книжный магазин имени государя Сечжона»), кафе с интерьером, выдержанным в двух стилях: правая часть — «европейская классика», левая — «супер-модерн а-ля XXI век», в темносине-металлических тонах. Ниже находился книжный магазин, достаточной большой, но со слабой организацией расстановки книг на полках.
Далее меня повели в столовую Дворца, находившуюся на подземном этаже. При входе в столовую стояла огромная очередь, и моя со-
123
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея
провождающая предложила пойти в какой-нибудь ресторанчик поблизости, коих было множество. Отправились в ресторан, специализировавшийся на мясной похлебке соллонтхан.
После очень вкусного обеда (Тэчжон вообще отличается особой изысканностью вкуса блюд, и не только в ресторанах) вернулись во Дворец. Сопровождавшая повела меня в другой книжный магазин, в котором продавали литературу для последователей чынсандо. Он был расположен на 6-м этаже здания, в его административной части. Для того, чтобы попасть в магазин, следовало подняться на лифте, пройдя ряд хозяйственных помещений. Таким образом, становилось понятным, что этот магазин работал для «посвященных». В продаже была в основном специальная литература, предметы для поминальной церемонии, а также четки с молитвой («мантрой») «Тхэыльчжу».
Вскоре наступило время для второй части лекций и прочих выступлений. Направляясь к залу «Дворец Великого Начала», сопровождавшая показала мне молельный зал, который находился на нижнем этаже. Огромное помещение с традиционным теплым полом желтого цвета. Естественно, по залу ходят босиком. Подушки для сидения.
Вдальней части зала — алтарь для поклонений. На алтаре два больших портретных изображения: Санчже-ним (Бог в теле человека) и его супруга Тэмоним. Перед портретами — ритуальные сосуды с водой. Вода — основа жизни на земле, единственный и главный предмет подношений в чынсандо. Ступенью ниже — сосуд с песком для втыкания курительных свечей. Слева от него — узкий высокий сосуд с самими курительными свечами, справа — подставочка с пьезо-зажигалкой.
Взале находился ряд молящихся. Они безмолвно сидели на коленях, каждый сам по себе; под колени положены плоские широкие подушечки. Я спросил, можно ли сфотографировать зал. Сказали, нельзя. Пришлось «сфотографировать в собственную память».
Вошли в зал — «Дворец Великого Начала». Выступала женщина лет пятидесяти, из новообращенных, «функционерка» учения. Рассказывала о том, как духовно мучалась, ходя по буддийским монастырям и протестантским церквям. Формально учение чынсандо относится к другим религиям «как бы» дружественно, или, по крайней мере, нейтрально. На самом деле со сцены сыпались бесконечные упреки как в сторону буддийской, так и протестантской церкви. В особенности выступавшая была недовольна христианским представлением о грехе и запретом исполнения церемоний кормления духов предков чеса. Она не раз повторяла так: «Говорят мне там, что я грешна.
124
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
Глава 7. Религиозная жизнь
А в чем я грешна? Что я сделала не так? Почему они так хотят, чтобы я была в чем-то виновата? Не понимаю!»
После выступления «функционерки» объявили перерыв на 30–40 минут. Чтобы отдохнуть и приготовиться к слушанию заповедей нынешнего практического патриарха учения — сабунима («духовного отца») Ан Гёнчжона (1954 года рождения; совсем молодой для «патриарха»!).
Во время перерыва на сцену вынесли ширму с изображениями гор, солнца и луны — такую, какую обычно ставили за троном корейских государей. Перед ширмой расположили широкое резное лаковое кресло, выполненное из цельного куска дерева. На кресле лежала белая подушка. Перед креслом выставили резной стол, уставленный цветами.
Сабуним вышел на сцену тихо и незаметно, безо всяких аплодисментов, без прожекторов и какой-либо реакции со стороны публики. На нем был темный костюм, белая рубашка, яркий зеленый галстук с красно-розовыми цветами; на ногах — белые шлепанцы. Сел за стол. Устремил взгляд вниз, куда-то в пол. В это время «ведущий» предупредил, что сабунима следует приветствовать двумя глубокими поклонами (подобными тем, что совершаются перед здравствующими родителями). Прозвучала команда, удар гонга. Сидевшие на зрительских местах встали и все вместе совершили два с половиной поясных поклона. Те, кто находился в проходах, совершили поклон по полному ритуалу: из положения стоя дважды опустились на колени и затем коснулись лбом рук, сложенных на полу (то есть коснулись лбом пола). Третий раз совершили полупоклон из положения стоя.
Сабуним принял поклоны участников молча, без какой-либо особой реакции, все также устремив свой взгляд в пол.
Когда все сели, то ведущий попросил всех присутствующих приготовить конспекты для записи Заповедей сабунима — тохун. Участники собрания дружно вытащили из правых ручек кресел столики и разложили из перед собой. (Зал «Дворца Великого Начала» имеет кресла той же конструкции, что и в больших аудиториях высших учебных заведений).
Сабуним начал свою речь как-то очень тихо, робко и неуверенно… Было трудно разобрать, что он говорит. Минуты через две голос сабунима повысился, стал не просто громким, но громовым, воинствующим. Казалось, что он хочет заклеймить всех неверующих, всех тех, кто не пришел или уже ушел (бывали и такие случаи) из чынсандо. Формально по программе сабуниму был отведен один час на выступление. Через час и десять минут сабуним вдруг понизил голос и както неуверенно, извиняющимся тоном спросил у ведущего, сколько ему
125
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея
дано времени, один час или полтора. Ведущий ответил: «Один час». Сабуним сказал: «Хорошо. Я обязательно завершу выступление через полтора часа. Обещаю». Еще говорил почему-то о том, что очень занят и ему надо ехать в издательство. В 17.31 «наставление» завершилось. Присутствующие снова выразили почтение двойным с половиной поклоном. Сабуним тихо покинул сцену…
Ведущий попросил всех участников сдать именные бейджики при выходе.
Минут через 15 Дворец просвещения и культуры чынсандо опустел, и в нем остались только рослые охранники в черных костюмах с рациями, и административный аппарат чынсандо.
24–28 октября 2004 года
ГЛАВА 8. ОТНОШЕНИЕ ЮЖНЫХ КОРЕЙЦЕВ
КИНОСТРАНЦАМ
1.Дети и иностранцы
Южнокорейские дети детсадовского возраста очень дружелюбно относятся к иностранцам. В «Этнографическую деревню» — национальный этнографический музей под открытым небом в пригороде Сеула — каждый день приезжает огромное количество детей. Как правило, дети одной группы одеты в одинаковую по фасону одежду, некое подобие униформы. Например, это может быть желтый спортивный костюм, кроссовочки и рюкзачки.
7 мая 1990 г. мы тоже ездили на экскурсию в «Этнографическую деревню». И, удивительное дело, почти всегда при встрече с нами дети произносили две фразы: «Иностранцы! Иностранцы! Смотри!» и «Хэлло! Привет! Здравствуйте!» (по-корейски). При этом часто, в знак приветствия, махали руками. Очевидно, они принимали нас за американцев.
1990
2. Водка на улице
Поздно вечером 26 апреля 1992 года, уже ближе к полуночи, пошел гулять в район Мёндон, что расположен недалеко от гостиницы «Лотте», практически напротив одноименного универмага. Это была моя первая ночная прогулка в этот раз, и хотелось посмотреть, что же
126
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
Глава 8. Отношение южных корейцев к иностранцам
изменилось за прошедшие два года. И увидел я все те же «романтические улочки», которые знал и раньше, где достижения современной промышленности невероятным образом перемешаны со средневековой убогостью. И запах на улицах был все тот же — необъяснимый, общий для обеих Корей: эдакая кисло-сладкая рыбная пряность.
Возвращаясь в гостиницу, шел по подземному переходу, что под небольшой площадью напротив гостиницы «Лотте», в начале улицы Ыльчжи. Там у одной из скамеечек, прямо на полу, расположилось четверо корейцев. Они сидели, а перед ними стояла бутылка корейской водки «Чилло сочжу». Рядом — тарелочка с небольшими ломтиками мяса, кажется, куриного. Один из сидящих, очень грязный, окликнул меня по-английски. Я по-корейски ответил, что не американец, а «советский». (Это слово лучше понятно корейцу, более привычно на слух, чем слово «русский».) В ответ мне просто была протянута рука, грязная теплая дружественная рука самого маленького и бедного корейца. Я почувствовал, что мне искренне обрадовались. Предложили вместе выпить и закусить. Наливали хозяева. Палочки для закуски дали свои, уже пользованные. Потом какой-то человек (похоже, хозяин одной из лавочек-закусочных, расположенных в подземном переходе) вышел к нам и поднес выпивающим несколько пиалушек корейского бульона кунмуль. (Почему?) Хозяева «напольного пиршества» сначала поднесли его мне, затем отпили сами. Чуть позже предложили выпить еще по одной чарке водки. Но я отказался, ссылаясь на работу. Настаивать не стали, а мой «маленький друг» в красной клетчатой рубашке, что первым подал руку, даже стал защищать мою точку зрения. Расстались очень хорошо, и я на некотором эмоциональном подъеме зашагал в отель.
1992
3. Пьяный в вагоне метро
20 июля 1993 года еду поздно вечером в метро по четвертой линии из гостей от профессора Сеульского университета г. Хан Енъу. Вдруг заходит на станции какой-то кореец, видно рабочий, брюки заляпаны чем-то белым. Жутко пьян. И, как назло, садится около меня. Естественно, думает, что я американец. Сначала закидывает ногу на ногу так, что подошва от ботинка поднятой ноги касается чуть ли не моих брюк. Через некоторое время он, кажется, понимает, что такая поза слишком груба, передумывает и садится нормально.
По прошествии еще нескольких минут ощущаю толчок в плечо. Пристает на английском языке. Долго выясняет, из какой страны
127
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея
я приехал. Потом вдруг начинает по-корейски, громко, на весь вагон, длинные рассуждения примерно о том, что не имеет права одна нация стрелять в другую, а еще об отличии своем от христиан, которые формально верят в Христа, а сами только и делают, что гоняются за деньгами и т. п. Говорил, что воевал во Вьетнаме.
Вообще, я с трудом понимал его пьяную речь, процентов на тридцать.
В конце концов, он проехал мимо своей остановки. Мы вышли из вагона вместе, и он властно послал меня на выход не в очень нужную мне сторону, противоположную той, куда направился он сам.
1993
4.Разносчик газет
ВЮжной Корее почту по домам и квартирам разносят не старые женщины с тяжелыми сумками на плечах, а молодые люди на мотоциклах, как небольших, так и многоцилиндровых, или же на мотороллерах.
28 июля 1993 года я вечером возвращался в свое общежитие. Мимо меня проехал почтальон. Потом он вдруг неожиданно развернулся и, подъехав ко мне, спросил по-английски: «Не хотите ли почитать газету “Кориан Таймс” (Korean Times)?» Я ответил утвердительно. Затем, когда я уже по-корейски спросил, нет ли у него еще что-нибудь почитать, но на корейском языке, он, немного удивившись, без промедления дал мне дневной и вечерний выпуск «Корейской ежедневной газеты» Хангук ильбо.
1993
5. Глухонемой и американцы
28 июля 1993 года поздно вечером в подземном переходе на перекрестке улиц Чонно са га (Четвертая улица Колокольной дороги) и Ыльчжиро ко мне пристал глухонемой кореец, лет тридцати на вид. Сначала угостил меня кальмарным «печеньем» в форме небольших шариков, которое ел сам. А затем жестами стал приглашать меня пойти куда-то. Также жестами и написанием отдельных корейских слов в воздухе пытался объяснить мне, что то ли не может, то ли не хочет идти куда-то один. Предлагал вместе выпить, за его счет.
Я, жадный до приключений, решился пойти следом за ним. Он же, видя, что я все еще не понимаю, что ему от меня нужно, повел куда-то
128
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
Глава 8. Отношение южных корейцев к иностранцам
и указал жестами на большие железные ворота напротив. Они вели на американскую военную базу. У ворот была надпись, что-то в роде «Фар Ист Департмент… и т. п. (Far East Department — Дальневосточное подразделение). И только тогда, когда я увидел эти ворота, до меня дошел смысл его многочисленных жестов: «У тебя длинный нос, и ты пройдешь, а меня не пустят, будут бить (уже били). С тобой вместе я пройду».
Тогда я объяснил, что я не американец, после чего он расстроено извинился и ушел прочь.
Позднее я узнал, что на этой базе очень хороший ресторан и биллиардная.
1993
6. Почему меня не поняли на научной конференции Европейской ассоциации
корееведческих исследований29 в Праге в 1995 г.
На конференции Европейской ассоциации корееведческих исследований, проходившей в 1995 году в Праге, выступая с докладом, я сказал одну не запланированную заранее фразу, вызвавшую в зале весьма негативную реакцию. Суть моего заявления состояла в следующем. Я сказал, что порядка половины корееведов из Европы и Америки, побывавших или живущих сейчас в Южной Корее, либо просто не любят эту страну, либо даже ненавидят ее и собираются в будущем бросить свою специальность.
Старые «мэтры» меня не поняли, и вот почему. Дело в том, что
вдни их молодости, когда они еще только учились, Южная Корея была бедной страной и к иностранцам, как правило, более богатым, приехавшим из более развитых стран, относились с почтением, можно сказать, «бегали за всеми, кланяясь». Поэтому впечатление о корейцах того времени у них выражалось словами: «Эти приятные милые люди».
Ныне же, когда страна входит в число одной из наиболее развитых
вмире и уровень жизни простого народа достаточно высок, отношение к иностранцам, а в особенности к бедным студентам, изменилось. Если на иностранцев и не смотрят свысока, то, по крайней мере, желают, чтобы те в обязательном порядке подстраивались под корейские реалии.
29 Association for Korean Studies in Europe (AKSE).
129
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»
С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея
Врезультате и возникает то негативное отношение европейцев
кКорее, констатирование которого так не понравилось «научной пуб лике».
17 июня 1995 года
7. Из сеульской жизни «иностранцев на дне»
Вечером 29 июня 1995 года мне довелось увидеть зрелище, потрясшее меня до самых кончиков самых тончайших нервов.
Всамом центре Сеула, там, где пересекается Проспект Сечжона () и Колокольная улица ( ), позади здания крупнейшего корейского концерна Хёндэ (Hyundai Building), случайно обнаружил «гостиницу» для иностранцев под названием «Тэвон» (Daewon Hotel). В архитектурном плане — это одноэтажное здание, построенное в традиционном корейском стиле, то есть имеющее теплый пол и черепичную крышу, поддерживаемую на столбах. Стены выложены из глины.
Первое впечатление — трущоба такая, что и в дурном сне не приснится. Гостиница находится на узенькой улице, выгнутой дугой. Невысокая деревянная дверь ведет во двор с цементным полом. Двор местами закрыт дырявой крышей, выложенной грязными стеклянными сегментами. Слева и справа вдоль двора стоит ряд корейских одноэтажных домиков с теплыми полами и раздвигающимися в стороны дверьми. Каждая из многочисленных дверей домиков открывается в небольшую комнатушку, размерами чуть больше чем 2 на 2 метра. Стоит такая комната порядка 10 тыс. вон (12,5 долларов) в сутки.
Аесли вы снимаете ее на двоих, то получается совсем дешево, всего 6 долларов в сутки на человека. Именно так, по двое, и живут здесь большинство постояльцев.
Вцентре крытого двора с цементным полом стоят столы. За ними сидят люди, иностранцы, которых почему-то хочется назвать «отбросы европейского общества». Это и немцы, и американцы, и пакистанцы, и представители тюркских народностей. Как их занесло сюда? Облик постояльцев необычен. Например, у одной из женщин в носу пять колец. Но есть во дворе и корейцы: хозяин, члены его семьи.
Вдругой части двора стоит кран с холодной водой, торчащий прямо из пола. Рядом с ним — тазики, из которых принято умываться. То есть нельзя просто открыть кран и умываться под струей воды. Сначала обязательно нужно налить воду в пластмассовый тазик, а уж потом умываться из него. Это корейская традиция. Здесь же в крытом
130