Kurbanov_s_bloknotom_po_Koree

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Глава 15. Описание домов, общественных мест

чали и зааплодировали в мою честь. Официант открыл шампанское

истал им меня поливать. В этот момент атмосфера наконец-то разрядилась и стала более или менее теплой. Разрезали торт, на котором перед тем я задул 9 свечей — две большие, десятки лет, и семь маленьких. И все же ощущение того, что мой день рождения празднует только Ли Чжэхун, не проходило.

Через некоторое время девушки с круглой сцены удалились. Их сменила кореянка в национальной одежде. Она танцевала танец гейши. Хотя она была закутана с пят до головы, кокетливые движения

идвухсантиметровые приподнимания платья не оставляли сомнения в том, кого она изображает. Потом совершенно неожиданно, танцуя, вдруг стала по частям скидывать с себя одежду. И так продолжалось до тех пор, пока она не осталась в прозрачном, совершенно европейском купальнике. Когда танец окончился, по просьбе моих корейцев она подошла ко мне, села рядом и налила мне пива. Я ей тоже налил. Так полагается. Но она не пила. Только пригубила, затем угостила меня фруктами со стола из своих рук, как полагается ресторанной гейше. Потом быстро встала и, попрощавшись, убежала в служебные помещения.

Диск-жокей объявил, что это был последний номер и кафе заканчивает свою работу. Посетители дружно встали и вышли. А мы еще некоторое время побыли в кафе. Корейцы силой вытолкнули меня на танцплощадку, где были еще какие-то две девушки. Они страшно меня стеснялись, и мне тоже было неловко. Все то время, что мы «незаконно» продолжали сидеть в кафе, девушки в купальниках все так же лениво пританцовывали на круглой сцене. Потом я вернулся со сцены на место. И все почувствовали, что пора идти. Мы вышли из кафе, но на этот раз через главный вход. Как всегда, корейцы проводили меня до дверей гостиницы. Но такого воодушевления

ирадости, как в первый раз, уже не было. Загадочный сверток они унесли с собой.

1990

7. Банки не для иностранцев

Недалеко от Рынка у Восточных Ворот — «Тондэмун», на улице, часто торгуют с двухколесных тележек. Как-то раз покупал я там у одной бабушки рюкзак. У меня не было с собой достаточного количества южнокорейских вон, и я предложил ей доллары. Бабушка отказалась,

241

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея

сказав нечто в роде: «Сынок, я не понимаю этих денег. Я их не возьму. Пойди, пожалуйста, обменяй их вот там, в банке напротив».

Я направился в банк. Многоэтажное здание, на котором написано «Чеиль ынхэн». (Дословно название банка можно перевести как «Первый Банк»). Внешне здание банка практически не отличается от стоящих рядом домов с мелкими лавками и кафе. У входа в банк — красивые широкие двери из темного стекла с блестящими ручками из нержавеющей стали. Типичная для Сеула дверь. Открываешь ее,

иперед взором предстает… убогое помещение с небольшими столиками и диванчиками. Позади — длинная невысокая стойка, примерно по пояс, открытая. За ней столы, за которыми сидят служащие банка. Все на виду. На стойке стоят таблички с указанием отделов. Полы «железненые». Стены серовато-белые. На потолке — лампы дневного освещения.

Отдел обмена валюты находится на втором этаже, как и в большинстве других банков Кореи. Там такая же стойка, как и на первом этаже. Перед ней несколько кресел. На стойке небольшой металлический поднос прямоугольной формы. Подхожу и спрашиваю, можно ли поменять доллары. Меня понимают неправильно. Думают, что я хочу менять воны на доллары. Иностранцу это можно сделать, если у него есть паспорт. Тогда с паспорта снимают ксерокопию, заполняют квитанции, и меняют за один раз не более чем на сумму, соответствующую 100 долларам США. При этом в паспорте ставят соответствующую печать.

Итак, меня понимают неправильно. Но я еще не догадываюсь об этом и начинаю возмущаться, мол, я не обязан все время носить с собой паспорт. Я знаю, что в гостинице доллары на воны меняют беспрепятственно, в любом количестве и безо всякого паспорта. Тогда мне вежливо отвечают, что без паспорта я, в принципе, могу поменять воны на 10 долларов США. Тут, наконец, я соображаю, что в банке меня поняли неверно и с радостью объясняю, что меняю не воны на доллары, а наоборот. Тогда мужчина, служащий банка, обрадовано улыбнулся мне, спросил, сколько я хочу поменять. Заполнил квитанцию. Я положил 20 долларов на металлический поднос. Служащий взял его

ипошел к сейфу. Обратно вернулся с вонами, которые лежали на том же подносе. Поднос он подал мне, как это полагается при вежливом обращении, правой рукой, которую как бы придерживал левой.

После этого мне приходилось еще несколько раз бывать в банках вместе с руководством Балета на льду. Все банки в Корее на одно лицо. Но что мне особенно в них понравилось, так это то, что на столиках,

242

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Глава 15. Описание домов, общественных мест

на которых клиенты заполняют документы, помимо авторучек, иногда находится по несколько пар очков для людей в возрасте.

1990

8.Телефонные будки

Втелефонных будках в центре Сеула иногда висят на металлических цепочках толстые телефонные справочники. В телефонных автоматах пользуются монетами достоинством в 100, 50 и 10 вон.

1990

9. Больница «Ыльчжи»

Если ехать от гостиницы «Лотте» минут 5 по улице Ыльчжи-ро, то больница «Ыльчжи» будет находиться справа. Двери, как всегда

вСеуле — это темное солнцезащитное стекло и металлические ручки. Над входом название больницы. Хотя главный вход в больницу расположен не на главной, а на «задней», параллельной улице. В здании больницы этажей пять. Точно не знаю, так как был только на первых двух, а напряженность ситуации не позволяла стишком долго рассматривать здание снаружи.

Но войдем в больницу с центральной улицы. Справа, чуть сзади — регистратура приемного покоя. Это простая деревянная стойка без стекла, высотой примерно по грудь. За ней находится медсестра. Иногда может присутствовать и врач. За стойкой окно, на котором стоит моно магнитола «Сони». Справа от входа, в углу, чуть спереди,

вцентральной части большого холла — столы и шкафы с лекарствами. Там готовят уколы. Слева — ряд кроватей на колесах. Между ними раздвижные ширмы. «Железненый» пол, беленые стены.

Если в приемный покой попадает больной с острой болью, то персонал не торопится оказать ему помощь. Прежде всего медсестра в регистратуре, как правило, приятная молодая женщина, будет не торопясь писать кучу квитанций. Многие под копирку, в двух экземплярах. Потом передаст их тому, кто сопровождает больного, и скажет: «Поднимитесь на второй этаж и оплатите в регистратуре». И лишь затем не спеша пойдет к шкафам с медикаментами, приготовит и сделает укол. Цена одного обезболивающего укола — 10–15 долларов США. 

1990

243

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея

10. Старая редакция «Корейской экономической газеты»

(Хангук кёнчже синмун)

Здание редакции «Корейской экономической газеты», расположенное неподалеку от Сеульского вокзала, довольно старое43. Лет тридцать, как построили. Стоит на пригорке. Точнее, это не одно здание, а несколько. Этажей пять в каждом. Стены облицованы керамической плиткой кирпичного цвета. К главному входу ведет бетонная дорога, кривая, со следами соединительных швов. На дороге и на площадке у входа в редакцию — множество легковых автомобилей. Мы с Мун Бёнхваном, тридцатилетним корреспондентом газеты, поднимаемся по этой дороге. Очень много знакомых Муна попадаются нам навстречу, здороваются, обмениваются короткими репликами. Сначала мы идем в столовую редакции. Слева от входа столы со стульями. Перед нами, чуть направо, стойка с кассой. Здесь самообслуживание. Мебель более чем скромная. Все вымыто, но грязновато. Интерьер явно не шикарный. Беленые стены. Все очень напоминает Северную Корею. Мун берет две баночки сока слева от кассы, расплачивается, идет ко мне. Мы пьем сок, холодный, с апельсиновой мякотью и выходим в соседнее здание. И там те же беленые, но не белые стены, «железненый» пол, чуть кривоватые ступени лестницы. В углах накиданы бумаги. Поднимаемся на третий этаж. Огромный низкий зал. К потолку подвешены таблички с названиями отделов: «Отдел иностранных агентств» и т. д. Тут же стоят столы. Телефоны, бумаги… Между отделами нет никаких перегородок. Все расположено в одном зале. У начальника «Отдела иностранных агентств» есть свой кабинет для приема. Меня ведут туда. Невзрачная мягкая мебель под кожу, какие-то кривоватые столы и те же беленые, но не белые стены. Со мной беседуют, фотографируют меня. Кто-то приносит желтый чай в чашечках. «Растворимая трава». Потом идем в издательский отдел. Красивая новая четырех-пятиэтажная постройка, но с металлическими тонкими стенами. Тут красиво. В кабинете начальника издательского отдела более фешенебельно, но все тот же непонятный не слишком вкусный желтый чай.

1990

43  Описываемое здание к настоящему времени снесено и на его месте построено новое.

244

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Глава 15. Описание домов, общественных мест

11. Место отдыха продавцов в универмаге «Лотте»

Интересно было обнаружить в универмаге Лотте комнату отдыха для торгового персонала низшего звена. У края торгового зала, того, что ближе к главной улице — блестящая широкая металлическая дверь с надписью: «посторонним вход воспрещен». За нею — небольшое, вытянутое вширь пространство, выходящее окнами на центральную улицу. У стены позади — два обычных автомата по продаже кофе и прохладительных напитков. Только цена за стакан не 200–250 вон, как обычно, а всего 120. В помещении сильно накурено и в металлической пепельнице, на подставке, большое количество окурков. Присутствие женщин — а в Корее практически нет курящих женщин, за исключением представительниц древнейшей профессии и некоторых «интеллектуалок», получивших образование на Западе — никак не смущает любителей расслабиться табачком. Скамеек нет. Сотрудники сидят на низких каменных подоконниках с бумажными стаканчиками в руках и мирно беседуют…

1992

12. Поход в ресторанчик, специализирующийся на свиных копытцах ччокпаль,

с водителем автобуса 19 мая 1992 года

Водитель одного из автобусов, возивших Санкт-Петербургский Балет на льду до стадиона в районе Моктон и обратно в гостиницу «Лотте» — полный крепкий мужчина ростом чуть выше меня, с добродушной улыбкой — уже давно пообещал сводить меня в ресторанчик, где подается один из корейских деликатесов — копченые свиные копытца ччокпаль. Это обещание было дано после того, как я принес водителям автобусов, работавших с нами, советских конфет.

Даже спустя несколько дней после того, как обещание было дано, он все откладывал наш поход. Наконец, 19 мая, он решил после вечернего спектакля сводить меня в ресторан. Но, как назло, в городе началась студенческая демонстрация, и прилегающие к гостинице «Лотте» улицы, как нам говорили, были полны слезоточивым газом. В целях безопасности (или перестраховки) директор Балета велел всем членам коллектива по приезде в гостиницу никуда из нее не выходить.

Итак, на машине начальника я вернулся в гостиницу. Были какието дела, задержавшие меня в лобби. Потом я увидел, как приехали автобусы с артистами. Словно какая-то неведомая сила подтолкнула ме-

245

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея

ня к выходу. Так я оказался около входа в автобус, которым управлял тот самый шофер, который дал обещание. Водитель вышел из автобуса. Переговорил со своими коллегами — такими же шоферами еще двух автобусов. Те, увидев меня рядом, и зная об обещании сводить меня в ресторан ччокпаль, стали как-то подшучивать по поводу обещанного ресторанчика. И мой шофер просто сказал мне: «Ну садись, поехали».

Я сел на сиденье спереди, справа от шофера. Было немного неловко ехать одному в огромном автобусе, когда время уже приближалось к 11 часам вечера, чувстсвуя, что отвлекаешь водителя от заслуженного отдыха. Похоже, он тоже немного стеснялся сложившейся ситуации­.

На улицах было пусто и ничто не напоминало о демонстрации. Даже запаха слезоточивого газа не было. Мы поехали прямо по улице Ыльчжи, свернули направо и еще раз направо. Более половина ресторанчиков и кафе были задраены на ночь железными жалюзи. Шофер пожаловался, что вот несколько лет назад запретили работу кафе и ресторанов в ночное время, и теперь вкусно поесть и интересно провести время можно лишь в более ранние часы.

Наконец, остановились перед какой-то небольшой гостиницей. Вышли. Мотор был оставлен работающим, а свет в салоне — включенным. Стоянка в этом месте запрещена, пусть думают, что автобус остановился ненадолго.

Пошли в обратном направлении. Метрах в 20 — низенькое помещение, все еще открытое. На витринах надпись — «Ччокпаль»: значит, мы на месте.

Внутри, в левой части ресторанчика — ряд маленьких столиков со стульями. Справа — стойка. В самой дальней части помещения — тоже небольшая стойка-раздача с кухонными атрибутами позади. В дальнем правом углу — лестница наверх. Отделка стен и потолка не шикарная. Стены местами неровные. Смесь довольно прогрессивных технологий и убогости. Справа от лестницы, за правой стойкой — старый холодильник с телевизором над ним.

Хозяйничает женщина лет 37, старенькая бабушка и бегают две полненькие девочки лет 13 и 10 — дочери молодой женщины. Мы сели у окна за крайний слева столик. В кафе уже чувствовалась атмосфера закрытия: вымытые пустые столы с приправами в керамической посуде. Вымытые полы. Тишина. Никакой суеты и никаких запахов блюд. Легкая усталость и расслабленность.

К моему шоферу отнеслись как к очень близкому знакомому. Завсегдатай? Нет. Вскоре нам принесли на стол приборы для еды, и во-

246

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Глава 15. Описание домов, общественных мест

дитель стал представлять мне присутствующих. Оказывается, женщина — это его сестра. Здесь же живет ее муж. На втором этаже кафе как раз находятся жилые помещения. Потом несколько раз спускался и он, так что мне удалось увидеть этого еще очень молодого человека. Корейские женщины, как мне показалось, стареют раньше мужчин. «Бабушка» — это просто работающая вместе женщина, не родственница.

Теперь мне стал понятен и прием, оказанный нам в такое время, и особые отношения между шофером и хозяевами. На стол подали тарелку с нарезанными ломтиками мяса с копченых свиных копытец, листья салата, острые приправы из красного перца, капусту кимчи. Потом принесли и рис. Шофер показал мне, как едят мясо с этих копытец, завертывая их в листья салата и предварительно намазывая на них острую приправу. Иногда все это заедается маринованным чесноком.

Еще нам поставили на стол бутылку корейской 25-градусной водки сочжу. Шофер налил мне, а я — ему. Он не сопротивлялся моему жесту вежливости, но водку не пил. Я же выпил одну рюмочку для приличия. Больше не хотелось.

Закончив свои дела на кухне, к нам (на некотором расстоянии) подсела молодая хозяйка и «бабушка». Разговорились. Оказалось, что «бабушка» родилась в Пхеньяне. Тогда, во время Корейской войны, многие северные корейцы просили солдат отступающей армии взять с собой на воспитание своих детей. Многие переходили на Юг сами. Бабушка стала с ностальгической грустью вспоминать отдельные районы Пхеньяна, давно уже изменившие свой облик. На своем старом месте осталась лишь гора Моранбон, о которой мы и поговорили. Тема нашей неспешной беседы все время менялась: о России и Корее, об объединении Корейского полуострова и о жизни вообще.

Но уже очень поздно. Шофер попросил «бабушку» завернуть с собой пару пакетиков с фирменным блюдом. Я поначалу не понял, зачем два. Бабушка принесла еще не порезанные копытца, настрогала мяса на пластиковые тарелочки, положила листьев салата и приправ.

Попрощавшись с хозяевами, вышли. Во время ужина шофер выходил куда-то ненадолго. Оказалось, что он перегнал автобус к дверям закусочной. Сев в него, мы быстро доехали до гостиницы. Теперь уже без особых разговоров и эмоций. Мне было немножко неудобно, так как шофер должен был еще отогнать машину в гараж и доехать домой. Общественный транспорт рано прекращает работу в Сеуле. А завтра к 7–8 утра он уже должен был выйти на работу, в гараж. (И зачем? Ведь артисты поедут на стадион не раньше 10.30, а то и вообще могут отправиться только около 13.00).

247

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея

Подъехав к гостинице, мы стали прощаться. Один пакет с деликатесами шофер отдал мне, а другой попросил передать супружеской паре Цыбульских, с которыми он подружился и которые подарили ему что-то необычное.

Когда мы на следующий день встретились с моим шофером на стадионе, то мне показалось, что отношения с ним стали чуть теплее, чем раньше, но лишь совсем ненамного.

1992

13. Поездка домой к корреспонденту «Корейской экономической газеты» Ким Гиуну 21 мая 1992 года

Около 8.30 вечера Ким Гиун, ему около 40 лет и очень приятная внешность, а также молодой сотрудник той же газеты, русист по образованию и в противоположность первому — не столь симпатичный, по имени Мун Бёнхван, пришли за мной на ледовый стадион района Моктон, где проходили гастроли Балета на льду. По случайности я тоже оказался у главного входа и увидел, как они входили. Поздоровались. Поскольку наш отъезд к Киму домой был запланирован на 9 вечера, они попросили меня провести их «по блату» в зрительный зал, что я без труда и сделал.

Пробыв еще некоторое время в служебных помещениях стадиона, я направился в зрительный зал к директору Балета, чтобы получить разрешение на небольшой вечерний отпуск. Там же я встретил и Муна, который вместе со мной направился к директору отпрашивать меня на этот домашний визит. Разрешение было получено легко, и мы пошли к главному входу, где нас уже ждал Ким. Было около 9.15 вечера.

Машина Кима стояла недалеко от входа. Когда подошли к машине, то Мун жестом пригласил меня сесть вперед, рядом с хозяином машины. На полу, под сиденьем, оказался портфель Муна, а на самом сиденье — какие-то газеты.

К моему удивлению, Ким плохо знал дорогу. Сначала поехали прямо, по принципу «куда глаза глядят», по невысоким ярко освещенным холмистым улочкам с обилием магазинчиков и кафе. Ким был уверен, что благополучно выедет на искомое Олимпийское шоссе. Поэтому он довольно оживленно болтал со мной по поводу ситуации в России, о Советском Союзе, пытался убедить меня, что скоро все будет хорошо, а я безуспешно пытался спорить. Мун в основном молчал и лишь изредка подавал отдельные реплики. Но вскоре Ким забеспокоился,

248

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Глава 15. Описание домов, общественных мест

стал останавливать у перекрестков машину и спрашивать у прохожих дорогу. Один раз попался какой-то юноша лет 15, весьма замызганного вида, которого мы остановили около безлюдного, поросшего лесом холма. Наконец, добрались до первой цели — шоссе.

Дорога по Олимпийскому шоссе была сказочной. Высокая скорость нового корейского автомобиля. Слева — украшенный таинственными огнями противоположный берег реки Ханган. Фантастические мосты внеземной цивилизации с бархатным южным небом. Где-то по дороге нам попалось место ремонта шоссе, огороженное увешанным лампочками забором, имевшим вид праздничной гирлянды.

Быстро приближались к месту назначения — дому Кима. Все бы хорошо, но на плутание в поисках дороги ушло почти полчаса. А у Кима дети еще маленькие, и им нужно рано ложиться спать, да и жена его устала к вечеру.

За Олимпийскими стадионами свернули направо, миновали темный Олимпийский парк и подъехали к бывшей Олимпийской деревне. Ким купил там квартиру. Не бедный, значит. На подъезде к жилому массиву снизили скорость. Иначе нельзя, так как через каждые метров 100 дорогу перегораживает небольшой вал, высотой сантимет­ ров в 7, который ощутимо бьет по колесам44. Наконец, свернули направо и въехали во двор. Он не был огорожен забором, как это часто бывает в корейских новостройках. С трудом поставили машину, так как почти все свободные места уже были заняты. Вышли из машины. Ким показал мне на окно, под которым спортсмен какой-то страны во время Сеульской Олимпиады 1988 года то ли нарисовал флаг своей страны, то ли написал собственное имя. Но я ничего не заметил в темноте. Вошли в подъезд, имевший сквозной выход на улицу. Лифт находился слева, а справа в небольшой застекленной будочке сидел консьерж. Я в шутку спросил, уж не проверяет ли он, пришел ли жилец в отсутствие жены вместе с любовницей. Вразумительного ответа на мой вопрос я так и не получил.

Поднялись на 10-й этаж. Номер квартиры поразил красотой: чтото вроде 1001. Ким позвонил. Открылась дверь. На пороге стояли все члены семьи: жена, немного постаревшая, но со следами яркой красоты в молодости. Рядом была старшая сестра хозяина вместе со своей 16-летней дочерью. Тут же были двое детей — девочка лет восьми и мальчик лет пяти. Оба очень хорошенькие, в родителей.

44  Сейчас это называется «лежачим полицейским», но в 1992 году в России еще ничего подобного не было, как не было и соответствующего термина.

249

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

С. О. Курбанов. С блокнотом по Корее (1987–2011). Часть 1. Южная Корея

Закончив церемонию приветствия и взаимного представления, во время которой каждый из незнакомых мне людей слегка поклонился, сняли обувь в миниатюрной прихожей с углублением в полу и прошли

вгостиную. Кстати, Мун тоже в первый раз пришел в гости к Киму. Между гостиной и прихожей — никаких дверей и коридоров. Бóльшая ее часть с балконом в конце — слева. Справа — небольшое углубление с обеденным столиком, за которым — окна. Направо же от столика находится кухня, также не имеющая с гостиной никаких дверей. Чуть впереди направо — три двери: левая — в спальню хозяев, передняя —

втуалет с ванной, правая — в детскую. В левой части гостиной также дверь в небольшой кабинет хозяина. Вот и вся, как говорят корейцы, «трехкомнатная» квартира, расположенная между двумя продольными стенами многоквартирного дома.

Вгостиной стоял симпатичный набор мягкой мебели, куда мне и предложили сесть. Перед ним — журнальный столик. У стены напротив — мебель с большим телевизором, немного запылившимся магнитофоном с компакт-диском. В мебельной «стенке» — сувениры из разных стран, которые посетил Ким, в том числе русские матрешки, которые у меня почему-то не вызвали особого восторга.

Разговор в доме клеился плохо. Хозяин куда-то отошел. Зато непосредственно вели себя дети. Девочка все никак не могла поверить, что перед нею сидит настоящий русский. Потом дети стали бегать по комнате. Мальчик вообще не останавливался ни на секунду. Тут было где удивиться дисциплинированности корейских детей, которая хорошо проявляется на улице, особенно когда они находятся в школьном или детсадовском коллективе. Потом дети достали кокетливо сложенную записочку на желтой бумаге, которую мальчик написал днем с помощью своей старшей сестры. Стали читать вслух. Там было написано, как сын сильно любит своих папу и маму. В детском разговоре принимал участие и Мун.

Наконец женщины закончили суетиться на кухне и позвали гостей к столу. Пригласившие меня корреспонденты были особенно голодны. Мы пошли к небольшому столику у кухни, на четверых. Естественно, что там были только три прибора. Жена Кима лишь подносила блюда. Стол был скромен и шикарен одновременно, а вкус и внешнее оформление блюд, приготовленных хозяйкой, ничем не уступали лучшим ресторанам. И как только это удается сделать? Следует отметить, что корейские блюда очень непросты в приготовлении и требуют много времени и особого мастерства. Кроме традиционной капусты кимчи, на столе была картофельная лапша чапчхе, суп, рис, свиные ребрышки, особо поджаренная говядина, нарезанная мелкими кусочками

250