book-2016-china_history-v9

органа. Кроме того, НПКСК представлял чрезвычайно удобную форму для поддержания и развития контактов с китайской диаспорой за рубежом, для связей с соотечественниками на Тайване и для проведения курса на «мирное объединение Родины».

Эффективной формой взаимодействия КПК с представителями Единого фронта стали возобновившиеся с 1979 г. встречи, заседания и собеседования руководителей ЦК КПК с беспартийными деятелями (данвай жэньши). На различного рода совещаниях, которые в обязательном порядке созывались ЦК КПК перед созывом каждого пленума ЦК и партийного съезда, перед сессиями ВСНП, заслушивались мнения и предложения от имени демократических партий и беспартийных. С 1990 г. по 2006 г. было проведено 230 подобных совещаний, на 74-х из них председательствовал Ху Цзиньтао. На них обсуждались документы съездов КПК и пленумов ЦК КПК, проекты поправок в Конституцию и основные законы, проекты планов социально-экономического развития страны, предложения о ходе реформ и т.д.

Вдополнениях к Уставу НПКСК от 2000 г. говорилось о «теории Дэн Сяопина», многообразных формах собственности и распределения. В дополнениях

кУставу в 2004 г. в характеристику Единого фронта была введена новая формулировка о «строителях дела социализма», дополнена формулировка о том, что деятельность НПКСК должна «направляться идеями марксизма-ленинизма, идеями Мао Цзэдуна, теорией Дэн Сяопина и идеей «тройного представительства», «о совместных усилиях в деле великого возрождения китайской нации», «о сбалансированном развитии материальной, духовной и политической культуры» и др. Позже, согласно документам ЦК КПК, принятым в 2005–2006 гг., были определены две основные формы политических консультаций: политические консультации КПК с демократическими партиями и политические консультации КПК в Народном политическом консультативном совете с демократическими партиями и представителями различных кругов.

В2008 г. председателем ВК НПКСК на очередной пятилетний срок был избран член ПК ПБ ЦК КПК Цзя Цинлинь. Председатель ВК НПКСК являлся четвертым лицом в высшей иерархии Китая, называвшимся после Председателя КНР Ху Цзиньтао, председателя ПК ВСНП У Банго и премьера Госсовета Вэнь Цзябао.

Помимо канцелярии при Всекитайском комитете НПКСК функционировали 9 специальных комитетов (численностью от 40 до 100 с лишним человек). По состоянию на 2009 г. функционировали следующие комитеты: по работе с предложениями; по экономике; по вопросам людских и материальных ресурсов и окружающей среде; по науке, образованию, культуре, здравоохранению, физической культуре и спорту; по социальным и правовым делам; по делам национальностей и религии; по делам Сянгана, Аомэня, Тайваня и хуацяо; по международным делам; по культурно-историческому наследию.

Ежегодно от членов ВК НПКСК поступало множество предложений по самым различным проблемам. В начале XXI в. их количество достигло 4–5 тыс. Как правило, более 40% предложений касались вопросов экономики, более 1/3

относились к области науки, образования, культуры, здравоохранения и спорта, около 1/4 – к области политики, права, социального обеспечения.

После рассмотрения этих предложений и направления их соответствующим министерствам и ведомствам (Министерству финансов, Комитету по развитию

иреформам, Министерству науки и техники и др.) в большинстве случаев они принимались к исполнению. При составлении проекта программы 11-го пятилетнего плана развития народного хозяйства страны был учтен, например, целый ряд предложений, поступивших от НПКСК.

Вэтот период ежегодно организовывалось до 30 инспекционных поездок по стране, проводимых комитетами ВК НПКСК с участием нескольких сот членов ВК НПКСК. Обследования проводились в различных районах страны по наиболее важным вопросам экономического и социального развития, в частности, по вопросам защиты окружающей среды, проведения реформы на госпредприятиях, разработки высоких технологий на предприятиях необщественных форм собственности, начального образования в национальных районах, мероприятиям по переселению людей из района строительства гидроузла Санься и др. По итогам каждой из поездок составлялись доклады с предложениями, которые затем направлялись в ЦК КПК и Госсовет.

Любой гражданин КНР имел право обратиться в ВК НПКСК по телефону или письменно по вопросу, имеющему общественное значение. Специально созданное при ВК НПКСК Управление информации собирало, анализировало

инаправляло в различные органы власти полученные сообщения. В них содержалась информация по самым острым вопросам: о коррупции руководящих кадров, о необходимости снижения налогов на крестьян, об увольнении и уходе на пенсию рабочих и служащих из средних и мелких предприятий, о положении с общественным порядком на местах и т.п.

Большую активность НПКСК проявляла в развитии внешних контактов. НПКСК имела контакты более чем с 180 организациями из 107 государств, а также с 8 организациями международного и регионального характера.

В2005–2006 гг. были опубликованы три документа ЦК КПК, непосредственно относящиеся к деятельности Единого фронта и его организаций. В марте 2005 г. был обнародован документ «Мнение ЦК КПК о дальнейшем усилении строительства системы многопартийного сотрудничества и политических консультаций под руководством КПК». Весной 2006 г. документ «Мнение ЦК КПК об усилении работы Народного политического консультативного совета Китая». В конце 2006 г. в печати был опубликован третий документ ЦК КПК «Соображения об укреплении

иусилении Единого фронта на новом этапе в новом столетии».

Вних была подтверждена преемственность руководства КПК в проведении партийной политики в отношении Единого фронта, НПКСК и демократических партий, осуществлявшейся тремя предыдущими поколениями руководителей. Вместе с тем в документах появились новые характеристики и требования к раскрытию роли Единого фронта и его организаций в политической жизни страны. Единый фронт характеризовался как «широчайший союз социалистических тружеников, строителей дела социализма, патриотов, поддерживающих социализм, и патриотов, поддерживающих объединение родины».

В новом документе Единый фронт назывался «важным чудодейственным средством» не только в достижении победы в революции и строительстве, как указывалось раньше, но и в деле реформ для «осуществления полного объединения родины и великого возрождения нации». Особо подчеркивалась роль «Единого фронта в области образования, культуры, здравоохранения, физической культуры, издательской деятельности». Новым направлением работы были названы «представители новых прослоек общества, которых необходимо максимально сплотить вокруг КПК и полностью раскрыть их роль»: на уездном уровне – представители национальностей и религиозных конфессий, деятели необщественных форм собственности и беспартийная интеллигенция; в территориальных общинах (шэцюй) – деятели из новых прослоек общества; в вузах, НИИ, на крупных и средних государственных предприятиях – беспартийная интеллигенция. Поскольку основной характер, главные функции, организационная структура, принципы работы и формы деятельности НПКСК, – отмечалось в документе «Мнение ЦК КПК об усилении работы НПКСК», – аналогичны тем требованиям, которые предъявляются к строительству социалистического гармоничного общества, необходимо полностью развить роль НПКСК для построения гармоничного общества, тесно соединяться с массами, урегулировать отношения, смягчать противоречия, содействовать гармонии между различными прослойками общества с интересами народных масс. Принятые ЦК КПК документы не только означали подтверждение преемственности политики КПК в отношении Единого фронта и его организаций, они были названы «новыми вехами в процессе развития Единого фронта и многопартийного сотрудничества», определяющими и направляющими его деятельность на много лет вперед.

О необходимости укрепления и расширения Единого патриотического фронта было заявлено в Отчетном докладе Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК. Им была подчеркнута незаменимая роль Единого фронта в создании гармоничных отношений между партиями, национальностями, религиозными кругами, различными слоями общества, а также между соотечественниками в стране и за рубежом. В начале XXI в. наблюдалась явная тенденция к активизации деятельности этого специфического компонента политической системы Китая.

КПК и Тайваньский Гоминьдан

С начала XXI в. началось налаживание связей между КПК и Тайваньским Гоминьданом. Вначале делегации Гоминьдана совершали поездки в континентальный Китай вне рамок официальных межпартийных контактов. (Начиная с 2001 г., делегации оппозиционных партий Тайваня – Новой, Гоминьдана и Циньминьдана – совершали поездки в Пекин, хотя официальные межпартийные контакты не были установлены.) Первой партийной делегацией Гоминьдана, посетившей Китай с официальным визитом, была делегация, возглавлявшаяся заместителем председателя партии Цзян Бинкунем. Делегация прибыла в Китай в конце марта 2005 г., несмотря на то, что совсем незадолго до этого в КНР был опубликован Закон о противодействии расколу страны, вызвавший на Тайване

волну возмущения и проведение грандиозного митинга протеста, организованного сторонниками независимости острова.

Делегацию Гоминьдана во главе с Цзян Бинкунем принимали в Китае партийные руководители высокого уровня: член ПК ПБ ЦК КПК Цзя Цинлинь, член Госсовета Тан Цзясюань, заведующий Канцелярией ЦК КПК по делам Тайваня Чэнь Юньлинь. На встречах присутствовали представители ряда китайских министерств и ведомств, заинтересованных в установлении контактов с Тайванем. Визит делегации в печати был назван «наведением мостов», «поездкой воспоминаний», «торгово-экономической поездкой».

Узнав от Цзян Бинкуня о желании председателя Гоминьдана Лянь Чжаня посетить Китай, ему немедленно было оформлено приглашение от имени ЦК КПК и генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао, в котором предлагалось прибыть с визитом в удобное для него время. Следует отметить, что в то время Гоминьдан был на Тайване оппозиционной партией, а с правящей Демократической прогрессивной партией у КПК контактов не было.

Официальный визит многочисленной делегации Гоминьдана во главе с Лянь Чжанем в Китай состоялся с 26 апреля по 3 мая 2005 г. В состав делегации входили три заместителя председателя Гоминьдана и члены семьи Лянь Чжаня.

Впервые за многие десятилетия были проведены официальные переговоры руководителей КПК и Гоминьдана – Ху Цзиньтао и Лянь Чжаня. На встрече с делегацией Гоминьдана присутствовали также несколько высших руководителей КПК. Визит делегации Гоминьдана в Китай, как заявил на встрече с ней Ху Цзиньтао, представляет собой «важное событие в истории отношений между КПК и Гоминьданом, а также важное событие в отношениях между берегами пролива». Этот приезд означает, что «наши две партии сделали исторический шаг», который знаменует, что «связи между нашими двумя партиями вступили на новый этап развития».

Лянь Чжань в ходе встречи заявил, что Гоминьдан выступает против позиции и действий в поддержку «независимости Тайваня», за создание обстановки мирного развития на условиях консенсуса 1992 г., за подписание мирного соглашения между двумя берегами Тайваньского пролива. (Консенсус 1992 г. был достигнут на встрече представителей КНР и Тайваня. Обе стороны тогда признали, что Китай – это единое государство. Однако под единым Китаем каждая из сторон подразумевает свою интерпретацию: континентальный Китай называется «Китайская Народная Республика», а Тайвань – «Китайская республика». Это, однако, не должно препятствовать переговорам между сторонами.) На данном этапе, по словам Лянь Чжаня, главным можно было бы сделать экономическое сотрудничество, создав для этого соответствующий механизм, а также межпартийную платформу для регулярного обмена мнениями по важным вопросам.

В информационном коммюнике по итогам встречи было подчеркнуто историческое значение проведенных переговоров. Была опубликована также декларация «Совместные намерения о мирном развитии отношений между двумя берегами».

Помимо встречи с Ху Цзиньтао делегация посетила Нанкин и мавзолей Сунь Ятсена, 80-я годовщина со дня кончины которого отмечалась в 2005 г., провела переговоры с официальными представителями канцелярии ЦК КПК по делам Тайваня, беседы с партийными руководителями провинций Цзянсу и Шэньси, Пекина и Шанхая, посетила родные места Лянь Чжаня в Сиани. Кроме того, Лянь Чжань выступил с лекцией в Пекинском университете. Повсюду делегация встретила очень теплый прием, в центральной печати отводилось большое место освещению ее пребывания в стране.

Целый ряд двусторонних встреч и переговоров имел место после того, как в январе 2008 г. Гоминьдан снова победил на выборах в Законодательную палату Тайваня, а в марте того же года Ма Инцзю, представлявший Гоминьдан, одержал внушительную победу на президентских выборах.

На азиатском форуме в Боао (о.Хайнань) в апреле 2008 г. Ху Цзиньтао впервые за 10 лет имел встречу с официальным тайваньским должностным лицом высокого ранга – Сяо Ваньчаном (Винсентом Сью), за месяц до этой встречи избранным вице-президентом Тайваня. Во время встречи Ху Цзиньтао и Сяо Ваньчана, помимо обсуждения вопросов экономического сотрудничества, была достигнута договоренность о возобновлении диалога между сторонами.

Вконце апреля 2008 г. Ху Цзиньтао вновь встретился с Лянь Чжанем, который выступал на этот раз в качестве почетного председателя Гоминьдана. Согласно заявлению Ху Цзиньтао, на их предыдущей встрече в 2005 г. «была заложена политическая основа двустороннего сотрудничества, намечено правильное направление развития отношений между двумя берегами», «факты полностью подтверждают, что этот исторический шаг, сделанный двумя партиями в ключевой момент развития отношений между двумя берегами, является совершенно правильным».

Вконце мая 2008 г., сразу после церемонии инаугурации Ма Инцзю, в Китай прибыла делегация Гоминьдана во главе с председателем партии У Босюном. Встреча лидеров двух правящих партий Ху Цзиньтао и У Босюна означала окончание вражды между КПК и Гоминьданом. Важность встречи была подчеркнута представительным составом делегаций с обеих сторон: от КПК в ней участвовал целый ряд партийных руководителей высшего звена, У Босюна сопровождали заместители председателя Гоминьдана. Как и делегация, возглавлявшаяся Лянь Чжанем в 2005 г., делегация Гоминьдана в мае 2008 г. побывала в Нанкине

вмавзолее Сунь Ятсена, посетила Шанхай, имела встречи с партийными руководителями на местах и тайваньскими бизнесменами.

Результатом встречи руководителей КПК и Гоминьдана стала договоренность о возобновлении после 10-летнего перерыва контактов и консультаций между неправительственными организациями обеих сторон на основе «консенсуса 1992 г.». Со стороны КНР это была Ассоциация за развитие связей между берегами Тайваньского пролива (АРАТС), со стороны Тайваня – Тайваньский фонд обменов через пролив (CEФ). Руководителем первой был назначен Чэнь Юньлинь, зав. Канцелярией ЦК КПК по делам Тайваня, тайваньскую делегацию возглавил зам. председателя Гоминьдана Цзян Бинкунь.

По итогам первого раунда консультаций (июнь 2008 г.) были подписаны два соглашения: о прямых чартерных пассажирских авиарейсах по выходным

ио тургруппах на Тайвань из континентального Китая в количестве от 10 до 40 человек. Оба соглашения вступали в силу на регулярной основе с 18 июля 2008 г. Согласно подписанным соглашениям, пять городов КНР были связаны прямыми авиарейсами с четырьмя тайваньскими городами.

Еще четыре новых соглашения – о прямом воздушном и морском сообщении, почтовой связи, безопасности пищевых продуктов – были подписаны в ходе второго раунда переговоров между двумя сторонами в ноябре 2008 г., впервые проводившихся на Тайване. Чэнь Юньлинь, возглавлявший делегацию КНР, стал первым официальным высокопоставленным деятелем континентального Китая, прибывшим на Тайвань за последние 60 лет.

Всоответствии с подписанным соглашением о морском сообщении, 63 морских и речных порта континентального Китая были связаны с 11 тайваньскими портами. По соглашению о прямом воздушном сообщении предусмотрены организация ежедневных чартерных авиарейсов между берегами пролива и увеличение до 31 числа городов континентального Китая для прямых полетов на Тайвань.

Третий раунд консультаций АРАТС и СЕФ был проведен в апреле 2009 г. в Нанкине. На нем была достигнута договоренность о создании правовой основы для деятельности компаний по оказанию финансовых услуг каждой стороны на территории другой стороны. Было принято также решение о создании механизма экономического взаимодействия для противостояния мировому финансовому кризису.

На встрече Ху Цзиньтао и почетного председателя Гоминьдана Лянь Чжаня во время проведения саммита АТЭС в Перу в ноябре 2008 г. оба руководителя высоко отозвались об усилиях каждой стороны в содействии развитию отношений. Кроме того, обсуждались вопросы о совместных усилиях для противостояния мировому финансовому кризису. Как заявил Ху Цзиньтао, в этот период соотечественники по обеим сторонам тайваньского пролива, являющиеся единой семьей, должны иметь еще более тесные контакты, активно продвигать вперед взаимовыгодное торгово-экономическое сотрудничество. В этот период КНР приняла решение закупить на Тайване, особенно сильно пострадавшем от мирового финансово-экономического кризиса, товаров на сумму в несколько миллиардов долларов.

Расширяющиеся контакты между партиями содействовали смягчению напряженности и развитию отношений между сторонами, решая, в первую очередь, вопросы двустороннего экономического сотрудничества и культур- но-гуманитарных связей. Несмотря на то, что обе стороны были заинтересованы в улучшении отношений, они продолжали придерживаться принципиальных позиций. КПК неуклонно придерживалась принципа «одного Китая»

ипозиции о недопущении Тайваня в международные организации. С другой стороны, президент Тайваня Ма Инцзю также заявил о «трех нет» – «нет объединению, нет независимости и нет силовым методам решения тайваньской проблемы».

Решение религиозного вопроса в 2000-е годы

Намеченный «третьим поколением» партийного руководства курс на правовое решение религиозных проблем продолжило «четвертое поколение» во главе с Ху Цзиньтао.

В процессе быстрой трансформации всех сфер жизни китайского общества стало очевидно, что «Правила регулирования деятельности объектов религиозного назначения» от 31 января 1994 г. отстают от происходящих изменений. С 1998 г. в КНР началась подготовка новых правил регулирования религиозной сферы. В дискуссию о целесообразности создания соответствующего закона были вовлечены правоведы, государственные и религиозные деятели, а также представители научных кругов. В ходе подготовки разработчики нового нормативного акта изучали законы о религии разных стран, в том числе «Закон о свободе совести и о религиозных объединениях», принятый в Российской Федерации в 1997 г.

Однако планам по принятию такого закона в КНР в начале XXI в. не суждено было реализоваться. Вместо этого все внимание сконцентрировалось на необходимости охвата религиозной сферы комплексным администрированием, что обусловливалось возникновением целого ряда новых проблем. При их решении приоритет был отдан государственному регулированию и управлению религиозными делами в опоре на законы.

7 июля 2004 г. Госсоветом КНР были одобрены, а 30 ноября обнародованы «Правила регулирования религиозной деятельности» («Цзунцзяо шиу тяоли»). Они вступили в действие 1 марта 2005 г. Правилами регламентировалась деятельность религиозных объединений. В них также содержались конкретные установки по функционированию объектов религиозного назначения. После введения новых правил прежние «Правила регулирования деятельности объектов религиозного назначения» 1994 г. упразднялись, но осталось в действии «Положение о регулировании религиозной деятельности иностранных граждан на территории Китайской Народной Республики» 1994 г. Разработчики нового документа рассматривали религиозную жизнь в контексте общественной жизни КНР, что было подготовлено сначала внедрением формулы взаимного соответствия, а затем впервые озвученной Ху Цзиньтао в 2004 г. идеологемы «гармоничного социалистического общества».

Все это нашло отражение в «Правилах регулирования религиозной деятельности». В ст. 1 говорилось о том, что «данные правила разработаны на основании Конституции», чтобы «гарантировать свободу граждан в сфере религий, защищать религиозное согласие и общественную гармонию», т.е. «сосуществование во взаимной гармонии как верующих, так и неверующих граждан, которые не должны подвергаться дискриминации независимо от своих религиозных убеждений». Ст. 3 документа гласила, что религиозные объединения, объекты религиозного назначения и верующие граждане должны соблюдать Конституцию, законы, законоположения и правила, охранять единство государства, национальную сплоченность и общественную стабильность. «Любая организация или отдельная личность не должны использовать религию с тем,

чтобы нарушать общественный порядок, наносить ущерб здоровью граждан, противодействовать системе государственного образования и допускать другие, наносящие вред государству, действия».

Данные правила фактически регламентировали деятельность двух взаимосвязанных форм религиозной организации: религиозных объединений и объектов религиозного назначения различной конфессиональной принадлежности – храмов, монастырей, церквей и мечетей. В большинстве статей их деятельность не отделялась от административно-управленческой деятельности третьего важного звена религиозной работы – отделов по делам религий различных уровней.

«Правила регулирования религиозной деятельности» отразили качественно новый этап политики в сфере религий. Они были призваны привести религиозную сферу в соответствие с большим количеством новых законов и нормативных актов, регулирующих жизнь китайского общества. В последующие годы их введение повлекло за собой создание целого ряда новых нормативных актов, регулировавших жизнь религиозных общин, или внесение изменений и дополнений в действовавшие ранее.

Следует отметить, что религиозные круги и патриотические религиозные объединения, выступавшие посредниками между ними и государством, положительно оценивали тенденцию на законодательное решение проблем их деятельности. На внедрение новых правил одними из первых откликнулись буддисты. На расширенном совещании руководства Буддийской ассоциации Китая 2 марта 2005 г. в Пекине отмечалось, что «Правила регулирования религиозной деятельности» – первое в истории КНР комплексное законоположение в сфере религий, имеющее большое значение для укрепления религиозной деятельности на легитимной основе, для защиты в соответствии с законом повседневной религиозной деятельности верующих, охраны их законных прав.

Однако, несмотря на провозглашенную свободу вероисповедания, религиозная деятельность на практике подвергалась серьезным ограничениям, продолжая оставаться под строгим идеологическим и политическим контролем государственных и партийных органов по делам религий в центре и на местах, который распространялся не только на храмы, монастыри и религиозные организации, но и на отдельных верующих. Вместе с тем совершенствование законодательной базы открывало возможности для гарантии религиозной деятельности и защиты ее от административного произвола.

За годы реформ сложилась централизованная при общей руководящей роли КПК (отдел Единого фронта ЦК) и конкретной контролирующей функции парткомов всех ступеней четко структурированная модель религиозной сферы китайского общества: Государственное управление по делам религий при Госсовете (в 1995–2009 гг. его возглавляли Е Сяовэнь, а позже Ван Цзоань), территориальные (провинция, город, уезд) отделы по делам религий в качестве посредника между ними и верующими выступали патриотические религиозные объединения всех уровней, сыгравшие важную роль в возрождении деятельности религиозных общин после «культурной революции». Сотрудничество осуществлялось

через их руководителей, которые одновременно становились членами НПКСК; например, председатель Буддийской ассоциации Китая Чжао Пучу, председатель Китайской даосской ассоциации Фу Юаньтянь, председатель Китайской исламской ассоциации Ань Шивэй, председатель Комитета китайского протестантского движения за три самостоятельности Дин Гуансюнь, председатель Ассоциации китайских католиков-патриотов Фу Тешань и их преемники.

Приведение религиозной сферы в соответствие с процессом социально-эко- номического развития китайского общества стало возможным благодаря начавшемуся комплексному администрированию религиозной сферы. Регламентировалась и защищалась религиозная деятельность последователей пяти официально признанных в КНР религий. Деятельность других религиозных течений и групп являлась по сути дела нелегальной. (К ним в любой момент могли быть предъявлены обвинения в соответствии с правоприменительной практикой, например со статьей УК КНР относительно сектантской деятельности.) «Правила регулирования религиозной деятельности» и последовавшие за ним несколько десятков законодательных и нормативных актов были призваны привести религиозную сферу в соответствие с современной законодательной базой.

Одним из конкретных результатов всех этих изменений за период реформ стал больший, чем за все предыдущие годы существования КНР, рост числа верующих.

Различные религии стали признаваться в качестве составной части китайской цивилизации. В вероисповедной политике появились новые веяния, обусловленные современными реалиями. Глобализация, открытость и повсеместное проникновение средств массовой информации привели к тому, что китайцы оказались лицом к лицу с культурой современного западного мира и присущими ему, но чуждыми китайской ментальности, жизненными критериями: свободный выбор, плюрализм, независимость и индивидуализм. На государственном уровне в противовес этому стали предприниматься попытки возрождения традиционной культуры и морали, в том числе религиозной. Тем самым религиям отводилась новая роль в контексте современного социалистического развития.

На 6-м пленуме ЦК 16-го созыва 11 октября 2006 г. было принято «Решение ЦК КПК о некоторых важных вопросах построения гармоничного социалистического общества». Согласно этой идеологеме, гармоничные отношения проецировались на все сферы китайского общества, в том числе и на религиозную. В этом аспекте общая формула конкретизировалась как «гармоничное общество и религия». Согласно этому несколько видоизменялся провозглашенный еще в 1950-е гг. лозунг о свободе вероисповедания, наполненный в 1990-е гг. содержанием взаимного соответствия. Наметившиеся ранее тенденции нашли отражение в докладе Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК (октябрь 2007 г.). В нем отмечалось, что стимулирование гармоничных отношений между политическими партиями, национальностями и религиозными кругами, между различными слоями общества играет незаменимую роль в укреплении его сплоченности. Далее подчеркивалось, что, всесторонне воплощая курс партии в религиозной работе, необходимо раскрывать позитивное назначение религиозных кругов

винтересах социально-экономического развития Китая. В новой редакции «Устава КПК» (2007) говорилось о сплочении верующих, об их вовлечении

вэкономическое строительство и активной роли в деле строительства гармоничного социалистического общества. «Четвертое поколение» руководителей КНР совершенствовало подходы к анализу общественной роли религий, причин устойчивости религиозных традиций в социалистическом обществе, связи религиозного и социалистического духовного и культурного строительства и других вопросов.

Однако, несмотря на происходившие за 30 лет реформ позитивные изменения, религиозный вопрос в Китае отнюдь не был разрешен. В последующие годы приобретали актуальность новые религиозные вызовы. Это и небывалый рост количества протестантов, деятельность исламских религиозных экстремистов, спорадически возникавшие недовольства в среде тибетского монашества и многое другое. Религиозные проблемы в КНР решались главным образом в области правовой и хозяйственной деятельности только в отношении официально признанных религий. Вне этой регулируемой сферы находился целый пласт народных религий, новых религиозных движений и всевозможных сект.

Народная религия и народные верования в Китае в начале XXI в.

Развитие рыночной экономики стало мощным фактором, повлекшим не только значительный рост средств, вкладываемых в мероприятия по восстановлению разрушенных храмов, но и оформление властных структур, параллельных государственным, основанных на авторитете традиционного типа. Введение системы выборов глав сельских комитетов начиная с 1998 г. способствовало формированию властной прослойки, выдвигаемой снизу или достаточно состоятельной, чтобы приобрести эту должность. В результате вокруг крупных храмов, чьи годовые доходы стали достигать миллионов юаней в год, стали формироваться группы бизнесменов и представителей администрации, которые стремились снискать покровительство божеств и стяжать благую энергию и удачу в торговле. Рассуждая нередко прагматически, эти люди полагали, что покровительство божеств будет пропорциональным вложенным ими в храм средствам; таким образом, складывался «символический обмен» между последователями религии и высшими силами.

Народная религия постепенно стала одной из основных форм духовной жизни не только сельского, но и значительной части городского населения, на которую современность и в техническом, и в политическом отношении оказывала весьма ограниченное влияние. Как и до гонений «культурной революции», она все больше превращалась в составную и органичную часть повседневной жизни людей. Все большее число крестьян и горожан совершали поклонение богам народного пантеона в значимые дни годового и месячного цикла. Эта практика не воспринималась верующими как противоречащая поставленным государством задачам по экономическому развитию и личному обогащению. По