Фильштинский И.М. (сост.) - Арабская средневековая культура и литература. - 1978-1

главным образом по той причине, что все это можно сделать лишь с применением современных методов статистического анализа.

Статистический анализ доисламской поэзии

Во избежание недоразумений следует указать, что нижесле­ дующие статистические данные были получены обычными под­ счетами — строка за строкой, без употребления вычислительной аппаратуры и что поэтому некоторые ошибки являются неиз­ бежными. Метод обычного подсчета тем не менее был выбран намеренно, поскольку компьютеры должны быть запрограмми­ рованы для сбора специфических видов информации, а в дан­ ном конкретном случае, не зная с самого начала, какие именно формулы существовали в арабской поэзии, программу разрабо­ тать было невозможно. Поэтому было решено положиться на человеческий мозг, чтобы в процессе исследования выделить различные категории формул. Таким образом, потеря точности была скомпенсирована обилием наблюдений, которые машина не смогла бы зафиксировать.

Элемент субъективности, несомненно, имел место при иден­ тификации некоторых маргинальных формул. Возможно, другая методика выделения словосочетаний привела бы к установле­ нию иных формул. Это, конечно, неизбежно, но, поскольку фак­ тически установленные категории подвертались последующей статистической проверке, общая точность цифр серьезно не по­ страдала.

Желательно было бы, конечно, вовлечь в исследование весь корпус доисламской поэзии, если бы это было осуществимо. Однако это вряд ли возможно, так как множество стихов и фрагментов разбросано по различным средневековым источни­ кам. Для того чтобы собрать их, подвергнуть классификации, избавиться от повторов, потребовались бы годы. Поэтому было решено использовать представительную выборку, состоящую из диванов шести основных доисламских поэтов: Набиги, 'Антары, Тарафы, Зухайра, <Алкамы и Имруулкайса в блестящем издании Алвардта 59, а также дивана Лабвда60 и общей антологии до­ исламских поэтов «Муфаддалиййат» в издании Лайалла61. Эта выборка охватывает период от ранней доисламской литерату­ ры до VII в. н. э. и включает большой круг поэтов, сочетая раз­ нообразие антологии с представительностью авторских диванов.

Относительно небольшое число строк, пригодных для ис­ пользования в выборке (по сравнению -с обширной выборкой, находящейся в распоряжении исследователей Гомера), выдви­ нуло новые проблемы. Существует закон статистики, в соответ­ ствии с которым процент формульных повторов прямо пропор­ ционален длине выборки. Иначе говоря, сопоставление десяти

119

строк тавила, выбранных для анализа, с 2250 строками того же размера и сопоставление анализируемых десяти строк камила с выборкой из 1157 строк (все, что удалось извлечь из текстов) нельзя считать статистически полноценными. Процент­ ные соотношения формул в этих двух случаях составили соот­ ветственно 89,86% и 82,12%. Если бы выборки были одинако­ выми, процентные соотношения оказались бы ближе друг к другу. Существовал единственно возможный выход: свести все выборки к длине самой короткой из них (646 строк басита), но это создало бы новые серьезные проблемы. Однако тот факт, что небольшие расхождения в объеме выборок не оказывают существенного влияния на результаты статистического анализа, стал проясняться постепенно, по мере того как накопленный опыт показал, что к моменту, когда было исследовано 300— 400 строк каждого размера, уже удалось выделить все основ­ ные формулы. После этого стали повторяться уже установлен­ ные формулы. Эти дополнительные повторения не изменили сколько-нибудь ощутимым образом полученные процентные со­ отношения.

В целом, полученные статистические данные не являются абсолютными и не должны считаться таковыми. Однако по­ стоянный характер основных показателей указывает на резкие различия между устной и письменной арабской поэзией. В этом направлении нами были предприняты следующие шаги:

1. Имруулкайс, Лабид, Зухайр и Набига были выбраны в качестве объекта для формульного анализа, поскольку, как ут­ верждается, они жили более века. Имруулкайс был ранним джахилийским поэтом, родившимся около 500 г. н. э., тогда как другие были позднеджахилийскими поэтами, а двое из них да­ же застали ислам. Было взято по одному примеру из поэм каждого из них в размерах тавил, камил, вафир и басит соот­ ветственно. Выбор именно этих размеров был намеренным, по­

камил, 24,77% —вафир и басит. Это означает, что 95,38% всей доисламской поэзии выдержано в этих четырех размерах и только 6,37% приходятся на остальные одиннадцать размеров62. Выводы, сделанные на материале этих четырех поэтов в четы­ рех указанных размерах, как в плане хронологии, так и с точ­ ки зрения просодии приложимы к большей части доисламской поэзии.

2. Первые десять строк «Муаллаки» Имруулкайса были взяты как образец для анализа и сопоставлены с подборкой из 2520 строк тавила. В подборку вошли все созданные в разме­ ре тавил стихотворения дивана Имруулкайса, шести других до­ исламских поэтов (Набиги, <Антары, 'Алкамы, Тарафы, Зухайра и Лабида) и менее известных доисламских поэтов, входящих в антологию «Муфаддалиййат». Было обнаружено, что по меньшей

120

мере 89,86% текста Имруулкайса носит формульный характер. Большинство формул либо повторялись дословно, либо были формульными системами.

3. Первые десять строк «Муаллаки» Лабида были сопостав­ лены с выборкой из 1157 строк камила, в которую входили выдержанные в размере камил стихотворения дивана Лабида, шести других основных доисламских поэтов (Набиги, гАнтары, «Алкамы, Тарафы, Зухайра и Имруулкайса) и целого ряда второ­ степенных поэтов того же периода, включенных в «Муфаддалиййат». Было обнаружено, что по меньшей мере 82,12% стихов Ла­ бида имеют формульный характер с преобладанием формул

иформульных систем.

4.Первые десять строк стихотворения № 18 Зухайра в раз­ мере вафир были сопоставлены с выборкой из 800 строк того же размера. В выборку входили написанные вафиром стихотво­ рения дивана Зухайра, стихотворения Лабида, Набиги, 'Антары, Тарафы, *Ал1камы и Имруулкайса, а также поэтов, включенных в «Муфаддалиййат». Согласно традиции, Зухайр имел обыкнове­ ние сочинять стихи в течение четырех месяцев, затем четыре

месяца он советовался с другими поэтами и к концу года пу­ блично зачитывал сочиненную им касыду63. Поэтому особенно парадоксально то, что именно у Зухайра зарегистрирован са­ мый высокий процент формул — 92,59%.

5.Первые десять строк стихотворения № 5 Набиги, напи­ санного баситом, были сопоставлены с 646 строками того же размера. В выборку вошли стихотворения его дивана, а также стихи Лабида, 'Антары, Зухайра, *Алкамы, Имруулкайса (у Тарафы басит не встречается) и поэтов из «Муфаддалиййат». Оказалось, что процент формул у Набиги достигает 85,62%.

Противники устно-формульной теории нередко утверждают, что формулы — это не что иное, как те самые словосочетания, которые навязываются поэту жесткими требованиями размера; иначе говоря, размер определяет вид формулы, а не наоборот. Если бы это было так, то частотность формул в письменных и устных текстах была бы примерно одинаковой. С другой сторо­ ны, если мы примем теорию, что устный поэт для порождения размера использует уже существующие формулы, а поэт пись­ менной традиции оперирует отдельными словами, подставляемы­ ми им в заранее готовую метрическую схему, то в этом случае можно было бы ожидать, что у устных поэтов мы обнаружим более высокую частотность формул, чем у поэтов письменных. Это явление было установлено на примере других литератур. Лучше всего доказать его можно, выбрав автора или группу авторов, грамотность которых не подлежит сомнению, и выяс­ нив, употребляют ли они формулы столь же часто, как устные поэты. Для того чтобы проверить правильность нашего тезиса о характере доисламской поэзии, нами были предприняты сле­ дующие шаги:

121

проверены при анализе произведений других арабских поэтов, чтобы установить, в какой степени они образуют общий репер­ туар формул. Было обнаружено, что эти формулы составляют в среднем 33,24% текста из 574 строк выборки, в которую были включены взятые наугад строки из написанных тавилом стихо­ творений доисламских поэтов (Набиги, 'Антары, Тарафы, Зухайра, Лабида и Имруулкайса) 64. Вместе с тем они составили лишь 9,22% текста выборки из взятых наугад строк та-вила, принадлежащих поэтам мусульманского периода (Абу Нувас, Мутанабби, Ибн Зайдун, ал-Баруди) 65. Было также замечено, что совпадения с более поздними поэтами наблюдались в ос­ новном на уровне структурных формул и что у этих поэтов не удалось найти ни одной совпадающей слово в слово формулы,

аформульных систем было обнаружено очень мало.

7.Процедура § 6 была повторена с формулами камила, вы­ деленными в «Муаллаке» Лабида (стк. 1 —10) при помощи про< цедуры § 3. Было обнаружено, что эти формулы составляют в среднем 30,46% текста из 325 строк, взятых наугад из стихов, написанных камилом доисламскими поэтами Набигой, 'Антарой, Тарафой, Зухайром, Имруулкайсом, Лабидом ('Алкама в рас­ чет не принимался, так как написанное им в размере камил

столь незначительно по объему, что не может иметь особого значения для статистики) 66. Однако эти формулы составили лишь 9,88% текста выборки в 299 строк из написанных камилом

стихотворений поэтов письменной традиции (Абу Нувас, Мута­ набби, Ибн Зайдун, Шауки) 67. И вновь оказалось, что письмен­ ные поэты унаследовали от доисламской традиции главным об­ разом структурные формулы. Таким образом, результаты ста­ тистического анализа размеров тавил и камил оказались весьма близкими друг к другу. Формульное содержание обоих размеров приближается по меньшей мере к 85,99% формул, идентифици­ рованных в двух рассмотренных выше примерах. В свою оче­ редь, эти формулы составляют в среднем около 31,32% ,в про­ изведениях других доисламских поэтов, но лишь 9,64% в про­ изведениях исследованных поэтов мусульманского периода. Кроме того, в каждой из двух групп варьирование этих цифр от автора к автору неизменно оказывается незначительным.

Рассмотренные нами поэты письменной традиции являются представителями по меньшей мере трех различных школ (новой «мухдас», неоклассической и современной) и стилей, охваты­ вающих период с VIII по XX в. и локализующихся в простран­ ственном диапазоне от Багдада до Кордовы. Отсюда становится очевидным, что различия между доисламской и новой поэзией несводимы к стилистическим особенностям той или иной шко­ лы.

Причина этих различий лежит гораздо глубже, а именно

122

в двух диаметрально противоположных и противопоставленных друг другу творческих методах: устно-формульном и письменнолитературном.

Выводы и дальнейшие проблемы

Средний процент формул для четырех исследованных при­ меров составил 87,54%. Эта цифра распространяется на 95,38% всей доисламской поэзии. Если взять только два наиболее ча­ стотных размера, тавил и камил, то окажется, что средний про­ цент составляет 85,99%, и это верно для 67,94% всей поэзии. Формулы, выбранные из этих двух размеров, составляют в среднем около 31,32% от всей выборки из остальных доислам­ ских поэтов и только 9,64% от выборки новых письменных поэтов. Таким образом, оказалось, что доисламский поэг ис­ пользует почти в три раза больше формул, чем новый поэт, т. е., если принять, что 100% доисламской поэзии носят формульный характер (это предположение, теоретически вполне возможное, не может быть доказано из-за отсутствия достаточного мате­ риала), это будет обозначать, что новые поэты используют ме­ нее 33,33% формульных конструкций. К этому следует доба­ вить, что новые поэты используют значительно меньше дослов­ но повторяющихся форм и формульных систем, чем доислам­ ские поэты. Если бы это тоже было включено в статистику, все бы цифры пропорционально уменьшились. Однако соотношение 3: 1 полностью согласуется с данными исследований в области других литератур.

Формулы, использовавшиеся доисламскими поэтами, при­ надлежат к традиционному и коллективному репертуару, они входят в более крупные системы, общие для всех доисламских поэтов, однако это не распространяется на поэтов письменной традиции. Это доказывает, что доисламский поэт творил при помощи художественных средств, основанных на формулах в большей степени, чем на отдельно взятом слове. Это, в свою очередь, является характерной чертой устной поэтической тра­ диции. Отсутствие сколько-нибудь значительных индивидуаль­ но-стилистических различий между доисламскими поэтами, в отличие от безошибочно узнаваемого индивидуального стиля Мутанабби или Абу Нуваса, может быть объяснено устно-фор­ мульным методом их творчества.

Из этого следует, что доисламские поэты, использовавшие в своем творчестве устно-формульный метод, сочиняли стихи, скорее импровизируя, чем полагаясь на память. В отличие от них, новые поэты, являвшиеся образованными людьми, обду­ мывали свои стихотворения, возможно, даже с пером в руке. При этом они использовали правила грамматики, просодии и риторики, с тем чтобы создать свои собственные стилистиче-

123

ские фигуры (бади*), отличавшиеся от автора к автору. В их стихах в три раза больше, чем у доисламских поэтов, собст­ венных -стилистических новшеств. Если доисламские поэты упо­ требляли формулы друг друга совершенно свободно, с харак­ терным для устной традиции пренебрежением к вопросам ав­ торства, то в более поздние времена критики выдвинули идею плагиата и поэтов письменной традиции сурово оценивали в свете новых критериев авторства. Употребление письменными поэтами структурных формул объясняется их сознательной или интуитивной имитацией литературного наследия в рамках ис­ ключительно консервативной традиции. Однако употребление этих формул носит искусственный характер, поскольку оно ос­ новано на предварительном обдумывании, на сознательной имитации или на памяти, но отнюдь не на устно-формульной импровизации.

Средневековые арабские критики настаивали на том, что свидетельством оригинальности письменного поэта была его способность к переложению традиционных литературных моти­ вов, унаследованных от доисламской поэзии. Считалось, что письменный поэт должен затрагивать только древние темы, строго сохраняя внешнюю форму касыды; однако ему не по­ зволялось говорить о тех же вещах, что и его предшественники, используя их слова, поскольку это рассматривалось как пла­ гиат68. Таким образом, письменный поэт учился создавать свои собственные языковые модели и опираться на них в большей степени, чем на традиционный формульный репертуар доислам­ ских поэтов. Стиль перестал быть коллективным и принял ин­ дивидуальную окраску. Как Абу Таммама, так и Мутанабби обвиняли в том, что они, наряду с самыми возвышенными сти­ хами в арабской поэзии, создавали и самые непоэтичные. Так, например, Мутанабби заканчивает один из своих панегириков следующим восклицанием:

/lau lam takun min dhä 1-wavä 1-lädh min-ka hu// *akimat bi-maulidi nasli-Hä Ijawwä'u/

Если бы ты не был таким, какой ты есть, Ева осталась бы бесплодной и не произвела бы на свет

потомство69.

Эта строка написана размером камил, тем не менее она звучит грубо и резко, особенно первое полустишие. При более внимательном изучении оказывается, что данное полустишие вообще не содержит формул, встречающихся в доисламской поэзии. Лишь во втором полустишии обнаруживается одна-един- ственная формула, которая встречается в «Муаллаке» Лабида, и это несколько смягчает строку в самом ее конце. Однако рез­ кость и отрывистость не являются результатом недостаточного мастерства; скорее всего это средство привлечения внимания, соответствующее величественному финалу панегирика. Тем не

124

менее старая поэтическая техника, основанная на испытанных и правильных формулах, которая на протяжении веков была источником эстетического наслаждения для арабского уха (именно по этой причине формулы сохранялись в коллектив­ ной традиции), предохраняла поэта от неудач, связанных с раз­ личными новациями. Когда с развитием письменности устная традиция стала отмирать и изобретательность поэта приобре­ ла большее значение, неизбежно возникли шероховатости по­ этического стиля.

Поскольку новые поэты не могли добиться свойственного» доисламским поэтам совершенства в формульном изложении

том, что доисламская поэзия, как об этом свидетельствуют вы­ веденные из текста доказательства, не могла быть сфабрикова­ на о б р а з о в а н н ы м и л и т е р а т о р а м и мусульманского^ периода. Эта поэзия подлинна, традиционна и основывается на устно-формульном методе.

Устно-формульная поэзия в других литературах не имеет зафиксированных текстов70. Каждый поэт и каждый исполни­ тель как бы заново создают и перефразируют стихотворение во время очередного исполнения. С течением столетий культурная ситуация претерпевает изменения, стихотворение подвергается существенной модификации, хотя и сохраняет свою первона­ чальную основу, связанную в эпической поэзии с сюжетом. Язы­ ческая англо-саксонская поэзия использует ту же формульную технику, что и англо-саксонская поэзия христианского периода, с той разницей, что христианство подвергло строгой цензуре ссылки на те языческие обряды, которые были особенно нетер­ пимы в христианском обществе, не затрагивая, впрочем, дру­ гие более безобидные обычаи. Так, языческая история о Беовульфе содержит христианские темы и элементы71. Точно так же и испанские баллады на христианские темы, бытующие се­ годня в среде марокканских евреев, демонстрируют процесс «дехристианизации»72. В «Илиаде» такие древние микенские элементы, как щит Аякса, анахронически сочетаются с элемен­ тами более позднего гомеровского периода73. Эта характерная черта устной поэзии, т. е. легкость, с которой она впитывает все новое, никогда полностью не избавляясь от старого, объясняет нам, почему многие доисламские поэмы ссылаются на Аллаха и содержат клятвы его именем, почему цитаты из Корана по­ являются в стихах, которые во всех остальных отношениях мо­ гут быть отнесены к древним временам. Доисламская поэзия постепенно впитывала мусульманские мотивы в ходе длитель­ ного процесса неуклонного совершенствования. В некотором смысле она подверглась процессу «депаганизации».

До сегодняшнего дня теория.устно-формульной поэзии Пар-

12$

pu — Лорда широко применялась при изучении эпоса, т. е, при исследовании относительно длинных поэм описательного ха­ рактера, содержащих основную историю и сюжет, вокруг кото­ рого группируются различные темы, общие для всей традиции в целом. В этом случае использование устно-формульной тех­ ники имеет существенное значение для поэта, поскольку эпиче­ ские произведения обычно настолько объемны, что их довольно трудно хранить в памяти. В отличие от них, доисламская поэзия имеет лирико-описательный характер, в ней не рассказываются никакие истории; ее поэмы сравнительно коротки и колеблются •от нескольких до 100 с лишним строк. Подобно европейским балладам или песням индийской народности тода, арабские поэмы достаточно коротки для того, чтобы их можно было хра­ нить в памяти. Уместно было бы предположить, что память могла играть в их передаче большую роль, чем в передаче эпи­ ческой поэзии. Об этом же свидетельствует и традиция равиев. Применительно к доисламской поэзии теория Парри — Лорда должна быть слегка модифицирована. Как было уже доказано, насыщенность стихотворений формулами указывает на то, что они являются продуктом устного творчества. С другой стороны, хотя предлагаемые арабскими филологами различные редакции отдельных стихотворений и содержат многочисленные варианты прочтения тех или иных слов, а также изменяющийся от версии к версии порядок строк, тем не менее они ни в коем случае не предлагают новой последовательности формул, как это случа­ ется в эпосе.

Эта особенность доисламской поэзии указывает на то, что ее тексты отличаются большей стабильностью, чем эпические тексты. Такая стабильность, по мнению Лорда, проявляется и в коротких стихотворениях, которые часто повторяются или по­ ются устным поэтом. То же самое можно сказать и об испан­ ских балладах*. В последнем случае сочинитель в конце кон­ цов выучивает свою поэму наизусть; однако необходимо под­ черкнуть, что процесс запоминания протекает бессознательно и -что это случается лишь после того, как поэма создана путем обычной устной импровизации. Когда речь идет о коротких сти­ хотворениях, устная импровизация и память не являются взаи­ моисключающими понятиями; они взаимосвязаны в рамках бес­ сознательного процесса постепенной кристаллизации поэмы в сознании автора.

Независимо от наличия или отсутствия процесса запомина­ ния следует подчеркнуть, что устно-формульный метод являет­ ся обычной и фактически единственной формой творчества, до­ ступной неграмотному поэту и практикуемой им, несмотря на различия форм и жанров. Так, на примере средневековой испан­ ской поэзии можно заметить, что не только эпос, но и баллада, и даже лирика носят формульный характер и что поэты неред­ ко употребляют одни и те же формулы в различных жанрах и

126

размерах. Однако с вымиранием профессиональных жонглеров, владевших искусством импровизации, вымер и эпос. Выжили лишь такие жанры, как баллада и лирическое стихотворение, потому что эти короткие формы могли хранить в своей памяти непрофессиональные исполнители. Что касается арабской лите­

аэдической стадией. Тем не менее, пожалуй, не следует особен­ но подчеркивать этот момент, поскольку хорошо известно, что равии не просто хранили в памяти образцы поэзии, восприня­ тые ими от своих наставников, но были связаны с ними отно­ шениями начинающего поэта и его учителя. Так, Ка'аб б. Зухайр, сын и равий Зухайра б. Аби Сулмы, позднее сам стал поэтом. Вероятно, период ученичества давал начинающему поэ­ ту возможность овладеть формульным репертуаром и навыка­ ми для сочинения собственных стихов.

Из анализа текстов можно заключить, что всю доисламскую поэзию следует считать подлинной, поскольку вполне ясно, что ее сохранившаяся часть является не точной записью строк, ска­ занных когда-то великим поэтом, а их более или менее близкой версией, искаженной ошибками,— допущенными при устной пе­ редаче, в которой имели место «запоминания» и «депаганизация»,— а также усложненной традицией письменной правки.

Таким образом, варианты каждого стихотворения следует изучать, сосредоточивая внимание на истории его передачи и его различных редакциях, зафиксированных традицией. Вполне очевидно, что вариантность текстов можно объяснить обилием редакций, записанных со слов разных информантов. Поэтому вне зависимости от каких-либо других факторов все эти вари­ анты следует признать равноценными, ибо поиски исходного тек­ ста бесперспективны, когда мы имеем дело с устной поэзией.

Дальнейшие исследования должны обеспечить нас исчерпы­ вающим словарем формул доисламской поэзии, употребляющих­ ся всеми поэтами того периода. После этого появится необходи­ мость составить своды формульных репертуаров по каждому поэту в отдельности. Сравнивая общий словарь с конкорданса­ ми отдельных авторов, можно выделить формулы, предпочи­ таемые тем или иным поэтом. Это, в свою очередь, позволит нам с известной объективностью дать характеристику индиви­ дуальным стилистическим особенностям поэтов доисламского периода и окончательно установить хронологические и литера­ турные связи между отдельными авторами и литературными школами.

На третьей стадии исследования было бы необходимо под­ вергнуть стихи, подлинность или авторство которых вызывает сомнения, формульному анализу путем сопоставления их с об­ щими и авторскими конкордансами. Если вызывающее сомне-

127'

ние стихотворение содержит незначительное число формул, ча­ сто употребляемых автором, которому оно приписывается, то лучше всего было бы признать, что оно не принадлежит ему вовсе. Если в стихотворении мало формул, то можно предполо­ жить, что оно является подложным и было создано поэтом му­ сульманского периода. В противном же случае стихотворение следует признать подлинным, и последующий тщательный ана­ лиз может даже выявить его автора или школу, которой оно принадлежит. Такой метод имеет большие преимущества по сравнению с методами, которые использовались до него, в том смысле, что он обеспечивает большую научную объективность, основанную на фактах, выведенных из самого текста. Разу­ меется, результаты такого анализа следует сопоставлять со внетекстовой информацией о том или ином стихотворении, за­ фиксированной арабской филологической традицией.

Для каждого, кто изучает арабскую литературу, немаловаж­ но четко представлять себе, как создавалась доисламская поэ­ зия, поскольку это поможет ему правильнее понять специфику

вупотреблении тем, мотивов и структуры каждого отдельно взятого стихотворения. Когда Ибн Кутайба (ум. в 889 г.) ут­ верждает, что касыда должна состоять из трех частей (насиб,

рахил и собственно содержание) и что поэт должен сохранять соответствующее равновесие между частями74, он высказывает

идеи, которые, по всей вероятности, были косвенным путем по* черпнуты из греческой риторики75. В действительности, в до­ исламской поэзии отнюдь не всегда соблюдается этот удобный принцип. Во многих стихотворениях отсутствует насиб, в дру­ гих нет рахила; пропорции между двумя смежными темами изменяются резко и непоследовательно. Даже порядок частей нередко нарушается: в «Муаллаке» Лабида насиб идет после рахила, что совершенно неуместно, если следовать принципам Ибн Кутайбы, хотя более тщательное изучение показывает, что элементы насиба образуют завершающее звено целостной кольцевой структуры, содержащей две длинные, непомерно рас­

тянутые метафоры, характерные для устной поэзии и в дан­ ном случае вполне отвечающие авторскому замыслу 76. В «Муал­ лаке» Имруулкайса насиб также имеет кольцевую структуру77. Доисламская лоэзия реально демонстрирует известную гибкость

врасположении тематических частей, вытекающую из природы

иобстоятельств устного творчества. Используя утвердившийся традиционный репертуар тем, поэт волен изменять, удлинять и сокращать их, менять их местами или опускать вообще в ответ на реакцию публики во время представления, события которого трудно предугадать. Поэтому критерии, используемые современ­ ной наукой при перерасположении строк в стихотворениях до­ исламских поэтов на основе литературных норм или логики, нуждаются в пересмотре.

Все вышеупомянутые особенности, в целом характерные для

128