conflictsxxi-2015

гонизмы. И они реально чреваты ускорением экономического развала, ухудшением положения масс и уже привели к пертурбациям социального характера, которые не имели места даже в период подъема национально-освободительного движения и проведения коренных аграрных реформ.

Провоцирование конфликтности внешними силами

Последствия принимают грозный характер еще и потому, что провоцируются внешними силами, инспирирующими масштабные военные действия в регионе. При иностранном вмешательстве они быстро обретают самую негативную форму, т.е. перерастают в открытую гражданскую войну. Вовлечение третьей стороны во внутренние дела арабских государств, как видно, ведет к ситуациям, при которых конструктивный диалог между правительствами и оппозицей практически исключается, а непримиримые противники режимов могут получить возможность с минимальными потерями придти к власти. Значимые изменения в ее характере и перераспределение политических ролей и полномочий в обществе в принципе могут привести к глубочайшим изменениям в арабском мире. Масштабы последствий этих изменений вполне способны сравняться с переменами времен национально-освободительных революций, а по ущербу национальному благосостоянию далеко превзойти их и растянуться на долгие годы, что хорошо видно на примере Ливии.

В принципе, нынешнюю ситуацию в арабском мире, которая спровоцирована мировым финансовым кризисом и Арабской весной, можно рассматривать с разных точек зрения. Но главное состоит в том, что текущий этап конфликта между народом и властью или отдельными группами населения и ею же несет в себе задатки некоего перехода к иному качеству в политической и в экономической жизни стран и региона как такового. А появление нового качества с необходимостью породит и новый круг противоречий.

Во всяком случае, не приходится сомневаться, что с началом своей весны арабский мир вступил в следующую фазу развития.

161

Истекшие минимум два десятилетия и особенно события последних лет в этом смысле можно рассматривать как говорящие сами за себя. Они показывают, что западный мир очень мало озабочен последствиями такой перестройки системы функционирования власти в арабских пределах, которые несут с собой главным образом не столько созидательные результаты, сколько оказывают разрушительное воздействие, направленное на подрыв основ жизнеспособности и на взрывную дезорганизацию не только политического, но

иэкономического пространства арабских государств. А на подобном фоне практически нет возможности добиться каких-либо ощутимых конструктивных целей, тем более связанных с реформированием отношений в обществе по заданным стандартам в масштабе реального времени.

Вэтом смысле навязывание МВФ рецептов стабилизации экономики и структурных реформ в хозяйственных системах допустимо рассматривать в ретроспективе как своего рода инициирующую народный протест акцию. Эта последняя создала непосредственные предпосылки для такого взрыва. Она наверняка не задумывалась как таковая изначально, но в принципе и без того было ясно, что рано или поздно даже без применения других инструментов несоответствие между рыночной моделью экономического роста и консервативной системой подходов к хозяйствованию возникнет конфликт, который затронет саму суть отношений между обществом и властью. Хотя, видя вялое развитие арабского мира, мало кто предполагал, что конфликт сможет перерасти в мощный кризис и возыметь столь динамичные и серьезные последствия для политической системы целого ряда государств.

На этом фоне непреложным остается факт, что в арабском мире появились анклавы хаоса и нестабильности, что стало опасным фактом непосредственно для подвергшихся испытаниям государств

иугрозой для богатых стран региона, но приемлемым моментом для Запада. Здесь понимают, что монолитные государства труднее держать под контролем, чем те, что сгорают в междоусобной борьбе, конфессиональной вражде или в социальных беспорядках.

162

Пути развития арабского мира и перспективы преодоления нестабильности

По существу, арабский мир стоит ныне перед серьезнейшей проблемой поиска путей дальнейшего развития. Он оказался в тупике, поскольку испробовал разные способы модернизации, чтобы преодолеть отсталость, но не получил однозначно положительного результата.

Социалистическая ориентация или, вернее, усеченный капитализм не смог обеспечить качественного рывка, хотя позволила заложить основы индустриализации и интенсификации сельского хозяйства. Попытки перехода на рыночные рельсы в странах, ориентировавшихся на капитализм, принесли пользу лишь части общества. Последовавший в тех и других протестный взрыв также ничего не дал с точки зрения оптимизации потребления – ни одна из возможных формул не действует ко всеобщему благу. Исключением стал капитализм в монархиях Персидского залива, который продемонстрировал результат во многом только потому, что доходы от нефти позволили минимизировать проблемы с инвестициями и не допустить дисбалансов в материальной сфере.

Хроническая неуравновешенность развития в других арабских странах всегда сужала зону успеха в разных нишах, меньше затронув социальную область как наиболее выгодную с точки зрения демонстрации достижений, которые действительно наблюдались, но преимущественно в здравоохранении и образовании. Однако и здесь перекос привел к утрате равновесия, оказавшегося, в итоге, самым опасным на фоне многих других факторов, о которых часто говорится и которые внесли свой вклад в размывание авторитарной действительности. Безработная молодежь стала своего рода «призывным контингентом», который смог отмобилизоваться лучше других политических сил и нанести концентрированный удар по политической системе авторитаризма.

Однако этот момент, видимо, не следует рассматривать в качестве завершающего эпоху «султанического» правления как такового на Арабском Востоке. Для этого регион, видимо, не прошел еще через необходимую эволюцию, хранит в себе огромный потенциал бюрократизированного централизованного руководства и должен

163

преодолеть длительный период размывания соответствующих структур, чтобы утратить «атавистические» признаки авторитарной «девиантности» и стать частью демократически унифицированного мира. Но и в таком случае арабский мир едва ли сможет в обозримом будущем преодолеть консервативную природу своего политического менталитета и обрести признаки, которые для западной демократии могут служить маркерами равной ей зрелости.

Процесс создания в этих условиях иной системы связей, которая, так или иначе, должна будет учитывать появление новой ударной силы в лице молодежных возрастных групп, еще только начинается. Перспективы симбиоза политического ислама с демократией и молодежным энтузиазмом для арабского мира пока неясны. Многое будет зависеть от того, насколько мощной будет общая дестабилизация положения на Ближнем Востоке и в Северной Африке и вокруг региона в целом после смены режимов. Первостепенное значение здесь имеет вопрос о том, какие силы в итоге придут к власти в потерпевших странах, насколько сменившееся руководство будет расположено принимать во внимание западные ценности и насколько адекватны будут установки новых лидеров потребностям национального строительства, задачам реального улучшения жизни масс и достижения общественного согласия.

Время острого политического противостояния в арабском мире далеко не прошло, окончательные результаты его не определены, а в условиях непрекращающегося на пороге возможного усиления напряженности политические и экономические элиты любого происхождения должны будут проявлять повышенную осмотрительность и осторожность.

Текущий этап можно считать периодом накопления факторов дальнейшего развития арабских экономических и социальных систем. В арабском обществе накопились мощные противоречия, которые потребовали немедленного разрешения. Обострение экономических и общественно-политических проблем вполне может привести к еще более яростному взрыву, как то было в Египте накануне перехода власти в руки армии. Это один путь.

Второй можно рассматривать как умеренный. Мощный выплеск социальной энергии в какой-то степени выровнял давление внутри арабского общества. В ходе выступлений периода Арабской весны интересы и цели были явственно продемонстрированы уча-

164

стниками процесса. Теперь они должны оценить происшедшее, сопоставить потери и обретения, продумать стратегию и тактику поведения, чтобы принять верные решения. Интенсивность социальных конфликтов в будущем будет зависеть от того, насколько массы удовлетворены результатом восстаний, какие уроки были получены арабским обществом, и какую меру оно готово заплатить за свое экономическое благополучие и социальный мир.

Арабская практика показала, что к началу народного возмущения тяготы населения, несущего основное бремя перехода к рынку, превысили допустимый максимум и оказались невыносимыми, несмотря даже на ощутимые для бюджета программы недопущения окончательной социальной деградации весьма крупных людских контингентов. Недовольство, приведшее к взрыву, накапливалось очень медленно и незаметно, и его удавалось скрывать вековой привычкой к мизерным нормам потребления, к подчинению государственной воле, фатализмом перед лицом неосознаваемых явлений и другими факторами сходного порядка.

Опыт показывает, что применение западных методик перехода к более интенсивным экономикам рынка в арабском варианте может быть успешным только в капиталоизбыточных государствах, способных защищать экономические интересы народа за счет сверхприбыли от энергоресурсов. Для остальных этот опыт фактически оказался либо недостижимым, либо провальным, поскольку не была достигнута главная цель экономического роста – приемлемый уровень обеспечения каждодневных потребностей населения и его социальная защита.

Политико-экономический просчет арабских идеологов рынка позволяет предположить, что арабский мир переживает сильнейшее рыночное осложнение. Оно развивается на фоне неблагоприятных внутренних и внешних обстоятельств, и правящие арабские режимы не решаются выбрать какую-то определенную линию поведения. На этом фоне лечение демократией, гражданским обществом, либеральными идеями едва ли в короткое время окажется результативным (если вообще будет уместным), поскольку арабское общество имеет иную политическую культуру и традицию и не сможет быстро усвоить большие дозы альтернативных средств. Тем более, что необходимо создавать сильное и ответственное за свою политику государство, модернизировать экономику, преодо-

165

Глава 6

АРХАИЗАЦИЯ И КОНФЛИКТЫ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ1

Архаизация как универсальное явление проявляется в различных современных обществах под воздействием кризисов и конфликтов. «История знает немало примеров острых цивилизационных кризисов, когда прежний порядок оказывается разрушен, а новый не найден или не обрел еще жизненной силы, и человек постоянно сталкивается с проблемой социального и личностного выживания. Так что, изучая реактулизацию ‘архаического’ в ходе модернизации общества, мы имеем дело с процессом вполне универсальным»2.

В политическом плане под этим явлением можно понимать воскрешение традиционных практик, образов, элементов культуры прошлого, которое не означает возвращения к «древности», а носит манипулятивный характер. За счет частичного вытеснения более современных элементов культуры и возрождения идеализированных представлений о социальных связях и отношениях прошлого, встраиваемых в современную жизнь, можно решать важнейшие для общества или для элиты задачи. Общество пытается адаптироваться к хаосу, неизбежно сопровождающему глубокие общественные изменения, путем реконструкции элементов эпохи «золотого века» или «величия», вне зависимости от того, насколько исторически далекой она является. В таком понимании архаизация не обязательно относится к древности, но обязательно выступает как имеющий исторические корни антипод вызывающей отторжение современной реальности. Изменилась структура самих конфликтов,

1Автор выражает благодарность за предоставленные материалы М. Дубовиковой, Т. Карасовой, Т. Носенко, Н. Сухову.

2Банников К. Архаический синдром. О современности вневременного // Отечественные записки, 2013, № 1 (52). URL: http://www.strana-oz.ru/2013/1/arhaicheskiy-sindrom-o-sovremennosti-vnevremennogo.

167

оказывающих разрушительное влияние на общество. Здесь наблюдается наиболее очевидный откат от модерна. По справедливому выражению российского политолога Федора Лукьянова, «торжествует средневековый дух с его междоусобными войнами, где чья-то большая стратегия, если она и задумывалась, тонет в кровавой стихии страсти»1. Эта стихия на Ближнем Востоке охватывает общества и государства, порождая вполне современных чудовищ с архаичными претензиями на конфессиональную, этническую или идейную миссию.

Архаизация, воспринимаемая современным сознанием как карнавал произвольно выхваченных из прошлого образов, как лишенная масштабности трагедия, которую мир постмодерна трансформирует в фильм ужасов или в театр абсурда, на самом деле является эффективным средством мобилизации и консолидации общества в условиях неопределенности.

Вконтексте общественных катастроф основные формы социальной культуры теряют свою регулирующую и сдерживающую функцию. И тогда на первый план выходит не только архаика, но и биологические инстинкты, которые ранее сдерживались существующими законами и нормами поведения. Например, одним из врожденных инстинктов является инстинкт собственности. «Лишение собственности или ограничение на владение ею деформирует психику и взрослого человека. Делает его агрессивным, завистливым и вороватым... В ХХ в. эксперимент по массовому лишению человека частной собственности ясно показал, что противодейст-

вие этому инстинкту делает людей не лучше, а хуже, чем они могли бы быть, владей они собственностью»2.

Входе Арабской весны поведение толпы восставших резко менялось, как только к ней присоединялись маргиналы, не просто лишенные собственности, но находящиеся на культурной периферии, компенсирующие свои социальные комплексы, прежде всего отсутствие общественного признания, за счет вызывающего поведения, насилия.

1Лукьянов Ф. Торжество средневековья. URL: http://www.gazeta.ru/comments/column/lukyanov/6401149.shtml.

2Дольник В. Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. Санкт-Петербург: Петроглиф, 2009. С. 78.

168

Не являясь непосредственным результатом столкновений, конфликтов, разбалансированности политической системы и экономического кризиса, архаизация усиливается под воздействием дестабилизирующих факторов. В таком контексте она выступает не только как своего рода защитная реакция традиционного по своей природе общества, но и как альтернатива слишком сложной современной действительности. При этом если традиционность лежит в области статики и консерватизма и для нее характерно отторжение инноваций, то архаизация может быть приметой общества современного, не справившегося с усложнившейся действительностью. С традиционализмом у архаизации много общего, но есть и отличия. Традиционализм предельно консервативен и охранителен, а процесс архаизации – это актуализация под воздействием социальных катастроф или конфликтов давнего социально-культурного опыта.

Более простые и всем понятные ответы на вызовы современности, выстраивание плоской черно-белой картины мира, не требующей рефлексии, – интегральная часть процессов архаизации и их практический результат.

Впоисках ответов из прошлого

Варабских обществах идеализация прошлого всегда была распространена. Поиск точки опоры в давно минувших исторических эпохах не отличался оригинальностью и был порожден ощущением национальной неудачи, отката на периферию современного развитого мира, неконкурентоспособностью, отставанием. По мнению некоторых не претендующих на объективность авторов, «в настоящее время арабский мир... стал культурным захолустьем с массовой бедностью, репрессивными правительствами, неграмотностью, средневековыми законами, поднимающимся гневом мусуль-

ман и ВВП меньшим (по случайному совпадению), чем у Испании»1.

1 Silverberg M. Op-Ed: What al-Sisi didn’t say at Al-Azhar University. URL: http://www.israelnationalnews.com/Articles/Article.aspx/16317#.VL9zbYF_tOY.

169

С такого рода убийственной характеристикой трудно согласиться. Современный арабский мир породил ярких политических деятелей, ученых, журналистов, создал в рамках модернизации производства и программы обучения, открыл себя внешнему миру. Тем не менее, его общества в целом остаются достаточно традиционными, и отставание действительно имеет место.

Можно напомнить, что арабский мир в средние века дал поразительный взлет науки (математика, медицина, астрономия, военное дело), породил удивительное для своего времени свобод омыслие. В то время как арабские мыслители обсуждали темы существования Бога и божественного провидения, в Европе папская инквизиция жестоко пресекала малейшее отклонение от канона.

Существуют объяснения, почему арабские страны в новейшее время оказались в политическом и социально-экономическом развитии позади не только европейских, но и многих азиатских государств. Особенности политической культуры, сохраняющей элементы архаики, религиозная этика, преобладание общинных (племенных) интересов над интересами индивидуума, отсутствие на протяжении долгого времени фундаментальных институтов собственности, совместимых с развитием свободного рынка, и альтернативы нерыночным формам труда – все это в комплексе могло быть причиной такого отставания. Не менее важно, что ислам с окончанием «золотого века» постепенно ушел в себя, его выразители отказывались чему-либо учиться у неверных, что было чревато опасностью культурной самоизоляции. Не случайно в 1485 г. в Османской империи был запрещен печатный станок, ставший символом эпохи Возрождения в Европе – только после вторжения Наполеона в Египет в начале 1799 г. в Каире открылась арабская типография. Стала выходить газета на французском языке. Впрочем, «выпуск печатной прессы был символическим»1.

Позже болезненный процесс колониальной модернизации усилил черты архаизации, углубил в традиционном обществе тягу к

1 Цит по: Петрунина Ж. В. Наполеон в Египте. 1798–1801 гг. URL: http://historical- articles.blogspot.it/2011/06/1798-1801.html.

170