conflictsxxi-2015

–с определенной долей условности к акторам можно отнести духовных лидеров, облеченных или необлеченных политической властью (таких, например, как Х. Насралла или маронитские патриархи Н. Б. Сфейр и Б. ар-Раи), а также известных и авторитетных

всвоих кругах проповедников Шама в целом, которые влияют на умы и сердца ливанцев, а теперь и сирийцев-беженцев в Ливане (например, отец и сын Кефтаро, М. Р. аль-Бути);

–значимые региональные игроки (Саудовская Аравия, Иран, Турция, Катар и др.) и мировые державы (США, Россия, некоторые страны Европы и др.), воздействующие на ливанские политические и социально-экономические реалии извне, будучи внешними, международными акторами.

Стадии развития кризиса с 2005 по 2007 гг.

Нынешний расклад сил на ливанской политической арене в свое время формировался во многом под воздействием подходов к присутствию сирийского контингента в Ливане (до весны 2005 г.) и влиянию Дамаска на ливанские политические ориентиры. Размежевание двух основных политических лагерей шло в значительной степени по отношению к этой и связанным с нею проблемам.

На протяжении 90-х годов политические методы ослабления сирийского влияния на Ливан не были эффективными. В частности, бойкотирование отдельными маронитскими партиями выборов 1992 г. не дало желаемого эффекта. Ливанское руководство избрало путь сотрудничества с Сирией и ослабления или даже объявления вне закона радикально настроенных против этой линии политических сил. Так, к пожизненному заключению был приговорен лидер «Ливанских сил» С. Джааджа (осужденный за военные преступления в 80-е годы, он находился в тюрьме с 1995 по 2005 г.). Многие деятели, ставшие в годы гражданской войны полевыми командирами и представлявшие интересы отдельных кланов, некоторые крупные политики (и, конечно, явные коллаборационисты) вынуждены были эмигрировать. В числе политиков-эмигрантов оказались, в частности, бывший президент Ливана А. Жмайель, находившийся в эмиграции с 1989 по 2000 г., а также бывший

221

главком ВС, непризнанный премьер и будущий лидер «Свободного патриотического движения» (СПД) М. Аун (1991–2005 гг.).

Внутриполитическое размежевание по проблеме отношения к сирийскому влиянию, пропаганда оппозиции и жесткие охранительные действия властей в значительной степени обострили внутриполитическую борьбу вокруг вопроса о полноте самостоятельности Ливана. Уже тогда можно было условно определить позиции большинства ливанских христиан, а также суннитов, как оппозиционные, а большинства шиитов и другой части христиан – как сторонников текущего курса президента Э. Лахуда, во многом ориентировавшегося на Сирию. Но это деление, которое пытаются проводить и теперь – в отношении блоков «14 марта» и «8 марта», являясь в высшей степени условным, далеко не в полной мере отражает конфессионально-политическую корреляцию.

Тем не менее, возросшая активизация представителей маронитской общины, в том числе ее главы – патриарха Насраллы Бутроса Сфейра, также приходится на этот период. Весной 2001 г. была образована «Лига Корнет Шехван», объединившая ведущие оппозиционные силы, не одобрявшие просирийскую политику руководства страны. Большинство членов Лиги впоследствии вошли в коалицию «14 марта», названную по дате крупнейшей демонстрации в Бейруте в 2005 г. Интересен тот факт, что поначалу Лига пыталась установить контакты с СПД, глава которого тогда еще находился в эмиграции, а два представителя СПД (марониты Сами Надер и Юсеф Хури) даже являлись членами Лиги. Вскоре, однако, пути «Корнет Шехван» и СПД полностью разошлись; к середине десятилетия отношение к Лиге сторонников М. Ауна стало резко отрицательным. Представители СПД не просто вышли из состава «Корнет Шехван» – рядовые члены СПД и руководители партии обрушились с критикой в адрес Лиги и поддерживавшего ее патриарха.

Ливанская «Революция кедров»1 – протестное движение против влияния Сирии и присутствия ее военного контингента, кото-

1 Или, как ее называли некоторые в самом Ливане, «Революция Гуччи» – видимо, по преобладавшему бренду одежды ее участников. См.: Dabashi H. Lessons from

222

рое зародилось через месяц после убийства экс-премьера Р. Харири 14 марта 2005 г. (после чего сразу же прозвучали заявления о причастности к покушению сирийских спецслужб и их пособников в Ливане), обозначило окончательное размежевание политических сил страны по «сирийскому вопросу». Через три недели, 8 марта, прошли демонстрации уже несогласных с протестами и в поддержку курса ливанского правительства; демонстранты благодарили Сирию за помощь в прекращении ливанской гражданской войны и налаживании нормальной жизни страны в последующие полтора десятилетия, а также выражали поддержку Сопротивлению (т.е. «Хизбалле» и ее союзникам) в противостоянии сионистской агрессии.

Постепенно оформились два основных альянса (или коалиции) политических партий – соответственно, «8 марта» («Марада», «Хизбалла», АМАЛЬ, СНСП, «Дашнакцутюн» и др.) и «14 марта» (все основные бывшие оппозиционные силы). Оппозиция была, несомненно, сильнее, и требование вывода сирийского контингента (около 14 тыс. человек) было выполнено полностью уже к исходу апреля 2005 г. И эта акция, и последовавшие вскоре после нее меры по либерализации общества, прошли без серьезных социальных конфликтов: протесты выражались в основном в политическом поле, а лидеры ведущих политических организаций и стоявших за ними конфессиональных общин в целом смогли удержать своих сторонников в рамках закона.

Что касается «Лиги Корнет Шехван», то после фактического выполнения ее важнейшего требования – вывода сирийского контингента из Ливана, в этой организации наметился явный застой. Ее ключевой участник, маронитский патриарх Н. Б. Сфейр стал занимать более самостоятельную политическую позицию1: в его выступлениях оставалось все меньше антисирийского пафоса, тогда как центральной темой стала консолидация ливанских христи-

Lebanon: Rethinking national liberation movements // Al-Ahram, 7-13 September 2006, Issue No. 811. URL: http://weekly.ahram.org.eg/2006/811/re85.html.

1 См. подробнее: Сарабьев А. В. Маронитский патриарх действует в интересах стабильности Ливана // Новое восточное обозрение, 08.08.2011. URL: http://ru.journal-neo.com/node/8186; Родионов М. А., Сарабьев А. В. Марониты: традиции, история, политика. М.: ИВ РАН, 2013. С. 283.

223

ан и укрепление центральной власти путем консенсуса основных политических сил Ливана.

В новых условиях, сложившихся после вывода сирийского контингента из Ливана, прошиитская партия «Хизбалла» (со своим боевым крылом) во многом взяла на себя функции противостояния идеологическому врагу арабов – Израилю, а последовавшая вскоре Июльская война 2006 г. (израильское вторжение в Ливан) закрепила в глазах значительной части ливанцев за этой организацией статус защитницы отечества от интервенции.

Израильскому вторжению в Ливан 12 июля 2006 г. предшествовали ракетные обстрелы североизраильских объектов силами «Хизбаллы». Возможно, эти обстрелы были скоординированы с силами палестинского движения ХАМАС, против которого израильская армия провела в июне того же года в секторе Газа военную операцию «Летние дожди». Так или иначе, Июльская война, которая велась на ливанской территории, сопровождалась интенсивными бомбардировками объектов инфраструктуры и коммуникации, включая не только города и села юга страны, но и объекты в самой столице, долине Бекаа, на побережье, и затронули даже север Ливана. Фактически израильтянам противостояли по большей части мобильные и трудноуязвимые отряды «Хизбаллы». Соответственно, последовавшая резолюция СБ ООН 1701, предусматривавшая полное прекращение огня с 14 августа и освобождение Израилем ливанских территорий, специально оговаривала обязательное разоружение и прекращение поставок оружия всем неправительственным формированиям Ливана, в первую очередь «Хизбалле».

Война предоставила ливанским шиитам крупные политические дивиденды. Несомненные успехи в отражении израильской интервенции позволили выйти политическому крылу «Хизбаллы» на новый уровень поддержки в обществе. С того времени, как пишет И. Д. Звягельская, «лидеры «Хизбаллы» начали новый этап внутриполитической борьбы за укрепление роли шиитов в Ливане, за статус «Хизбаллы» как политической и военной организации, которую никто не осмелится разоружить»1.

1 Звягельская И. Д. История Государства Израиль. М.: Аспект-Пресс, 2012. С. 303.

224

Вскоре после внешнего вооруженного конфликта последовал затяжной внутриливанский конфликт, обозначивший кризис исполнительной власти в стране. Поводом для раскола в правительстве стали действия большинства в поддержку международного

Ф. Синьоры 5 министров-шиитов и солидарного с ними министрахристианина произошла фактическая делигитимация правительства (так, по крайней мере, считало большинство шиитов, а также и половина христиан Ливана). В декабре того же года началась продолжительная забастовка шиитов («Хизбалла», АМАЛЬ, коммунисты и др.), которые разбили палаточный лагерь в центре Бейрута – на Площади мучеников и перед Сераем. В январе 2007 г. кризис достиг своего апогея – ситуация определялась как стоящая «на грани возникновения двоевластия», когда «обе стороны фактически завершили подготовку к созданию в Бейруте “двух правительств”»2.

На протяжении февраля-апреля представители парламентского большинства не оставляли попыток провести решение об учреждении СТЛ, используя авторитет СБ ООН и ведущих мировых держав. 17 мая 2007 г. проект резолюции о создании трибунала был распространен среди членов СБ ООН, хотя так и не получил одобрения в самом ливанском парламенте. 30 мая решение о создании СТЛ было закреплено в резолюции СБ 1757 (Россия, Китай, Катар, Индонезия и ЮАР воздержались от голосования)3.

С ожидаемо резкой критикой такого шага в обход единого мнения всех ливанцев выступили Х. Насралла и Н. Берри (лидеры, соответственно, «Хизбаллы» и АМАЛЬ). По мнению оппозиции, налицо было использование СТЛ в качестве политического инст-

1Примечательно, что к тому времени уже давно действовала независимая комиссия ООН, которую сначала возглавил Д. Мехлис, а затем С. Браммерц. Мандат последнего был продлен еще на год.

2Ахмедов В. М. Борьба за Ливан // Институт Ближнего Востока, 23.01.2007.

URL: http://www.iimes.ru/?p=5395.

3 Российская позиция заключалась в том, что принятая резолюция «ущемляет суверенитет Ливана» и «выбранная соавторами схема сомнительна с точки зрения международного права». См.: РИА-Новости, 31.05.2007.

225

румента. На Ливан при этом накладывались обязательства участвовать в финансировании СТЛ из госбюджета, что явилось впоследствии предметом острейших дискуссий и в свою очередь послужило поводом для нового правительственного кризиса.

Тем временем в Ливане произошли еще два громких политических убийства: 21 ноября 2006 г. был убит депутат и министр Пьер Жмайель («Катаиб», альянс «14 марта»), а 13 июня 2007 г. – также входивший в правящий альянс депутат Валид Идо1. Следующий эпизод, обостривший и без того накаленную внутриполитическую ситуацию, имел место уже через четыре дня, когда правительство одобрило предложение парламентского большинства (которое, видимо, рассчитывало на победу своих кандидатов) о доизбрании двух депутатов на вакантные места. Это вызвало негодование оппозиции; отклонил это предложение и ливанский президент.

Описанные внутриполитические баталии, осложняемые вмешательством во внутренние дела Ливана со стороны международного сообщества с явными симпатиями к одной из сторон, сложны для анализа. Кризисные явления в системе власти отчетливо прослеживались, неспособность политической элиты найти компромиссное решение и сформировать представительное правительство национального согласия была налицо. Но в то же время невозможно игнорировать факты давления на тогдашнюю оппозицию через проблему СТЛ (по делу об убийстве Р. Харири), которая парадоксальным образом стала принципиальной для стран Запада (сочувствовавших альянсу «14 марта»), в то время как другие громкие политические убийства (как минимум 7 – с февраля 2005 г.!) не вызывали такого резонанса. Приходится констатировать продолжавшееся действие фактора внешнего влияния, и на этот раз уже не только отдельных государств, а сначала – комиссии ООН, а затем уже и международного спецтрибунала.

Но оценки внешнего воздействия осложняются еще одним очень существенным аспектом. Внезапно между датой распространения проекта резолюции по СТЛ и датой его принятия, как раз в тот день, когда ливанские коммерческие ассоциации выдвинули инициативу 100-дневного политического перемирия, 20 мая 2007 г.

1 С ним были взорваны еще 9 человек, в том числе его старший сын.

226

вЛиване началась серии взаимосвязанных террористических актов и даже боевых действий. Они очевидным образом были нацелены на дестабилизацию общественной жизни, подрыв безопасности и запугивание всех конфессиональных групп. Основными действующими силами стали региональные экстремистские организации «Фатх аль-ислам» и «Джунд аш-Шам», которые стали действовать преимущественно в районах палестинских лагерей «Нахр альБарид» (на севере страны, в районе Триполи) и «Айн аль-хильве» (на юге).

Началась эта череда событий, сильно напоминавших спланированную кампанию, со столкновений с армейскими блок-постами

в«Нахр аль-Барид», после чего первая волна терактов прокатилась по столичным районам и пригородам: в его христианской (Ашрафие) и мусульманской (Верден) частях, в районе аэропорта и шиитских кварталах, в населенном друзами горном районе Алей. Было ясно, что замысел террористов состоял в том, чтобы заставить население ощутить свою беспомощность перед возникшей угрозой, породить в нем недоверие к властям. Ни одна столичная община не должна была чувствовать себя неуязвимой, и только в основных местах исторически компактного проживания религиозных общин было относительно безопасно. Может сложиться ощущение, словно кто-то подводил ливанцев к неизбежности для их страны крайней формы децентрализации...

Действия экстремистов в палестинских лагерях и борьба с ни-

ми армейских подразделений и сил безопасности продлились все лето 2007 г.1 В начале сентября было объявлено, наконец, что лидер группировки Ш. Аббси убит, а лагерь полностью зачищен. В боевых операциях ливанских ВС против террористов были убиты 168 солдат, десятки мирных граждан, несколько сотен террористов. Около 40 тыс. палестинцев (почти десятая часть всех беженцев) были эвакуированы из лагерей, и только в октябре того же года власти позволили им вернуться в свои дома. Что важно, вся эта сложная и продолжительная антитеррористическая операция ве-

1 См. подробнее: Сарабьев А. В. Ситуация в Ливане: системность конфликта и бессистемность решений // Ближний Восток и современность. Вып. 34. М., 2008. С. 267–290.

227

лась исключительно силами ливанской армии, авторитет которой стремительно возрос. На модернизацию армии были брошены значительные материальные и политические средства, особенно после острой критики за ее слабость в Июльской войне 2006 г. и в свете политического демарша министров-шиитов и массовых протестов оппозиции осени-зимы. Окрепшее положение ливанской армии в государстве и ее растущий авторитет в обществе не раз отмечали высокопоставленные ливанские политики.

Что касается самой природы инцидентов в палестинских лагерях, то политические и военные аналитики незаслуженно обошли вниманием этот важнейший вопрос, имевший ключевое значение для анализа региональных процессов в последующие годы. Как представляется, те события могли быть инспирированы извне, в рамках проекта по дестабилизации общественной ситуации в Ливане путем использования возможного деструктивного потенциала маргинализованной части суннитов-палестинцев, перемещения центра внимания с джихадистской салафитской риторики (видимо, она должна была стать центральной впоследствии) на проблемы палестинских лагерей, углубления противопоставления шиитов и суннитов Ливана и перехода к конфронтационной фазе, детонатором к чему могли явиться теракты в столичном районе и события в палестинских лагерях на севере и на юге страны.

Некий «сирийский след», который первоначально многие пытались усмотреть в тех событиях, так и не был найден1. Подозрения, что НФОП-ГК, получая помощь из Дамаска, поддерживало, в свою очередь, террористов, не оправдались. Впрочем, уже тогда логика подсказывала, что искать источники внешнего финансирования тех террористических организаций и исполнителей терактов надо было скорее среди тех, кто отвечал за спонсирование джихадистов в Ираке и противостоял Дамаску и Тегерану2.

1 Например, подозревали тесную связь Шакера Аббси с сирийским главой Службы безопасности Асефом Шаукатом, который входил в число подозреваемых в деле об убийстве Р. Харири. См.: Moran R. Lebanon besieged by Iran-Syria axis // American Thinker, July 19, 2007. URL: http://www.americanthinker.com/articles/2007/07/lebanon_besieged_by_iransyria.html# ixzz3OPkygX8E.

2 См. подробнее: Сарабьев А. В. Ситуация в Ливане... С. 288.

228

На внешнюю поддержку группировок «Фатх аль-ислам» и «Джунд аш-Шам» со стороны «широкого круга глобальных и региональных акторов» указывали в своем подробном докладе аналитики из Норвежского центра оборонных исследований1, которые отметили, что эти группировки рассчитывали на гораздо большую поддержку со стороны ливанских салафитов-джихадистов, а также палестинцев, чью националистическую риторику они использовали. Впрочем, об открытии второго джихадистского фронта в Ливане и в Леванте в целом речи тогда не шло: если джихадисты и рассчитывали на что-то, то только на так называемую фитну – смуту, дестабилизацию обстановки в охваченных кризисом районах2.

В связи с текущими событиями важно обратить внимание на приведенные в докладе слова заведующего отделом Центра стратегических исследований Иорданского университета М. Абу Руммана: «”Фатх аль-ислам” – это детище иракских событий в том смысле, что это парни, которые сначала приехали в Ирак, потом были вынуждены оттуда убраться, а теперь ищут для себя бесконтрольные территории в условиях безвластия»3. Такими «пробными камнями» в Ливане джихадистам, по всей видимости, показались ливанские лагеря палестинских беженцев, общая нестабильность стала благоприятным фоном, а углубившееся противостояние основных политических блоков и поддержка Западом блока просуннитского, очевидно, заставили думать о безнаказанности провокации вооруженных столкновений в районах лагерей с большинством суннитского населения.

Важно также, что группа, созданная вокруг глобального призыва к джихаду, стала впоследствии включать в свои ряды и боеви- ков-неисламистов4. Это позволяет говорить о второстепенности их идеологической составляющей, тогда как на первом месте мог быть

1Gade Τ. Fatah al-Islam in Lebanon: Between global and local jihad. FFI rapport, № 2007/02727, 05.12.2007. Norwegian Defence Research Establishment (Forsvarets forskningsinstitutt, FFI). P. 61. URL: http://rapporter.ffi.no/rapporter/2007/02727.pdf.

2Ibid.

3How did Fatah al-Islam succeed in recruiting youngsters? (in arabic; transcripted audio file) // Al-Arabiya, July 3, 2007. URL:

http://www.alarabiya.net/programs/2007/07/03/36142.html#002. 4 Ibid.

229

политический расчет, сочетавшийся с желанием заработать и банальным авантюризмом.

После описанной летней кампании на поддержку ливанской армии и нужды правительства были выделены значительные средства1. Проводилось перевооружение и техническое переоснащение армии. Например, на бейрутской базе ВМФ была установлена новая радиолокационная станция. Авторитет армии начал расти, а фигура президента стала все больше являть собой символ единства нации. В армии проводилась серьезная идеологическая работа по искоренению различий по конфессиональному признаку, насаждалась идея о недопустимости самоидентификации военного как, например, шиита, маронита и т.п., но исключительно как ливанца. Эта линия привела к успеху, и сектарианизм в армии был в значительной степени искоренен.

Тем временем внутриполитическое противостояние в Ливане нарастало. В разных частях страны происходили вооруженные стычки между сторонниками противоборствующих партий: друзскими партиями ПСП (В. Джумблат) и ДП (Т. Арслан), между представителями «Мустакбаль» и СНСП (в Аккаре), «Хизбаллы» и ПСП (в Алее). Массовые антиправительственные демонстрации, организовывавшиеся оппозицией, сопровождались часто столкновениями с армейскими подразделениями.

Однако силы оппозиции все же были настроены на компромисс, понимая, что затянувшийся кризис власти в стране чреват гражданским противостоянием, и считая, видимо, что набранные в обществе очки позволят им эффективно действовать политическими методами в рамках правового поля. Важно было также укрепить свой авторитет среди армейского командования, чтобы избежать противопоставления армии боевых отрядов оппозиции. Уже в конце ноября 2007 г. командующий армии М. Слейман был предложен альянсом «14 марта» в качестве консенсусной фигуры на пост президента, а 5 марта 2008 г. его кандидатуру поддержал президент

1 Например, осенью 2007 г. Мировой банк (Post-Conflict Fund) выделил на 2008 г. средства ливанскому МВД. См.: Nahr al-Barid. Post-conflict emergency fund project. World Bank, November 27, 2007. Application No. 63175. URL: http://documents.worldbank.org/curated/en/2007/11/14550693/lebanon-nahr-al-barid- post-conflict-emergency-fund-project.

230