conflictsxxi-2015

ну – генералу Ахмаду. К выборам, которые должны были состояться в 2013 г., генерал Ахмад Али Салех достиг бы сорокалетнего возраста, достаточного, чтобы получить право быть избранным на это пост. Но не менее важную роль в разжигании межклановой розни играла и новая внешняя политика Салеха, подрывавшая могущество клана шейхов аль-Ахмар.

После присоединения Йемена к глобальной антитеррористической кампании США в 2001 г. начал формироваться тренд на придание Йемену самостоятельной роли в американской военной стратегии в этом регионе. Это, в свою очередь, побудило Вашингтон изыскивать дополнительные средства для укрепления режима Салеха в Йемене, в том числе путем перевода на него финансовых потоков, ранее поступавших из КСА по множеству каналов в обход президента Салеха. Введенные ограничения лишили клан шейхов аль-Ахмар и партию «Ислах» привычного притока средств из КСА и грозили дальнейшими политическими потерями.

Особые отношения президента Салеха с КСА начали формироваться в 2000 г. заключением джиддийского «Договора о границе», вызвавшего шумные протесты в парламенте и обществе Йемена. В нем речь шла о юридическом закреплении территориальных уступок Йемена в пользу КСА, сделанных по Таифскому договору королем Яхьей в 1934 г. (в форме временной концессии саудитам территорий Асира, Наджрана и Джизана, которая подлежала возобновлению каждые 20 лет). И хотя по официальной версии этот договор служил платой за включение Йеменской республики в состав ССАГЗ – регионального «клуба богатых» с участием всех аравийских монархий, этого так и не случилось. Подлинным стержнем сотрудничества между Йеменом и КСА становилась политика США в этом регионе, направленная на включение их в орбиту глобальной «антитеррористической кампании» под собственной эгидой. Оба государства получали определенный статус партнеров Вашингтона, но приоритет КСА в нем постоянно должен был подкрепляться принятием Саудией на себя большей части финансового бремени. В 2009 г. в оборот был впервые официально введен термин АКАП – «Аль-Каида Аравийского полуострова». Ее же спецслужбы США объявили основным источником террористиче-

301

ской угрозы также и для самих США1, выделяя на борьбу с ней многомиллиардные ассигнования своим спецслужбам, из которых крохи доставались и йеменскому режиму.

Косвенным подтверждением взаимосвязи внешней политики Салеха с обострением соперничества между двумя ведущими правящими клановыми группировками Йемена (Салеха и шейхов альАхмар) может служить синхронизация во времени двух знаковых событий, имевших место в 2009 г. Вскоре после того, как США добились от Салеха карт-бланша на нанесение ракетных ударов с воздуха по целям на всей территории Йемена без каких-либо формальных согласований с властями (июнь 2009 г.), шейх Хамид альАхмар от лица оппозиции потребовал срочного созыва Национального диалога (НД) в Йемене для досрочного лишения Салеха власти. Президент Салех был выставлен единственным виновником обрушившихся на страну бед, выход из которых (по логике документа) состоял в его скорейшей отставке. Шейх Хамид необоснованно полагал, что сможет заручиться поддержкой посольства США, выставив Салеха в роли политика, утратившего авторитет внутри страны, уже тогда балансировавшей на грани мощного социального катаклизма2. Однако руководство США ответило подтверждением ведущей роли Салеха в своей стратегии, назвав его

надежным партнером США в борьбе с международным терроризмом3.

Тревожная ситуация в Йемене побудила британского премьерминистра Г. Брауна созвать в Лондоне в конце января 2010 г. международную конференцию по проблемам Йемена. Однако ее решения только отсрочили крах режима и ожесточили йеменскую оппозицию. Запад подтвердил свой курс на продолжение втягивания режима Салеха в свою военную стратегию в регионе под ширмой

1 A False Foundation? AQAP, tribes and ungoverned spaces in Yemen // The Combating Terrorism Center at West Point. Koehler-Derrick G., ed. September, 2011. P. 21. URL: www.ctc.usma.edu.

2http://www2.al-monitor.com/pulse/originals/2013/10/yemen-tribes-revolution-politics- saleh.html.

3Top US military commander meets with Yemen president // CNN, January 3, 2010. URL: http://edition.cnn.com/2010/WORLD/meast/01/02/yemen.president.petraeus.meeting.

302

борьбы с АКАП, назвав эту террористическую организацию главным источником угроз для внутренней стабильности в Йемене. Влияние этих решений на внутриполитический кризис состояло не только в разочаровании модернистского фланга йеменской оппозиции, базировавшегося в крупных городах, но и в закреплении за КСА функций главного поставщика военной помощи йеменскому режиму, которая автоматически попадала под полный контроль клана Салеха, родственники которого заняли ключевые посты в армии и службе безопасности.

АКАП и йеменский политический кризис

Ключевая роль борьбы с «Аль-Каидой» в военном партнерстве США с Салехом, начавшемся в 2001 г., вызывала недоумение внутри страны. По убеждению йеменцев, причины роста религиозного экстремизма на юге вытекали из принятой режимом стратегии создания там политического противовеса своим главным конкурентам – «социалистам». Для них было очевидно, что присоединение Салеха к американской глобальной контртеррористической кампании сразу дало ему столь серьезные финансовые, военные и политические барыши внутри страны, что они сами по себе станут мотивом для продолжения им своей давней политики на Юге и только повысят его заинтересованность в раздувании масштабов террористической угрозы. Результаты десятилетней кампании подтвердили эти ожидания. Численность отрядов «Аль-Каиды» на начало контртеррористической операции под эгидой США в Йемене в 2002 г. оценивалась в несколько десятков, в 2010 г. – в несколько сот, а в 2012 г. – уже в несколько тысяч человек!

Рост численности боевиков ускорился после 2009 г. за счет присоединения к исламистам родственников жертв американских ракетных ударов, принявших небывалый размах именно в этот период. Абсолютная безнаказанность уничтожения мирного населения, систематически попадавшего под удары американских ракет, предназначенных для «Аль-Каиды», вызывала гнев населения страны. Общее число мирных йеменских граждан, погибших от американских ударов, только в 2012–2013 гг. оценивалось Между-

303

народной организацией Human rights watch в 57 человек1. В 2013 г. удары пришлись по территории 12 провинций страны (против 3-х в 2012 г.). Йеменская правозащитная организация «Карама» в 2013 г. оценивала общее число мирных жертв от ударов американских ракет в Йемене в 700 человек2. В феврале 2014 г. Европейский парламент принял резолюцию, осудившую неправосудные убийства американскими беспилотниками тысяч мирных жителей в таких странах, как Пакистан и Йемен, и призвал провести расследование о соучастии в них правительств европейских государств – Великобритании и Германии3.

Военная стратегия США в Йемене вызывала протесты не только среди местного населения. Так, в октябре 2010 г. от имени профессора Принстонского университета Бернара Хайкеля, одного из ведущих американских исследователей Йемена, было опубликовано заявление, в котором отмечалось отсутствие организационных связей АКАП с «Аль-Каидой», а также явная заинтересованность правящего режима в использовании АКАП для получения помощи США. В заявлении также говорилось, что под видом борьбы с АКАП правительство Йемена «вовлекает США в войну с повстанческим сепаратистским движением юга», ограничивая при этом собственные операции против боевиков АКАП показными полицейскими акциями. Вывод этой публикации состоял в том, что «применение США крылатых ракет и беспилотной авиации в Йемене в 2009 и 2010 гг. привело к таким жертвам среди мирных племен, которые в итоге подняли их на борьбу против правительства Саны»4.

Под нажимом США новый президент Хади был вынужден продолжить политику Салеха в части использования американских воздушных ударов по предполагаемым террористам, а их интен-

1Hosenball M. US missile attacks killed civilians in Yemen: right group // Reuters, 22 October, 2013.

2Акхбар аль-алим аль-араби, 15.11.2013. URL: http://www.alsjl.com/n/5286fc5313ca9d8a647c8fe0.

3URL: http://www.thenews.com.pk/Todays-News-13-28824-EU-Parliament-denounces -civilian-murders-in-drone-strikes.

4Haykel B. Declaration…, October 7, 2010. URL:

http://ccrjustice.org/files/Declaration.pdf.

304

сивность после вступления его в должность даже возросла по сравнению с периодом правления Салеха.

Трудно дать однозначную оценку истинному влиянию фактора военной активности США на созревание политического кризиса в Йемене, но очевидно, что единственной преградой на пути ликвидации угрозы АКАП там являлось нежелание йеменских властей сделать это собственными силами, не прибегая к услугам американских спецслужб.

«Бархатная революция» 2011 г. с железным стержнем

Ненасильственная, «бархатная» революция в Йемене началась в феврале 2011 г., но и спустя почти четыре года ее судьба остается открытой. Ведущей движущей силой революции выступила городская молодежь, поддержанная своими сверстниками из племен. Она вспыхнула спонтанно, не имела политического лидера и строилась на импровизации, мужестве и энтузиазме своих участников, но ясность и единство лозунгов указывали на длительное созревание социального взрыва.

Йеменское мирное восстание было, несомненно, инспирировано тунисской и египетской революциями, а также благожелательным отношением к ним ведущих держав Запада, первоначально характеризовавших их как арабскую «волну демократизации». Революция сразу заявила о своей приверженности исключительно мирным формам борьбы, и в этом она шла по стопам участников Мирного Движения Юга, избравших мирные формы выражения протеста своим единственным оружием с момента организационного оформления в 2007 г.

Образ криминализованного общества, глубоко охваченного экстремистской заразой «Аль-Каиды», создававшийся целое десятилетие в западных СМИ, совершенно не укладывался в наблюдаемые воочию сцены революции. Мирные «миллионные» шествия, особенно характерные для ее первой фазы, поражали иностранных журналистов своим культурным оформлением, напоминавшим праздничной атмосферой грандиозные традиционные ярмарки (зийяры), а также высокой дисциплинированностью и сла-

305

женностью участников, представлявших все слои общества из разных регионов, собравшихся впервые вместе на городских площадях. Ни провокации, ни расстрелы безоружных манифестантов не смогли поколебать революционную молодежь ни в лозунгах борьбы, ни в избранных изначально ее формах.

Побудительной причиной революции послужил кризис власти и нежелание народа дальше терпеть лишения и страдания из-за утратившего доверия милитаризованного авторитарного и коррумпированного режима, правившего более 30 лет.

Настроения в йеменском обществе определялись широкоизвестными индикаторами неблагополучия в стране, такими как: безработица свыше 30% трудоспособного населения, нищета более 40%; господство габвали и урфа в бюрократических структурах, «приватизированных» властными группировками конфликтующих между собой кланов; парламентский кризис и разрыв отношений между партией власти и оппозиционным блоком «Муштарак» весной 2009 г. и отмена выборов; непрерывное образование новых очагов конфликтов по всей стране и неудовлетворительная роль властей в их разрешении; растущая ставка режима на использование силы против оппозиции; подмена системы государственного судопроизводства кризисными (чрезвычайными) методами правления в целых регионах; внешнеполитический курс, принесший национальный суверенитет республики в жертву корыстным интересам правящих элит.

Ситуация, когда «верхи не могут, а низы не хотят», выразилась в требованиях отставки президента и возвращения страны в демократическое конституционное русло, декларируемое с 1990 г. – времени образования Йеменской республики. Манифестанты в крупных городах Севера часто несли портреты президента ЙАР Ибрагима аль-Хамди (1974–1977 гг.), демонстрируя тем самым свое возмущение политикой трибализации государственного аппарата управления, применявшейся все тридцать лет правление Салеха. С именем аль-Хамди, установившего жесткий контроль над деятельностью шейхов во властном аппарате, был связан самый успешный период социально-экономического развития ЙАР.

Жажда перемен (тагъйир) вывела на улицы городов миллионы людей. Восставшие с поразительной четкостью формулировали

306

лозунги борьбы, требовали демонтажа существующего режима и перехода к институализированному государству, основанному на современных гражданских формах правления (даулят маданийя хадиса) и разделении властей.

Главными центрами событий начальной фазы революции (февраль-май 2011 г.) стали крупнейшие города Севера (Сана и Таиз) и Юга (Аден и Мукалла). Однако революция на Юге спустя два месяца с начала событий уже слилась с общей борьбой «Хирака», тон в которой задавал лозунг признания права на самоопределение Юга. Курс лидеров «Хирака» на обособление борьбы Юга от политического катаклизма на Севере сохранился на всех последующих фазах кризиса и в конце концов привел к реальному разделению всего процесса на два самостоятельных потока.

Глубокие метаморфозы ожидали революционный процесс также и на Севере. Лидеры «Ислаха» делали ставку на салафитскую молодежь, мобилизуя ее на лидерство в восстании с использованием исламистской риторики. Партия ЙСП, напротив, побуждала демонстрантов к борьбе за утверждение светских принципов строительства государства и укрепление механизмов гарантий прав и свобод граждан. Лидеры молодежного протестного движения, видя усиливающийся разброд в рядах блока «Муштарак», начали искать альтернативные способы консолидации рядов восстания. В стране наблюдался небывалый всплеск политического творчества, который выразился почти в удвоении числа зарегистрированных партий за период 2011–2013 гг. (из 38 партий, зарегистрированных с момента принятия закона о многопартийности в 1990 г., 16 появилось за эти три года). Столкнувшись с усиливающейся конкуренцией на оппозиционном фланге, партии в составе блока «Муштарак» перешли к тактике маскировки усилившихся внутренних противоречий и борьбы за лидерство друг с другом демонстрацией солидарности в главном – требованиях отставки президента и глубокой реформы всего режима, позиционируя свой блок в роли ядра, представляющего весь спектр революции. В марте 2011 г. начала работу международная посредническая миссия во главе с Генеральным секретарем ССАГЗ, которая уже в апреле 2011 г. разработала план урегулирования политического кризиса в Йемене. Посредники сосредоточились на заключении политической сделки между Салехом и

307

блоком «Муштарак», в котором «Ислаху», как давнему партнеру КСА, была заранее уготована ведущая роль в руководстве транзицией.

Революционная молодежь осудила формат и условия международного плана мирного урегулирования политического кризиса в Йемене и заняла «сторожевую» (по отношению к иностранной посреднической миссии) позицию. Увод костяка йеменской революции на второй план и выход на авансцену старых политических акторов (вместе со всеми застарелыми конфликтами) составлял важный «побочный эффект» Инициативы ССАГЗ, отказавшейся признать происходившие в Йемене события революцией. Но все равно «дыхание» революции продолжало оказывать колоссальное влияние на ход транзиции. Многие участники мирного восстания оставались круглосуточно на площадях целый год (до февраля 2012 г. – момента официальной отставки Салеха), а по прошествии четырех лет сочли свою революцию «украденной», выразив при этом готовность к возобновлению борьбы в любой подходящий момент. «Бархатная революция» в Йемене оказалась с железным стержнем. Ее влияние на дух и содержание итоговых документов, принятых Всеобщим Национальным Диалогом (ВНД), продолжавшимся десять месяцев до конца января 2014 г. с участием большинства конфликтующих сторон, нельзя переоценить.

Однако перенос эпицентра событий в сферу противостояния клана Салеха и клана шейха аль-Ахмар не остался без тяжелых последствий для развития политического процесса в Йемене. Прошедшие в Сане в июле-августе 2011 г. «проахмаровская» и «просалеховская» племенные конференции с участием сотен шейхов племен со всей очевидностью показали, что «Ислах» вместе с кланом шейхов аль-Ахмар, равно как ВНК и сам президент Салех, не пользовались неоспоримым влиянием на племена, настроенные критически по отношению к обеим враждующим властным группировкам. Но объективно итоги племенных конференций усилили позиции клана Салеха и повлияли на изменение характера йеменского кризиса. Политизация племен быстро привела к нарастанию противоречий между центром и периферией (в которых сепаратизм Юга перестал служить уникальным примером угрозы распада государства, а число претендующих на автономность регионов росло), а

308

также к расслоению протестного движения на «городскую» и «племенную» составляющие. Джинн был выпущен из бутылки.

Международный план урегулирования кризиса в Йемене, вступивший в силу 23 ноября 2011 г., вошел в литературу под названием «Инициативы ССАГЗ», хотя к разработке проекта уже на ранних стадиях примкнули США, Великобритания, а затем и многие другие страны и международные организации. К реализации проекта приступили «Клуб друзей Йемена» под председательством Великобритании и КСА (в него вошло более 30 мировых держав), «миссия десяти послов», работающих в Сане с участием всех постоянных членов СБ ООН, несколько органов ЕС, специальный посол ООН в ранге помощника Генерального секретаря ООН Джамаль Беномар и сам постоянно действующий орган ООН, отвечающий за поддержание международного мира и безопасности – СБ ООН. Многие страны принимали участие и в оказании финансовой поддержки этому уникальному международному проекту.

Инициатива ССАГЗ предусматривала двухэтапное разрешение кризиса: 1) досрочную отставку Салеха в обмен на предоставление всей его команде судебного иммунитета с синхронным избранием на его место бывшего вице-президента Абдураббо Мансура Хади; 2) проведение инклюзивного «Всеобщего Национального Диалога» (ВНД) для мирного разрешения всех конфликтов внутри страны и выработки согласованного пакета реформ. Целью плана было достижение национального примирения с непременным сохранением территориальной целостности государства. Второй этап должен был завершиться референдумом по принятию новой конституции страны и всеобщими выборами всех органов власти обновленного государства. Завершение процедур, предусмотренных Инициативой, было сначала запланировано на 2014 г., а затем – на 2015 г. Подписание документа состоялось в Эр-Рияде в присутствии большого числа иностранных гостей и короля Саудовской Аравии.

Но ни резолюция СБ ООН1 в поддержку этого плана, ни сам факт подписания Инициативы не остановили жесткую критику его принципиальных положений со стороны йеменской оппозиции.

1 Резолюция СБ ООН S/RES/2014 (2011), Security Council Distr.: General 21 October 2011.

309

Критика вращалась вокруг таких проблем, как наделение Салеха судебным иммунитетом и сохранение за ним 50%-ной доли в переходном правительстве, продление полномочий давно просроченного парламента (избранного в 2003 г.). Салех к тому же сохранил пост председателя партии ВНК, контролировавшей парламент и госаппарат, а главное – влияние в силовых структурах, попрежнему находившихся под командованием близких родственников президента. Некоторые ведущие йеменские акторы (такие как ДХ и «Хирак») рассматривали Инициативу как продолжение политики ее авторов и кураторов в Йемене, которая была уже хорошо известна. И хотя Инициатива предусматривала максимальное расширение круга участников по мере продвижения процесса урегулирования, их статус и возможность влиять на всю процедуру оставались под вопросом из-за заданных заранее ограничителей, не допускавших, в частности, признания законности требований «Хирака» о праве народа юга на самоопределение. В целом Инициатива была воспринята в обществе как «спасательный круг» для президента Салеха.

План был запущен сразу же после его подписания, оставив открытыми все спорные и нерешенные вопросы. В декабре 2011 г. в Йемене появилось «правительство согласия» под председательством Мухаммада Басиндвы, сформированное на основе паритетного участия в нем партии Салеха и оппозиции в соответствии с заранее заданными квотами. Принцип «тяни-толкай» и объективные ограничители финансового и политического характера, заложенные в его фундамент, поставили такое правительство на «короткий поводок» внешних доноров процесса урегулирования. Следующим контрольным пунктом «дорожной карты» была отставка Салеха с поста президента и выборы заранее согласованного кандидата на этот пост – «переходного президента», вступившего в должность в феврале 2012 г. На этом первый этап плана благополучно завершился. Но отставка Салеха не успокоила оппозицию. От нового президента Абдураббо Мансура Хади ждали подтверждения его способности выйти из тени своего бывшего руководителя, чьим заместителем он пребывал целые 17 лет. Его сильными сторонами считалась принадлежность к кадровым военным, а также южное происхождение (из провинции Абъян), которое могло встретить благоприят-

310