Alikberov_A_K_Bobrovnikov_V_O_Bustanov_A_K_Rossiyskiy_islam_Ocherki_istorii_i_kultury

ГЛАВА III.

ПЕРИОД РАСПРОСТРАНЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ

1. Монгольские завоевания и начало активной фазы «внутренней» исламизации (XIII–XIV вв.)

В 1258 г. столица Халифата Багдад пал под ударами монголов Хулагу-хана, внука Чингисхана. Арабский халифат, основанный в VII в. пророком Мухаммадом, управлявшийся его сподвижника- ми, затем — курайшитскими династиями Умаййадов и ‘Аббасидов, полностью исчез с политической карты мира. С одной стороны, это стало великим потрясением для мусульман и завершением золотого века ислама. С другой стороны, именно после монголь- ских завоеваний ислам перестал восприниматься в качестве этни- ческой религии арабов, в которой они изначально имели явные преимущества перед всеми остальными народами: как известно, в силу определенных причин неарабские племена были вынуж- дены становиться «клиентами» (мавали) арабских племен. Это обстоятельство, а также ужасное запустение, беды и разрушения, связанныесмонголами, обусловилиусилениепроцессов«внутрен- ней» исламизации на Кавказе и Урало-Поволжье. Стремительное продвижение мусульманской религии от местных «исламских цен- тров», расположенных в долинах вдоль больших рек, вглубь гор, теперь происходило уже на собственной основе. В сфере конфес- сиональной продолжился процесс суннитского прорыва, в котором преобладали суфизм, аш‘аризм и шафи‘итское право на Кавказе,

§ 1. Монгольские завоевания и начало активной фазы «внутренней»...

и матуридийа и ханафитское право — в Урало-Поволжье, куда они пришли из Центральной Азии.

Монгольские завоевания в XIII в. политически разделили духовное пространство мусульманской культуры. Часть Кавказа вместе с пограничным городом Дербент вошла в состав могущест- венного государства Хулагуидов, которое подмяло под себя Ближ- ний и Средний Восток, а Урало-Поволжье вместе с Центральной Азией и многими русскими землями стали частью Золотой Орды.

В истории российского ислама наибольшего внимания заслу- живают деятельность двух монгольских правителей: хана Узбека

вЗолотой Орде и Газан-хана в государстве Хулагуидов. Если го- ворить только о территории России, то деятельность Газан-хана сказалась главным образом на Дербенте. Разрушенные мечети, су- фийские обители и крепостные стены города были восстановлены, духовная жизнь мусульман получила долгожданную поддержку, которой она была лишена в течение почти одного столетия.

Но роль хана Узбека в истории ислама в России трудно пере- оценить. Как известно, именно он принял ислам в качестве госу- дарственной религии в Золотой Орде в 720 г.х, что соответствует 1320–21 г. христианского летосчисления. Золотая Орда впервые

втаких масштабах и географических пределах объединила тер- ритории Руси, Урало-Поволжья, Кавказа, Крыма, Западной Си- бири, Хорезма, большей части современного Казахстана, создав благоприятные условия для формирования евразийского насле- дия, превзойдя Хазарию по степени интенсивности межплемен- ного и межкультурного взаимодействия. Однако не только и не столько эти события обусловили конкретное содержание тради- ций «русского мусульманства»: традиции ислама на территории России многократно менялись самым кардинальным образом, и это было связано прежде всего с разрушительными внешними влияниями.

Что касается суфиев, то их роль все еще продолжала оставать- ся определяющей. Средневековая эпиграфика сообщает о строи- тельстве в регионе суфийских обителей (ханака) и деятельности многочисленных суфиев (странствующих дарвишей, баба, калан- даров и др.). Записки Рафи‘ аш-Шангуди сообщают о суфиях ‘Изз ад-динаад-Дарбанди(ум. в1206/7 г.) и‘Алиб. Мухаммадаад-Дар- банди (ум. в 1336/7 г.). В 1245/6 г. шайх Да’уд Ба‘ам б. Сулайман ал-Лакзи из Гдынка переписал Танбих ал-галифин ханафитско- го мистика Абу-л-Лайса ас-Самарканди (ум. в 955 г.). Шайх Су- лайман ал-Лакзи, один из наиболее влиятельных мусульманских деятелей при дворе ханов Золотой Орды, также был мистиком и,

84

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

возможно, сыном Да’уда ал-Лакзи. В 1342/3 г. для практических нужд суфийской ханаки в Маджарах был переписан Райхан ал- хака’ик ад-Дарбанди.

Глосса на полях рукописи Райхан ал-хака’ик Абу Бакра ад-Дар- банди содержит имя одного из первых ее владельцев — «Мухаррама б. ‘Абд ал-Карима б. Махмуда, шайха своих последователей, б. Сай- йид ад-дина ал-Маджари, — да хранит его Аллах от всех бед!»1. Эта владельческая запись, датируемая по палеографическим данным в пределахXIV–XV вв., можетиметьбольшоезначениедляустановле- ния обстоятельств появления на свет единственного сохранившего- ся списка энциклопедии. Дело в том, что нисба ал-Маджари, доста- точно ясно указывающая на происхождение одного из владельцев рукописи, связывает появление списка с вполне определенными и надежно установленными историческими фактами.

Город Маджары, или Маджар, который находился на месте Буденновска Ставропольского края, был некогда одним из самых крупных центров исламизации в этом регионе. Самые ранние из местных арабских надписей относятся к XIV в., когда все эти земли вплоть до Дарбанда включительно находились в составе Золотой Орды. В 735/1334 г. Маджар посетил Ибн Баттута, описавший этот «большой город, один из лучших тюркских городов, на большой реке, с садами и обильными плодами»2. Описывая опустошитель- ныймор747/1346 г. (подревнерусскойхронологии— 6854 г.), унес- шиймногиежизни, летописьпоВоскресенскомуспискуназываетв числе его жителей мусульман (арабов, персов и др.), татар, армян, абазинов, евреев (потомковхазар?), черкесов идругих3. Всоборной мечети, соседствовавшей с православной церковью, проповедовал знаменитый бухарский проповедник. Наибольший интерес пред- ставляют сведения источников об основании в Маджарах суфийс- кой ханаки неким иракским шайхом. Как утверждал Ибн Баттута, в ней обитало около семидесяти последователей этого шайха из числа арабов, персов, тюрок и др.

Переписка суфийской энциклопедии дарбандского автора в 743/1342–43 г., восемь лет спустя после визита Ибн Баттуты, но за четыре года до эпидемии, была вызвана потребностью в подоб- ной литературе для основанной в тот же период ханаки. Заказ- чиком переписки рукописи выступал, вероятно, упоминавшийся

1Ад-Дарбанди. Китаб райхан ал-хака’ик. Л. 30а.

2Ибн Баттута. Мухаззиб рихлат. I. Ал-Кахира, 1939. С. 287.

3Летопись по Воскресенскому списку // Полное собрание русских летописей. Т. VII.

СПб., 1856. С. 210.

§ 2. Сефевидские «войны за веру» (XV–XVII вв.)

Ибн Баттутой иракский шайх, руководитель ханаки. Что касается дальнейшей судьбы рукописи, то к Мухарраму б. ‘Абд ал-Кариму ал-Маджари она могла попасть двумя путями: либо он сам купил ее в Дарбанде, либо она досталась ему по наследству, как это обыч- но бывает в подобных случаях. Похоже, что верно последнее: фик- сируя свое имя, Мухаррам подчеркнуто выделяет личность своего деда, Махмуда ал-Маджари, называя его шайхом и подчеркивая, что у него были последователи (асхаб). Отец Махмуда также упо- мянут под почетным прозвищем Саййид ад-дин, которое выдает в нем влиятельного религиозного авторитета. Стечение всех этих совпадений заставляет думать, что один из двоих — Махмуд ал- Маджари или его отец — и был основателем ханаки в Маджарах.

2. Сефевидские «войны за веру» (XV–XVII вв.)

Резкое уменьшение числа арабских надписей в конце XV в. и почти полное их отсутствие в течение всего XVI в. ясно обоз- начили переход к новой фазе развития ислама. Она была обус- ловлена двумя важнейшими факторами, во многом связанными друг с другом: ши‘итским реваншем со стороны Сефевидов, ре- лигиозно-политическая деятельность которых ввергла регион в продолжительную смуту, и широким процессом укрупнения на- селенных пунктов на основе слияния отдельных общин и родов (тухумов), прежде населявших небольшие поселения. Пока не совсем ясно, какой из этих факторов оказал наибольшее влияние на дальнейший ход конфессиональных процессов. К концу XV в. количественные победы исламизации приводят к качественным изменениям в структуре местных обществ: родовые культы раз- рушаются, на основе идеи исламского единения запускаются ме- ханизмы ломки прежних внутриплеменных взаимоотношений. Роль суфиев, таких как Султан-баба из Малой Азии, переселив- шийся в Южный Дагестан, в этом процессе остается чрезвычайно важной. Мавзолей этого шайха в Мишлеше до сих пор остается местом притяжения паломников.

Суннитское по своему происхождению суфийское братство ас- сафавийа, получившее свое название от имени шайха и муршида Сафи ад-дина (ум. в 1334 г.), под влиянием зайдитов, ибадитов и имамитов, имевших сильные позиции на южном и юго-западном Прикаспии, а также через претензии на ‘Алидское происхождение, становится в течение XV в. ши‘итским. Точно такую же трансфор- мацию пережило братство ни‘матуллахийа, один из представи-

86

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

телей которого — Зайн ал-‘Абидин Ширвани Ни‘матуллахи — на- писал по-персидски объемный историко-географический труд Бустан ас-сийаха, рукопись которого до сих пор не издана. Брат- ство ни‘матуллахийа имело большее влияние именно в восточ- ных областях Закавказья. Шиитизация братства шла параллель- но с усилением влияния Сефевидов. В отличие от ширваншахов и правителей тюркского государства Кара-Коюнлу, Сефевиды втор- глись в сферу культов и вероучения, превратив регион в полигон для своего возвышения. «Борцы за веру» с шайхом Джунайдом во главе предприняли целый ряд сражений с местными народами, покашайхнепогибвДагестане. Личностьегопородиламножество легенд и преданий на Северном Кавказе, где он остался под име- нем Джуней. В Дагестане погиб и шайх Хайдар, сын Джунайда и отец иранского шаха Исма‘ила. Мавзолей Джунайда, построенный

в1544/5 г. вблизи лезгинского селения Хазры, обнаруживает архи- тектурную близость с суфийскими мавзолеями XIV в., построенны- ми вблизи города Ессентуки и в Маджарах. Как раз в этот период

вМаджарах действовала суфийская ханака, организованная ирак- ским шайхом, и именно для нужд этой общины был переписан

Райхан ал-хака’ик.

Результатом деятельности Сефевидских шахов Ирана на Кав- казе стало широкое распростаранение ши‘изма в Азербайджане. С этого времени роль и значение суфийских братств в Закавказье сходитнанет. ОднаконаСеверном Кавказесуфиямишафи‘итским общинам удается противостоять ши‘итскому натиску, хотя без влияния здесь также не обошлось, особенно в Дагестане и Чечне. В XVII–XVIII вв. ислам распространился среди населения горной Чечни, Ингушетии, Балкарии и Карачая, охватив некоторые слои социальных верхов в Осетии. Опорным пунктом распространения исламабылДагестан, соднойстороны, иКабарда— сдругой. Культ «святых» в этом регионе продолжает сохранять ярко выражен- ные признаки суфийской обрядности. В Чечне активизировалась деятельность ряда суфийских шайхов, в частности шайха Мута, в первойполовинеXVII в. В1650 г. вДагестанеШа‘банал-Чирагипе- реписал для нужд своей общины анонимное суфийское сочинение. Распространение ислама в горных областях Кавказа — процесс, окончательно завершившийся лишь в XIX в. — происходило в рам- ках обновленческого движения суфизма. Начало этого процесса восходит к событиям 1785–1791 гг., связанным с именем суфийско- го шайха Мансура Ушурмы.

Местная историческая традиция в лице известного дагестан- ского просветителя Хасана Алкадари (1834–1910 гг.) утверждала,

ГЛАВА IV.

ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕГО ДУХОВНОГО ПРОСТРАНСТВА

1. Начало формирования «русского мусульманства»

Начало«русскомумусульманству» положилисобытия, связан- ные с расширением Российского государства и включением в него мусульманских владений: Казанского ханства в 1552 г., Астрахан- ского ханства в 1566 г.; Крымского ханства в 1783 г. Начало осво- ения Сибири относится к 1581 г.; продолжительный процесс при- нятия казахским Средним жузом русского подданства восходит к 1731 г., а Младшим жузом — к 1787 г. В течение XIX в. почти вся Центральная Азия и Кавказ были присоединены к России — отчас- ти добровольно, больше насильственно. Проблема добровольного вхождения этих народов в состав России все еще остается одной из самых политизированных.

Мусульманские сообщества на территории империи жили в своих общинах, традиционный уклад жизни их менялся совсем незначительно. Новая административная система оказалась более современной и удобной по сравнению со старой системой феодаль- ной власти. На смену деспотизму и самовластию местных прави- телей пришла новая административная система, которая, хотя и была значительно бюрократизированной, тем не менее давала больше свобод и возможностей. Достаточно отметить следующие факты: в России Коран впервые был издан Екатериной II на араб- ском языке не для изучения туземных народов, а для удовлетво-

§ 2. Бухарские студенты в XVII в.

рения духовных потребностей мусульманского населения, прежде всего татарского; в Санкт-Петербурге и Москве появляются мече- ти, и ислам становится частью общероссийского городского ланд- шафта; русское правительство запрещало публиковать материалы, оскорбляющие религиозные чувства мусульман; изучение ислама в российских университетах с самого начала проводилось с участи- ем в том числе и мусульман — как по происхождению (например, МирзаКазем-Бекпринялхристианскуюверу), такиповероиспове- данию (профессор Шайх Тантави).

2. Бухарские студенты в XVII в.

Основываясьнадоступныхдокументах, мыможемзаявить, что в XVII и XVIII веках на персидском писались не только благочес- тивые стихи, объяснявшие молодым людям правила поведения1. В первые века после установления московской власти над быв- шими землями Золотой Орды персидский часто использовали в правовых текстах, в суфийской литературе и даже в арабских грам- матиках. В 1139/1726 г. Мансур ибн ‘Абд ар-Рахман ибн Анас ал- Бурундуки, известный также под именем ‘Убайдуллы ал-Булгари, написал на персидском работу по грамматике арабского языка под названием Шарх ал-‘авамил ал-ми’а. Быть может, она была созда- на в Средней Азии выходцами из Волго-Уральского региона; так или иначе, в дальнейшем этот учебник стал весьма популярным в мадраса Центральной России. Копии этой работы сохранились в татарских селениях, протянувшихся широкой полосой от Нижнего Новгорода до Тюмени2.

Первым автором, оставившим нам значительное наследие на персидском языке, был ахунд Йунус ибн Иванай ал-Казани (1636– 1708 гг.). КогдаЙунусуал-Казанибыловосемнадцатьлет, онскопи- ровал Коран, записав кое-где между строк перевод на персидский3.

1См.: Bustanov, Alfrid. Against Leviathan: On the Ethics of Islamic Poetry in Soviet Russia // The Piety of Learning: Islamic Studies in Honor of Stefan Reichmuth / Ed. by Michael Kemper and Ralf Elger. Leiden: Brill, 2017. P. 199–224.

2Например, см.: АрслановаА.А. ОписаниерукописейнаперсидскомязыкеНаучной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета. Т. 2. Казань, 2015. С. 43–44, 51–52: Бустанов А.К. Книжная культура сибирских мусуль- ман (М.: ИД Марджани, 2013). С. 117–119; Гилязутдинов С. Описание рукописей на персидском языке из хранилища Института языка, литературы и искусства. Казань, 2002–2007. Т. 1. С. 187–188, Т. 2. 146–147, Т. 3. 136–137.

3ВС ОРРК НБ КФУ. Рук. 189T.

90

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

Образование он получил в Мавераннахре, и ученые более позднего времени упоминают о нем как об одном из первых российских му- сульман, отправившихся на обучение в Бухару1. Спустя несколько десятилетий после его смерти другой ученый-шайх, Тадж ад-дин ал-Булгари (1768–1838 гг.), обнаружил поэму ал-Казани на арабс- ком. У нее небылокомментария (шарха) натюрки, поэтому, чтобы сделать эти неозаглавленные строки понятными для своих едино- верцев, ал-Булгари откомментировал их и привел следующую био- графию Йунуса ал-Казани:

«Этот поэт умер в районе Булгара, в деревне Кича рядом с Казанью. Он был ученым и благочестивым человеком. Ал-Казани написал пояснения к “Фараиз ас-Саджаванди”, “ал-Фикх ал-Кайдани” и другим работам. Кроме того, он могтворитьчудеса(караматва-л-кашуфат) ипринадле- жал к братству накшбандийа. Он учился у Идриса-эфенди в Ярканде в Кашгаре и стал его преемником. Идрис-эфен- ди тоже был родом из деревни Чаллы под Казанью, кото- рая раньше была известна под именем Тарберди. В 1110 (1698) г. Идрис-эфенди пожаловал ему иджазу, которую он получил от своего учителя Хидаятулла ал-Ярканди»2.

Связи российских мусульман с Восточным Туркестаном име- ют особое значение, так как религиозные деятели с нисбой ал- Йаркандииграютзначительнуюрольвлегендахоприходеислама в Сибирь в конце XVIII в.3 Способность читать книги на персид- ском и обращаться к ним за необходимой информацией были следствием этих связей, потому что вслед за стихами на арабском Йунус ал-Казани пишет длинный комментарий к наставлению по наследственному праву Сираййа, который в дальнейшем стал известен в татарских мадраса под названием Шарх-и Йунус. Из Казани этот труд дошел и до Ташкента, где сохранилось как ми- нимум шесть его копий4.

1Шихаб ад-Дин ал-Марджани. Мустафад ал-ахбар фи ахвал Казан ва Булгар. Казан, 1900. 187 б.

2ВСОРРКНБКФУ. Рук. 5882 ар., 99b–100a. Идрис-эфэндеиегоучительХидаятулла известны по «булгарским» агиографиям: Allen J. Frank. Bukhara and the Muslims of Russia. Sufism, Education, and the Paradox of Islamic Prestige. Leiden, Boston: Brill, 2012. P. 79.

3Бустанов А.К. Рукопись в контексте сибирского ислама // Селезнев А.Г., Селезне- ва И.А., Белич И.В. Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального.

М.: ИД Марджани, 2009. С. 181.

4ВС ОРРК НБ КФУ, рук. 440ф, 451ф, 473ф, 506ф (автограф). М. Кемпер сообщает о двух копиях этого сочинения в Ташкенте: Michael Kemper. Sufis und Gelehrte in