Alikberov_A_K_Bobrovnikov_V_O_Bustanov_A_K_Rossiyskiy_islam_Ocherki_istorii_i_kultury

§ 3. Религиозно-правовые споры: иджтихад ‘Абд ан-Насыра ал-Курсави и таклид...

миср и в котором могут проводиться пятничные молитвы. Из этого он заключает:

«Но в наших странах нет ни одного подобного мес- та (мавди‘). Поэтому проведение пятничной и празд- ничной молитв [в Поволжье и Приуралье] необходимо также и в деревнях, потому что это обязанность, пред- писанная Кораном, истинной Сунной и установленная иджма‘. Условия места (иштират ал-миср) относятся к обстоятельствам, при которых существует возможность к

иджтихаду»1.

Тем самым Курсави и здесь видит преимущество Священных текстов перед трактовками позднейших муджтахидов.

Курсави пытается разрешить противоречие со взглядами Абу Ханифы, проведя различие между его правильной правовой шко- лой (мазхаб) в целом и его фальшивой фатва в данном конкрет- ном случае. Возможно также имея в виду и таклид ‘Абд ар-Рахима ал-Булгари, он пишет:

«То, что здесь дана фатва об обязанности джума в де- ревнях, где в стране нет ни одного миср, соответствует правовой школе (мазхаб) Абу Ханифы, потому что его мазхаб, т.е. мазхаб всех людей науки отдает предпочте- ние всоответствующем случае всему постоянному(кати),

ане вероятному (мухтамал) (…). Мазхаб [дословно — «хождение»]2 — это выражение пути, по которому сле- дуют при иджтихаде и при размышлении (тарджих),

анеприкакой-токонкретнойфатва. Тоестьэтоозначает «хождение к чему-либо» (мазхаб илайха), а не «мазхаб в чем-либо» (мазхаб фиха). Мазхаб того, кто идет в Куфу, это есть путь туда, а не собственно сама Куфа»3.

Именно потому, чтомазхабАбуХанифывцеломподдерживал надлежащую осторожность (ихтийат) и в вопросе о пятничной молитве настаивал на исполнении всех возможных условий (если эти условия могут быть выполнены), то нужно следовать именно его методу, когда при невозможности исполнения условий, от них в конце концов можно отказаться, чтобы исполнить основную обя-

1Абу-н-Наср ал-Курсави. Китаб ал-Иршад ли-л-‘ибад. С. 60–61. Цитата на с. 61.

2Слово «мазхаб» переводится как «доктрина», «учение» или «правовая школа». В данном же случае оно явно обозначает в качестве игры слов отглагольное сущест- вительное в смысле «хождение».

3Абу-н-Наср ал-Курсави. Китаб ал-Иршад ли-л-‘ибад. С. 62.

194

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

и ему была обещана милость Бога1. Дебаты вокруг иджтихада ве- лись, однако, нетольковтеоретическойформе, впозднейшиедеся- тилетия появлялись такие ученые, как, например, ас-Суйути (ум. в 1505 г.), которые сами себя провозглашали муджтахидами. Такие претензии, по мнению Халлака, необходимо рассматривать в свя- зи с «мусульманской практикой», когда в начале каждого столетия обнаруживался муджаддид (реформатор), который мог действо- вать, кроме всего прочего, и как муджтахид2.

Тезис Халлака не был принят как несомненный. Так, Норман Калдер в рамках своего исследования о классификации муджта- хидов после ан-Навави (ум. в 1277 г.) показал, что, хотя в литера- туре по усул действительно дискутировался вопрос о дальнейшем иджтихаде, практивовавшийся или же высказывавшийся ученым иджтихад позднего времени рассматривался лишь в связи (му- каййад) с какой-либо правовой школой или имамом. Полностью независимый иджтихад (иджтихад мутлак), имеющий дело исключительно с текстами откровения, выходил на сцену при по- мощи основателей правовых школ лишь в первые столетия3. Тем самым через эту классификацию произошла дифференциация в понимании иджтихада и возможностей применения его на прак- тике. Исходяизэтого, Кэлдерполагает, чтоограничениеиджтиха- да мазхабом оказывает «освобождающее» воздействие на ученых- правоведов: через такой переход к таклиду ведущие муфтии того времени освобождались от обязанности обращаться к Священным текстам по каждому возникшему вопросу, что повышало их боль- шую ответственность в прямом посредничестве между Богом и че- ловеком4.

ПаралелльносКалдеромксхожимвыводамприходитШерман Джексон. В то время как первый определял иджтихад, Джексон стремитсякновымоценкамтаклида. Поегомнению, неправомер- но определять таклид как «слепую имитацию» или «несомненное подчинение» и, таким образом, оценивать его в целом негативно или же как знак недостаточной нинициативы, интеллектуальной боязливости или отсутствующего знания. За подобными оценка- ми скрывается, прежде всего, идеал прогресса того общества, в ко-

1Hallaq. Was the gate of Ijtihad Closed? S. 6–7.

2Ibid. S. 27–28.

3Norman Calder. Al-Nawawi’s Typology of Muftis and the Significance for a General Theory of Islamic Law, in: Islamic Law and Society 3. 1996. No. 2. S. 152.

4Norman Calder. Al-Nawawi’s Typology of Muftis and the Significance for a General Theory of Islamic Law, in: Islamic Law and Society 3. 1996. No. 2. S. 162–163.

§ 3. Религиозно-правовые споры: иджтихад ‘Абд ан-Насыра ал-Курсави и таклид...

тором жили ориенталисты1. Согласно Джексону, в конце XI в. без всякого сомнения можно констатировать переход к таклиду как доминирующей тенденции2. И это было неизбежным результатом успехов, которых до того добились великие муджтахиды3, после их «основополагающей» работы и формирования мазахиб нача- лась новая фаза «правового строительства» (legal scaffolding). Не обращаясь напрямую к иджтихаду, ученые-правоведы дополняли и совершенствовали существующие оценки новыми предписания- ми — через разработку новых квалификаций, условий или ограни- ченийдляопределенияправовыхобстоятельств. Вкачествеприме- ра Джексон приводит работы шафи‘ита Шихаббадина ал-Карафи (ум. в 1283 или в 1285 г.), который в «постформативной юриспру- денции» по-новому дефинировал важнейшие правовые концеп- ции‘аммихасс, непокидая«режиматаклида». Вэтомотношении таклид нужно просто понимать как новую, более высокую ступень развития права. Представляет ли определенный ученый свои собс- твенные взгляды как иджтихад или как таклид — это в меньшей степени вопрос содержания, а более всего — его авторитета:

«В то время, как ранние муджтахиды конфронтировали с вопросом, почему кто-то должен перенимать их взгля- ды, более поздние юристы уже имели преимущество, что они могли отказаться от того, чтобы определять себя в качестве образцового авторитета. Вместо того они могли пытаться найти одобрение своих взглядов, составляя яс- ные связи между их собственными выводами и доктри- нами имамов-муджтахидов. Иными словами, проводя достаточно плоскую, но, на мой взгляд, полезную ана- логию: вместо того чтобы после каждого оборота колеса изобретать его вновь, юристы постформативного периода смогли, исходя из практических соображений, изготовить автомобиль»4.

Новые исследования о текстах усул, таким образом, реляти- вируют не только представление о конце иджтихада, который ка- жется теперь связанным с определенной эпохой в истории права,

1Sherman A. Jackson. Taqlid, Legal Scaffolding and the Scope of Legal Injunctions in Post-Formative Theory: Mutlaq and ‘Amm in the Jurisprudence of Shihab al-Din al-Qa- rafi, in: Islamic Law and Society 3. 1996. No. 2. S. 170.

2Ibid. S. 173.

3Ibid. S. 167–168.

4Sherman A. Jackson. Taqlid, Legal Scaffolding and the Scope of Legal Injunctions in Post-Formative Theory: Mutlaq and ‘Amm in the Jurisprudence of Shihab al-Din al-Qa- rafi, in: Islamic Law and Society 3. 1996. No. 2. S. 172.

196

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

но и проливают новый свет на иджтихад и таклид. Оба принципа становятся креативными и рациональными образцами действия в определенных исторических ситуациях1.

Как мы увидели, в ханафитских сочинениях Нового времени (как, например, вТарикамухаммадийа) выражаетсяполноесогла- сиестем, чтоворотаиджтихадазакрыты«многовековназад». Это по крайней мере касалось иджтихад мутлак, потому что в право- вой практике муфтий в определенной степени оставался муджта- хидом. Можнополагать, чтоэтосогласиепризнавалосьшафи‘итами и другими правовыми школами. Из этого, как показали Калдер и Джексон, должна была происходить, очевидно, стабильность пра- вовых школ и дана возможность непрерывного и неразрывного дальнейшего развития права. Кроме того, речь шла о том, чтобы ограничить число правовых школ четырьмя. Неодобрение этого в мусульманской традиции опредеделялось как фитна и как боль- шая опасность для сообщества. Это согласие снова и снова ста- вилось под вопрос известными учеными, но, похоже, что в XVI– XVII вв. оно имело силу, по крайней мере — в Османской империи.

Но в XVIII–XIX вв. в различных районах мусульманского мира появились ученые, которые, отмежевываясь от господствующих в их сфере традиций, демонстративно возвращаются к иджтихаду. Здесь необходимо упомянуть прежде всего Шаха Валиаллаха ад- Дихлави из Дели (ум. в 1762 г.), Мухаммада б. ‘Али аш-Шаукани (ум. в 1832 или в 1835 г.) из Йемена и Мухаммада ас-Сануси (ум. в 1859 г.) Все они написали труды об иджтихаде, и частично вос- приниали себя как муджтахидов. И в ханафитских кругах диску- тировался вопрос об иджтихаде, например со стороны саудовс- кого судьи Хамда б. Насира б. Му‘аммара (ум. в 1810 г.). Из этих интерпретаций, определяемых Рудольфом Петерсом как «фунда- менталистские» (в отличие от «традиционалистских»), подпиты- вались и политические движения той эпохи, как, например, братс- тво Санусийа в Северной Африке, антисуфийская Ваххабийа на Аравийском полуострове, а также различные течения в Индии2.

1Предложенная Джексоном и Кэлдером новая оценка таклида на основе трудов по усул XIII в. по христианскому летосчислению получает новые измерения в работах пофуру‘ Абдар-Рахимаал-Булгари, которыйявноиспользуеттаклидвкачествеин- струмента критики господствующих традиций. Через выбор авторитетов мукаллид, как мы уже увидели, получает практически те же возможности для легитимации своей точки зрения как и муджтахид, который соглашается только с Кораном и Сунной и выбрасывает за борт традиции правовой школы.

2Rudolph Peters. Idjtihad and Taqlid in 18th and 19th Century Islam. S. 131–145.

§ 3. Религиозно-правовые споры: иджтихад ‘Абд ан-Насыра ал-Курсави и таклид...

Акцент на исключительном значении Корана и Сунны в качес- тве основ права в отдельных случаях вел к явному отходу от рас- пространенныхтрадицийправовыхшкол. Характернымпримером стремления возвратиться к аутентичным источникам является, очевидно, западноафриканский традиционалист (мухаддис) Салих ал-Фуллани (ум. в 1803 г.). Хотя он и изучал маликитское право,

всвоих сочинениях он часто выступал против таклида своей пра- вовой школы или конкретного имама и вместо этого призывал мусульман по мере их возможностей заниматься иджтихадом и самостоятельно проверять правовые установки школы на предмет их соответствия текстам Корана и Сунны. Салих ал-Фуллани обу- чался не только во многих местах в Западной и Северной Африке, но и в Каире (у великого универсального ученого Муртазы аз-За- биди (ум. в 1791 г.)), а также в Мекке и Медине, городах, которые

вначале XIX в. являлись важнейшими перевалочными пунктами для идей с мусульманского Востока и Запада. Как показал Джон Ханвик, Салих ал-Фуллани имел большое количество сторонников

вразличных частях мусульманского мира, а его влияние на индий- ское движение ахл ал-хадис было несомненным1.

ВЙемене иджтихад вновь выступил на сцену уже в конце XVII в. Великий йеменский ученый Мухаммад аш-Шаукани сооб- щает нам в своем сборнике биографий ал-Бадр ат-тали о Салихе б. Махди ал-Йамани (ум. предположительно в 1698 г.), который в исключительно критическом духе выступал в ученых диспутах в Сане, а позднее в Мекке, против представителей аш‘аритского ка- лама и спорил с суфиями, правоведами и традиционалистами, при этом он «не принимал во внимание таклид». Так же, как позднее Курсави, он вызвал враждебные чувства у ведущих ученых, и в Мекке даже было проведено расследование по этому поводу со сто- роны османских ученых из Стамбула, которую ал-Йамани, однако, пережил безболезненно. Шаукани, сам являвшийся сторонником иджтихада, называет Салиха ал-Йамани муджтахидом и пере- числяет его многочисленные труды по догматике и праву2.

1Hunwick J.O. Salih al-Fullani (1752/53–1803): The Career and Teachings of A West African ‘Alim in Medina. S. 139–154. ОЗабидииегоширокихсвязяхсм.: Stefan Reichmuth, Islamische gelehrte Netzwerke im 18. Jahrhundert: Murtada az-Zabidi und sein Muğ‘ğam al-maša’ ih, Vortrag auf dem 26. Deutschen Orientalistentag in Leipzig, 25.-29.9.1995; Derselbe. „Murtada az-Zabidi (d.1791) in biographical and autobiographical accounts — Glimpses of Islamic scholarship in the 18th Century”, подготовлено для Die Welt des Islams 39, 1999.

2Ал-Кади ал-‘Аллама Шайх ал-Ислам Мухаммад б. ‘Али аш-Шаукани. Ал-Бадр ат-

тали‘ ви махасин ман ба‘д ал-карн ас-саби‘. Ч. 1. Каир, без даты. С. 288–292; Крач-

198

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

Сочинения Салиха ал-Йамани через его ученика Мухаммада б. Мусы ал-Кудуки из аварской деревни Кудутл (ум. в 1708 г. в Алеппо) распространились и в Дагестане1. А труды самого ал-Ку- дуки были известны в Поволжье и Приуралье2. Поэтому вполне можно допускать, что и Курсави испытал влияние его и Салиха ал- Йамани3. Длявыясненияэтоговопроса, однако, необходимоближе познакомитьься с сочинениями ал-Йамани и ал-Кудуки.

При актуальности дебатов по поводу иджтихада в конце XVIII — начале XIX в. во многих частях мусульманского мира вовсе не удивляет разгоревшаяся и в Волго-Уральском регионе дискус- сияобиджтихадеитаклидевсреденакшбандийа-муджаддидийа

иханафитской правовой школы. Напротив, Волго-Уральский ре- гион тем самым показал, точно так же, как и в случае с благоче- стивостью Биргави, что он находится в русле общемусульманского развития, что было характерно для XVIII–XIX вв.

Когда в XVIII–XIX вв. мусульмане вновь заговорили об иджтихаде, тогда их целью не являлось создание новой правовой школы — по крайней мере это не доказывается ни в одном слу- чае, — они стремились показать относительность правовых школ

иотвергнуть их претензии на исключительность. Правовые школы должны были быть не ликвидированы, а проверены и оценены че- рез непосредственый рекурс на Священные тексты. «Булгарские»

ковский И.Ю. Дагестан и Йемен // Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т. VI.

М.; Л., 1960. С. 574–584. О Шаукани см также: Peters R. Idjtihad and Taqlid in 18th and 19th Century Islam. S. 134, 138, passim.

1На связь между Салихом ал-Йамани и Мухаммадом ал-Кудуки обращал внимание русский арабист И. Крачковский в своей статье «Дагестан и Йемен». Крачковский приводит информации аш-Шаукани со сведениями из дагестанского биографичес- кого источника — Асар-и Дагистан Хасана ал-Алкадари (ум. в 1910 г.). Ал-Кадари подтверждает, что Салих ал-Йамани был великим муджтахидом. То, что труды Са- лиха ал-Йамани в конце XVIII — начале XIX в. еще распространялись в Дагестане, вновь подтверждает аш-Шаукани, о чем он лично узнал от одного из дагестанских ученых (Крачковский И.Ю. Дагестан и Йемен. С. 574–584). Благодарю Штефана Райхмута, порекомендовавшего некоторые упомянутые здесь сочинения.

2Так, например, казанский ученый Баймурад б. ал-Мухаррам ал-Мангари ал-Каза- нисоставилкомментарийнатрудал-Кудукипоарабскойстилистикеподназванием Рисалат ал-Маджаз (Отдел рукописей и редких книг К(П)ФУ. 999-г. Л. 127 об. — 132).

3Курсави мог бы познакомиться с цеменско-дагестанской традицией через свое- го первого учителя Мухаммадрахима б. Йусуфа ал-Мачкарави (ум. в 1232/1816– 1817 г.), обучавшегося в Дагестане. О Мухаммадрахиме известно, что он наряду с фикхом изучал также хадисы, логику (мантык) и калам и особенно ценил искусст- во схоластического диспута (адаб-и муназара) (Марджани Ш. Мустафад ал-ахбар.

Т. 2. С. 161–163).

§ 3. Религиозно-правовые споры: иджтихад ‘Абд ан-Насыра ал-Курсави и таклид...

диспуты показывали это очень отчетливо. Дебаты, инициирован- ные Курсави, это не новый вариант прежних дебатов об усул с при- менением всех регистров до тонкостей разработанной правовой теории — в этом случае Курсави вновь оказался бы в старом фарва- тере. Это в высшей степени связанное с практикой приближение к Священным текстам. Короче говоря, иджтихад имел в Поволжье иПриуральевXIX всовершенноинуюзначимость, чемиджтихад, о котором шла речь в теоретических трудах по праву, например, вXIII в. Егонеобходимопреждевсегоинтерпретироватьвсоциаль- ном контексте, в котором он представлял собой элемент ширкого эмансипационного движения.

Парадоксально, но то же самое можно сказать и о новом при- менении таклида. Канон ханафитского права предложил ‘Абд ар- Рахиму ал-Булгари такой же широкий простор, как и иджтихад ‘Абд ан-Насыру Курсави. Разногласия между прежними “гроссмей- стерами” ханафитского фикха и следовавшими за ними ученым и позволяют обосновать самые разнообразные интерпретации, если действовать в достаточной степени эклектично. ‘Абд ар-Рахим бе- ретвовниманиевсюширотуэтогопространстватакжеитогда, ког- да он охотно хочет представить себя как мукаллида единственно Абу Ханифы.

В чем же фактически лежит разница между иджтихадом ‘Абд ан-Насыра Курсави и таклидом ‘Абд ар-Рахима ал-Булгари в пра- вовой практике? Оба ученых позволяли себе иметь собственное мнение по актуальным вопросам социального существования. Оба, таким образом, следовали определенным представителям своего мазхаба и противоречили другим, и оба оставались внутри гра- ниц собственной правовой школы. Единственное уловимое разли- чие лежит тем самым в вопросе — на какие источниковые тексты можно ссылаться и может ли верующий, как считал ‘Абд ар-Рахим ал-Булгари, опираться на посредничество имамов правовых школ, стоящих между ним и священным текстом (текстом по праву), или же он в вопросах веры, а также правовых вопросах, он должен на- прямую обращаться к текстам Корана и Сунны, как того требовал Курсави. Своим требованием иджтихада Курсави потенциально открывает даже мусульманину-«дилетанту» доступ к отправлению правосудия и, в конце концов, делает мазахиб излишним, в то вре- мя, как‘Абдар-Рахимал-Булгари предпочитаетизучение ханафит- ских источников, чтобы давать правовые оценки.

И все же, отвлекаясь от этих различий, противоречия между Курсави и ал-Булгари показывают, что на практике как иджтихад, так и таклид могли обосновывать любую желаемую позицию в ка-

200

РОССИЙСКИЙ ИСЛАМ Очерки истории и культуры

ком-либоактуальномспоре. КакКораниизреченияПророка, таки ханафитское право представляют собой достаточно объемный кор- пус, чтобы, соответствуя казуистическому характеру мусульманс- кого права, артикулировать собственные интересы. Иджтихад и таклид предстают как предпочтительные стратегии исламского дискурса.

Из этого следует прежде всего необходимость переоценки таклида. То, что часто определяется как «слепое следование авто- ритету», предлагает на самом деле такую же возможность выбора вариантовкакииджтихад. Посредствомтаклидаивнутриграниц одного мазхаба ученый в XIX в. мог так же «гибко ответить на са- мые актуальные вопросы времени», что обычно относилось лишь

муджтахиду.

Общим для обоих ученых является их противостояние «доб- рой старине», т.е. салаф салих, и испорченным современникам. Варианты «ремонта» (ислах), которые они предлагали, потому у обоих и направлены назад, и нацелены на устранение возмож- ных фальсификаций того, что они считают «истинным исламом». У ‘Абд ар-Рахима ал-Булгари этот «взгляд назад» достигает VIII– IX вв., раннего времени ханафитской правовой школы, у Курса- ви — VII в., раннего времени ислама. Как иджтихад, так и так- лид служат возрождению «доброй старины», и поэтому они оба консервативны. Для того же, на что ученые обращают внимание, они имеют определенно положительное значение. И таклид не является недостатком или ограничением, а представляет собой у ‘Абд ар-Рахима ал-Булгари научно-правовое усилие, которое он последовательно отстаивает и защищает от тех, кто, по его мне- нию, делает все слишком легко, потому что следует лишь «своим инстинктам».

Для ‘Абд ан-Насыра ал-Курсави, как и для ‘Абд ар-Рахима ал- Булгари, сочинения Абу Хамида ал-Газали (ум. в 1111 г.) играли выдающуюся роль. Его труды, особенно Ихйа’ ‘улум ад-дин («Воз- рождение религиозных наук»), понимались ими как выражение для широкого «обновления через возврат к старому». Широкий спектр трудов ал-Газали, охватывающий от учения о морали и су- физме до правоведения и теологии, т.е. значительные области му- сульманских наук, позволил ученым XIX в. видеть в нем образец для их различных собственных устремлений. Учение ал-Газали о благочестивости и его сдержанность по отношению к традицион- ному аш‘аритскому каламу делали его особенно привлекательным для ‘Абд ар-Рахима ал-Булгари. И османское учение о благочести- востиМухаммадаал-Биргави, какмыужевидели, представлялосо-