Монополии, «дуополии» и «олигополии»

Апологетический характер буржуазных концепций современного капитализма вполне закономерен. Большинство экономистов и социологов, описывая структуру капитализма, ставят под сомнение само существование монополий. Однако, только наиболее предвзятые (или самые невежественные), полагаясь на второстепенные особенности, такие как периодическое увеличение числа розничных магазинов, станций технического обслуживания и ремонтных мастерских, отстаивают тезис о том, что не существует значительной концентрации капитала.

Впрочем, более разумные буржуазные идеологи не отрицают господствующего положения в современном капитализме трестов, картелей, холдинговых компаний и т.п. Но они отрицают, что речь идет о монополиях, поскольку, на их взгляд, в большинстве крупных отраслей промышленности (сталелитейной, химической, автомобильной, электротехнической, авиационной, алюминиевой, цветных металлов) не существует одной компании, которая доминировала бы в отдельной стране, но таких компаний, как правило, несколько («дуополии» — преобладание двух компаний, «олигополии» — преобладание небольшого числа компаний).

Прежде всего, это предположение верно лишь отчасти. В крупных капиталистических странах существуют важные отрасли, в которых две трети продукции, и даже больше, производится одной компанией, занимающей монопольное положение в буквальном смысле слова: химическая и нефтяная в Великобритании, алюминиевая в США, автомобильная в Италии, химическая и сталелитейная в Германии (до 1945 г.), медная в Конго, электротехническая в Голландии и т.д.

Более того, это предположение буржуазных идеологов — только терминологическая уловка. Называя структуру современного капитализма монополистической, марксисты никогда не утверждали, что существует только одна компания, производящая всю (или почти всю) продукцию в каждой отрасли. Они просто утверждали, что соотношение сил между небольшими компаниями и одной, двумя или тремя гигантскими компаниями таково, что последние навязывают свои правила в отрасли, таким образом устраняя ценовую конкуренцию.

Этот анализ точно соответствует реальности, и забавно наблюдать, как ярые оппоненты марксизма, наиболее восторженные сторонники «свободной конкуренции» всерьез заявляют, что в современной капиталистической экономике действуют законы конкуренции, несмотря на отсутствие конкуренции цен.

На самом деле, официальные статистические данные, публикуемые государственными службами (особенно Федеральной торговой комиссией США) подтверждают не только отсутствие ценовой конкуренции, но и подчинение большинства промышленных секторов во всех капиталистических странах одной, двум или трем компаниям, сосредоточившими в своих руках 66–90% производства.

«Демократизация капитала»

Любимый аргумент апологетов монополистического капитализма состоит в том, что концентрация капитала в гигантских предприятиях («естественный результат технического развития», как они утверждают) нейтрализуется диффузией собственности благодаря росту долевого участия.

Они приводят примеры крупных трестов, которые эмитируют сотни тысяч акций («Дженерал моторс», самый мощный трест в мире, выпустил более миллиона), только незначительное число которых находится в руках одной семьи. Следовательно, должны существовать сотни тысяч или, по крайней мере, тысячи «владельцев» этих трестов, «каждый из которых уже находится на пути к тому, чтобы стать капиталистом».

С недавних пор этот аргумент вновь используется в Соединенных Штатах, Швейцарии, Бельгии, Германии и других странах, где буржуазия ведет кампанию за распределение акций среди работников крупных предприятий.

Расставим все по своим местам. Во многих трестах фактически доминирует одна семья: в нефтяном тресте «Стэндард ойл» — семья Рокфеллеров, в  «Дженерал моторс» — семья Дюпон де Немур, в стальном тресте Лотарингии — семья Вендель и т.д. Верно, что в большинстве случаев эти семьи не владеют 50% акций компании. Но это лишь доказывает, что обращение большого количества акций позволяет контролировать гигантские компании меньшинством акционеров. Подобное распыление эффективно устраняет массы мелких акционеров от реализации их прав на общих собраниях и от повседневного управления компаниями.

Кроме того, неверным является утверждение, что акциями промышленных предприятий владеют широкие слои населения. Согласно исследованию, проведенному в Соединенных Штатах в 1951 г. Институтом Брукингса, только 0,1% населения владеет 55% всех акций. С учетом того, что монополистические тресты становятся все более и более могущественными и избегают контроля над собой со стороны одной семьи, они постепенно становятся коллективной собственностью крупных капиталистов.

Взаимопроникновение интересов нескольких десятков или сотен семей крупных капиталистов таково, что становится невозможным сказать, что такая–то семья «контролирует» такую–то компанию. Но вместе эти семьи контролируют всю крупную промышленность, которая управляется своего рода «административным советом капиталистического класса», в котором представители всех этих семей занимают ключевые должности и периодически заменяют друг друга на командных позициях.