Уязвимые места в теории Розы Люксембург

Бесспорно, исторически развитие капиталистической индустрии проходило в некапиталистическом окружении, и существование обширных сельскохозяйственных рынков, национальных и международных, представляло собой важнейший предохранительный клапан для капиталистической системы в течение всего 19 века и в начале 20 века.

Однако, с точки зрения экономической теории, люксембургианская концепция империализма имеет некоторые недостатки. Важно указать их, поскольку они мешают увидеть определенные долгосрочные тенденции в развитии капитализма в целом.

Например, Люксембург утверждала, что капиталистический класс не может обогащаться, перекладывая деньги из одного кармана в другой. Однако этим игнорируется отмеченный Марксом факт, что капиталистический класс, взятый в целом, является не более чем абстракцией, полезной для того, чтобы раскрыть общие законы движения капитала, но понять сущность периодических кризисов можно только в контексте конкуренции антагонистических капиталов и вытекающей из нее концентрации капитала.

С этой точки зрения весьма логично, что «капиталистический класс» обогащает «сам себя», то есть, что определенные слои капиталистического класса обогащают себя через обнищание других капиталистических слоев. Именно это происходило последние сорок лет в Соединенных Штатах, вначале в отношении американских капиталистов, затем — зарубежных капиталистов (прежде всего европейских). Эта тенденция будет усиливаться, поскольку исключительно сельскохозяйственные рынки исчезают.

В современном капиталистическом мире экспорт направлен в основном в другие промышленно развитые страны, и только в малой степени на рынки «некапиталистических» стран.

Фундаментальная слабость теории Розы Люксембург состоит в том, что она основывается только на потребности капиталистического класса в рынках для реализации прибавочной стоимости, и игнорирует важные изменения в капиталистической собственности и производстве. Именно над объяснением этих структурных изменений работали Владимир Ленин и Рудольф Гильфердинг.

Теория империализма Гильфердинга и Ленина

Отталкиваясь от замечаний, сделанных в поздних работах Маркса и Энгельса, Гильфердинг изучил структурные изменения капитализма последней четверти 19 века. Он начал с вопросов концентрации капитала, а точнее — концентрации банков и возросшей роли, которую стали играть банки в учреждении акционерных компаний и слиянии предприятий.

Гильфердинг выводит дефиницию финансового капитала. Согласно Гильфердингу, финансовый капитал — это банковский капитал, инвестированный в промышленность, и контролирующий ее либо непосредственно (через приобретение акций, присутствие представителей банка в советах директоров и т.д.), либо косвенно (через учреждение холдинговых компаний, концернов и «групп влияния»).

Гильфердинг обратил внимание на исключительную роль, которую сыграл банковский капитал в развитии тяжелой промышленности, особенно в Германии, Франции, Соединенных Штатах, Бельгии, Италии и России. Он показал также, что банки представляли наиболее «агрессивную» силу в политических делах, отчасти в силу рисков, связанных с судьбой инвестиций, зачастую составлявших миллиарды долларов.

В блестящем заключении «Финансового капитала» Гильфердинг фактически предсказал подъем фашизма как беспощадной политической диктатуры, защищающей интересы крупного капитала, и связанной с новой стадией развития капитализма, так же как политический либерализм соответствовал в предшествующую эпоху капитализму свободной конкуренции. Перед угрозой подобной диктатуры, заключает Гильфердинг, пролетариат должен вести борьбу за установление своей, пролетарской диктатуры.

Ленин многое почерпнул из работы Гильфердинга, так же как из работ некоторых либеральных экономистов, например Гобсона, при написании в начале Первой мировой войны своей работы по империализму. Как и Гильфердинг, он начинает с вопроса концентрации капитала — учреждения трестов, картелей, холдинговых компаний, т.е. банковской концентрации, и появления финансового капитала, для того чтобы охарактеризовать структурно новое на этой стадии капитализма.

Ленин расширяет и обобщает структурный анализ, выделяя монополистический капитализм, в противоположность капитализму свободной конкуренции. Он анализирует монополии и их прибыль, развивая мысль Гильфердинга о том, что экспансия монополистического капитализма осуществляется прежде всего через экспорт капитала.

В отличие от капитализма, основанного на свободной конкуренции, который концентрировался на экспорте предметов потребления и не интересовался их потребителями, монополистический капитализм, основанный на экспорте капитала, не может быть безразличен к собственным должникам. Он должен гарантировать «нормальные» условия платежеспособности, без которых его ссуды обернулись бы потерями, — в том числе и через формы экономико–политического контроля над странами, в которые инвестирован капитал.

Ленинский анализ империализма дополняется глубоким исследованием противоречивой, диалектической природы монополистического капитализма, который на определенном этапе сдерживает конкуренцию, чтобы снова возобновить ее на более высоком уровне. Обращаясь при анализе отношений между империалистическими странами к закону неравномерного развития, Ленин показывает, что империалистический раздел мира может носить лишь временный характер, и за ним неизбежно последует обострение борьбы в виде империалистических войн для утверждения нового баланса сил.

Ленин также интегрирует в свою теорию империализма концепцию рабочей аристократии Энгельса. Колониальные сверхприбыли, получаемые через экспорт капитала в экономически отсталые страны, создают возможность для коррупции в части рабочего класса метрополий, и, прежде всего, в среде реформистской бюрократии, которая поддерживает буржуазно–демократические режимы и извлекает из этого огромную выгоду.

Теория империализма в современной ситуации

Дополненная теорией перманентной революции Троцкого — и особенно его анализом комбинированного экономического и социального развития колониальных и полуколониальных стран под воздействием экспорта капитала и империалистического господства — ленинская теория, бесспорно, выдержала проверку временем.

Тогда как ни один социально–экономический анализ буржуазного или реформистского происхождения, рожденный до Первой мировой войны, не сохранил сегодня какой–либо ценности, ленинская теория монополистического капитализма в сочетании с теорией перманентной революции остается важнейшим ключом к пониманию современности — череды мировых войн, появления фашизма, триумфа пролетарской революции в России, Югославии и Китае, растущей роли вооружений и военной промышленности в капиталистическом мире, природы колониальных революций, — если перечислить только самое главное.

Это, разумеется, не значит, что каждая часть ленинской теории и сегодня верна на сто процентов, и марксистские теоретики и революционеры, в сталинистском стиле, могут удовлетвориться лишь извлечением тех или иных цитат из работ Ленина для объяснения современной ситуации.

Исторический опыт последних пятидесяти лет показал, что:

1.                  На смену капитализму свободной конкуренции пришла эпоха монополистического капитализма. Монополистический капитализм проистекает из технической революции (двигатель внутреннего сгорания и электричество, заменившие пар в качестве источника энергии) и из структурных изменений в капиталистической системе (концентрация капитала, имеющая следствием создание огромных предприятий, прежде всего, в тяжелой промышленности, и образование картелей, трестов, холдинговых компаний и т.п.).

2.                  Монополистический капитализм не снимает фундаментальных противоречий капитализма как такового. Он не преодолевает конкуренцию, а переводит ее на более высокий уровень, вводя новых и более крупных игроков. Он не преодолевает собственную кризисную природу, но придает каждому кризису более конвульсивный характер. Два вида нормы прибыли заменяют среднюю норму прибыли предыдущего периода капитализма: средняя норма монополистической прибыли и средняя норма прибыли немонополизированных секторов.

3.                  Подавление свободной конкуренции в определенных границах явилось своего рода реакцией на угрозы норме прибыли монополистов. Следствием этих процессов явилось не только искусственное ограничение производства в определенных секторах, но и одержимый поиск новых объектов инвестиций — новых отраслей промышленности и новых стран, что напрямую вело к империалистическим войнам.

В этом отношении утверждение Ленина о тенденции монополистического капитализма к ограничению технического прогресса должно быть несколько пересмотрено. Действительно, монополии стремятся взять под полный контроль сферу научных разработок, и пресечь или замедлить внедрение многих технических открытий. Но верно и то, что монополистическому капитализму одновременно требуется рост технических открытий. Главная причина такого противоречия лежит в самой природе монополий, которые нуждаются в новых сферах эксплуатации, чтобы дать выход избыточному капиталу.

Научный прогресс, особенно в области химии, металлургии, электроники и атомной физики, показывает, что последние 50 лет были не менее впечатляющими, чем, по крайней мере, предшествовавшие им полстолетия.

Однако кроме фундаментальных характеристик капитализма, сохраняющих свое значение, существует ряд второстепенных характеристик, которые необходимо скорректировать.

1.                  Финансовый капитал. Контроль и преобладание финансового капитала над промышленным оказалось преходящим явлением в целом ряде стран (США, Великобритания, Япония, Бельгия, Нидерланды и др.). Благодаря накоплению огромных сверхприбылей, тресты расширяются все больше за счет самофинансирования, и освобождаются от опеки банков. Финансовый капитал остается доминирующим только в менее развитых капиталистических странах.

2.                  Экспорт капитала. Экспорт капитала продолжает играть роль предохранительного клапана для сверхкапитализированных трестов, но уже не главного, по крайней мере в США (за исключением нефтяной промышленности). Теперь главным предохранительным клапаном являются государственные заказы. Растущая роль государства как гаранта монополистической прибыли и усиливающееся сращивание монополий с государством — сегодня ключевая характеристика стареющего капитализма. Эти процессы имеют как социально–политические, так и экономические причины (колониальные революции, стремительная индустриализация экономически отсталых стран, резкое сокращение в мире сфер для вложения капитала и т.п.).

3.                  Размах ножниц, стригущих купоны для паразитического империализма, уменьшился вследствие описанных выше структурных изменений. Большие тресты все больше склонны к самофинансированию, чем к выпуску оборотных ценных бумаг. Монополистический капитализм стремительно бюрократизируется, и его структура все более основывается на иерархии крупных администраторов, которые, как правило, одновременно являются крупными или средними держателями акций. Паразитический характер стареющего капитализма выражается прежде всего в огромной доле непроизводственных расходов (в первую очередь, на вооружения, а также на содержание государственного аппарата), и в огромных затратах на дистрибуцию (составляющих в США более 30% национального дохода).

В настоящее время политические факторы, такие, как подъем колониальных революций, в сочетании с фундаментальными экономическими сдвигами, придают капитализму особые контуры и характер.