Червонюк В.И. Антология конституционных учений. Ч. 1

261

скольку ей суждено воскреснуть, сам по себе имеет не больше значения, чем вопрос о покрое платья, в которое нарядится умирающий на случай своего выздоровления, то – при всей психологической естественности жесточайшей реакции после всего совершившегося – нельзя достаточно подчеркнуть, что смена политически красного черносотенства восстановлением того же черносотенства политически черного оттенка была бы не выздоровлением умирающего, а лишь иною формой прежней смертельной болезни. Правда, народное сознание теперь уже никогда не забудет, что русский консерватизм, что бы ни говорить, некогда создал великое государство, а русский революционизм его быстро загубил. Но оно не забудет и того, что яд этого революционизма был выработан в недрах того же консерватизма через его нравственное разложение и что не только у этого разложившегося консерватизма не оказалось никакого достаточного противоядия, но что, наоборот, все его соки ушли на усиление этого же яда.

Что Россия не возродилась, как все о том мечтали, после революции, а, наоборот, погибла в процессе революции – в связи с сознанием, что начало этой гибели относится все же к эпохе «старого режима», – этот факт необходимо должен изменить наше господствующее понимание условий и источников народного счастия и несчастия, процветания и крушения государства. Теперь уже неизбежно сознание, что не политические формы жизни, как таковые, определяют добро и зло в народной жизни, а проникающий их живой нравственный дух народа […].

262

ГЛАВА 6. КАТЕГОРИЯ «ГОСУДАРСТВО» В КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ЦЕЛИ ГОСУДАРСТВА

1. Боден Ж. Шесть книг о государстве

[Цель государства – осуществляемое суверенной властью справедливое управление]

Государство есть осуществление суверенной властью справедливого управления многими семьями и тем, что находится в их общем владении. Всякое государство либо происходит от семьи, которая постепенно размножается, либо сразу учреждается посредством собирания народа воедино, либо образуется из колонии, происшедшей от другого государства подобно новому пчелиному рою или подобно ветви, отделенной от дерева и посаженной в почву, ветви, которая, пустив корни, более способна плодоносить, чем саженец, выросший из семени. Но и те и другие государства учреждаются по принуждению сильнейших или же в результате согласия одних людей добровольно передать в подчинение других людей всю свою свободу целиком с тем, чтобы эти последние ею распоряжались, опираясь на суверенную власть либо без всяких законов, либо на основе определенных законов и на определенных условиях. Государство должно обладать достаточной территорией и местностью, пригодной для жителей, достаточно обильным плодородием страны, множеством скота для пропитания и одежды подданных, а чтобы сохранять их здоровье – мягкостью климата, температуры воздуха, доброкачественной водой, а для защиты народа и пристанища для него – материалами, пригодными для строительства домов и крепостей, если местность сама по себе не является достаточно укрытой и естественно приспособленной к защите. Это первые вещи, которым больше всего уделяется забот во всяком государстве. А уж затем ищут удобств, как лекарства, металлы, краски. […] А поскольку желания людей чаще всего ненасытны, они хотят иметь в изобилии не только вещи полезные и необходимые, но и приятные бесполезные вещи. […] Так как мудрый человек есть мера справедливости и истины и так как люди, почитаемые мудрейшими, согласны между собой в том, что высшее благо частного лица то же, что высшее благо государства, и не делают никакого различия между добродетельным человеком и хорошим гражданином, то мы так и определим истинную вершину благоденствия и главную цель, к которой должно быть направлено справедливое управление государством.

2. Гоббс Т. Левиафан

Часть II. О государстве.

Глава XVII. О причинах, возникновении и определении государства

[…] Это реальное единство, воплощенное в одном лице посредством соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим таким образом, как если бы каждый человек сказал другому: я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передашь ему свое право и санкционируешь все его действия. Если это совершилось, то множество людей, объединенное таким образом в одном лице, называется государством, по-латыни – civitas. Таково рождение того великого Левиафана или, вернее (выражаясь более почтительно), того смертного Бога, которому мы под владычеством бессмертного Бога обязаны своим миром и своей защитой.

263

3. Локк Дж. Два трактата о правлении

[Государство как «независимое сообщество»]

Под государством я все время подразумеваю не демократию или какую-либо иную форму правления, но любое независимое сообщество (any independent community), которое латиняне обозначили словом «civitas»; этому слову в нашем языке лучше всего соответствует слово «государство» (commonwealth), оно более точно выражает понятие, обозначающее такое общество людей, а английские слова «община» (community) или «город» (citty) его не выражают, ибо в государстве могут быть подчиненные общины, а слово «город» у нас имеет совершенно иное значение, чем «государство». Вот почему во избежание двусмысленности я стараюсь использовать слово «государство» в этом смысле, в котором, как я обнаружил, его употреблял король Яков, и я полагаю, что это подлинное значение данного слова; если же кому-либо это не нравится, то я готов с ним согласиться, как только он заменит его более подходящим словом.

4. Руссо Ж. Ж. Об Общественном Договоре. Глава Х.

[Соотношение между протяженностью территории и численностью населения указывает на размер государства]

Политический организм можно измерять двумя способами, именно: протяженностью территории и численностью населения; и между первым и вторым из этих измерений существует соотношение, позволяющее определить для Государства подобающие ему размеры. Государство составляют люди, а людей кормит земля. Таким образом, отношение это должно быть таким, чтобы земли было достаточно для пропитания жителей Государства, а их должно быть столько, сколько земля может прокормить. Именно такое соотношение создает максимум силы данного количества населения. Ибо если земли слишком много, то охрана ее тягостна, обработка – недостаточна, продуктов – избыток;

вэтом причина будущих оборонительных войн. Если же земли недостаточно, то Государство, дабы сие восполнить, оказывается в полнейшей зависимости от своих соседей;

вэтом причина будущих наступательных войн.

5. Кант И. Учения о праве

Часть вторая. § 45 [Сущность и форма государства]

Государство (civitas) – это объединение множества людей, подчиненных правовым законам. Поскольку эти законы необходимы как априорные законы, т. е. как законы, сами собой вытекающие из понятий внешнего права вообще (а не как законы статуарные), форма государства есть форма государства вообще, т. е. государство в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права, причем идея эта служит путеводной нитью (norma) для любого действительного объединения в общность (следовательно, во внутреннем).

6. Гольбах. Беседа девятая. О распаде государств

§ I. Как государства приходят к распаду

Государственные организмы подобно человеческим носят в себе зародыши своей гибели; как и люди, они пользуются более или менее долговременным здоровьем; как и люди, они подвержены острым заболеваниям и кризисам, которые уносят их жизнь очень быстро, или хроническим болезням, которые подтачивают их постепенно, исподволь разрушая основы жизни. Подобно больным людям общества подвержены бредовому состоянию, безумию, революционным переворотам; обманчивая полнота часто скрывает их тайные недуги; смерть наступает неожиданно, следуя непосредственно за самым

264

цветущим здоровьем. Всегда деятельная природа неожиданно создает иногда условия для появления людей, которые оздоровляют государство, избавляют его от недугов и страданий, можно сказать, возрождают его из пепла. Но чаще природа заставляет нации порождать существа, которые способны лишь разрушать, которые губят все вокруг себя и в мгновение ока низвергают общество в пропасть.

Государство распадается, как только пороки его правителей возрастают в такой степени, что лишают его безопасности, сил и нравственных устоев, необходимых для поддержания общественного целого. Установив это, мы можем утверждать, что политическому организму угрожает распад, когда правители пренебрегают заботой о поддержании в гражданах духовного подъема, необходимого для того, чтобы побудить общество к отвечающей его потребностям деятельности; когда, забывая сохранять равновесие сил в государстве, правители допускают, чтобы одна отрасль управления поглотила все остальные; когда из-за какого-либо внутреннего порока нация утрачивает могущество, положение среди других наций и уважение, которым она должна пользоваться в соответствии с дарованными ей природой преимуществами. […]

Нация находится в состоянии распри, когда принципы, которыми руководствуется ее правительство, порочны, а законы плохи и бессильны; когда к власти относятся с презрением; когда анархия охватывает все сословия государства; когда граждане обособляют свои интересы от интересов родины и отмежевываются от нее; когда гражданские войны вооружают граждан друг против друга; когда с помощью насилия изменяют форму правления в государстве; когда иноземные захватчики вторгаются в страну, чтобы расчленить ее и лишить ее независимости; наконец, когда пружины государственного механизма ослабевают и роскошь делает все умы равнодушными ко всему, что приносит пользу, внушая безразличие к общественному благу и презрение к добродетели.

Тогда у государства нет больше граждан; оно заполнено порочными, оторванными от своей родины существами, которых воодушевляет лишь необузданная страсть к богатству, наслаждениям и легкомысленному образу жизни.

7. Блюнчли И. К. Общее государственное право

[Государство как нравственно-юридическая личность]

[…] Если мы сведем к одному целому результаты представленного исторического анализа, то понятие государства определится следующим образом: государство есть совокупность людей, соединенных в нравственно-юридическую личность, на определенной территории, в форме правительства и подданных.

8. Чичерин Б. Н. Курс государственной науки

Том I. Общее государственное право. Книга первая. Существо и основные элементы государства. Глава I. Существо государства

«Государство есть союз народа, связанный законом в одно юридическое целое, управляемое верховной властью для общего блага».

Все эти элементы – власть, закон, свобода и общая цель – входят в состав всех других союзов, в которые слагается человеческое общежитие. Без них не обходится ни один. Эти союзы суть: союз кровный, гражданский и церковный.

[…] Государству же верховная власть принадлежит по самому его существу; это – признак, отличающий его от других союзов. Само понятие о верховной власти заключает в себе полноту права, которое делает из этого начала особый юридический принцип, неприложимый ни к какому другому союзу и специально свойственный государству. С этим объяснением можно вкратце определить государство, в отличие от других союзов, как союз народа, живущего под верховной властью.

265

Русское слово <<государство>> точнее обозначает этот отличительный признак политического союза, нежели латинское civitas, или новейшее etat, Staat.

Разберем подробное определение, с целью установить точное понятие о всех входящих в состав его признаках.

1.Государство есть союз. […] Народ, устроенный в государство, образует одно целое, в состав которого входят, с одной стороны, соединяющиеся лица, с другой – система учреждений, которые служат ему органами. Все это вместе составляет одно юридическое тело, состоящее из лиц и учреждений; как таковое, оно должно иметь свое название, и это название есть государство. […]

2.Государство есть союз народа. Слово народ имеет два значения: этнографическое

июридическое. Народ в этнографическом смысле есть совокупность людей, связанных естественным происхождением и духовным единством. Внешним выражением этого единства служит общий язык. Народ в этом смысле может вовсе и не быть устроен в государственный союз. Один и тот же народ нередко входит в состав разных государств. В юридическом же смысле народ есть совокупность лиц, составляющих одно политическое тело. С точки зрения права, народ образуется именно соединением людей в государство. А так как союз состоит из множества лиц, связанных в одно целое, то и в юридическом смысле слово народ может быть понимаемо в двояком смысле: как единство и как множество. Как единое юридическое тело, народ тождествен с государством; но в это понятие, кроме лиц, входит и все юридическое устройство, связывающее народ в одно тело, то есть правительство. Государство составляется из граждан совокупно с правительством. […] Народ есть первый и необходимый элемент государства, ибо союз составляется из лиц. Но для того чтобы он мог образовать государство […] для этого необходимо иметь свое, занимаемое союзом пространство, то есть территорию. Поэтому территория составляет необходимую принадлежность государства, и в этом смысле она входит в него, как один из составных его элементов. Народ в юридическом смысле может быть определен как совокупность граждан, живущих на своей территории и образующих одно юридическое целое.

3.Народ, или составляющие его граждане, живут под общим законом. […] Подчинение лиц господствующей над ними власти совершается на основании закона; иначе это – право силы, а не юридическое начало. Закон, с другой стороны, ограждает и свободу, определяя права граждан. Следовательно, без закона невозможна гражданская свобода. Наконец, закон определяет устройство, права и обязанности государственных властей, ибо власть может повелевать только во имя законного права. Таким образом, закон составляет общую юридическую связь всех элементов государства. Это и выражается приведенным выше изречением Цицерона: lex est vinculum civitatis.

4.Закон связывает народ в единое юридическое целое. Союз, составляющий юридически одно целое, называется юридическим или нравственным лицом. Таковое становится субъектом прав и обязанностей; оно имеет свою волю, органом которой является установленная в нем власть. Закон, связывающий лица в одно целое, вместе с тем подчиняет их воле этого целого, выражаемой установленной законом властью. Но этот верховный орган, в свою очередь, имеет подчиненные органы, через которые верховная воля переходит в исполнение. Вследствие этого, система государственных учреждений образует цельный, связанный внутри себя организм, в котором выражается цельность государственного порядка. А так как и граждане участвуют в деятельности этих органов, то все государство в совокупности может рассматриваться как организм […].

5.Государственный союз управляется верховной властью. Власть есть воля, имеющая право повелевать. Таковая необходима во всяком союзе, ибо она одна может охранять закон и порядок и ограждать свободу лиц от посягательства со стороны других. Свобода человека заключает в себе возможность нарушения чужого права, а вместе и уничтожения целей союза. При полной свободе лиц никакой союз существовать не может. Человеческое общежитие основано на том, что общая сила заставляет каждого подчиняться общей воле. Но как скоро существуют власти, так необходима власть верхов-

266

ная; этого требует общественное единство, которое невозможно при существовании властей, друг от друга независимых. В обществе, составляющем одно целое, все частные власти, в порядке юридических отношений, должны подчиняться единой верховной власти, как представительнице целого, владычествующего над частями. Из человеческих союзов, эта власть может принадлежать только государству, ибо оно представляет это высшее юридическое целое. По самой своей природе, или по своему понятию, государство есть союз, облеченный верховной властью.

6. Цель государства есть общее благо. Благо союза заключается в полноте и согласном развитии всех его элементов. В этом состоит истинная природа государства, его идея.

9. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права

Книга 3. § 43. Понятие государства

[…] Действительная отличительная особенность государства это то, что оно одно осуществляет самостоятельно принудительную власть. Все другие союзы, как бы они ни были самостоятельны в других отношениях, функцию принуждения осуществляют только по уполномочию и под контролем государства. Так, если церковные органы осуществляют иногда и принуждение, в каждом данном государстве они пользуются принудительной властью лишь в тех пределах, в каких это допускает местная государственная власть. Так точно и принудительная власть родителей над детьми, мужа над женой поставлена в рамки, определяемые государственным законодательством, и под контроль государственных органов. На злоупотребления как церковной, так и семейной власти всегда можно апеллировать к государственной власти. Само собой разумеется, что также делегированной и подконтрольной представляется и власть общин и областей.

Таким образом государство является как бы монополистом принуждения. Государственный порядок тем прежде всего и отличается, что это мирный порядок, не допускающий частного насилия, самоуправства. При нем только органы государственной власти наделены самостоятельным правом принуждения. Частные лица и другие общественные союзы допускаются к осуществлению принуждения лишь насколько это допускает государство и под его контролем. Даже в международных отношениях дозволенной считается теперь только публичная война, т. е. только такие насилия, которые совершаются органами государства.

Отличительным признаком государства служит, как мы сказали, самостоятельная, принудительная власть. Но самостоятельность не предполагает неограниченности или полной независимости. Поэтому, хотя отдельные государства, входящие в состав союзного государства, и подчинены союзной власти, и ограничены ею в своей компетенции, они все-таки остаются государствами, пока в пределах собственной компетенции остаются самостоятельными. Их самостоятельность практически выражается в том, что они сами организуют органы для осуществления собственной власти вне всякого воздействия союзной власти на личный их состав. Напротив, общины и области единого государства, даже при самой широкой постановке самоуправления, никогда не пользуются полной свободой в определении личного состава своих органов. Центральная власть всегда сохраняет за собой право влиять так или иначе на личный состав органов местного самоуправления, или посредством прямого назначения некоторых должностных лиц, или посредством права утверждения или неутверждения лиц, избранных или посредством права досрочного роспуска и назначения новых выборов, когда результат выборов оказывается несогласным с видами центрального правительства. Союзной же власти в отношении к отдельным штатам или кантонам, сохраняющим характер государства, нигде не предоставляется подобных прав. Нигде союзная власть не назначает правителей отдельных штатов и кантонов, не утверждает избранных в них лиц, не распускает их представительных собраний. Это различие очень существенное. Покуда центральная власть не имеет права влиять на личный состав местных органов, все ограничения их

267

власти сохраняют по необходимости внешний, формальный характер. В пределах так или иначе определенной компетенции они остаются самостоятельными. Внутренний характер, самое направление их деятельности не могут быть наперед определены формальными постановлениями закона. Напротив, налагая руку на самостоятельность личного состава, центральная власть получает тем самым возможность придать деятельности местных органов то или иное направление, ту или другую окраску и, тем лишая их внутренней самостоятельности, превращает их из органов государства в органы местного самоуправления.

Надо еще оговориться, что государство предполагает самостоятельное властвование непременно над свободными людьми – иначе это будет рабовладение, a не государственный союз, и властвование установившееся, признанное: отдельный преходящий акт властвования, поддерживаемый исключительно силой оружия, например, военное занятие неприятельской территории, не составляет еще государства.

Итак, сведя воедино все сказанное, можно определить государство как общественный союз, представляющий собой самостоятельное признанное принудительное властвование над свободными людьми.

10. Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве

Глава двенадцатая. Сущность государства

Объективная природа государства определяется его высшей целью, его единым и неизменным заданием. Это задание состоит в ограждении и организации духовной жизни людей, принадлежащих к данному политическому союзу. Ограждение духа состоит в обеспечении всему народу и каждому индивидууму его естественного права на самобытное определение себя в жизни, т. е. права на жизнь, и притом на достойную жизнь, внешне свободную и внутренне самостоятельную. Организация такого сожительства людей, и притом на основах права и власти, составляет ту единую политическую цель, которой служит государство. Только верное понимание этой цели открывает доступ к пониманию средств и строения политического союза.

Основная природа этой цели, т. е. именно то, что делает ее политической, состоит в

ее единстве и общности для всех граждан.

Ограждение индивидуума как творческого центра духовной жизни есть нечто такое, в чем каждый заинтересован, по-видимому, лишь для себя и про себя. Постольку обнаруживается, что у каждого человека есть эгоцентрическое тяготение к свободе, что каждый ищет обеспечить себе свои естественные права. Это означает, что у многих людей имеются похожие или даже одинаковые цели, не совпадающие, однако, в однуединую цель. Сколько людей – столько целей, ибо каждый – о себе. В определении своего интереса каждый может «согласиться» с другим, но интересы эти не сливаются в единый и общий. Иными словами, здесь есть подобие и, может быть, согласие, но нет солидарности, ибо одинаковые интересы не объединились в общий. А между тем политическая деятельность есть именно солидарная деятельность во имя общей цели. Отсутствие ее разрушает политический союз и превращает народ во множество разъединенных атомов. Тогда эгоцентрическое тяготение ведет к эгоистической деятельности; сходство интересов порождает лишь параллелизм и конкуренцию; и в конце концов духовный атомизм и своекорыстие остаются последним словом этого противополитического разброда.

Сущность государства состоит в том, что все его граждане имеют, помимо многих различных, противоположных или одинаковых интересов и целей, одну единую цель и один общий интерес. Об этой цели каждый может сказать: «это моя цель», и будет прав, но должен добавить: «не только моя». И все сразу могут сказать: «Это наша общая цель», и, высказав это, все будут правы. Но это и значит, что цель эта – общая. Множество телесно и душевно разъединенных людей желают одного и того же, такого, что или сразу у всех будет, или чего сразу у всех не будет. Каждый желает одиноко и по-своему; «интерес» как личное переживание остается своеобразным и множественным. Но пред-

268

мет желания – един для всех и может быть создан только в организованном, совместном

ине одиноком творчестве. Общность цели создает общность путей и средств, и основа политической деятельности дана.

Эта солидаризация интересов возникает так, что каждый член союза начинает понимать неосуществимость своей цели помимо осуществления чужих одинаковых целей,

ипритом всех чужих. Личный духовный центр, нуждаясь в определенной и обеспеченной сфере свободного изволения, убеждается в том, что его полномочия поддерживаются и питаются исключительно чужими обязанностями и запретностями и что в то же время они отовсюду ограничиваются чужими полномочиями. Все субъективные правовые «статусы» как бы соприкасаются отовсюду друг с другом, образуя живую систему взаимного поддержания и ограничения. Каждая ячейка цела лишь до тех пор, пока целы соседние, а так как все ячейки связаны друг через друга со всеми остальными, то нарушение одной из них нарушает тем самым все остальные или, во всяком случае, ставит все остальные под угрозу. Именно коррелятивное (связное) и мутуальное (взаимное) сосуществование всех субъективно-правовых ячеек убеждает людей в том, что самая форма правовой связи не только одинакова для всех, но и есть нечто общее всем. Так, создать разграничение и ограждение для каждых двух субъектов – значит установить общий обоим предел; мало того, это значит установить общий для обоих решающий орган, т. е. правовой авторитет, творящий и применяющий право, и, наконец, – общее обоим правило, т. е. правовую норму или кодекс норм. Иными словами: организовать правопорядок значит создать единый общий союз (политическое «мы») с единой, общей правовой властью («наше» правительство) и единой общей системой права («наши» законы). Именно в этом и состоит организующая задача государства, в осуществлении которой все одинаково заинтересованы. Каждый одинаково заинтересован в общем деле, или же: все солидарны. На этой солидарности, именно на ней и только на ней зиждется государство; в обнаружении ее и в служении ей состоит политическая деятельность.

11. Гумбольдт В. фон Опыт установления пределов государственной власти

[Главная цель государства – обеспечение безопасности человека]

[…] Выражаясь вполне общей формулой, можно было бы назвать полным объемом деятельности государства все то, что оно могло бы сделать для блага общества без нарушения выведенного выше начала; и отсюда непосредственно вытекало бы дальнейшее положение, что должно быть отвергнуто всякое вмешательство государства в частные отношения граждан во всех тех случаях, когда нет прямого нарушения прав одного из граждан кем-либо другим из них. В то же время необходимо – ввиду полнейшего расследования предложенного вопроса – точно рассмотреть, в частности, различные отделы обычной или возможной деятельности государства.

Именно: цель государства может быть двойная – оно может желать способствовать счастью или только стараться предотвращать зло, причиняемое либо природой, либо самими людьми. Если оно ограничивается последним, то ищет только безопасности, и пусть мне будет позволено раз навсегда противопоставить эту безопасность всем остальным возможным целям государственной деятельности, обозначенным общим именем положительного блага граждан. Различие применяемых государством средств также изменяет объем его деятельности. Оно стремится достигнуть своих целей либо непосредственно, употребляя в дело принуждение (положительные приказы, запретительные законы и наказания), либо же посредством поощрения и примера, либо теми и другими средствами вместе, ставя граждан в положения, благоприятные для его целей, и как бы не допуская их действовать иначе; наконец, тем, что старается согласовать даже наклонности граждан с вышеназванными целями, действуя на умы и сердца. В первом случае государство определяет только некоторые отдельные действия граждан, во втором – большую часть их деятельности и в третьем, наконец, даже характер их и способ

269

мышления. Поэтому влияние ограничения в первом случае ощутительно менее всего, частью потому, что здесь государству приходится влиять на источники, из которых проистекают различные действия людей, частью и потому также, что самая возможность подобного влияния требует большего числа мероприятий. Как бы между тем различными ни казались отдельные отрасли государственной деятельности, однако едва ли существует хоть одно государственное учреждение, которое не принадлежало бы одновременно нескольким из них. Безопасность и благосостояние, например, тесно связаны друг с другом; забота же о безопасности, определяя хотя бы отдельные действия, влияет и на весь характер, когда частым повторением одного и того же вызывает привычку. Поэтому очень трудно найти здесь распределение целого, приличное ходу исследования. Лучше всего, по-видимому, начать с рассмотрения вопроса: должно ли государство иметь в виду положительное благо нации или только ее безопасность, – и затем перейти к его отдельным мероприятиям, обращая внимание преимущественно на то, что им, главным образом, служит целью и что будет их последствием; в то же время, рассматривая обе вышеназванные цели, необходимо исследовать и средства, которыми государство имеет право пользоваться.

Поэтому я и говорю здесь об общем стремлении государства поднять положительное благосостояние нации; о заботе его увеличить население страны и материально поддержать жителей, частью прямо посредством благотворительных учреждений, частью косвенно посредством содействия земледелию, промышленности и торговле; обо всех финансовых и монетных операциях, запретительных ввозных и вывозных тарифах и т. д.

ит. п., поскольку они имеют вышеназванную цель; наконец, о всех учреждениях для предупреждения или исправления вреда, произошедшего от причин, стоящих в зависимости от природы, одним словом, о каждом государственном учреждении, имеющем целью поддержать или содействовать физическому благу нации. Нравственному благу содействуют чаще всего не ради него самого, а больше ввиду посторонней цели, именно ввиду безопасности, поэтому я и перейду к этой стороне вопроса только впоследствии.

Япришел к заключению, что все названные учреждения имеют вредные последствия и не соответствуют истинной политике, исходящей из высших, но всегда человеческих точек зрения.

1. Дух правительства всегда господствует в каждом из подобных учреждений, но как бы ни был мудр и благотворен этот дух, он тем не менее приводит к однообразию и навязывает нации чуждый ей способ действия. Люди приобретают в этом случае богатства в ущерб своим силам, вместо того чтобы соединяться в общества для развития этих сил, хотя бы при этом и терялось исключительное обладание имуществом и пользование им. Разнообразие, происходящее от союза многих, есть величайшее благо, даваемое обществом, и это разнообразие, несомненно, теряется по мере государственного вмешательства. В этом случае уже нет сочленов одной нации, живущих вместе одной жизнью, а есть только отдельные подданные, находящиеся в известном соотношении с государством, т. е. с тем духом, который господствует в его правительстве, – в таком соотношении, при котором подавляющая власть государства препятствует свободному проявлению сил. Одинаковые причины одинаково влияют. Чем больше только деятельность, но

ирезультат ее. Но это-то и составляет прямую цель государства. Оно желает благосостояния и спокойствия. Но как то, так и другое достигается тем легче, чем менее столкновений между отдельными единицами.

Между тем человек имеет целью и должен иметь целью нечто совершенно иное – именно разнообразие и деятельность. Только таким образом достигается развитие многосторонних и сильных характеров; несомненно и то, что еще ни один человек не пал настолько низко, чтобы предпочесть благосостояние и счастье величию. Кто же так рассуждает за других, того можно с полным правом подозревать в том, что он не знает человечества и хочет превратить людей в машины.

2. Второе вредное последствие заключается в том, что подобные государственные учреждения ослабляют силы нации. Посредством формы, исходящей из самодействую-

270

щей материи, сама материя приобретает более полноты и красоты, ибо она есть не что иное, как союз того, что раньше находилось в борьбе. Союз, для которого необходимо постоянное нахождение новых точек соприкосновения, – следовательно, как бы множество новых открытий, – союз, который постоянно укрепляется соответственно большему предшествующему различию. Но, с другой стороны, форма, даваемая материи извне, уничтожает ее. Потому что ничто (форма) подавляет тут нечто (содержание). Все в человеке есть не что иное, как организация. То, что должно в нем преуспевать, должно быть в нем посеяно. Всякая сила предполагает энтузиазм, и весьма мало влияний могут поддерживать этот энтузиазм сильнее, чем сознание, что предмет его составляет настоящую или будущую собственность человека. Но собственностью своей человек почитает не столько то, чем он обладает, сколько то, что он делает, и рабочий, обрабатывающий сад, есть в более истинном смысле его собственник, чем праздный богач, которому сад принадлежит. Может быть, покажется, что это рассуждение слишком общее, чтобы возможно было применить его к действительности. Может даже показаться, что умственные силы, а через их посредство культура и характер вообще возвышаются благодаря развитию многих наук, которыми мы преимущественно обязаны этим и подобным учреждениям государства, которое оно имеет возможность предпринимать опыты в больших размерах. Однако не каждое обогащение ума с помощью знания ведет за собой непосредственно облагораживание хотя бы даже одной умственной силы. Но если это в действительности и случается, то подобное влияние не распространяется на всю нацию, а ограничивается преимущественно той частью ее, в руках которой находится правление. Вообще же нужно признать, что разум человека, как каждая другая из его сил, развивается только благодаря собственной деятельности, собственной изобретательности или собственному пользованию чужими изобретениями. Государственные мероприятия всегда более или менее сопряжены с принуждением, но и в том случае даже, когда его нет, они слишком приучают человека более ожидать чужого поучения, чужого руководства, чужой помощи, нежели самому искать для себя исхода. Почти единственный способ, которым государство в состоянии поучать граждан, заключается в следующем: оно может объявить что-нибудь лучшим и как бы результатом своих изысканий и заставить граждан принять это либо непосредственно – с помощью закона, либо опосредованно – с помощью какого-нибудь связывающего постановления; далее, оно может поддерживать это лучшее своим авторитетом и привлечь нацию к принятию его посредством наград или других поощрений; наконец, оно может рекомендовать это лучшее на основании разных доводов. Но по какому бы из этих путей ни шло государство, оно тем не менее удаляется от лучшего способа истинного изучения; этот же последний заключается, бесспорно, в предложении всевозможных решений задачи, для того чтобы человек мог самостоятельно избрать то решение, которое наиболее прилично для данного случая, или, еще лучше, дошел бы до этого решения единственно при помощи надлежащего изложения всех препятствий.

Этому методу государство может следовать по отношению к взрослым гражданам только отрицательно, т. е. предоставляя им свободу, которая одновременно создает препятствия и вместе с тем порождает силу и умение устранять их. Положительный же метод применим лишь к подрастающему поколению при помощи настоящего национального воспитания. Мы впоследствии пространнее рассмотрим возражение, которое здесь легко может быть сделано, именно, что при исполнении тех задач, о которых здесь идет речь, гораздо важнее, чтобы дело вообще было сделано, чем чтобы тот, кто его исполняет, извлекал из него для себя поучение, т. е. важнее, например, чтобы поле было хорошо обработано, чем чтобы земледелец был самым умелым хозяином.

Но еще более страдают от слишком усиленной заботливости государства: энергия действия вообще и нравственный характер. Это едва ли нуждается в дальнейших доказательствах. Кем часто и много руководят, тот легко доходит до того, что как бы добровольно жертвует остатком своей самодеятельности.

Он считает себя освобожденным от той заботы, которую видит переданной в чужие