Диссертация Трубицын

интенсификации соотносятся с фазами социально-экономического развития,

каждая из которых также является более интенсивной по отношению к предыдущей. Так, примитивные системы земледелия характерны в основном для раннеклассовых и доклассовых обществ, экстенсивные и переходные – для феодальных, интенсивные – для капиталистических. Даже при всей спорности марксисткой «пятичленной» периодизации истории есть основа-

ния говорить о системной трансформации и интенсификации общества и на технологическом уровне, и на социальном.

Гипотеза Э. Бозеруп и дискуссия вокруг нее. В прочную теорию поло-

жение об интенсификации под влиянием роста населения и недостатка ре-

сурсов было оформлено во второй половине XX в., когда Э. Бозеруп, специа-

лист в области экономического и сельскохозяйственного развития, подвергла критике мальтузианскую традицию и доказала, что при определенных усло-

виях рост населения ведет к интенсификации сельского хозяйства, следова-

тельно, не к упадку и бедности, а к развитию экономики и росту благососто-

яния1. Работам Бозеруп предшествовали исследования С. Кузнеца, в которых он также опровергал главные положения Мальтуса и утверждал, что они вер-

ны лишь в случае резкого увеличения численности населения без существен-

ных сдвигов в развитии технологий сельского хозяйства. Постепенное же увеличение численности населения, приводит к обратному – росту экономи-

ки и благосостояния2.

Но более известными стали исследования Бозеруп, которая констатиро-

вала факт благотворного воздействия стесненности не только на технологи-

ческую интенсификацию сельского хозяйства, но и на распространение част-

ной собственности. Она утверждала, что и социальные изменения не будут иметь места, если сообщество не испытывает демографического давления, а

развитие экономики является заслугой самого развивающегося общества, а

1Boserup E. The Conditions of Agricultural Growth: The Economics of Agrarian Change under Population Pressure. Chicago; London, 1965.

2Kuznets S. Population Change and Aggregate Output // Demographic and Economic Change in Developed Coun-

не результатом заимствований технологий извне, если, конечно, не сводить развитие к количественному росту.

Благодаря этим и другим положениям датский ученый вошла в историю экономики как «классик теории развития» и открыла целое направление ис-

следований, направленных на проверку «гипотезы Бозеруп». Сформулиро-

ванные ею положения прямо или косвенно подтверждались другими иссле-

дованиями, как экономическими, так и историческими1. Ученые обнаружили тесную связь развития сельского хозяйства с его интенсификацией, доказали,

что рост населения способствует экономическому развитию и решению про-

довольственной проблемы, росту благосостояния общества, а не обнищанию.

О позитивных последствиях роста народонаселения в разных странах писал А. Сови. Он указывал на то, что в странах с большим населением об-

наруживаются экономический прогресс, обустроенность территории, рост продолжительности жизни2. Посредством демографической динамики он объяснял многие факты мировой истории, в частности, упадок Испании в

XVIII вв., Ирландии в XIX в., произошедшие из-за снижения численности населения в результате массовой эмиграции в Америку3.

С теорией «демографического толчка» выступил Дж. Саймон4. В соот-

ветствии с ней социальному и экономическому прогрессу общества предше-

ствует рост численности населения, который делает необходимой интенси-

фикацию труда посредством развития технологий, роста производительности

иувеличения эффективности потребления природных ресурсов.

Вразное время подтвердили тезис о развитии сельского хозяйства под влиянием стесненности и прироста населения У. Дейрити, Д. Крауткремер, К.

Джонстон5. Они доказали возможность применения этой закономерности для

1Clark G. Population Growth and Land Use. London, 1967; Ohlin G. Population Control and Economic Development. Paris, 1967; Simmons I.G. Changing the Face of the Earth: Culture, Environment, History. New York, 1989.

2См.: Сови А. Общая теория населения. В 2 т. М., 1977.

3Сови А. Общая теория населения. Т. 2. Жизнь населений. С. 13 – 17.

4Simon J.L. Economics of Population Growth. Princeton: Princeton, 1977; Simon J.L. Theory of Population and Economic Growth. London, 1986.

5Darity W.A. Jr. The Boserup Theory of Agricultural Growth: A Model for Anthropological Economics // Journal of Development Economics, 1980. Vol. 7. Is. 2. Pp. 137 – 157; Krautkraemer J.A. Population Growth, Soil Fertility, and Agricultural Intensification // Journal of Development Economics. August 1994. Vol. 44. Is. 2. Pp. 403 – 428;

32

изучения аграрной экономики в исторически отдаленные эпохи, подтверди-

ли, что более многочисленное и более плотное население облегчает развитие социально-экономических структур, увеличивающих, в свою очередь, произ-

водительность сельского хозяйства.

Нельзя сказать, что гипотеза не подвергалась критике, однако последняя носила скорее уточняющий, чем опровергающий характер. Так, анализ эко-

номической динамики отдельных стран показал, что развитие происходит то-

гда, когда интенсификация сельского хозяйства оказывается менее затратной,

чем вовлечение в оборот новых земель1. А. Келли, исследовавший воздей-

ствие демографической динамики на экономическое и социальное развитие,

утверждал, что и то, и другое – сложные явления, не позволяющие заключить все закономерности их взаимодействия в одном теоретическом положении2.

Тезис о том, что рост населения способствует экономическому развитию, он посчитал упрощенным. Его собственное исследование показало, что он верен по отношению к доиндустриальным обществам, экономика которых действи-

тельно трансформировалась под влиянием демографического давления. Но в современном мире, где многое зависит от других факторов – степени перена-

селения, обеспеченности промышленными ресурсами, политической ситуа-

ции, это приводит к развитию далеко не всегда. Слишком большое население и гиперстесненность, характерные для ряда азиатских стран второй полови-

ны XX в., приводят скорее к отрицательным последствиям.

Все это – серьезные уточнения, но очевидно, что тезис об отрицатель-

ном воздействии ресурсного изобилия на модернизацию они не опровергают.

Другие работы показали, что рост населения стимулирует экономиче-

ский рост лишь в определенных пределах. Р. Билсборроу, исследуя демогра-

фическое давление и сельскохозяйственное развитие в показателях благосо-

Johnston K.J. The Intensification of Pre-industrial Cereal Agriculture in the Tropics: Boserup, Cultivation Lengthening, and the Classic Maya // Journal of Anthropological Archaeology. June 2003. Vol. 22. Is. 2. Pp. 126 – 161.

1Kikuchi M., Hayami Y. Agricultural Growth against a Land Resource Constraint: A Comparative History of Japan, Taiwan, Korea, and the Philippines // The Journal of Economic History. 1978. Vol. 38, No. 4. Pp. 839 – 864.

2Kelley A. J. Economic Consequences of Population Change in the Third World // Journal of Economic Literature. 1988. Vol. 26, No. 4. Pp. 1685 – 1728.

33

стояния в развивающихся странах, констатирует, что перспективы повыше-

ния уровня жизни здесь выше при более медленных показателях роста насе-

ления1. Достоинство работы Р. Билсборроу – фиксация различий в реакциях обществ на рост населения; и хотя фокусируется он на экономических изме-

нениях, все же подчеркивает разнообразие таких реакций (расширение обра-

батываемых земель, эмиграция, снижение рождаемости), интенсификация – лишь одна из них. Однако все же нет оснований считать его работу опровер-

жением проверяемой закономерности. Во-первых, рост благосостояния не всегда является показателем модернизации. Как показала экономическая ис-

тория ряда стран во второй половине XX в., этот рост может быть обеспечен массированным экспортом природных ресурсов, а не развитием экономики.

Во-вторых, рост населения в этих странах в данный период, равно как и нагрузка на естественные ресурсы, действительно начинают превосходить все мыслимые масштабы, и из интенсифицирующего фактора превращаются в дестабилизирующий. Мало кто сомневается сегодня в том, что чрезмерный демографический рост – препятствие для повышения уровня жизни.

Между тем, проверка гипотезы продолжалась.

С.Дж. Скэнлен исследует влияние стесненности в продовольственных ресурсах на экономическое развитие слабоиндустриализированных обществ и не опровергает положения о ее интенсифицирующем воздействии. Демо-

графическое давление, считает он, имеет отрицательные последствия непо-

средственно, но развитие технологий, применение удобрений, интенсифика-

ция форм землепользования, развитие инфраструктуры и интернационализа-

ция рынков уравновешивают отрицательные эффекты. И напротив – увели-

чение доступа к сельскохозяйственным ресурсам далеко не всегда способ-

ствует решению продовольственной проблемы2.

1 Bilsborrow R.E. Population Pressures and Agricultural Development in Developing Countries: A Conceptual Framework and Recent Evidence // World Development. February 1987. Vol. 15. Is. 2. Pp. 183 – 203.

2 Scanlan S.J. Food Availability and Access in Lesser-Industrialized Societies: A Test and Interpretation of NeoMalthusian and Technoecological Theories // Sociological Forum. 2001. Vol. 16, No. 2. Pp. 231 – 262.

34

Э. Креншо и К. Робинсон проверяют положение о том, что исторически возрастающая плотность населения способствует развитию доиндустриаль-

ного общества, усложнению его структуры и положительно влияет на совре-

менные экономические показатели1. Они считают это классическое положе-

ние в целом верным, хотя предупреждают о недопустимости его упрощения.

Их исследование экономической динамики в 101 развивающейся стране в пе-

риод 1970 – 2000 гг. в основном его не опровергло, хотя в реальности в каж-

дой стране все сложнее. Внутри этой закономерности действуют и другие.

Важны доводы явных противников теории. Э. Ламбен и П. Мифруа кри-

тически относятся к положению о том, что дефицит ресурсов приводит к раз-

витию. «Экономические, технологические или институциональные иннова-

ции не обязательно возникают в ответ на ограничения ресурсов – так же, как недостаток камней не являлся движущей силой революции бронзового ве-

ка»2. В основе их работы – изучение трансформации систем землепользова-

ния в Юго-Восточной Азии под влиянием сокращения лесов. Исследование было призвано проверить, вызваны ли изменения в землепользовании исто-

щением ключевых ресурсов, или они зависят от внешне детерминированной социально-экономической трансформации и заимствования инноваций, не имеющих отношения к состоянию экосистемы. Оказалось, что внешние вли-

яния играют не меньшую, а в каких-то аспектах даже большую роль, чем внутренние. Однако есть основания считать, что результаты и этого исследо-

вания не опровергают проверяемого положения, а дополняют его тем, что в условиях глобализации внешний фактор (заимствование технологий и инсти-

тутов) играет все большую роль. Это означает, что при исследовании модер-

низации необходимо учесть нарастание влияния внешнего фактора, но от-

крытым остается вопрос: вытесняет ли он полностью внутреннюю, связан-

ную с аграрной стесненностью, детерминацию данного процесса?

1 Crenshaw E., Robison K. Socio-demographic Determinants of Economic Growth: Age-Structure, Preindustrial Heritage and Sociolinguistic Integration // Social Forces. 2010. Vol. 88, No. 5. Pp. 2217 - 2240.

2 Lambin E.F., Meyfroidt P. Land Use Transitions: Socio-Ecological Feedback Versus Socio-economic Change // Land Use Policy. April 2010. Vol. 27, Is. 2. Pp. 116.

35

Неомальтузианские исследования, теория демографических циклов.

В связи с наличием отрицательных эффектов чрезмерного демографического роста важно отметить, что параллельно вышеуказанным исследованиям про-

должались изыскания в мальтузианской традиции. Здесь рост населения и нехватка продовольствия рассматривались как дестабилизирующий, угнета-

ющий общественное развитие фактор1. К таковым относится и теория демо-

графических циклов, создателем которой считается американский биолог и демограф Р. Пирл (20-е гг. XX в), а дальнейшими разработчиками, доказав-

шими существование демографических циклов, – В. Абель и М. Постан (30-е

гг. XX в.) 2. Основная мысль – перенаселение периодически приводит аграр-

ное общество к социальным и политическим катастрофам, однако после ги-

бели определенно большого количества людей экосоциальное равновесие восстанавливается. На теорию опирались многие авторитетные историки (Ф.

Бродель, Р. Камерон, Э. Ле Руа Ладюри), в России ее последователем стал С.А. Нефедов3. Сторонники теории актуализируют отрицательные послед-

ствия роста населения – обезземеливание крестьян, рост насилия, падение правящих династий. По большому счету это можно сказать обо всем новом и перспективном направлении изучения истории – клиодинамике (Дж. Гол-

дстоун, П. Турчин, С.А. Нефедов, Л.Е. Гринин, А.В. Коротаев), представите-

ли которого рассматривают рост населения как в первую очередь дестабили-

1 Fisher J.L., Ridker R.G. Population Growth, Resource Availability and Environmental Quality // The American E m R w, 1973. V . 63, №. 2. P . 79 – 87; Jodha N.S. Poverty and Environmental Resource Degradation: An Alternative Explanation and Possible Solutions // Economic and Political Weekly, 1998. V . 33, №. 36/37. P . 2384 – 2390; Gurr T.R. On the Political Consequences of Scarcity and Economic Decline // International Studies Q y, 1985. V . 29, №. 1. P . 51 – 75; Shaw R.P. The Impact of Population Growth on Environment: The Debate Heats Up // Environmental Impact Assessment Review, March–June 1992. Vol. 12. Is. 1 – 2. Pp. 11 – 36; Kirk M. The Return of Malthus? The Global Demographic Future, 2000 – 2050 // Futures. April 1984. Vol. 16. Is. 2. Pp. 124 – 138; Jolly C.L. Population Change, Land Use and the Environment // Reproductive Health Matters. May

Abel W. Agrarkrisen und Agrarkonjunktur in Mitteleuropa vom 13. bis zum 19. Jahrhundert. Berlin, 1935; Postan M. Revision in Economic History: the Fifteenth Century // The Economic History Rev w. 1939. V . 9. № 2. P . 160–167; Postan M. Same Economic Evidence of Declining Population in the Later Middle Ages // The Economic Histo y R w. S . 2. 1950. V . 2. № 3. P . 221 – 246; Postan M. Essays on Medieval Agriculture and General Problems of Medieval Economy. Cambridge. 1973.

3 Нефедов С.А. Теория демографических циклов и социальная эволюция древних и средневековых обществ Востока // Восток. 2003. № 3. С. 5 – 22.

36

зирующий общество фактор, а не как ускоряющий развитие, а тем более – его порождающий1.

Однако данное направление не противостоит антимальтузианской тра-

диции, а является скорее параллельным2. Его представители не скрывают то-

го, что по мере нарастания демографического кризиса в традиционных обще-

ствах развивалась торговля, увеличивалась товарность земледелия и ремесла,

укреплялась частная собственность, но фокусируют внимание на отрица-

тельных эффектах роста населения. Если исходить из того, что развитие не дано обществу как его неотъемлемое свойство, а порождается проблемой,

эти две, на первый взгляд, взаимоисключающие традиции противоречат друг другу лишь незначительно. Нестабильность в этом случае является необхо-

димым условием развития, что не противоречит концепциям, выводящим развитие из противоречия или конфликта, в частности, гегелевской диалек-

тике, марксизму, синергетике, тойнбианской формуле «вызова-ответа».

Показательна работа Дж. Голдстоуна, останавливающегося в основном на отрицательных последствиях роста населения. Среди них – инфляция,

бедствия сельского населения и его миграция в города, голодные бунты,

обострение борьбы внутри групп, рост налогов, финансовый кризис3. Легко заметить, что некоторые из этих последствий в разумных пределах способны производить положительные эффекты (урбанизация, конкуренция) и транс-

формировать традиционную экономику в современный тип. И главное, автор заключает, что проблема демографической стесненности снимается эконо-

мическим ростом нового – капиталистического – типа производства: и ин-

ституты капитализма оказались способны «абсорбировать» излишки населе-

1 Goldstone J. Revolution and Rebellion in the Early Modern World. Berkeley: Univ. of California Press. 1991; Turchin P. Long-term Population Cycles in Human Societies // The Year in Ecology and Conservation Biology. Ann. N.Y. Acad. Sci. 1162. 2009. Pp. 1 – 17; Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Циклы, кризисы, ловушки современной Мир-Системы: Исследование кондратьевских, жюгляровских и вековых циклов, глобальных кризисов, мальтузианских и постмальтузианских ловушек. М., 2012.

2 Это было отмечено в исследованиях Дж. В. Вуда и Р.Д. Ли. См.: W J.W. Th y f P

Population Dynamics. Demography, Economy, and Well-being in Malthusian Systems // Current anthropology. Vol. 39. No. 1 (1998). Pp. 99 – 135; Lee R.D. Malthus and Boserup: A Dynamic Synthesis // The State of Population Theory: Forward from Malthus. Oxford, 1986. Pp. 96 – 130.

3 Goldstone J. Revolution and Rebellion in the Early Modern World.

37

ния, и его высокая продуктивность позволила удовлетворять его растущие потребности. Однако далее констатации этого факта социолог не идет, про-

веряемых предположений не строит. Показательно, что первоначальное название рукописи его книги «Революция и восстание Нового времени» было другим: «Государственный распад в мире Нового времени», и, по мнению Р.

Коллинза, оно «лучше схватывало главную тему его теории»1. И действи-

тельно, распад есть распад, ни больше ни меньше, а вот упоминание револю-

ции требует остановиться и на созидающем аспекте исследуемого процесса, а

не только на разрушающем.

С.А. Нефедов отмечает, что рост населения и нехватка земли приводят к социально-экономической трансформации2, однако одновременно указывает на следствия «ресурсного сжатия» – общее ухудшение экономического по-

ложения, рост социальной напряженности. Очевидно, что его интересует не модернизация, а ее срыв, катастрофа, вернее, их демографические причины.

Именно так, по его мнению, в середине XVI в. расцвет экономики москов-

ской Руси сменился «грозненским» обвалом. Гипотетический мальтузиан-

ский кризис в России на рубеже XIX – XX вв. он также рассматривает как причину революции, но не как предпосылку экономического развития.

А.В. Коротаева также интересуют отрицательные последствия демогра-

фического роста. Выявленные им на основе применения математических ме-

тодов закономерности касаются почти исключительно таких последствий пе-

ренаселения, как снижение уровня жизни, рост насилия, распад государств3.

В той же части, где исследуются положительные результаты роста населения,

интересующая нас закономерность подтверждается: «скорость роста числен-

ности человечества прямо пропорциональна темпам роста жизнеобеспечива-

ющих технологий»4. В работе, посвященной урбанизации, данная закономер-

1Коллинз Р. Макроистория: очерки социологии большой длительности. М., 2015. С. 55.

2Нефедов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV

– начало XX века. Екатеринбург, 2005. С. 53.

3См.: Коротаев А.В., Малков Н.Л., Халтурина Д.А. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов. Демография, экономика, войны. М., 2005.

4Там же, с. 30.

38

ность также не опровергается, напротив, автор опирается на нее, в частности на тезис о том, что демографический рост ведет к росту технологий1.

В итоге можно утверждать, что неомальтузианские исследования не противоречат интересующей нас закономерности, если речь не идет о чрез-

вычайно сильном перенаселении. Это отмечал и Тойнби, когда констатировал,

что для оптимального развития цивилизации вызов должен быть посильным.

«Ресурсное проклятие» и «голландская болезнь». Важным этапом раз-

вития идеи отрицательного воздействия ресурсного изобилия на процесс мо-

дернизации стало введение понятий «ресурсное проклятие» и «голландская болезнь». Первое было введено под влиянием факта значительного падения уровня жизни в странах-экспортерах нефти в 70 – 80-х гг. XX в.2 Второе по-

явилось после того, как разработка месторождений природного газа и рост поступлений от экспорта ресурсов подорвали конкурентоспособность сель-

ского хозяйства и легкой промышленности Нидерландов в 70-х гг. XX в.

Считается, что голландская болезнь является одним из симптомов ресурсно-

го проклятия3.

Сразу после появления этих теоретических конструктов в научной печа-

ти возник внушительный массив литературы, авторы которой стремились опровергнуть, подтвердить или уточнить стоящую за ними закономерность.

В частности, Н. Динг и Б. Филд показали необходимость разведения понятий

«ресурсная зависимость» и «ресурсная обеспеченность»4. Первое полностью соответствует закономерностям «ресурсного проклятия», здесь они согла-

шаются с Дж. Саксом и А. Уорнером, а вот второе может иметь и позитивные последствия для экономики.

1Коротаев А.В. Макродинамика урбанизации Мир-Системы: количественный анализ // История и математика: эволюционная историческая макродинамика. М., 2010. С. 26.

2Auty R. M. Sustaining Development in Mineral Economies: The Resource Curse Thesis. London, 1993; Sachs

3Саква Р. Сырьевой сектор России: экономика контроля и политика ренты // Неприкосновенный запас. 2010. № 6(74). С. 113.

4Ding N., Field B.C. Natural Resource Abundance and Economic Growth // Land Economics. November 2005. 81

(4). Pp. 496 – 502.

39

Контраргументы возникают при постановке вопроса о влиянии высокой ресурсной обеспеченности не просто на экономический рост, фиксируемый в макроэкономических показателях (прежде всего ВВП), а на формирование новой системы экономических отношений. Рост ВВП далеко не всегда явля-

ется показателем модернизации как трансформации экономики и общества в современный тип, поскольку может быть обеспечен наращиванием экспорта ресурсов с одновременной деградацией производства. Поэтому крайне важно сконцентрировать внимание на тех индикаторах, которые демонстрируют

модернизацию как интенсификацию (структура экспорта/импорта, наличие или отсутствие высокотехнологического производства, его экспорт и др.) и

провести сравнительное исследование их зависимости от обеспеченности ре-

сурсами. Есть основания считать, что высокая обеспеченность в любом слу-

чае приводит к высокой зависимости экономики от их экспорта, когда и вступают в силу все закономерности ресурсного проклятия.

Э. Бульте, Р. Дамания и Р. Дикон исследовали отношение между изоби-

лием ресурсов и экономическим ростом и доказали, что ресурсоемкие страны демонстрируют более низкий уровень человеческого развития1. Однако, счи-

тают они, прямой связи между ресурсами и благосостоянием не существует.

Имеются также различия в эффектах, производимых различными видами ре-

сурсов на различные аспекты благосостояния. В целом их результаты показа-

ли, что ресурсное проклятие является даже более охватывающим феноменом,

чем считалось ранее, но есть и различия между воздействиями разных типов ресурсов на различные аспекты развития экономики и общества.

Некоторые исследования подмывают положение ресурсного проклятия косвенно, указывая, в частности, на отсутствие прямой зависимости роста эффективности использования ресурсов от темпов индустриализации. Иссле-

дуя динамику эффективности использования промышленных ресурсов в странах АТР в последней четверти XX в., т.е. в период его максимального

1 Bulte E.H., Damania R., Deacon R.T. Resource Intensity, Institutions, and Development // World Development. July 2005. Vol. 33. Is. 7. Pp. 1029 – 1044.

40