Раздел 2. Влияние культуры на психологическое тестирование 253

Еще в 1950-е годы Б. Саймон, английский педагог и психолог, анализируя тес­ты для школьников, отметил, что в них содержатся слова, малоизвестные или со­всем неизвестные детям из рабочих семей. Он приводит в своей книге целые спис­ки таких слов (Б. Саймон, 1958). Но дело не исчерпывается мерой знакомства ре­бенка со словом. Слово представляет семантическую единицу языка, связанную многочисленными семантическими отношениями с другими словами. Мало знать слово. Чтобы выполнить задания теста, ребенок должен установить между слова­ми и обозначаемыми ими понятиями логико-функциональные связи, и, разумеет­ся, именно те, которые задуманы автором теста.

При таком «столкновении различных культур» бывает и так, что испытуемый просто не в силах понять, как выполнить предложенное ему задание на материале теста, он не осознает логико-функциональных отношений в заданных ему словах, так как в своей деятельности он никогда в таких отношениях эти слова не исполь­зовал в общении. Задания, в которых ему нужно выполнить логические действия со словами, которые он в подобных действиях не применял, он либо совсем про­пускает, либо пытается их решить «в обход», например по ассоциации.

Даже беседуя с испытуемым в непринужденных условиях, бывает трудно вы­яснить и однозначно указать, почему он отошел от предписанных ему инструкци­ей логических действий. Неправильные действия и пропуски заданий могут иметь разные причины. Часто испытуемый, «запрограммированный» своим прошлым опытом, ищет такие способы выполнения заданий, которые и не предусматрива­лись автором теста. Но встает другой вопрос — мог ли он выполнить задания, если бы в тесте были другие слова и понятия и если бы требовалось установить другие логико-функциональные отношения? Ответ на этот вопрос представляется весь­ма существенным.

Очевидно, что, даже работая с группой нормальных людей, детей или взрослых, в некоторых случаях экспериментатор может столкнуться с временными или стой­кими аномалиями. Разумеется, аномальный испытуемый подлежит особому рас­смотрению, подлежат выяснению и причины, побудившие его к определенным способам работы. Но такие случаи составляют редкое исключение, и не о них пой­дет речь.

Подлежит рассмотрению еще одно предположение, исходящее из того, что те­стирование проводится с нормальными людьми: не должно ли быть истолковано невыполнение какой-то части задания теста на интеллект как свидетельство неуме­ния или неспособности испытуемого мыслить логически. Гипотетически может быть создано такое представление о популяции:

• среди испытуемых есть люди, которые обладают слабой способностью логи­чески мыслить, они выполнили правильно небольшое число заданий;

• затем есть люди, обладающие этим умением или способностью в несколько большей степени;

• есть еще люди, которые обладают этим умением или способностью в еще большей степени;

• наконец, есть еще люди, которые обладают всем этим в самой высокой сте­пени — этим степеням и соответствует число решенных заданий.

254 Часть 3. Проблемы психологической диагностики

Могут ли, однако, люди, не владеющие способностью логически мыслить вооб -ще, выполнить хотя бы одно или два задания, требующие такой способности?

Видимо, тот, кто проявил свою способность логически мыслить даже на неболь­шом числе заданий, не может рассматриваться как человек без способности логи­ческого мышления или со слабой его способностью. Дело, скорее всего, в том, на каком материале проверяется его способность. Именно это обстоятельство и лежит в основе успеха или неуспеха испытуемых. Успех выполнения любого логическо­го действия зависит не только от того, умеет ли человек логически мыслить, но и от того, насколько он сумеет логически обработать тот материал, который ему предложен.

Нужно сказать, что вряд ли могут возникнуть сомнения в том, что человек, вла­деющий языком, умеет мыслить логически. Ведь отношения между словами — логические отношения. В речевом общении людей субъект постоянно применяет логические действия: обобщает, устанавливает аналогии, противоположности, по­следовательность и пр. Все это приводит к выводу, что нормальные люди делают ошибки и пропускают задания не из-за плохого владения логическим мышлени­ем, а из-за того, что они встречаются с такими словами и понятиями, которые им либо совсем незнакомы, либо не встречались им в таких логических сочетаниях, которые требуются заданиями.

Психологам, проводившим тестирование, известно, что среди нормальных ис­пытуемых не встречается таких, кто совсем не выполнил ни одного задания. Быва­ют такие, кто не желает работать. Редко, но бывают те, кто совсем не понял ин­струкцию. Но тут, скорее всего, виноват не испытуемый, а экспериментатор.

Уместно задуматься в связи со сказанным, что же, собственно, испытывают те­сты интеллекта, можно ли считать полученный по результатам теста показатель оценки ума? Нужно признать, что для такого заключения нет серьезных основа­ний. Все свидетельствует, что тесты интеллекта испытывают степень приобщен­ности испытуемого к той культуре, которая представлена в тесте, как это и было указано, правда по другим соображениям, в начале этого сообщения. Автор теста — обычно опытный психолог-эмпирик; он подбирает интуитивно те слова и обозна­чаемые ими понятия и в тех логико-функциональных отношениях, которые харак­терны для данной культуры. Меру приобщенности к ней и обнаруживает тестиро­вание, и существует много доказательств того, что чем в большей степени испыту­емый владеет культурой своей общности, тем легче найдет он в ней применение своим силам. Но по какой причине одни люди находятся на более высокой ступе­ни приобщения к культуре, а другие — на более низкой, об этом тест никакой ин­формации дать не может. Представить этот пробел в информации в виде слова «интеллект» совершенно неправомерно.

Далеко не все равно, называть ли результат тестирования оценкой интеллекта или называть его степенью приобщенности испытуемого к культуре, представлен­ной в тесте. Как только заходит речь об оценке интеллекта, немедленно возникает ярлык, который навешивается на человека. Это, конечно, крайне вредно и, помимо того, что неэтично, не имеет научных оправданий. А научный подход обязывает тестологов признать, что уровень приобщенности к культуре зависит, собственно,