Государство и право Древнего мира и Средних веков - Кучма В.В

èвесьма детализированный сборник законодательных установлений, включающий 19.160 статей. Заметно стремление его составителей избегать характеристики общих норм и принципов, ограничиваясь казуистическим способом изложения материала. Такой подход отнюдь не облегчал, а напротив, затруднял использование Уложения в конкретной судебной практике. Тем не менее, Уложение оказало существенное влияние на дальнейшее развитие не только германского права (его принципы

èнормы явились одним из основных источников при разработке Германского гражданского уложения 1900 г.), но и право целого ряда других европейских государств.

Поземельные отношения в средневековой Германии строились на тех же основополагающих принципах феодальной собственности, которые были свойственны правовым системам других стран. Правовое положение ленника определялось его местом в феодальной иерархии. Согласно Саксонскому зерцалу все свободное население подразделялось на 7 разрядов (т. н. щитов); правом на лен обладали только те категории, которые были наделены рыцарским достоинством.

Правоотношения, регулируемые германским ленным правом, имели ряд специфических особенностей. В отличие от многих других европейских государей, император Германии был существенно ограничен в праве распоряжения земельной собственностью. Здесь действовал принцип «обязательного пожалования» наиболее значимых имперских ленов светским и духовным князьям; в случае освобождения этих ленов император не мог присоединять их к собственному домену. Существовала

èпрактика передачи императором в пользу отдельных феодалов специальных «судебных ленов», не подлежавших дроблению. Обладание таким леном давало его владельцу право осуществлять суд над проживавшим здесь населением не от своего собственного имени, а от имени императора. Кроме того, в германском ленном праве существовало право «ожидания лена». Оно состояло в том, что одновременно с вручением лена оче- редному держателю определялся один или несколько будущих претендентов на эту же землю, которые обладали преимущественным правом вступить во владение ею при условии смерти первого держателя и отсутствия у него законного наследника. В целом, право ленника распоряжаться своим земельным наде-

в известность об этом долге, как требуется по закону». При сделке купли-продажи движимых вещей право стояло на защите интересов добросовестного приобретателя. Так, если покупатель по незнанию приобрел вещь у лица, не являвшегося действительным собственником, но лишь владевшим этой вещью по доверенности, он не мог быть лишен приобретенной вещи в пользу действительного собственника, — последний мог истребовать лишь украденную у него вещь. В отношении собственности, приобретенной на законных основаниях, существовала полная свобода распоряжения.

Брачно-семейные и наследственные правоотношения регулировались в основном нормами земского права. В соответствии с общеевропейской феодальной традицией устанавливалось приниженное положение женщины в семье. Форма заключе- ния брака знаменовала тот факт, что муж покупал право опеки над женой, выплачивая ее отцу покупную цену. Согласно Саксонскому зерцалу устанавливалась общность имущества супругов; управление этим имуществом целиком принадлежало мужу, и без его разрешения жена не могла заниматься никакими имущественными сделками. Вместе с тем, в семейном имуществе существовали обособленные части, которые учитывались и наследовались отдельно. Так, особую часть семейного имущества составляла т. н. «женская доля» (Gerade), включавшая предметы личного пользования женщины, ее украшения и домашнюю утварь. Эта доля оставалась за женой при любых коллизиях семейной жизни, включая смерть мужа или развод, а после смерти жены наследовалась только по женской линии. Другими самостоятельными частями семейного имущества являлись приданое и т. н. «утренний дар» (Morgengabe) — подарок мужа, преподносимый жене в первую брачную ночь.

Традиционной формой наследования по германскому земскому праву являлось наследование по закону. Претендовать на наследство могли только лица, имевшие равный (или более высокий) социальный статус с наследодателем. К наследованию призывались кровные родственники до седьмой степени родства, причем братья имели преимущество по сравнению с сестрами. Вдова в случае смерти мужа получала долю имущества, предназначенную для ее пожизненного содержания (т. н. «продуктовую долю»), а также упомянутые выше «женскую

всегда были облечены в четкую и строгую форму; кроме того, они не были перенесены в систему абстрактно-юридических категорий, а излагались применительно к конкретным видам преступлений и наказаний.

Уголовная ответственность по Каролине наступала, как правило, при наличии вины в форме умысла или неосторожности. Однако уголовная практика предполагала и коллективную ответственность, и объективное вменение.

Признавалось существование обстоятельств, исключающих наказание. Важнейшим среди них являлось состояние необходимой обороны. Ответственность не наступала также при «защите жизни, тела и имущества третьего лица», при задержании преступника по долгу службы и в некоторых других обстоятельствах. Каролина предписывала тщательно анализировать каждый случай необходимой обороны с целью выяснить, не были ли нарушены ее пределы (так, убийство после прекращения нападения, в ходе преследования нападавшего, уже делало невозможным ссылку на необходимую оборону). Правомерность необходимой обороны должен был доказывать сам обороняющийся: если его действия признавались неправомерными, он должен был понести наказание.

Каролине были известны обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность. К смягчающим обстоятельствам относились: непреднамеренный характер деяния («неловкость, легкомыслие и непредусмотрительность»), состояние аффекта («запальчивость»), малолетство преступника (возраст до 14 лет), а также «прямая голодная нужда». Отягчающими обстоятельствами признавались: публичный, вызывающе-дерзкий и кощунственный характер преступления, совершение его группой лиц, рецидив, высокая степень ущерба, «дурная слава» преступника и др.

Различались две стадии преступного деяния: покушение и оконченное преступление. Поскольку покушение рассматривалось как умышленное деяние, не удавшееся вопреки воле преступника, наказание за него было практически равным наказанию за оконченное преступление.

В институте соучастия наиболее подробную разработку получило пособничество. Различались три вида пособничества по времени их проявления: до преступления (например, пре-

Подчеркнуто классовый и террористический характер уголовного права по Каролине особенно четко проявился в системе наказаний. Из всех известных феодальных кодексов Каролина отличалась наибольшей жестокостью и произволом. Принятая вскоре после Крестьянской войны 1524—1525 гг., которая своим размахом ввергла господствующий класс в состояние ужаса и страха перед низами деревни и города, Каролина положила в основу карательной политики почти неограниченную жестокость и тем самым в значительной степени возродила террористическую карательную систему римского права периода империи. При квалификации преступления и определения меры наказания должна была обязательно учитываться социальная принадлежность («звание и положение») как самого преступника, так и его жертвы. Каролине были присущи те же подходы, которые были свойственны английскому «кровавому законодательству» в отношении нищих, бродяг и малоимущих, несмотря на заявления о необходимости учета «прямой голодной нужды» лиц, совершивших преступление. Так, злостные бродяги априори рассматривались как «опасные насильники» и потому подлежали смертной казни, как только попадали в тюрьму, «невзирая на то, что они не совершили какого-либо иного деяния». Все это явно шло вразрез с декларативными заявлениями преамбулы Каролины о справедливости, о равном правосудии для бедных и богатых, о стремлении предотвратить произвол и проявить милость к страждущим. При определении меры наказания судьи обладали правом широкого усмотрения: они могли выбрать любое наказание из числа рекомендованных, произвольно скомбинировать несколько из них, прибегнуть к использованию местных обычаев, а в затруднительных случаях — воспользоваться консультациями вышестоящих судов или ученых-правоведов.

В основе системы наказаний лежала идея устрашающего возмездия. Смертная казнь была предусмотрена за большинство преступлений, причем чаще всего она применялась в квалифицированной форме (сожжение, четвертование, утопление, погребение заживо и др.); весьма показательно, что приговоренных к смертной казни Каролина именует «несчастными». Если смертная казнь применялась в виде четвертования, Каролина предписывала, чтобы «все четыре части тела были пуб-

Вторая стадия — общее расследование — включала в себя предварительный допрос арестованного с целью установления основных обстоятельств дела. Поскольку действовала презумпция виновности, подозреваемый уже на этой стадии превращался в обвиняемого. В ходе допроса судья стремился запутать обвиняемого, путем шантажа и угроз сломить его волю, убедить его в бессмысленности отрицания вины. В целом, Каролина ставила подозреваемого (обвиняемого) в позицию, когда он фактически не являлся стороной, наделенной хотя бы минимумом юридических прав. Бремя доказывания невиновности лежало именно на нем, но никаких реальных возможностей для опровержения обвинения ему не было предоставлено.

Главной стадией процесса являлась третья стадия — специальное расследование. Поскольку законодательство стояло на позициях теории формальных доказательств, Каролина содержала полный, исчерпывающий перечень «доброкачественных доказательств, улик и подозрений» практически по каждому виду преступлений. Показания одного свидетеля считались полудоказательствами, и лишь совпадение показаний двух свидетелей расценивалось как полноценное доказательство. Если не было прямых доказательств, прибегали к косвенным (в каче- стве таковых могли выступать дурная репутация подозреваемого, обнаружение его на месте преступления, его внешние признаки и др.). Свидетельства, опровергающие обвинение или смягчающие вину, в расчет не принимались. При этом важно подчеркнуть, что даже вся совокупность доказательств, улик и подозрений не являлась основанием для окончательного осуждения: непременным условием было признание обвиняемым своей вины. Самым же эффективным средством достижения этой конечной цели являлся допрос под пыткой.

Каролина устанавливала ряд условий для применения пытки: необходимы были либо обвиняющие показания двух «добрых» свидетелей, либо механическая сумма нескольких «подозрений». В свою очередь, само признание под пыткой счи- талось действительным также при соблюдении некоторых условий: оно должно быть сделано не непосредственно в момент пытки, а после окончания пытки, и повторено не раньше чем через сутки вне камеры пыток. Пытки не должны были применяться в отношении больных людей, инвалидов, стариков,