6.Углубление глобализации международных экономических отношений

Очевидно, что трансформация мирового хозяйства - процесс противоречивый и длительный. В этом контексте следует подчеркнуть, что понятия «МЭО», «Мирохозяйственные связи», «Современная мировая экономика» - не синонимы.

«МЭО»- это внешние, производные, зависящие от характера общественного строя той или иной страны хозяйственно-торговые, финансово-промышленные, научно-технические и организационно-управленческие связи между суверенными государствами, представляющими мировое общество. Что касается мирового хозяйства, то наряду с системой МЭО в него в прошлом включался весь комплекс взаимосвязей с колониальными и зависимыми странами.

Термин «мирохозяйственные связи» характеризует феномен демократизации системы МЭО, процесс их «очищения», преодоления методов силового давления на страны и народы, устранение «старых», дискриминационных приемов передела мировых рынков (товаров, услуг, капитала, научно-технических достижений). Эта категория указывает на невозможность игнорирования потребностей мирового сообщества в целом, прежде всего проблем экологической безопасности и слаборазвитости значительной группы стран.

Наконец, «современная мировая экономика» - термин, используемый для того, чтобы обозначить новое явление, которое зародилось в недрах «старого» мирового хозяйства. Это явление формируется под воздействием новых тенденций, таких, как мировая «социализация», гуманизация общественного производства на базе развертывания НТР. Данный комплекс экономических связей возникает уже не под воздействием внешних факторов, а становится органическим результатом реализации и развития внутренних потенций национальных экономик. Сами внешние экономические отношения преобразуются в непосредственные «стыковочные узлы» между различными хозяйствующими субъектами независимо от национальных границ и расстояний, от исторических, культурных и иных различий. Возникают международное производство, международный рынок капитала и рабочей силы, международное информационное пространство.

Однако уровень развития производительных сил за последние 150 лет (период не виданных за всю историю человечества порывов в области науки и инноваций) качественно отличает, кардинально специфицирует формирование современной мировой экономики. Это связано прежде всего с изменением роли человека в общественном производстве. В качестве доказательства того, что в начале 90-х годов нынешнего столетия мир начал переход от индустриальной к информационной эре, американский экономист Г.Д.Стюард приводит такой пример: если для удвоения объема всех знаний, накопленных человечеством, понадобилось время с VIII века до нашей эры до 1900 года, то последнее столетие (с 1900года до 2000 года) обеспечило тот же результат. Следует учитывать и современные возможности в использовании этих знаний: сегодня треть занятых в общественном производстве трудится в сфере информатики или связано с ней.

Важно обратить внимание на нарастающую динамику трансформации мирового хозяйства. Известно, что еще в начале XX века тенденция интернационализации экономической жизни проявилась в проекте создания «Соединенных Штатов Европы». Однако прошло пол столетия прежде чем проект начал практически воплощаться. За этот период в самом мировом хозяйстве произошли глубокие изменения. Оно, как уже отмечалось, утратило империалистический, колониальный характер. Хотя в нынешнем виде отдельные элементы прошлого еще не полностью изжиты (отсюда и острые противоречия между промышленно развитыми государствами и развивающимися странами), налицо становление системы глобальных мирохозяйственных связей, преодолевающих эти рудименты.

В сфере мирохозяйственных связей отчетливо выделяются государства-лидеры, которые образовали зоны ускоренного экономического развития.

Сегодня обозначились три мировых центра: западноевропейский - представленный странами, входящими в Европейский Союз; североамериканский - во главе с США; азиатско-тихоокеанский, ведомый США и Японией. Обозначились и зоны «догоняющего» развития, представленные рядом стран. Среди них четыре «азиатских маленьких драконов» (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг), а также Таиланд, Малайзия, Индонезия, КНР, Индия, Бразилия, Аргентина, Турция.

В то же время огромное число стран находится на так называемой периферии мирохозяйственных связей, где более 1 млрд. человек (примерно пятая часть населения планеты) пребывает в нищете, а 2 млрд. лишены элементарных санитарно-гигиенический условий жизни. И тем не менее, не смотря на различие в уровнях различия, все указанные группы стран «втягиваются» интернационализацией в общеэкономические процессы. Так, складывающиеся интеграционные объединения в странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии все более смыкаются с зонами ускоренного экономического развития. Это можно проследить на примере деятельности организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества, объединяющей 18 развитых и развивающихся азиатских, американских и австралийских стран 3-х континентов,.

Мексика, относящаяся к группе развивающихся стран, является членом Североамериканской зоны свободной торговли - НАФТА (наряду с США и Канадой) и недавно принята в «клуб развитых стран» - Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). США активно вовлекают в НАФТА Чили и выступили с инициативой создать к 2005 г. зону «свободной торговли» из 34 стран Северной и Южной Америки и Карибского бассейна.

Известно, что одним из проявлений интернационализации является создание региональных интеграционных группировок, в частности « единых рынков», зон «свободной торговли» , т.е. преодоление национальных барьеров в движении товаров, капиталов, услуг и рабочей силы. Но их появление грозит опасностью разделения мира на противостоящие и противоборствующие «региональные хозяйственные ценности». Несмотря на существование такой угрозы , усиливаемой тенденциями к обретению экономической самостоятельности и национального суверенитета (что проявляется в волне «государственного национализма» в различных районах земного шара), доминирующей является линия интернационализации, нарастание экономической взаимозависимости стран и народов, которая может быть определена как процесс глобализации, тождественные формированию современной мировой экономики.

Итак, мировое хозяйство под воздействием выше названных

тенденций, усиливаемых современной НТР, претерпевает глубокие качественные изменения, свидетельствующие о новом этапе развития человеческой цивилизации. Гигантские производительные силы перерастают национальные границы. Интернационализация производства означает, что отдельно взятой стране мира невыгодно иметь производство, ориентированное только на внутренний рынок, увеличивается экспортная ориентация национальных экономик, развивается крупномасштабная специализация производства и транснациональное кооперирование. Открытость экономики страны означает ее стремление к конкурентоспособности, целостности народнохозяйственного комплекса, ее стремление к интеграции в мировое хозяйство. Отдельные национальные экономики все в большей мере интегрируются в мировое хозяйство, движение капиталов и рабочей силы становится глобальным.

К началу ХХI века сформировалась система мирового хозяйства со свойственной ей иерархией национальных экономик в международном разделении труда. На эти компании работает каждый десятый житель Земли, их совокупный годовой оборот составляет около 6 трлн. долл. Следует отметить усиление значения международной торговли (характерно, что темпы прироста внешней торговли большинства развитых стран мира заметно опережают темпы роста ВНП). Также увеличиваются темпы роста мирового капитала (глобальный оборот на рынке валют ежесуточно достигает 1.3 – 1,5 трлн. долл.). Основу процветания экономики развитых стран составляют многонациональные и транснациональные корпорации. Следовательно, любое государство, желающее войти в мировую экономическую систему на равных, а не быть сырьевым придатком развитых стран, должно включиться в процесс формирования транснациональных мегакомпаний. Условием экономического развития национального хозяйства является создание либерального климата для международной кооперации предприятий.

Глобализация становится источником новых возможностей: позволит углубить международное разделение труда, более эффективно распределять средства и в конечном счете способствовать повышению уровня жизни населения. Вместе с тем процесс глобализации сопряжен и с усилением трансграничных проблем (например, экологических) и появлением новых угроз в самых различных сферах (от трансграничной преступности и терроризма до эпидемий СПИДа и компьютерных вирусов). Их решение требует всемирного сотрудничества.

Однако наряду с этими, возникают новые проблемы мирохозяйственного развития. В начале XXI столетия снизились темпы роста продаж и экспорта иностранных филиалов ТНК. Волна банкротств и крупных скандалов охватила многие известные транснациональные корпорации. Интересно, что меньше всего пострадали от снижения деловой активности 50 наиболее крупных компаний развивающихся стран, пять из которых входят в число 200 крупнейших корпораций мира. Эти 50 компаний были в меньшей степени затронуты бумом на фондовых рынках и волной трансграничных слияний и приобретений.

Столь заметный сбой в динамике транснационализации ЮНКТАД объясняет тем, что наступил глобальный экономический спад, эйфория по поводу новых наукоемких фирм и фондового рынка в целом испарилась и всплыла проблема нарушений, допущенных при аудите в ряде ТНК. Но правомерно поставить вопрос и по-другому: а не явился ли сам глобальный экономический спад также и результатом неконтролируемых и во многом непредсказуемых процессов транснационализации рынков, их неустойчивости.

В отличие от делового цикла глобализация имеет не конъюнктурный, а долговременный характер. Среди ее движущих сил прежде всего революция в сфере информационно-коммуникационных технологий, либерализация рынков, обострение международной конкуренции. До недавнего времени существовала полная уверенность в поступательном развитии подобных процессов и их исключительно позитивном воздействии на мировое хозяйство. В реальности все это не только локомотив глобализации, но и зоны риска.

Полной неожиданностью явился крупный сбой в 2000 г. на рынках информационных технологий, когда спрос на существующие модели электронных систем и программных продуктов стал резко падать. В чем причина? «Если в 80-е годы все решало качество, в 90-е – реинжиринг, то ключевая концепция нынешнего десятилетия – скорость» - утверждает гений электронного бизнеса Бил Гейтс. Смена компьютерных и информационных технологий сдерживается не только недостатком финансовых средств, прежде всего у компаний и государственного аппарата развивающихся государств, но и отставанием бизнеса и правительств в подготовке профессиональных кадров, способных работать и осуществлять управление в принципиально новом режиме. «Для прежних эпох экономического развития, - приходит к выводу Гейтс, - были характерны продолжительные периоды стабильности, разделяемые краткими периодами эволюционных перемен. Эволюционисты называют такое положение прерывистым равновесием. Оказались явно недооцененными издержки либерализации хозяйственной деятельности и связанные с ней риски. Это относится прежде всего к наиболее мобильному рынку – финансовому.

Государственная политика радикального ослабления национального контроля за движением капитала и валютных операций завершилась известным азиатским финансовым кризисом 1997 г. Кризис заставил заговорить о глобальной финансовой системе, функционирующей по собственным правилам и не поддающейся регулированию. «Финансовые рынки непредсказуемы по своей природе» - такой вывод Д. Сороса.

Дальнейшая либерализация рынков капиталов осложняется тем обстоятельством, что единой организации, подобной ВТО на глобальном финансовом рынке не существует, если не считать МВФ и Мирового банка, у которых иные функции. Роль же ВТО ограничена регулированием иностранных инвестиций, непосредственно связанных с торговлей. И если трансграничное движение капиталов между развитыми странами практически не имеет национальных грани, то в отношениях с развивающимися странами процесс либерализации финансовых рынков остаётся проблематичным. В целом мире к концу 2001 г. насчитывалось 2099 двусторонних инвестиционных договоров, свыше 90% которых направлено на обеспечение благоприятного инвестиционного климата. Фрагментарность правовой базы регулирования – один из главных источников неустойчивости и повышения рисков на финансовых рынках.

Неустойчивость и риски, связанные с глобализацией, особенно возросли с обострением международной конкуренции. В исторически короткие сроки произошел громадный рост субъектов мирового рынка. Количество одних только ТНК за десятилетие 1990-1999 гг. увеличилось почти вдвое с 36 тыс. до 63 тыс., их зарубежных филиалов - почти в пять раз – со 175 тыс. до 822 тыс. Несмотря на глобальный экономический спад с начала столетия продолжался рост числа сравнительно небольших компаний, действующих на мировом рынке. Многие из них выходят из состава крупных корпораций в самостоятельное плавание в качестве субподрядчиков, кооперирующихся и венчурных фирм, сохраняя и расширяя свое присутствие в сетях международного бизнеса.

Сам факт беспрецедентного увеличения числа субъектов на мировом рынке – результат не столько либерализации рынков, сколько смены национальными государствами стратегии экономического развития, ее приоритетов. Главным становится не абсолютная экономическая мощь, измеряемая количеством производимых материальных благ, а ее международная конкурентоспособность. Речь идет о системе критериев, определяющих уровень конкурентоспособности фирм, отраслей, стран, позволяющих обществу, бизнесу, и власти более свободно ориентироваться в усложняющемся глобализованном мире, выстраивать экономическую стратегию в соответствии с реальными возможностями и с учетом перспектив использования выгод международной специализации и интеграции.

В условиях глобализации в выигрыше оказываются прежде всего страны, обладающие конкурентоспособной экономикой либо группой отраслей, выдерживающих острую конкуренцию на мировых рынках, располагающие уровнем экономического и научно-технического развития, профессиональными кадрами, научившимися работать в жесткой конкурентной среде.

Характерно, что одним из главных критериев конкурентоспособности (Мировой экономический форум ведет подсчеты по 130 показателям) считается уровень макроэкономической стабильности в стране. Это один из решающих факторов привлечения иностранных инвестиций. Экономическая стабильность тесно связана с социальным фактором. В той мере, в какой глобализация ускоряет технологическую и структурную перестройку мировой экономики, она открывает новые возможности для экономического роста, создания рабочих мест, повышения социального благосостояния населения. Вместе с тем именно социальная сфера оказывается той средой, где неустойчивость и риски приобретают новое измерение, а потребность в совместных действиях бизнеса и власти – особенно велика.

Страны, чьи правительства имеют богатый опыт регулирования хозяйственной жизни, способны адекватно реагировать и на быстрые изменения на рынках знаний и информационных технологий, международного бизнеса и менеджмента. В числе таковых оказываются не только наиболее развитые, но и группа быстро растущих государств Восточной Азии, включая Китай и его территории, а также страны Латинской Америки.