Джинсы, социальная схожесть и социальное неравенство

Для Фрэда Дэвиса (Davis, 1989), мода на одежду происходит из серии двусмысленностей и напряжений в ряде противопоставлений: например, мужское против женского, элитизм против демократичности, обладание против необладания, эротика против целомудренности и так далее (см. рис. 1). Это более сложно, чем у Веблена, но мы рассмотрим только один пример, относящийся к напряжению в социальном статусе - курьезный случай джинсов.

С точки зрения Веблена, следует принять, что джинсы функционируют как способ демонстрации относительной бедности их обладателя, и сильные мира сего никогда их не оденут. Функция индикатора экономического положения может быть переведена в функцию индикатора политических взглядов, так что дихотомия богатые - бедные перерастает в элитисты - демократы (конечно перевод не так прост и прямолинеен, но сошлемся на то, что не в этом цель данной статьи).

Как же сюда вписываются джинсы? Дэвис цитирует Charles Reich: "Новая одежда (джинсы) выражает мудрые демократические ценности. Нет различий благосостояния или статуса, нет элитизма, люди противостоят друг другу вне этих различий". Так что джинсы, судя по всему, целиком и полностью на стороне демократии - они существуют вне тех различий, которые, как утверждают теоретики потребления, так важны для понимания мира. Однако Дэвис также приводит следующую цитату из Los Angeles Times Magazine от 1987: Карл Лагерфельд для Chanel предлагает классический костюм из  голубого и белого денима, $960, с бюстье из денима, $360... и джинсовую шляпу, $400. Все в бутике Chanel, Беверли Хиллз".

Социальное различение Веблена в этом случае идет вспять. Просто невозможно сказать, что джинсы более не являются символом демократии и равенства. Они зависли в вечном противостоянии элитизма и равенства, став инструментом, с помощью которого и проигрывается это противостояние. Они также зависли между модой и анти-модой: иногда их клеймят как анти-модный предмет, но время от времени они появляются в бутиках Chanel. Получается, что предмет равенства,  доступный всем, на самом деле, дифференцирован всеми возможными способами, так что социальные различия все еще можно выразить. С одной стороны, джинсы используются как индикатор видимой бедности, когда теряют цвет, протираются и бахромятся - следовательно, вызывают презрение к тем, чьи джинсы не более чем новые. Но с другой стороны, дизайнерские джинсы с автографом Yves Sent Lauren или Gloria Vanderbilt свидетельствуют о явном благосостоянии. Предметы одежды - это то, в чем проигрываются противопоставления и амбивалентности, отмеченные Дэвисом. Веблен говорил только об одной стороне этого явления (о демонстрации материального положения), но его вклад в понимание, по крайней мере, одной важной функции одежды остается фундаментальным.

Расточительство, красота, уродство и мода

Веблен пишет: "норма демонстративной расточительности несовместима с требованием, что платье должно быть красивым. И этот антагонизм предоставляет объяснение безудержным изменениям моды, которые не основываются ни на всплесках экспрессивности, ни на собственно красоте". Собственная эстетика Веблена основывается, по-видимому, на том, что бесцельности и расточительности в одежде присуще уродливость, и при известных обстоятельствах мы всегда видим бесполезные и расточительные аспекты модной одежды, начинаем испытывать эстетическое отвращение - и меняем моду, только для того, чтобы повторить этот процесс еще и еще. Он допускает, что "превалирующая мода кажется красивой", но утверждает, что это чувство покоится не на эстетической основе. Напротив, мы находим, нечто красивым, потому что это дорого и\или расточительно. Веблен не очень жалует модные общества, что очевидно из следующего комментария:

... чем дальше общность, особенно ее богатые классы, развиваются в плане материального благосостояния и мобильности, в плане человеческих контактов, тем более императивно будет проявляться в одежде закон демонстративной расточительности, тем больше будет исчезать или перерождаться под влиянием всплесков денежной значимости чувство красоты, тем быстрее будут сменяться моды, и тем более гротескными и невыносимыми будут различные стили, приходящие в моду.

Для Веблена существуют два типа социальных акторов: те, кто верит, что нечто красиво, потому что расточительно, и  те, кто (как он сам) думает, что это уродливо, потому что расточительно. И те, и другие придерживаются экономических теорий эстетики, но противоположных. Веблен также полагает, что существует эстетика где-то за пределами экономики, "врожденная эстетика", которая проявляется при определенных условиях. К сожалению, он нигде не учитывал ее. Возможно, на этой ступени моралист становится выше социолога.