2 Катенька, сестричка двух месяцев.

==111

нему прибавилось фу. Фу-ба - не надо ударять). - «Папа ба ни-ни, мума ба ни-ни, нюня ба ни-ни»).

Отдав отцу и матери утренний визит, Зина зовет няню: «няня, о-о», и ее уносят в детскую на кроватку, где и совершается ее туалет. Одевается Зина безропотно, но когда доходит очередь до мытья лица и рук, ревет благим матом: мыться очень не любит. Одетая, умытая, причесанная, Зина сама становится пред образом и молится очень долго, прикладывая ручку ко лбу и к груди и совершая что-то в роде крестного знамения. Она становится на колени и внимательно глядит за порядком слов, которые ей говорить в это время мать или няня. Напр. «Помилуй, Боженька, папу, маму, Катю, Зиночку и помилуй, Боженька, всех». Если няня ошибется и кого-нибудь пропустит, Зина тотчас поправит. Иногда на половине молитвы Зина заметит какую-нибудь игрушку. Она берет ее и начинает преспокойнейшим образом играть, или же становится снова перед образом на колени и заставляет игрушку молиться: если в это время в соседней комнате отец или мать разговаривают или смеются, Зина кричит, продолжая стоять на коленях: «папа, ни-ни! мама, ни-ни-ни», т.е. папа или мама не разговаривайте. «Ну, довольно молиться», скажут ей: «Вставай!» - «Не», отвечает она, «Няню, Паку, А» (т.е. она будет молиться за няню, Паку и Лизу). «А за няню Аню?» (кормилицу сестренки Кати) - заметят ей. - «Не, Катя» (т.е. за Аню она не будет молиться. Пусть Катя молится). После молитвы Зину ведут здороваться с отцом, матерью, и затем она убегает в столовую пить молоко. Если на столе еще нет самовара, Зина грозит пальчиком и кричит вопросительно: «А, А?» (т.е. Лиза, почему она не принесла самовара). За столом Зина никому не позволяет садиться на папино или мамино место: если кто по ошибке сядет, она будет краснеть и сердиться до тех пор, пока не догадаются, в чем дело, и не сойдут с места.

Утром отец уезжает из дома, и Зина всегда провожает его, выходит в переднюю, помогает застегивать пальто, подает шляпу, вытаскивает все палки и зонтики, какие только стоят в углу передней, затем по уходе отца становится на подоконник, кланяется и посылает ему в окно воздушные поцелуи. Зина очень любить смотреть в окно. Всех проходящих мужчин ^детьми она называет «папа», без детей - «дяди», точно также и женщин, одних называет «мама», других - «тетя», прислуг в передниках - «няни», всех мальчиков - «Кока», девочек - «Маня», очень маленьких детей - «дити», грудных - «Катя», извозчиков - «дяди-ню» (ню-но, пошел, что Зина часто слышит, катаясь на извозчиках), лошадок — «тпруа», собак - «ам-ам», кошек - «няум» (мяу не может выговорить). Насмотревшись вдоволь в окно, Зина затевает какую-либо игру и не отпускает уже от себя мать и няню ни на шаг. Игры начинаются обыкновенно с пряток; сначала Зина прячется, а мать и няня должны искать ее, а то и совсем нигде не спрячется, а просто закроет

==112

ручонками свои глаза и скажет: «мама, тю-тю». Дальше дело идет таким образом: Зина вынет у матери из кармана платок, сунет его няне и, проговорив: «иди-сиди», пустится бегать с матерью за руку, распевая: «а-а-а-у-у-у». Это значит, что няня должна завязать себе глаза платком, а девочка в это время бегает с матерью, заставляя последнюю напевать песенку: «Дети по лугу гуляли И в лесочек забежали Грибки, ягодки сбирать Грибки, ягодки сбирать».

При словах «грибки, ягодки сбирать» Зина останавливается на ковре, наклоняется, дотрагивается ручкой до ковра, произносит «ням» и бежит снова по комнате. Няня в это время должна сидеть с завязанными глазами, изображая бабушку, а мать поет дальше: «Они ягод не набрали, Лишь подружку потеряли, Не могли ее сыскать, Не могли ее сыскать. Как домой-то прибежали, Громко бабушке вскричали: Знаешь, бабушка, мой свет, Ведь кого-то из нас нет»1.

При последних словах Зина сама прячется за платье матери и так вся и трепещет в ожидании, когда няня снимет с глаз платок и скажет: «Да кого же нет?» - «Г-м» - укажет на себя ручкой Зина2. - Ах, да это Зиночки нет! Зина так и сияет от радости, что ее угадали. Она берет платок от няни, передает его матери, говоря: «иди-сиди, мама!» и убегает с няней за руку. Мать завязывает себе глаза, а няня начинает петь. Няня не знает всей песни, и мать подпевает; Зина останавливает мать: «не, мама». Мать замолкает, но тут Зина замечает, что няня неверно поет. Она бросает няню, говорить ей: «ба-фу, иди-сиди» и бегает с матерью до конца песни, после чего показывает в воздух пальчиками, что надо играть на рояле. Мать садится играть, а Зина, положив ручки на бока, танцует и кружится. Иногда она берет бронзовые фигурки и танцует с ними; затем, положив их на прежнее место3, забирается к матери на колени и ударяет пальчиками по клавишам. Потанцевав и поиграв несколько минут, Зина бежит к столу, на котором

' «Детские песни» Мамонтовой.

2 Зина не умеет себя называть и свою особу обозначает прикладыванием ручки к щеке. Такое обозначение своего «Я» держится уже довольно долгое время, около полугода.

3 Все вещи, которые Зина берет в свои руки, она непременно ставит на прежнее место или отдает тому лицу, у которого взяла.

==113

разложены цветные альбомы с видами, выбирает себе наиболее нравящиеся и садится на оттоманку. Если няня начнет объяснять ей какую-нибудь картину, она замашет головою и скажет: «няня ни, мама», т.е. няня не говори, пусть мама рассказывает. Картинки в альбоме в большинстве случаев изображают улицы, это напоминает Зине о прогулке: Зина сползает с оттоманки и кричит: «тпруа, тпруа» (надо идти гулять). Как только няня появится с верхним платьем и сапожками, Зина сейчас же убегает в другие комнаты, а няня догоняет и ловит ее со всеми вещами. Зине любо, что ее не скоро могут поймать. Гуляет Зина во всякую погоду, утром, часов в десять или нисколько позже, и днем. В утреннюю прогулку Зина всегда заходит в ближайшую от дома церковь. Дорогу в церковь запомнила очень хорошо. Она сама взбирается по ступеням в церковь и, войдя в нее, осматривает все образа; где только увидит лик Божьей Матери с младенцем, скажет: «мума Кока», т.е. мама с мальчиком, и, остановившись, начнет молиться причем становится на одно колено. Затем садится на скамейку и няне велит сесть: «няня, иди-сиди». Если в церкви запоют певчие, то она машет на них рукой и кричит на всю церковь: «ба, ба! дяди а-а-а ба» (т. е. певчие не хорошо поют); потом соскакивает со скамейки и уходит из церкви, повторяя всю дорогу: «дяди ба». Зина и дома не выносит мужского пения: в праздники приходит домой взрослый кадет и иногда поет под аккомпанемент рояля; каждый раз, заслышав пение, Зина затыкает себе уши и кричит: «ба, ба». Если же поет мать и няня, она слушает спокойно и часто сама требует спеть ей тот или другой мотив. «Мама», говорит она, «били бли бли», т. е. мама спой! - Тебе надо спеть что-нибудь? - спрашивает мать. - «Дя» (да), отвечает Зина. - Что же тебе спеть? Если ей нужен, положим, мотив детской песни: «Две лодочки по озеру широкому плывут, гребцы сидят на лавочках и веслами гребут»', она берет мать за руку, приседает к полу и показывает, как гребут. Мать запевает этот мотив, и девочка в восторге, что ее поняли: она взбирается к няне на руки и хлопает ручонками. Если ей надоедает одно пение без музыки, она говорит: «ба, ба» и выделывает пальчонками воздушные аккорды, - значит, нужно играть и петь. Музыку и пение (женское) она очень любит.

По возвращении с прогулки Зина, как только войдет в переднюю, кричит: «Пока, ням», и ее кормят завтраком, хотя всегда с присказками. После завтрака Зина нередко отправляется вместе с матерью к сестренке Кате в детскую. Зина забирается на пеленальный стол, садится около Кати, целует ее, гладит по головке, не прочь бывает ткнуть пальчиком в глаз, но, зная, что за ней зорко следят, приговаривает: «Катю-ку ни-ни». Если Катя плачет, Зина сует ей свои игрушки: «ня, Катя-ка, хэ, ни-ни!»... т.е. возьми, Катенька, не плачь, ι «Детские песни» Мамонтовой.

==114

или когда видит, что Кате сменяют белье, бежит к своему бельевому шкафу, вынимает оттуда свои рубашки, переднички, словом все, что лежит на полках на высоте ее роста, забирает в кучу и несет Кате: «ня. Катя мия».

Днем Зина спит час, иногда полтора и два. В большинстве случаев просыпается кисленькая и не сразу разгуляется после сна; матери приходится развлекать ее картинами и рассказами. Всякие картины, крашеные и некрашеные, Зина очень любит; стоит только показать ей книгу с картинами, как дурное настроение ее скоро проходит, она увлекается, слушая объяснения и рассказы матери, и сама начинает лепетать, отыскивая наиболее знакомые ей картины. За картинами Зина может просидеть очень долго, и если ей в это время напомнят о прогулке, она отказывается, говоря: «тпруа ни-ни»; приходится изловчаться иной раз, чтобы незаметно увлечь ее на прогулку. Няня приносит сапожки и гомаши, Зина не трогается с места, машет руками и кричит: «ба, ба, ба, тпруа ни-би». Мать берет ее на руки, повторяет ее слова «не пойдем гулять» и смотрит с ней в окно. Проезжает мимо окон извозчик, Зина кричит «ню-ю» (она к извозчикам очень неравнодушна), «мума, ню» (мама, покатай). «Хорошо, отвечает мать: «Кого же ты посадишь?» - «Маму-мум, нюню и гм...» (т.е. Зиночку). - «А Катю возьмешь?» - «не, Катяка ля-а, ма-а, Аню (кормилица Кати) не, Аня к Котики» (Катю не возьму, она маленькая, Аня останется с Катей; «к» - с; «с мамой» Зина говорит «к мама»). - Где же твой салопик, в чем ты пойдешь гулять?» Зина быстро сползает с рук матери, зовет няню и показывает рукой, что ее надо одевать. Ее одевают и уводят на улицу. При виде первого свободного извозчика Зина вспоминает обещание матери, кричит на всю улицу: «мама ню» и не отходит от него до тех пор, пока не подойдет мать. Зина очень любит кататься и дорогой все время твердит: «ням ни», т.е. домой не хочу.

После гуляния ее кормят. Весь остаток дня Зина бегает, играет в мяч, деревянные шары, цветные кубы, возит кукол в колясочке, хозяйничает в своей игровой комнате, сама переставляет свою мебель, метет пол, выколачивает палочкой подушки, одеяльца кукол, кормит всех своих игрушечных зверьков, затем все это разбрасывает, наслаждаясь беспорядком и шумом падающих игрушек. Приходит домой отец, и Зина с радостью бежит к нему, заставляет его догонять себя или забирается к нему на руки и няня или мать догоняют ее: затем становится перед отцом и требует, чтобы ее качали на руках и подбрасывали кверху. - «Ведь страшно так, Зиночка», - говорит мать. «Нэ, мама, тс-ахь!» (нет, мама, очень хорошо). А если Зина качается на руках отца и мать нарочно молчит, она шаловливыми глазенками смотрит на мать и задевает ее: «мама мума», т.е. говори, что страшно. А то станет в угол и кричит: «папа маму», т.е. папа бегай и догоняй

==115

маму. К 8 часам Зина притихает, замолкает и сама отправляется в детскую: «о-о», т.е. спать, прощается с отцом и матерью, умывается уже без протеста, молится и ложится спать. Наигравшись весь день, Зина засыпает скоро и спит хорошо, за немногими исключениями, ночью иногда просыпается и требует, чтобы ей принесли «Коку», т. е. игрушку, называемую таким именем. Получив ее, она кладет «Коку» около себя и сладко засыпает вновь.

Каптерева О. День двухлетней девочки // Воспитание и обучение: Ежемесячный педагогический листок. - 1893. - № l. С.65-73.

Э. И. СТАНЧИНСКАЯ

ДНЕВНИК МАТЕРИ. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ СОВРЕМЕННОГО РЕБЕНКА ОТ РОЖДЕНИЯ ДО СЕМИ ЛЕТ

Предисловие

За время войны и революции русская педологическая литература обогатилась целым рядом «дневников матерей», этих непосредственных записей родителей над развитием своих детей. «Дневник матери» Гавриловой и Стахорской, «Моя Маруся» Кричевской, «Мой ребенок» Леваневского, «Жизнь ребенка» Соколова, «Мой дневник» Шиловой, «Дневник матери» Павловой - это, пожалуй, слишком много за эти семь лет, тем более, если принять во внимание те трудности, которые были связаны с печатанием книг.

И тем не менее еще один «Дневник матери», настоящий дневник Э. И. Станчинской, является не только не лишним, но крайне необходимым, как живая иллюстрация жизни интеллигентного ребенка в условиях русской революционной действительности. Ни в одном из выше переименованных дневников эта революционная полоса русской жизни не нашла своего отражения: или это были наблюдения над детьми в дореволюционный период, или же это были наблюдения над детьми в таких семьях, куда веяние революции не проникло...

Настоящий дневник Э. И. Станчинской тем именно и ценен, что он представляет не только узкопедологический, но наряду с этим и широкий общественный интерес. Именно это есть, по выражению автора, «история развития современного ребенка», «родившегося в эпоху войны и выросшего в эпоху революции», - в этом исключительное значение настоящего дневника среди всех других, вышедших до сих пор в печати дневников. Вы здесь наглядно видите, какое громадное определяющее значение для умонастроения и деятельности ребенка имеет окружаю-

==116

щая его среда, тот быт интеллигентной революционной семьи, на котором так ярко отразились все этапы русской революции. С эволюцией этого быта эволюционировал и ребенок, начавши со страстного желания быть сначала «гимназистом» и через этапы «противника царей», «красноармейца» и «трудармейца», пришедшего, наконец, к «признанию Советской власти» и «коммунизму». Настоящий дневник как ежедневная непосредственная регистрация всех проявлений ребенка есть лучшее доказательство того, какие неизгладимые следы революция наложила и продолжает налагать на подрастающее поколение, внедряясь, что называется, вместе с молоком матери в плоть и кровь ребенка. И в этом есть лучшее ручательство за то, что свои наиплодотворнейшие результаты настоящая революция даст именно в этом теперь подрастающем поколении. Этой именно стороной и сильна эта книжка, которой я желаю самого широкого распространения не только среди лиц, интересующихся педологической, но и общественной стороной в развитии подрастающего поколения.

К. Н. Корнилов Москва. 1 дек. 1923 г.

Герой - Юра, родился в ноябре 1915 г.

6 лет 10 мес. 16 дн. (9ΑΊ 1922 г.)

Получила неопровержимое доказательство того, что Юра не знает, что я веду дневник.

Он знает о существовании «Дневника матери» Стахорской, так как узнал ее портрет в книге, затем слышал несколько раз это выражение.

Сегодня он меня спрашивает, что значит дневник матери.

06ъясняю.

А ты ведешь такой дневник?

Нет (пришлось солгать, хотя обычно правдива с ним во всем).

Я буду вести такой дневник, когда у меня будет ребеночек?

(Речи о ребеночке ведутся постоянно то в виде просьбы ко мне иметь еще ребеночка, то в виде заявления, что он возьмет себе жену, чтобы иметь ребеночка, или еще лучше возьмет двух жен, чтобы иметь детей - вечная мечта одинокого ребенка!)

Я буду вести дневник животных, вот у меня будет коза, я буду наблюдать ее и все записывать, например, когда у ней начинаются инстинкты. Хотя это домашнее животное, я как будто прицелюсь в нее и увижу, как в ней пробуждается инстинкт, чтобы прятаться от врагов.

Он сразу подумал об эксперименте.

6 лет 10 мес. 17 дн. (10/VI 1922 г.)

Два дня заполнены рисованием. Когда вернулись после второго посещения Зоологического сада, Ю., несмотря на усталость, взял тет-

==117

радь, сделал на ней надпись: «Зоологическая тетрадь» (это он обратил внимание на вывеску - Зоологический сад) и стал рисовать. Смело и свободно набрасывает он свои рисунки, при чем рисует не просто животных, а в связи с целыми сюжетами. Например, «на высокой скале сидит мать гриф над своим птенчиком, отец гриф летает высоко в небе и усмотрел добычу в море - лебедя и т.д.»

Следующий набросок называется: «ночная охота в Африке».

Внизу нарисован верблюд, занимает приблизительно половину листа, вверху (значит вдали) изображена охота: негры мчатся с копьями за верблюдом, одно копье летит в воздухе. Один верблюд лежит, пронзенный копьем. Всю картину освещает луна. (Здесь влияние рассказов Чеглока.)

Третий рисунок изображает крестьянский домик, окруженный забором, в стороне идет дорожка к дому.

Есть перспектива.

6 лет 10 мес. 19 дн. (12/VI 1922 г.)

Новый рисунок: из-за забора выглядывает голова и часть туловища (влияние Зоологического сада).

Некоторые животные, которых он видел в Зоологическом саду, ярче зарисовываются, другие ожили в памяти, и он лучше рисует их, как, например, жирафа.

Любопытно, как Ю. складывает 8+8. Он считает: 8, 9 - это 1,10 - это 2, 11 -это 3 и т.д.

Пишет по-прежнему печатными буквами, почти совсем правильно, пишет редко. Когда нужно, пишет быстро, не задумываясь, напр., поздравляют папу, не любит писать по принуждению. Когда я предлагаю написать бабушке несколько слов, он очень неохотно это делает, ему стоит большого напряжения сочинять фразы, и он обычно кончает словами: - Я лучше нарисую ей что-нибудь.

6 лет 10 мес. 20 дн. (13/VI 1922 г.)

Влияние Зоологического сада все ярче проявляется в его рисунках. Нарисовал лебедя с лебедятами и их отражение в пруду.

Наиболее сильное впечатление произвел на него гриф, и он превращается частенько в грифа, хмурит брови, летает по улицам и, поджидая меня, садится на какую-либо тумбочку, поджав одну ногу.

6 лет 10 мес. 21 дн. (14/VI 1922 г.)

Были снова в Зоологическом саду по настоятельной просьбе ребенка. Первым долгом надо было пойти посмотреть на грифа, кондора.

Он уже хорошо ориентируется в саду (не помню, указывала ли, как быстро он освоился с Москвой, названиями улиц, номерами трамваев), бегал по саду, служа порою чичероне для зрителей.

==118

6 лет 10 мес. 22 дн. (15/VI 1922 г.)

- Мамочка, я сейчас придумал в шутку. Однажды Троцкий придумал рассказ о природе, там было напечатано: «подарок дорогому Ю.». Он узнал о нем и прислал ему.

Я была занята неотложным делом и не могла записать Ю. песни. Он с увлечением скандировал.

Начал с нашествия половцев (знает по опере «Князь Игорь»), потом пришли татары и заявили: - Мы вас прогоним - (здесь темп замедлился, грусть) и прогнали. Затем были война и, наконец, наступил момент, когда народ не захотел царей.

Весь народ собрался в полк и процессией большой, Пролетарство новое, Надоел нам этот царь, Каждый граждан, чтоб своим трудом жил.

Этот отрывок я запомнила, остальное, увы! пропало. В песне была и величественность, и сила, темп то замедлялся, то ускорялся, в зависимости от событий.

Немало таких его произведений пропадает, потому что он творит весь день, играя, рисуя, вырезывая, гуляя, и все записывать нет физической возможности.

6 лет 10 мес. 28 дн. (22/VI 1922 г.)

Ю. видел случайно выставку игрушек, устроенную в доме, где мы живем. Он прибежал ко мне, взволнованный: - Мамочка, там есть красные ворота, стоит 4 миллиона, купи.

Я в шутку предложила ему вычислить, сколько сотен в 4-х миллионах, чтобы он понял, что это не мало (в июне 22 года).

Видя, что я решительно отказалась покупать Красные ворота, он сказал: «Ну, тогда я построю себе Красные ворота».

Взял листок бумаги, нарисовал Красные ворота, потом стал строить из кирпичиков, ящиков и т.п.

Вчера он снова нарисовал Красные ворота довольно детально и сеть рельсов с трамваями. Интересна одна подробность. Одна пара рельсов проходит почти через всадника, находящегося на верхушке ворот.

Отец пытался объяснить ему, что его рельсы идут вверх, но он не понимал и объяснял: «Когда мы стоим на Б. Козловской и видим вдали Красные ворота, рельсы идут вверх».

6 лет 10 мес. 29 дн. (23/VI 1922 г.)

- Папа, расскажи сказку.

- Я не могу.

- Я ты делай, как я: говори и думай. Я всегда так сочиняю: говорю и думаю дальше.

6 лет 11 мес. 1 дн. (25/VI 1922 г.)

Ю. провел весь день с папой, ездили в Сокольники. Вернулся довольный и сильно утомленный.

==119

6 лет 11 мес. 2 дн. (26/VI 1922 г.)

Был с папой в Зоологическом саду, кормил животных баранками и булками. Он уже в 4-й раз в Зоологическом саду, прекрасно в нем освоился, знает всех животных.

6 лет 11 мес. 3 дн. (27/VI 1922 г.)

Мало гулял сегодня. Взял стулья, свой альбом птиц, растянул его на спинках стульев, получился мост, разложил вырезанные накануне рельсы, вагоны и т.п., и проиграл несколько часов.

6 лет 11 мес. 4 дн. (28/VI 1922 г.)

Ю. не любит оставаться один в комнате, немного боится, немного скучно. На этой почве у нас большая война. Порою нужно сбегать куда-нибудь на часок, предлагаешь ему остаться, ни за что не соглашается. Наконец, уговоришь его, он остается, а потом убегает из комнаты. Сегодня я оставила его одного и вернулась через полчаса, дверь была раскрыта, и Ю. не было. Так как я была очень утомлена, то решила не искать его, предполагая, что он где-нибудь в доме.

Вернулся он через 2 часа, грязный, босой, без верхней рубашки и сообщил, что был на улице, познакомился с какими-то детьми, играл с ними и обещал принести им книг, так как у них нет.

Это первое его самостоятельное выступление, которого я не могу, к сожалению, поощрить, так как надзор за ним все-таки нужен.

Желая проверить, есть ли у него представление о времени, я спросила: - Сколько же времени ты провел на улице?

- Часа 2-3 - последовал ответ. Он был 2 часа на улице.

6 лет 11 мес. 5 дн. (29/VI 1922 г.)

Забыла упомянуть, что папа зашел как-то с Ю. в цирк. Это не произвело на него никакого впечатления и совершенно не отразилось на его работах, что и требовалось доказать.

- Мама, я хочу петь.

Ю. взбирается на кровать, принимает вдохновенный вид и поет о первобытных людях «песенку земли». Его пение заключается в том, что он однообразно тянет несколько нот. Голоса у него нет.

Не сразу стала записывать, кое-что пропущено.

Речь идет о том, что первобытные люди идут на войну (любимая тема), им очень тяжело, но они терпят, потому что это необходимо.

Побуждаемые идеей, они не замечают нужд и лишений (передаю, понятно, своими словами).

Дальше стала записывать.

- Мы идем же, мы идем же, хоть бы речка, все песок. Мы идем же, вот вдали видна река, мы не смотрим, надо воевать с врагом, мы вою-

К оглавлению

==120

ем с врагом, мы воюем без конца, сколько крови. Хоть бы скорей победить, чтобы не было войны, мы воюем, чтобы занять еще землю, чтобы расширить нашу страну (мама, чувствуешь усталость - желает изобразить темпом усталость).

-Все воюем, все воюем без конца (повторяет 5 раз), все же бой кровавый, все идет (3 раза), продолжается гибель народов, продолжается гибель всех.

Все бои, все бои, все (3 раза), все идем мы (2 раза), борьба идет со врагом все (3 раза).

(Это песня древней земли об ассирийцах, потом пойдет Троя), все идет, все, все иде-о-о-оом...

Вот кончается бой же кровавый, побежден же враг наш (2 раза), уж давно поймался враг, уж давно поймался в плен, побежден враг же наш.

Мы идем со с войны, со с войны.

Наконец, вот побежден же враг наш (3 раза), побежден же (4 раза), враг же наш, побежден же (3 раза) враг же наш.

Кончено.

6 лет 11 мес. 7 дн. (1/VII 1922 г.)

Уходила с утра, когда Ю. еще спал, застала его в постели за работой. Он иногда любит посидеть в постели и вырезывать (привычка часто хворавшего ребенка).

Я не разрешаю особенно часто это делать, но, если бывают такие дни, как накануне, когда он ездил на дачу и поздно вернулся, я разрешаю, понимая, что это потребность слабого организма в отдыхе.

Сегодня он вырезал ряд животных и птиц (лошадь, журавль, страус эму, молодой страус); ряд вагонов, паровозов, склеил их слюной и поставил поезд, вырезал большой пароход и сделал ряд зубчиков вниз лестница, ведущая в каюту, потом, вырезал огромного ассирийского бога, причем интересная подробность, он слегка согнул нос, так что он выдается, старинный ассирийский замок, нарисовал озеро Байкал, на озере лодка, в ней люди (схематично головы и туловище, ноги не изображены, потому что их не видно в лодке), вдали остров, где работал папа. Рисунок снабжен собственноручными надписями, обозначены фамилии товарищей отца.

Надо сказать, что отец работал одно лето на археологических раскопках на одном острове на Байкале и однажды чуть не погиб в бурю на лодке.

Отец часто рассказывал об этом, показывал фотографические снимки, каменные стрелы и т.д.

На днях мы были с Ю. в музее, там была одна картина, изображавшая Байкал. Начав сегодня рисовать синим карандашом, Ю. рисует озеро, вспоминает о Байкале и обо всем, что с ним для него связано.

==121

Ассирийский бог тоже продукт посещения музея, так же, как и ассирийский дворец.

В музее меня поразило, как Ю. реагирует на краски.

На одной картине (кажется Жуковского) сидит в саду девушка, вокруг цветы, темно-зеленые деревья и ярко-фиолетовые глицинии.

Цвет их слишком ярок и неприятно режет глаз. Ю. посмотрел и говорит: «Я не могу смотреть, у меня болят глаза, я не люблю такого цвета». '

Дальше мы вошли в одну из комнат, где было неприятное, слишком резкое освещение. Он попросил уйти, говоря, что ему свет мешает.

На улице солнце ему никогда не мешает. Он впервые так определенно проявил такую чувствительность к краскам, к резкому освещению, к резкому сочетанию красок.

С удовольствием останавливался он перед пастелями, нежными, мягкими красками.