1

исследования в связи с преподаванием лингвострановедения в курсе РКИ. Китайские ученые поставили под сомнение мысль о том, что язык лишь отражает культуру, не оказывая при этом на нее никакого воздействия; они захотели расширить понимание концептов «язык», «культура» и обратиться к «фоновым знаниям». Думается, обращение китайских ученых к проблеме

взаимодействия языка и культуры произошло под воздействием работ Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, ибо они ввели в современную лингвистику термин «фоновые знания» и рассмотрели его в контексте лингвострановедения.

У Хао отмечает, что «культурологическая лингвистика как новая лингвистическая дисциплина возникла в Китае в 80-х гг. XX века на стыке лингвистики и культуроведения. Объект ее исследования - взаимодействие языка и культуры. У Хао полагает, что лингвокультурология в России и культуролингвистика в Китае — одна и та же лингвистическая дисциплина» (У Хао, 2004, с. 12).

Автор отмечает, что в настоящее время культуролингвистика в Китае представлена тремя школами. Первая - двусторонняя культурологическая лингвистика. Ее представители Ю Жуцзе и Син Фуи считают, что язык и культура влияют друг на друга. Язык - знак культуры. Культура - колея языка.

Вторая школа - социально-коммуникативная культурологическая лингвистика. Ее представитель Чень Цзяньмин считает, что культурологическое исследование языка должно вестись с учетом культурно-общественного фона.

Третья школа — познавательная (когнитивная) культуролингвистика. Ее составитель Шень Сяолоу справедливо полагает, что язык представляет

71

собой видение мира, в нем видится способ мышления одной нации (У Хао, там же, с. 14-17).

Из всего вышеизложенного следует, что У Хао провела детальный анализ различных направлений лингвокультурологии как в России, так и за рубежом. Она познакомила нас со всеми школами культуролингвистики, существующими на сегодняшний день в Китае, дала научное обоснование их появлению и сопоставила их сферу научных интересов с направлениями лингвокультурологии, существующими в настоящее время в России.

А.К. Ценкова в своем диссертационном исследовании «Лингвокультурологические особенности русского текста с позиции носителя болгарского языка» обращает наше внимание на тот факт, что развитие личности без языка невозможно. Язык и речь - отражение бытия. Язык, по мнению А.К. Ценковой, дал мысли ту внешнюю форму бытия, которая дала ему возможность стать общим достоянием (Ценкова, 2005, с. 11).

А.К. Ценкова пишет о необходимости исследования языка на коммуникативном уровне, считая, что язык предназначен для обмена мыслями и выделяет три уровня процесса коммуникации. Первый уровень, по мнению А. Ценковой, определяет точность передачи символов сообщения (навыки произношения, грамматического оформления высказывания). На этом уровне говорящий (учащийся) уточняет формальное отношение между словами и констатирует определенный факт, например: идет дождь.

Второй уровень показывает, насколько адекватно отбираются средства для передачи смысла. Здесь выполняются семантические правила, или учащийся схематично отвечает на вопрос: идет — глагол, 3 л. ед. ч.; дождь — сущ. м. р., ед. ч. и смысловая связь между ними.

Третий уровень отвечает за эффективность сообщения, то есть за достижение коммуникативного акта. В этом случае следует соблюдать прагматические правила и также функционирует речевая интенция -

72

намерение говорящего. Например, во фразе «Идет дождь» содержится намек на то, что нужно взять с собой зонтик (Ценкова, там же, с. 43-44).

Коммуникативность, как справедливо замечает А.К. Ценкова, находит свое выражение через текст, который, в свою очередь представляет собой коммуникативный акт. Тексты, созданные в рамках той или иной национальной культуры, являются лингвокультурологическими. Текст, несущий фоновые знания, представляет собой культурный фон; один и тот же текст, переведенный с одного языка на другой, представляет собой два культурных фона - культурный фон текста, написанного на языке оригинала и культурный фон текста, переведенного на другой язык.

Интересно, что автор рассматривает не только теоретические, но и практические аспекты как лингвострановедения, так и лингвокультурологии, в связи с чем и обращает внимание на теорию «учебного этнокультуроведения», под которой понимается научнометодическое направление, изыскивающее пути приобщения обучаемых к иноэтнической культуре преимущественно посредством ее образного языка и на основе учета соотношения между культурами контактирующих народов (Ценкова, 33).

А.К. Ценкова полагает, что направление практической лингвокультурологии (Арнольдов, 1993; Мамонтов, 1994) включает в себя лингвострановедение и социолингвистическое обогащение языкового инвентаря изучаемого языка. Автор выдвигает гипотезу, согласно которой культурология является метанаукой, поскольку исследует разрозненные фрагменты культуры, а лингвокультурология — металингвистической наукой, поскольку изучает взаимосвязь феноменов языка и культуры (Ценкова, там же).

В контексте настоящего исследования представляет интерес теория Е.Д. Хирша-младшего. Его теория «культурной грамотности» выдвигает идею о том, что изучающему иностранный язык необходимо не только умение овладеть правилами грамматики и правильно говорить на

73

иностранном языке, но и знаниями о концептах цивилизации в данной культуре, «трад]щионно-национальными сведениями и оценками как символами, «целой системой широко разделяемых трансформаций и ассоциаций (Hirsch 1987).

Овладение мыслительными моделями или ментально-культурными схемами необходимо для полноценного овладения языком.

А.К. Ценкова отмечает, что для американской лингвострановедческой традиции характерен прагматизм; она также обращает наше внимание на то, что «вокабуляр культуры» включает три слоя языковых единиц:

-интернациональный — это базисные слова, понятия из мировой истории, географии и т. п.;

-специфический — для определенного (англоязычного, русскоязычного

ит. д.) мира;

-национально-самобытный (Ценкова, там же, с. 34).

Всвоем диссертационном исследовании А.К. Ценкова рассматривает множество точек зрения на проблему взаимодействия языка и культуры, определяет лингвокультурологию как металингвистическую науку, что, на наш взгляд, является совершенно правомерным; она также освещает предпосылки возникновения лингвокультурологии.

А.К. Ценкова обращает внимание на тот факт, что американские лингвисты детально исследуют проблему «язык - культура — общество». Для американских ученых данная проблема, действительно, является актуальной, поскольку США — страна многонациональная и влияние социума на американский национальный вариант английского языка поистине велико.

И.Ю. Мигдаль в своем диссертационном исследовании на соискание ученой степени кандидата филологических наук «Лингвокультурологические особенности тематического поля кино американского варианта английского языка (в сопоставительном аспекте)» проводит детальный анализ научных направлений, под влиянием которых

74

сформировалась лингвокулътурология; знакомит нас с западной школой этнолингвистики, основную проблематику которой составляют: язык и картина мира, этнотеории языка, язык и коммуникация.

Автор дает определение социолингвистики и лингвострановедения, совершенно справедливо утверждая, что две вышеназванные дисциплины являются составляющими лингвокультурологии, ибо социолингвистика изучает функционирование языка в социуме и влияние определенных социальных групп на изменения, происходящие в нем; а лингвострановедение, будучи дисциплиной прикладной, способствует формированию у изучающих иностранный язык культурно-языковой компетенции.

Автор анализирует русскую и американскую культуры. Если американцы определяют свою страну как «melting pot - плавильный котел», то у русских идея национального самосознания развита чрезвычайно сильно. И. Ю. Мигдаль подчеркивает, что, несмотря на целый ряд различий, русская и американская культуры сопоставимы по многим параметрам. Для них характерно следующее:

«сопоставимость по размерам и географическому положению; многонациональный состав и монокультурие; наличие доминирующей культуры;

роль ведущего языка как консолидирующего и системообразующего фактора нации» (Мигдаль, 2005, с. 67).

И.Ю. Мигдаль справедливо отмечает, что мировоззрение является основополагающим элементом любой культуры, наряду с этим она показывает, насколько неразрывно связано с культурой понятие менталитета и пишет о том, что современная культурология выделяет два типа менталитета - западный и восточный. Первый подразумевает под собой дедуктивно-познавательный менталитет, стремящийся в форме понятий и суждений отражать окружающие действительности и имеющий практическую направленность»; второй «ориентирован на интуитивное

75

мышление, в большей степени направлен на созерцание, духовное самоусовершенствование, развитие внутреннего мира, чаще всего использующий не понятия, а смыслообразы и мифы (Мигдаль, там же, с. 66).

И.Ю. Мигдаль обращает наше внимание на развитие киноискусства, зародившегося благодаря распространению технического новшества «кинетоскопа», рассказывает о механически воспроизводимых театральных представлениях; также прослеживает появление и распространение таких терминов, как «movie» — кино - от глагола to moveдвигаться; «film» - кино; picture - кинокартина и т. п. Наряду с возникновением и распространением киноискусства, пишет И.Ю. Мигдаль, «развивается номенклатура специальностей внутри киноиндустрии, создаваемых в основном за счет внутренних ресурсов языка. С 1905 г. на съемочной площадке выделяют: исполнителей (cast) и съемочную группу (film crew)» (Мигдаль, с. 90). Наряду с выделением и анализом терминов, относящихся к киноиндустрии, И.Ю. Мигдаль проследила развитие и упадок кинопроизводства в США, обосновала его причины, показала, насколько тесно взаимодействуют сегодня американская и русская кинокультуры, что явствует из кинолексики, заимствованной из американского национального варианта английского языка. И.Ю. Мигдаль отмечает, что «в первую очередь внимание исследователя привлекло лексическое расширение тематической группы «Жанры кино». Здесь наряду с языковыми единицами, путем практической транскрипции вошедшими в словарный состав русского языка и глубоко ассимилировавшимися в нем (вестерн, мюзикл, триллер, спагетти - триллер, фэнтези), и словарными единицами, при помощи калькированного перевода передающими значения понятий, заимствованных из американской культуры (фильм «меча и сандалий», фильм ужасов, боевик и т. п.)» (Мигдаль, там же, с. 126).

Ко второй группе новых заимствований из американского английского, по мненшо И.Ю. Мигдаль, «относятся лексические единицы,

76

связанные с темой «Этапы создания фильмов»» Сюда входят такие слова, как casting - подбор актеров. «Повсеместное использование данного американизма привело к образованию ряда устойчивых словосочетаний: директор по кастингу, кастинг-агенты, проводить кастинг актеров, провалить кастинг актеров и т. п.» (Мигдаль, с. 128).

Ктретьей группе заимствований И. Ю. Мигдаль относит тематическую группу «Характеристики фильмов», куда входят такие кинотермины, как сиквел (анг. «sequel» фильм-продолжение); приквел (анг. «prequel» фильм, события которого предшествуют событиям ранее вышедшего хита; ремейк (анг. «remake» — переснятая версия иностранного или старого фильма, достаточно популярного у зрителей (Мигдаль, там же,

с.131).

Кчетвертой группе заимствований автор относит группу «Актеры: типажи и игра», в числе которых: суперзвезда (анг. superstar), чальд террибль шоубизнеса (анг. child - ребенок, terrible - ужасный); хедлайнер (анг. headline - заголовок) - объект тематики заголовков (Мигдаль, там же,

с.134).

Диссертационное исследование И.Ю. Мигдаль посвящено проблеме взаимодействия двух культур - американской и русской и их языковому отражению. И.Ю. Мигдаль проанализировала предпосылки появления лингвокультурологии как новой лингвистической дисциплины, широко представила систему научной терминологии, обосновала причину столь глубокого проникновения американской кинолексики в русский язык.

В контексте настоящего диссертационного исследования весьма продуктивным представляется рассмотрение статьи В.И. Карасика «О категориях лингвокультурологии», поскольку автор анализирует данную научную дисциплину в сопоставительном аспекте. В.И. Карасик берет за основу учение В. Фон Гумбольдта о том, что язык и дух едины, что языки народов, близких между собою, тоже являются родственными, таюке говорит о том, что, «рассматривая языковые единицы как органическую

77

часть естественного бытия человека в его социальной и природной среде, лингвисты исходят из тезиса о том, что лингвокультурное освещение языка есть сопоставительное изучение этого языка в сравнении с иностранным либо родным» (Карасик, с. 5). То есть лингвокультурология, по мнению В.И. Карасика, изначально является сопоставительной дисциплиной, поскольку мы рассматриваем тот или иной язык сквозь призму нашего национального мироощущения, сопоставляя иностранный язык родному, или, напротив, противопоставляя его ему. Мир, полагает В.И. Карасик, фиксируется при помощи языковых знаков. И здесь отчетливо видна идиоматичность языкового знака. Автор считает, что именно фразеологические единицы помогают нам увидеть и прочувствовать разницу миропонимания, мироощущения тех или иных народов. Лингвострановедческий подход, по мнению В.И. Карасика, описателен по своей сути, и то или иное явление, характеризуемое как культурно значимое, автоматически переносится из сферы языка в сферу литературы, мифологии, фольклора и т. п. Автор рассматривает, например, идею шитья, отраженную в русской фразеологии: «шито белыми нитками» (неумело скрыто что-либо); «шито-крыто» (в полной тайне); «не лыком шит» (не хуже других); «криво скроен, но крепко сшит» (некрасив, но умен). В данных ФЕ, по мнению автора, превалирует «сама идея шитья как действия, в результате которого меняется качество предмета, осмысливается с точки зрения эффективности с различным оценочным знаком» (Карасик, с.7).

Автор упоминает о «лингвокультурологичности» ФЕ. Можно сказать, что некоторые ФЕ являются лингвокультуремами. Например, «не лыком шит». Лыко - внутренняя часть коры молодых деревьев, из которой плели лапти, вязали корзины. Лыко ассоциировалось у русских с крестьянской простотой и наивностью, в то время, как у человека, не владеющего русским языком и не знакомого с русской культурой, оно подобных ассоциаций не вызывает.

78

В английском языке идея шитья выливается в ФЕ совершенно иного характера и содержания, ибо англичанам присущи такие черты, как сдержанность, прагматизм: «A stitch in time saves nine» (один стежок, сделанный вовремя, стоит девяти; «Don't stitch your seam before you've tacked it» (не зашивай шов без заметки); «Without a stitch to one's back» (голышом/ без стежка на спине).

Английские идиомы, по мненшо В.И. Карасика, в меньшей степени насыщены юмором в отличие от русских ФЕ, не так тесно связаны с повседневной жизнью.

Автор упоминает термин «mapping» — «картирование мира (от англ. тар — карта), необходимый для понимания национально-культурной специфики того или иного народа. В российской лингвистической традиции широко используется понятие картины мира. Речь идет о выделении признаков, свидетельствующих об этнокультурном своеобразии народа. В качестве примеров можно привести наименования снега у эскимосов или песка у арабов.

В русском языке, по мнению В.И. Карасика, «излюбленным приемом является контрастное очевидное, например: «нужен как рыбе зонтик». Для английского языка характерен намек: «It's not my cup of tea - «Это не моя чашка чая», то есть «это не по мне; мне это не нравится».

В.И. Карасик останавливается на понятии концепта. В этой связи представляется целесообразным привести точку зрения Ю.С. Степанова, утверждающего, что «концепт принадлежит сознанию и в отличие от понятия включает не только описательно-классификационные, но и чувственно-волевые, и образно-эмпирпческие характеристики. Концепты не только мыслятся, но и переживаются» (Степанов, 1997, с. 41).

Совокупность концептов, характеризующих определенное явление, образует концептосферу. Карасик полагает, что, «будучи многомерным (как минимум трехмерным) ментальным образованием, концепт имеет три важнейших измерения - образное, понятийное и ценностное. Образная

79

сторона концепта - это зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отраженных в нашей памяти, это релевантные признаки практического знания. Понятийная сторона концепта — это языковая фиксация концепта, его обозначение, описание, признаковая структура, дефиниция, сопоставительные характеристики данного концепта по отношению к тому или иному ряду концептов, которые никогда не существуют изолированно, их важнейшее качество голографическая многомерная встроенность в систему нашего опыта. Ценностная сторона концепта — важность этого психического образования, как для индивидуума, так и для коллектива. Ценностная сторона концепта является определяющей для того, чтобы концепт можно было выделить. Совокупность концептов, рассматриваемых в аспекте ценностей, образует ценностную картину мира» (Карасик, с. 10).

Если, применительно к нашему языковому материалу, мы возьмем в качестве примера концепт «праздник», то окажется, что образная его сторонаизобилие поздравительных открыток, звонки с поздравлениями по случаю праздника, вкус праздничного пирога, запеченного мяса и т. п. Понятийная сторона — языковая фиксация праздника, его описание. Например, Рождество Христово - праздник, отмечаемый во всем христианском мире и приуроченный к рождению Иисуса Христа. При описании данного праздника мы должны упомянуть о трех царях-волхвах, пришедших поклониться новорожденному Младенцу Иисусу, о городе Вифлееме, где был рожден Спаситель. Если мы описываем Рождество Христово в Испании, то необходимо упомянуть о скульптурной композиции «Belen» Вифлеем, изображающей место рождения Иисуса Христа, которую собирают в каждой испанской семье; о «петушиной мессе» (Misa de Gallo), которая получила свое название потому, что совершается она на рассвете, когда кричат петухи. Ценностной стороной концепта «праздник» являются факты, определяющие или указывающие на него. Например, если на полках магазинов появляются куличи и люди красят яйца - приближается праздник

80