1

Перейдем к рассмотрению формул поздравления и пожелания, образующих вторую группу (напомним, что в ее состав входят ЭФП, рассказывающие о культурно-историческом наследии России).

Они узуальны до настоящего времени, поскольку русские стремятся к обретению утраченного: былой духовности, культуры, ибо в советский период наши связи с прошлым были частично разрушены, и лишь относительно недавно Россия начала возрождаться. Приведем примеры:

««Руси веселие есть пити!» — Послам Владимир-князь сказал, И пьянство наше истребити - Земных владык иссяк запал. Завет славянский удержался, И, как всегда, мы пьем до дна: Ведь сам Спаситель не чурался

На свадьбе некоей вина» (Белов, там же, с. 144).

Данная ЭФП весьма интересна в контексте настоящего диссертационного исследования, поскольку она содержит аллюзию на крещение князем Владимиром земли русской и подчеркивает тот факт, что винопитие на Руси сродни веселью: «Руси веселие есть пити», что нет в этом ничего зазорного, «ведь сам Спаситель не чурался на свадьбе некоей вина». Таковы особенности менталитета русских — без питья не обходится ни один праздник. На то много причин: и холодный климат (спиртное помогает согреться), и желание повеселиться и почувствовать себя раскрепощенным, желание забыть о проблемах и беспокойствах, которые терзают душу. Данная ЭФП стилизована под старославянский язык: глаголы с флексией -и- (пити, истребити); здесь также имеет место быть инверсия (перестановка порядка слов в предложении с целью наибольшего воздействия на адресата): «Послам Владимир-князь сказал», «Земных владык иссяк запал» Здесь также употреблен глагол, относящийся к разговорной речи - «чураться».

Следующая ЭФП содержит аллюзию на Великий пост; в ней рассказывается об обычаях и традициях, предшествующих празднику

111

Рождества Христова, в частности, о кутье из зерен пшеницы, которая

подавалась с ягодами или медом в рождественский сочельник:

«Когда-то ели всем народом Пшено, замешанное с медом, Постились дружно до звезды И знали: хватит всем еды.

Несут волхвы Христову весть По-прежнему в начале года...

Пшено, конечно, в доме есть, Но что-то в нем не видно меда. Ау, откликнись! Где ты, мед?

Кто знает адрес - молча пьет» (Белов, там же, с. 143).

Центральная идея данной ЭФП состоит в том, что пост, наконец,

близится к завершению, ибо «несут волхвы Христову весть по-прежнему в

начале года». По библейской легенде, «рождение Спасителя было также

возвещено волхвам звездой, появившейся на небе. Ведомые звездой, волхвы

пришли в Вифлеем и преклонили колени перед яслями, где лежал

новорожденный Иисус» (Шангина, с. 35). По форме данная ЭФП -

стихотворение. Здесь используется прием олицетворения (перенесение

свойств человека на неодушевленные предметы и отвлеченные понятия):

«Ау, откликнись! Где ты, мед?». Для данной ЭФП характерно употребление

глаголов в прошедшем времени, поскольку в ней идет речь о традициях

России, существовавших в ее далеком прошлом: «ели», «постились»,

содержит аллюзию на катание на лошадях: «Колокольцев мелодичный звон

Рождество сегодня возвещает!». Напомним, что катание на лошадях было

очень популярным в дореволюционной России. Необходимо отметить, что у

русского человека Рождество всегда ассоциировалось с единением с богом,

с близостью к нему: «Мир чудесным светом озарен, словно в небе ангелы

112

летают». В данной ЭФП наличествует сравнение: «Мир чудесным светом озарен, словно в небе ангелы летают». Данная ЭФП в высшей степени информативна, поскольку вмещает в себя повествование: «Колокольцев мелодичный звон Рождество сегодня возвещает!» и поздравлениепожелание: «Счастья и удачи! С Рождеством!».

Выводы к параграфу 2.2.

• Рассмотренные этикетные формулы поздравления в современном русском языке встречаются в двух разновидностях — в форме стихотворной и прозаической, причем ЭФП в стихотворной форме более сложны по своей структуре, в большей степени экспрессивны, нежели ЭФП в прозе, которые просты по своей структуре и практически не имеют вариантов. Русскому языку, нам думается, в большей степени свойственны ЭФП в стихотворной форме, ибо русские склонны к речевой экспрессии, выражают мысли витиевато; используя возможные речевые средства для привлечения внимания собеседника. Следует отметить, что ЭФП в стихотворной форме в высшей степени информативны: они содержат информацию о русской культуре, истории, обычаях и традициях, в то время как ЭФП в форме прозаической нам кажутся менее информативными. Обратим внимание на тот факт, что ЭФП в форме прозы стилистически нейтральны и поэтому употребляются в любом регистре общения.

113

§2.3 Классификация и анализ тостов, использующихся в коммуникативной ситуации «празднование Рождества Христова» на материале современного русского языка

Как известно, «тост (от англ. toast), короткая застольная речь, здравица в честь кого-либо, чего-либо» (Советский энциклопедический словарь, 1980, с. 1355). Рождественские тосты стали произноситься в России сравнительно недавно, поскольку после 1917 года до распада СССР

Рождество Христово не праздновали. Поэтому можно сказать, что традиция произносить рождественские тосты достаточно новая и не до конца сформировавшаяся. Как правило, тосты, произносимые в праздник Рождества Христова, содержат аллюзию на Рождество Спасителя, на определенные исторические события; люди вспоминают произведения известных писателей и поэтов, чтобы их речь имела успех у аудитории, собравшейся за столом. По структуре тосты можно подразделить на прозаические, стихотворные и стихотворно-прозаические. Рассмотрим тосты, относящиеся к первой группе:

«В Рождественский светлый праздник слышатся ангельские песнопения: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение». Это праздник добра и мира.

К людям пришел их Спаситель, и воссияла Вифлеемская звезда, указывая святое место рождения Богочеловека. Вот почему Рождество Христово не оставляет никого равнодушным, наполняя людские сердца несказанной радостью. Так будем же творить на земле добрые дела, чтобы быть достойными нашего Спасителя! За Рождество!» (Конев, 2003, с. 251).

Данный тост представляет несомненный интерес с точки зрения лингвокультурологии, поскольку в нем содержится рождественское песнопение «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение», а также аллюзия на Рождество Христово: «К людям пришел их Спаситель, и воссияла Вифлеемская звезда, указывая святое место рождения Богочеловека». Завершается же данный тост призывом: «Так

114

будем же творить на земле добрые дела, чтобы быть достойными нашего Спасителя!». Отметим, что большинство тостов, приуроченных к тем или иным праздникам, завершается призывом к определенного рода действиям. Отметим, что в данном тосте имеет место смешение речевых жанров (разговорная речь и духовная (церковно-богословская речь)).

«Рождество - это семейный праздник. Во всех домах горят огни, символизирующие домашний очаг. Зажигаются свечи на елках. Дети поют колядные песни, носят по улицам изображение звезды.

Вэтот тихий вечер вся семья в сборе, за праздничным столом. Спокойно и уютно. Свечи отражаются на наших ликах и пламенеют другие свечи — душевные.

Выпьем же за Рождество Христово, за нашу семью! Дай Бог всем нам здоровья и радости, как в этот прекрасный зимний вечер!» (Конев там же, с. 252-253).

Вданном тосте содержится аллюзия на колядование («обрядовый обход крестьянских домов группами деревенских жителей во время святок. Этот обряд совершали накануне Рождества» (Шангина 2004, с. 19)): «Дети поют колядные песни» и славление Христа, которое имело место во время рождественских праздников, когда крестьяне совершали обход дворов. «Во главе небольшой процессии несли звезду или вертеп» (Шангина там же, с. 40): «носят по улицам изображение звезды». Данный тост также содержит этикетную формулу пожелания: «Дай Бог всем нам здоровья и радости, как

вэтот прекрасный зимний вечер!» и призыв к тому, чтобы поднять бокалы за светлый праздник Рождества Христова: «Выпьем же за Рождество Христово, за нашу семью!».

Приведем в качестве примеров следующие тосты:

«Рождество. Тихо падающий снег, запах свечей и елки, рождественские напевы и длинные звездные ночи. Замерла от восхищения вселенная, ибо пришел Спаситель, и мир наполнился радостью и светом. «Воссиял свет Разума». Это сияние неугасимо.

115

За прекрасный Рождественский праздник, который делает всех нас лучше и чище!» (Конев, там же).

Данный тост передает нам настроение, с которым люди встречают Рождество Христово, что достигается употреблением таких существительных, как «радость», «свет», «сияние». Следует отметить, что и в ЭФП, и в тостах Иисуса Христа отождествляют со светом, радостью, счастьем, сиянием. Приход Иисуса Христа в этот мир ознаменовал новый этап жизни всего человечества. Заканчивается данный тост, как и большинство тостов, предложением поднять бокалы за светлый праздник Рождества Христова (в форме восклицательного предложения).

«Звонят рождественские колокола. «Христос рождается — славите, Христос с небес — срящите». Звон этих колоколов звучит в благодарных человеческих сердцах. «Ребенок пришел, чтобы мир спасти» - это ли не несказанная радость! Поднимем вино за светлый праздник Рождества!» (Конев там же).

Данный тост, несомненно, интересен с точки зрения лингвокультурологии, поскольку содержит фрагмент из рождественской песни-славы (напомним, что в дореволюционной России были широко распространены песни-славы, духовные стихи гимны, при помощи которых люди славили Иисуса Христа): «Христос рождается - славите, Христос с небес — срящите», что показывает стремление людей вернуться к истокам, вспомнить былые традиции. Благодаря сравнению Иисуса Христа с ребенком: «Ребенок пришел, чтобы мир спасти», воздействие данного тоста на адресата усиливается (ибо ребенок — олицетворение чистоты и непорочности). Заканчивается данный тост призывом поднять бокалы за светлый праздник Рождества Христова: «Поднимем вино за светлый праздник Рождества!».

Перейдем к рассмотрению тостов в стихотворной форме, составляющих следующую группу.

«Пусть ничто вам в этот праздник

Пб

Не омрачает торжества, И поднимаем мы свои бокалы

Задень Христова Рождества!» (Новоселова, 2005, с. 151).

Данный тост, несмотря на то, что кажется таким простым по своей структуре, состоит из этикетной формулы пожелания «Пусть ничто вам в этот праздник не омрачает торжества!», в которой содержится напоминание о том, что на долю русского народа выпало большое количество несчастий, войн, потрясений, революций, переворотов и пожелание того, чтобы ничто не омрачало данный праздник. Данный тост также содержит призыв поднять бокалы за праздник Рождества Христова: «И поднимаем мы свои бокалы за день Христова Рождества!». Глагол в данном предложении употреблен не в повелительном наклонении (что характерно для большей части тостов), а в изъявительном.

Приведем еще один тост в качестве примера: «Когда снега укроют землю,

ИРождество наступит вновь, Бокал за счастье поднимите, За мир, за дружбу, за любовь!

Ичтоб без горя и сомнений Прожить вам много светлых дней! Сберечь уют, покой семейный

Иуважение врагов!» (Новоселова, там же, с. 149).

Данный тост также содержит в себе этикетную формулу пожелания: «И чтоб без горя и сомнений прожить вам много светлых дней! Сберечь уют, покой семейный и уважение врагов!», основная идея которой - избежание страданий, горя, обретение уважения в глазах врагов, сохранение семейного уюта и тепла (данные элементы являются основополагающими чертами русского менталитета, ибо, повторим еще раз, русскому народу пришлось много страдать, и поэтому основное его желание заключалось в обретении семейного тепла, в том, чтобы прожить как можно дольше, хорошо и благополучно. Данный тост содержит призыв поднять бокал в честь праздника Рождества: «Бокал за счастье поднимите, за мир, за дружбу, за любовь!». Обратим внимание на тот факт, что глагол в данном

117

предложении стоит в повелительном наклонении. Следует отметить, что данный тост в высшей степени информативен, что достигается за счет большого количества существительных: «мир», «дружба», «любовь», «горе», «сомнение», «дни», «уют», «покой», «уважение», «враги».

Приведем еще один тост в качестве примера:

«Хоровод свечей на звездном небе, Радость в мире — пришло Рождество! Всем хватит куличей и хлеба, .

Божественное торжество!» (Конев, там же, с. 252).

В данном тосте содержится лингвокультурема «хоровод», существительные «куличи» и «хлеб», в которых имеется аллюзия на историю России, праздничный стол в Рождество Христово. Напомним, что в дореволюционной России куличи пекли не только на Пасху, но и на Рождество, и Россия издавна славилась своим хлебом. Обилие куличей и хлеба на праздничном столе означало хороший урожай. Следует отметить, что в данном тосте, в отличие от предыдущих, не содержится призыв поднять бокалы за праздник Рождества Христова (что для тостов крайне нехарактерно, поскольку тост является застольной речью).

«Не одиноки мы — пришел Спаситель,

Надежда, святость, правды кроткий труд. И гимны ангелов звучат на небе,

А на земле все Откровенья ждут» (Конев, там же).

Данный тост представляет несомненный интерес с точки зрения лингвокультурологии, поскольку он содержит аллюзию на Откровения Иисуса Христа, которые он принес в этот мир, и, благодаря которым, как он полагал, люди станут чище и добрее: «А на земле все Откровенья ждут». В данном тосте также присутствует метафора. «Метафора - это слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов либо явлений. В отличие от двучленного сравнения, в котором приводится и то, что сравнивается, и то, с чем сравнивается, метафора содержит только то, с чем сравнивается» (Розенталь, 2003, с. 357): «пришел Спаситель, надежда, святость, правды

118

кроткий труд». Иисус Христос сравнивается со святостью, надеждой, трудом. В данном тосте содержится напоминание о гимнах, исполняемых в честь Иисуса Христа: «И гимны ангелов звучат на небе». Данный тост, подобно предыдущему, не содержит призыва поднять бокалы за праздник Рождества Христова. Отметим, что тосты подобного рода находятся в меньшинстве, что происходит, по-видимому, из-за того, что в русском человеке присутствует желание наполнить бокал во время праздника, чтобы отвлечься от ежедневной суеты.

Перейдем к рассмотрению тостов в стихотворно-прозаической форме, составляющих третью группу:

«В давние времена в Англии существовала молитва: «Дай нам, Бог, немного солнца, Немного работы и немного развлечений.

Дай нам в заработанной борьбе, Наш ежедневный черный хлеб и немного масла, Дай нам здоровья и пощады,

Дай нам также немного песен, и сказку, и книгу. Дай нам, Бог, возможность Стать лучше для себя и для других,

Пока все люди не научатся жить, как братья».

Замечательные слова, в которых собраны все представления народа о счастье, о спокойной богоугодной жизни. Эту молитву я прочитываю каждый год в канун Рождества. И ее простые, но поистине волшебные слова возвышают мою душу.

Давайте выпьем за светлый Рождественский праздник и поблагодарим Бога за все его дары!» (Конев там же, с. 249-250).

Данный тост содержит обращение к Богу в стихотворной форме, глагол «дать» употреблен в нем в форме повелительного наклонения; изобилие имен существительных: «солнце», «работа», «развлечения», «борьба», «масло», «здоровье», «пощада» — помогает нам понять, что именно нужно человеку для обретения счастья и душевного комфорта. Повествование в данном тосте ведется от первого лица: «Эту молитву я прочитываю каждый год в канун Рождества. И ее простые, но поистине

119

волшебные слова возвьпиают мою душу». Завершается данный тост

выводом из всего вышесказанного в форме прозы: «Замечательные слова, в

которых собраны все представления народа о счастье, о спокойной

богоугодной жизни». В самом конце данного тоста содержится призыв

выпить «за светлый Рождественский праздник» и поблагодарить «Бога за

все его дары!» (что характерно для застольных речей).

Приведем еще три тоста в качестве примеров:

«Когда мне трудно, я читаю псалмы: «Бог - мой свет и спасенье.

Кого же я буду бояться? Бог — сила моей жизни. Так кого же я испугаюсь?»

Вэтот чудесный Рождественский вечер, когда вся наша семья собралась за праздничным столом, я хочу пожелать всем ощутить в душе божественный свет и теплоту. Пусть наши сердца сольются в благодарной молитве Искупителю, который спас мир. За Рождество!» (Конев там же, с. 250).

Всостав данного тоста входит псалом, который пронизан идеей о единении с Богом и связанным с этим отсутствием страха: «Кого же я буду бояться?

Бог - сила моей жизни. Так кого же я испугаюсь?». «Псалом — вдохновенная песнь Давида, одна из священных песней, составляющих часть Ветхого завета» (Даль, 1980, с. 534).

Данный псалом содержит также риторические вопросы: «Кого же я буду бояться?», «Так кого же я испугаюсь?». Напомним, что «риторический вопрос - это стилистическая фигура, состоящая в том, что вопрос ставится не с целью получить на него ответ, а чтобы привлечь внимание читателя (или слушателя) к тому или иному явлению» (Розенталь, там же, с. 364). Таким образом, автор стремится привлечь наше внимание к тому факту, что он ничего не боится, поскольку с ним Бог. Данный тост содержит также этикетную формулу пожелания: «я хочу пожелать всем ощутить в душе

120