1. Традиционный взгляд (двучленная структура слова)

Традиционный взгляд на строение слова (связанный с пониманием коммуникативной функции языка как главной, с ее акцентированием, предпочтением по отношению к функции смыслообразующей) – двучленный:

Вслове естьзначение и звук (звуковая форма): х А.

Этот взгляд Потебню не удовлетворял. Почему?

Во-первых, потому, что он считал его упрощенным и прямолинейным, не отражающим всей сложности слова, особенно поэтического; это механистическое понимание формы и содержания в слове: звуковая форма – стакан, значение – вода, содержащаяся в нем. Такое понимание позволяет мыслить содержание отдельно, а форму отдельно, а их связь – как необязательную и заменимую (например, по договоренности между членами коммуникации).

Во-вторых, с его точки зрения, это неперспективно для понимания жизни слова, его динамической сущности: «Те, кто понимают единство звука и значения не более, чем единство дупла и птиц, которые в нем гнездятся, видят в слове не живое явление человеческого духа, а мертвый препарат, искусственно извлеченный из непрерывно рождающейся стихии речевого общения»¹.

Слово в словаре, по выражению Потебни, подобно засушенному «растению в гербарии» [465]. Или органу живого организма, извлеченному из него и заспиртованному в стеклянном сосуде. Слово в словаре мертво.

В тексте, который не читается, оно «полуживое», так сказать, находится в «анабиозе», его еще нужно «пробудить». А вот в речи, в общении, в чтении – живое. Слово нужно слышать, видеть, наблюдать в конкретной ситуации речевого порождения (именно порождения, а не просто общения, коммуникации). Но такой взгляд, такой подход заставляет видеть структуру слова более сложной, не двучленной (хотя есть и такие слова), а более сложной – трехчленной (каким слово рождается и живет в речи, особенно поэтической).

2. Взгляд Потебни (трехчленная структура слова)

Строение слова, по Потебне, – изначально не двучленное (значение – звук), а трехчленное, в нем есть:

1) значение (содержание); обычно в своих формулах Потебня обозначает этот элемент символом «х»;

2) форма внешняя (или собственно звуковая форма, звучание слова); Потебня обычно обозначает этот компонент символом «А»;

3) внутренняя форма (или «представление» – компонент, посредствующий между значением и звуковой формой, – одновременно и формальный (хотя бы по отношению к значению), и содержательный (хотя бы по отношению к звуковой форме); (правда, суть тут сложнее – об этом позже); обычно Потебня обозначает внутреннюю форму символом «а».

ВАЖНЕЙШЕЙ категорией в этой трехэлементной структуре является ВНУТРЕННЯЯ ФОРМА или «представление», (эти термины у Потебни употребляются как СИНОНИМЫ).

Иногда он использует в качестве синонимов для «внутренней формы» еще слова «образ» или «символ», или «внутренний знак значения», даже просто «знак» (хотя последнее редко и – подчеркнем – с особым, не семиотическим значением этого слова, а с значением, синонимичным «образу»). Это всё надо иметь в виду для понимания текстов Потебни.

И еще: термин «представление» у Потебни тоже имеет особое содержание, не соответствующее его содержанию в психологической науке, где этим термином обозначается чувственный образ, существующий вне языка. То значение, в котором этот термин употребляет Потебня, вообще немыслимо вне слова¹.

Здесь есть смысл привести одно-два (из многих) определений внутренней формы Потебни. «Внутренняя форма по отношению к тому, что посредством нее мыслится…, есть представление в тесном смысле этого слова»; «внутренняя форма… есть не образ предмета, а образ образа, то есть представление» [143 –144, 147].

Как основную мысль этих дефиниций можно было бы «перевести» на другой, более простой язык?

Внутренняя форма «представляет», «замещает», символизирует (если бы можно было использовать нынешнее модное словечко, можно было бы еще сказать – «презентирует») содержание образа. Следовательно – подчеркнем еще раз – термин «представление» у Потебни отличается от общепринятого. Это признак (черта, свойство, отличительный знак, символ), который замещает собою другие признаки – представляет их. «В кругу изолированного образа при новых восприятиях одни черты выступают ярче от частого повторения, другие остаются в тени. При слове «золото» нам приходит на мысль цвет, а вес, звук могут вовсе не прийти, потому что не всякий раз при виде золота мы взвешивали его и слышали его звук…Внутренняя форма есть центр образа, один из его признаков, преобладающих над остальными» [146].

Так что желтый цвет золота – это тот признак, который прежде всего бросается в глаза непосредственно при восприятии этого металла, т.е. самого предмета, и тот, который прежде всего возникает в сознании при слове «золото», когда самого предмета мы не видим; уже после него, от него и через него в сознание входят другие признаки золота, которых множество. Здесь признак цвета представляет остальные признаки данного предмета.

а

Как писал Л.А.Булаховский, «представление» у Потебни «вводит в настоящее значение слова»¹. Т.е., в сущности, у Потебни это слово употребляется в значении «представительствовать», «замещать», «быть вместо чего-либо (кого-либо)». Можно уподобить его человеку, который «представляет» некий коллектив, и по этому человеку считается возможным судить о данном коллективе в целом.

Самое главное в понятии внутренней формы – это содержащаяся в данном понятии мысль, идея об отношении «представления» к «значению» (в символах Потебни – «а» к «х»). «Первое есть знак, символ, заменяющий для нас второе» [114].

Потом, дальше, в последующем изложении, надеюсь, понятие внутренней формы станет более отчетливым и ясным; но сейчас нам важно обратить внимание на указанные нюансы, запомнить их и в дальнейшем все время иметь в виду. Главные из них:

1) внутренняя форма – не семиотический знак, т.е. произвольно выбранный и заменимый по договору или сговору между участниками коммуникации каким-либо другим, но связанный, неотделимый от двух других элементов структуры слова его элемент;

2) и не «представление» в психологическом значении этого термина, а в смысле замещения, символизации другого, более сложного значения.

Если мы об этом забудем, мы потеряем нить, логику, по которой выстраивается система понятий в теории Потебни.