Глава I. Основы концепции сверхимперативных норм

1. Проблема термина, используемого для обозначения

сверхимперативных норм

Одной из основных тенденций развития современного международного частного права является появление особой группы материально-правовых норм, подлежащих применению к отношениям, осложненным иностранным элементом, независимо от компетентного правопорядка <1>.

--------------------------------

<1> Marin J.-C. Colloque "L'imperative en droit international des affaires: Questions d'actualite". 1er fevrier 2018 // URL: https://www.courdecassation.fr/publications_26/prises_parole_2039/discours_2202/marin_procureur_7116/international_affaires_38521.html.

В законодательстве, доктрине и правоприменительной практике различных государств они получили разное наименование. Причем зачастую различные термины используются даже в рамках одного государства <2>.

--------------------------------

<2> См.: Жильцов А.Н. Применимое право в международном коммерческом арбитраже (императивные нормы): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 37 - 44; Kunda 1. Internationally Mandatory Rules of a Third Country in the European Contract Conflict of Laws. Rijeka, 2007.

Например, во Франции они именуются lois de police (нормы полицейского права) или lois d'application immediate (нормы непосредственного применения). Аналогичный термин используется в Словении, Боснии и Бразилии, где такие нормы получили наименование norma neposredne uporable, norma neposredne primjene и leis de aplicacao imediata (нормы непосредственного применения).

В Италии, Испании и Португалии их называют norme di applicazione necessaria (leyes de applicacion necesaria, normas de aplicacao imediata) (нормы необходимого (обязательного) применения); в Нидерландах - voorrangsregels (приоритетные нормы); в Германии - Eingriffsnormen (вторгающиеся нормы).

Отсутствует единый термин для обозначения рассматриваемого вида норм и в Великобритании, где можно встретить такие обозначения, как peremptory norms (обязательные нормы), special rules (специальные нормы), absolutely imperative rules (абсолютно императивные нормы), internationally mandatory rules (международные императивные нормы), а также mandatory rules (императивные нормы).

В целом все вышеуказанные термины можно рассматривать как синонимичные. Различие же между ними заключается в той роли, которую ученые придают той или иной характеристике данного вида норм.

Так, термин "нормы непосредственного применения" указывает на особый механизм действия таких норм, которые применяются к отношению непосредственно, то есть независимо от указания коллизионной нормы <3>. Схожий смысл имеет используемый в Нидерландах термин "приоритетные нормы", призванный подчеркнуть "приоритет" применения таких норм перед нормами компетентного правопорядка.

--------------------------------

<3> Жильцов А.Н. Применимое право в международном коммерческом арбитраже (императивные нормы). С. 39 - 40.

В свою очередь, термин "нормы необходимого (обязательного) применения", используемый во многих странах, концентрирует внимание на обязательности применения соответствующих норм судом.

Долгое время в доктрине и судебной практике различных государств (и прежде всего в Великобритании) для обозначения таких норм использовался также термин mandatory rules ("императивные нормы"), что приводило к их смешению с обычными императивными предписаниями <4>, подлежащими применению к отношению лишь в том случае, когда они входят в состав компетентного правопорядка.

--------------------------------

<4> Там же.

Несмотря на это, именно термин "императивные нормы" был закреплен в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г. (далее - Римская конвенция) <5>, одной из первых (на международном уровне) закрепившей возможность применения таких норм. Это, в свою очередь, привело к возникновению целого ряда проблем, наиболее сложным из которых являлся вопрос о соотношении ст. 7 Римской конвенции (посвященной сверхимперативным нормам) с предписаниями иных статей, содержащих упоминание "императивных норм" в более общем, традиционном значении (то есть положений, от которых не разрешается отступать посредством соглашения сторон) <6>.

--------------------------------

<5> Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations (Rome Convention) of 1980 // OJ. L 266. 09.10.1980. P. 0001 - 0019.

<6> Bonomi A. Overriding Mandatory Provisions in the Rome I Regulation on the Law Applicable to Contracts // YB of Private International Law / Ed. by A. Bonomi, P. Volken, P. Sarcevic. Vol. X. 2008. P. 288; Green Paper on the conversion of the Rome Convention of 1980 on the law applicable to contractual obligations into a Community instrument and its modernization // URL: https://www.ab.gov.tr/files/ardb/evt/1_avrupa_birligi/1_6_raporlar/1_2_green_papers/com2002_green_paper_on_conversion_of_ rome_convention_of_1980.pdf.

Так, п. 3 ст. 3 Римской конвенции, ограничивающий возможность выбора применимого права в случае, когда в момент такого выбора отношение связано только с одной страной, устанавливал "невозможность устранения действия норм права такой страны, от которых не разрешается отступать посредством соглашения, то есть императивных норм (mandatory rules)".

Аналогичный термин использовался в п. 2 ст. 5 Римской конвенции: "Несмотря на положения статьи 3, выбор права, произведенный сторонами, не может лишать потребителя защиты, предоставляемой ему императивными нормами (mandatory rules) права страны, в которой он имеет свое постоянное место жительства". Схожим образом данный вопрос решался в п. 1 ст. 6 Конвенции применительно к работникам <7>.

--------------------------------

<7> "Несмотря на положения статьи 3, выбор права, сделанный сторонами в трудовом договоре, не может лишать работника защиты, предоставляемой ему императивными нормами (mandatory rules) права, которое должно применяться в соответствии с п. 2 при отсутствии выбора" (п. 1 ст. 6).

В то же время ст. 7 Римской конвенции, посвященная сверхимперативным нормам, также содержала термин "императивные нормы" (mandatory rules), одновременно подчеркивая особенности механизма их действия: "Ничто в настоящей Конвенции не ограничивает применения норм права страны суда в случае, когда они являются императивными (mandatory rules), независимо от права, подлежащего применению к договору" (п. 2 ст. 7 Римской конвенции).

Из текста указанных статей очевидно, что речь идет о двух разных категориях (видах) императивных норм. В первом случае (в п. 3 ст. 3, п. 2 ст. 5 и п. 1 ст. 6 Римской конвенции) речь идет об "обычных" императивных предписаниях, действие которых не может быть устранено лишь в том случае, когда такие нормы входят в состав компетентного правопорядка. В отличие от этого в ст. 7 Конвенции речь идет об особой разновидности императивных норм, подлежащих применению независимо от того, какое право было признано компетентным для регулирования отношения. В связи с этим использование одного термина - "императивные нормы" (mandatory rules) - для обозначения двух абсолютно разных категорий норм едва ли было целесообразным.

Еще одной проблемой, возникавшей в процессе толкования указанных статей, являлось расхождение между терминами, используемыми для обозначения сверхимперативных норм в разных версиях Римской конвенции. Так, в текстах, составленных на испанском и французском языках, использовался специальный термин lois de police <8> (leyes de policia) <9> (нормы полицейского права), призванный подчеркнуть особый характер таких предписаний и отграничить их от "обычных" императивных норм. В то же время в английской, итальянской, немецкой, нидерландской, португальской, шведской и иных версиях документа использовался термин mandatory rules (dispositions imprates) (императивные нормы), что создавало вышеуказанные сложности.

--------------------------------

<8> Convention sur la loi applicable aux obligations contractuelles // URL: http://eur-lex.europa.eu/resource.html?url=cellar:22cc5c49-2b36-4962-aa60-e928a52efa66.0003.02/DOC_1&format=PDF.

<9> Convenio sobre la ley applicable a las obligaciones contractuales // URL: http://eur-lex.europa.eu/1ega1-content/ES/TXT/PDF/?uri=CELEX:41980A0934&from=EN.

Несмотря на это, изначально термин mandatory rules ("императивные нормы") был закреплен также в проекте Регламента Европейского парламента и совета ЕС от 17.06.2008 N 593/2008 о праве, применимом к договорным обязательствам (Рим I) (далее - Регламент Рим I) <10>, впоследствии заменившем Римскую конвенцию. Однако критика со стороны делегаций из Бельгии, Люксембурга и Франции, возражавших против использования данного термина <11>, привела к тому, что рабочая группа приняла решение о его изменении.

--------------------------------

<10> Regulation (EC) N 593/2008 of the European Parliament and of the Council of 17.06.2008 on the Law Applicable to Contractual obligations (Rome I) // OJ. L 177/6. 04.07.2008.

<11> From Committee on Civil Law Matters (Rome I): on February 2007: Summary of discussions // URL: https://www.eumonitor.n1/9353000/1/j9vvik7m1c3gyxp/vi7jgt417czv.

В итоге В Регламенте Рим I был закреплен термин overriding mandatory provisions ("преобладающие императивные предписания"), позволивший поставить точку в дискуссии относительно соотношения указанных положений. В частности, в документе прямо отмечается необходимость разграничения положений, от которых не разрешается отступать посредством соглашения сторон, то есть обычных императивных предписаний (mandatory rules) (ст. 3, ст. 6 <12> и ст. 8 <13> Регламента Рим I), и сверхимперативных норм (overriding mandatory provisions), применение которых должно носить исключительный характер (п. 37 преамбулы Регламента Рим I).

--------------------------------

<12> Статья 6 Регламента Рим I заменила ст. 5 Римской конвенции, посвященную потребительским договорам.

<13> Статья 8 Регламента Рим I воспроизводит положения ст. 6 Римской конвенции, посвященной трудовым договорам.

В отечественной доктрине рассматриваемые нормы получили наименование сверхимперативных <14>. Вместе с тем долгое время в законодательстве России для обозначения данного вида норм использовался другой термин - "императивные нормы" (ст. 1192 ГК РФ) <15>.

--------------------------------

<14> См., напр.: Асосков А.В. Основы коллизионного права. М., 2012. С. 139 - 212; Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М., 2002. С. 347 - 356 (автор комментария к ст. 1192 ГК РФ - А.Н. Жильцов).

<15> Гражданский кодекс РФ. Часть третья от 26.11.2001 (в ред., действовавшей до 01.09.2013) // СЗ РФ. 03.12.2001. N 49. Ст. 4552.

Это, в свою очередь, приводило к возникновению вопроса о соотношении данной нормы (ст. 1192 ГК РФ) с положениями иных статей ГК РФ, содержащих упоминание "императивных норм" в более общем, "традиционном" значении (например, п. 1 ст. 422 ГК РФ, п. 5 ст. 1210 ГК РФ, а также п. 1 и п. 4 ст. 1212 ГК РФ).

При этом наибольшие дискуссии данный вопрос вызывал применительно к п. 5 ст. 1210 ГК РФ, согласно которому "если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан" <16>. При отсутствии каких-либо официальных разъяснений на этот счет многие ученые делали вывод о том, что в данной статье (п. 5 ст. 1210 ГК РФ) речь идет о сверхимперативных нормах в значении ст. 1192 ГК РФ <17>. Иными словами, п. 5 ст. 1210 ГК РФ является "частным проявлением более общего правила, содержащегося в ст. 1192 ГК РФ" <18>.

--------------------------------

<16> Гражданский кодекс РФ. Часть третья от 26.11.2001 (в ред., действовавшей до 01.09.2013) // СЗ РФ. 03.12.2001. N 49. Ст. 4552.

<17> См., напр.: Григорьев В.В. Комментарий к разделу VI "Международное частное право" части третьей Гражданского кодекса РФ (главы 66 "Общие положения", 67 "Право, подлежащее применению при определении правового положения лиц" и 68 "Право, подлежащее применению к имущественным и личным неимущественным отношениям") (постатейный) // СПС "КонсультантПлюс". 2014; Международное частное право: Постатейный комментарий раздела VI Гражданского кодекса Российской Федерации / М.М. Богуславский, Б.М. Гонгало, П.В. Крашенинников и др.; Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2010.

<18> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2002. С. 251.

В обоснование такого подхода А.Б. Покровская отмечает, что "в силу п. 5 ст. 1210 ГК РФ российский суд обязан применить сверхимперативные нормы права страны, имеющей реальную связь с договором (даже если речь идет об иностранном праве). В отличие от этого в п. 2 ст. 1192 ГК РФ говорится лишь о праве (а не обязанности) суда принять во внимание сверхимперативные нормы иностранного государства, имеющего тесную связь с отношением" <19>.

--------------------------------

<19> Покровская А.Б. Соглашение о праве, применимом к частноправовым отношениям, осложненным иностранным элементом: Дис. канд. ... юрид. наук. М., 2006. С. 149.

Однако, как справедливо отмечает А.В. Асосков, с таким подходом нельзя согласиться. В частности, вызывает сомнения целесообразность дублирования законодателем положения о сверхимперативных нормах, содержащегося в ст. 1192 ГК РФ <20>. Кроме того, следуя предложенному А.Б. Покровской подходу, получается, что суд может применить иностранные сверхимперативные нормы лишь в том случае, если в момент выбора применимого права договор был реально связан только с одной страной, что, очевидно, неверно <21>.

--------------------------------

<20> Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2012. С. 250.

<21> Там же.

Вышеуказанные проблемы привели к тому, что в ходе реформирования гражданского законодательства России была признана необходимость терминологического уточнения положений ст. 1192 ГК РФ, посвященной "особо значимым императивным предписаниям" (п. 2.1 Концепции совершенствования раздела VI ГК РФ "Международное частное право") <22>. В частности, в целях избежания ошибочного толкования предписаний раздела VI части третьей ГК РФ (п. 5 ст. 1210 ГК РФ и п. 1 ст. 1212 ГК РФ) было предложено использовать в ст. 1192 ГК РФ термин "сверхимперативные нормы", получивший широкое распространение в доктрине и правоприменительной практике (п. 2.1 Концепции).

--------------------------------

<22> Концепция совершенствования раздела VI Гражданского кодекса Российской Федерации "Международное частное право". Рекомендована Президиумом Совета к опубликованию в целях обсуждения (протокол от 13.05.2009) // URL: http://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/conceptions/koncepciya2/.

В целом данное предложение было поддержано. Однако уже в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации использовался другой термин - "нормы непосредственного применения" <23>, который и был закреплен в окончательной редакции ст. 1192 ГК РФ.

--------------------------------

<23> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11. Ноябрь; проект изменений в раздел VI Гражданского кодекса Российской Федерации // URL: http://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/conceptions/; проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (внесен Президентом РФ) // URL: http://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/projects/.

Несмотря на безусловную целесообразность внесенных изменений, термин, использованный в новой редакции ст. 1192 ГК РФ, подвергается критике со стороны многих ученых, которые отмечают его "неудовлетворительность, обусловленную тем, что он не проливает свет на содержание данной категории норм" <24>.

--------------------------------

<24> Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности в условиях вступления РФ во ВТО: Монография / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2013.

Кроме того, как отмечает Е.В. Кабатова, "термин "нормы непосредственного применения" не используется ни в отечественной доктрине, ни в правоприменительной практике. Как следствие, его введение в оборот потребует значительных усилий и времени" <25>.

--------------------------------

<25> Кабатова Е.В. Предлагаемые новеллы в раздел VI части третьей ГК РФ // Вопросы международного частного, сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража: LIBER AMICORUM в честь А.А. Костина, О.Н. Зименковой, Н.Г. Елисеева / Сост. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова, А.И. Муранов, Е.В. Вершинина. М., 2013. С. 179 - 190.

Отчасти соглашаясь с указанной критикой, нельзя не отметить позитивный эффект закрепления в ст. 1192 ГК РФ нового термина, позволившего отграничить такие нормы от "обычных" императивных предписаний, упоминающихся в иных статьях раздела VI части третьей ГК РФ (п. 5 ст. 1210, п. 1 и п. 4 ст. 1212, п. 1 ст. 1214 и п. 2 ст. 1223.1), и поставить точку в дискуссии относительно их соотношения.

Несмотря на это, в отечественной доктрине и судебной практике по-прежнему используется термин "сверхимперативные нормы".

В связи со всем вышеизложенным в целях обеспечения единообразия в настоящей работе для обозначения таких положений (вторгающихся норм, преобладающих императивных предписаний, норм непосредственного (прямого) применения и пр.) будет использоваться единый термин - "сверхимперативные нормы".

В то же время в случаях, когда это необходимо, будет приводиться также используемый в соответствующем государстве термин.