2.2. Право Российской Федерации

В России сверхимперативным нормам (нормам непосредственного применения) посвящена ст. 1192 ГК РФ, которая, как уже отмечалось, не содержит их перечня. Следует, однако, отметить, что первоначальный проект данной статьи (в ред. от 23.10.1996) прямо называл некоторые такие предписания (преимущественно относящиеся к трансграничным договорным обязательствам) <389>: нормы об основных началах гражданского законодательства Российской Федерации (ст. 1 ГК РФ), о пределах осуществления гражданских прав (п. 1 ст. 10 ГК РФ), о недействительности сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности (абз. 1 ст. 169 ГК РФ), о свободе договора (п. 1 ст. 421 ГК РФ). Однако в окончательную редакцию указанной нормы данное положение включено не было, что объяснялось возможностью неправильного толкования приведенного перечня отечественными судами.

--------------------------------

<389> Жильцов А.Н. Применимое право в международном коммерческом арбитраже (императивные нормы). С. 78.

С таким подходом можно согласиться. Во-первых, как справедливо отмечается в доктрине, "законодательное закрепление даже примерного перечня сверхимперативных положений (норм непосредственного применения) нецелесообразно, поскольку лишит данное понятие присущей ему гибкости и возможности быстрого реагирования на изменение общественных интересов" <390>. Так, норма, изначально рассматриваемая в качестве сверхимперативной (нормы непосредственного применения), со временем может перейти в разряд "обычных" императивных, и наоборот.

--------------------------------

<390> Современное международное частное право в России и Евросоюзе. Кн. первая: Монография / Под ред. М.М. Богуславского, А.Г. Лисицына-Светланова, А. Трунка. М., 2013. С. 613.

Например, долгое время общепризнанным примером сверхимперативной нормы (нормы непосредственного применения) являлся п. 3 ст. 162 ГК РФ, устанавливающий обязательную письменную форму внешнеэкономической сделки <391>, что было обусловлено необходимостью контроля над внешнеторговой деятельностью. С изменением государственной политики и "отменой монополии на внешнюю торговлю данное требование утратило свое особое значение для государства и ставило стороны внешнеэкономических сделок в неравное положение со сторонами иных сделок" <392>. Как следствие, с принятием Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и ст. 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" оно было отменено <393>.

--------------------------------

<391> Аналогичное требование закреплено в п. 3 ст. 163 ГК Республики Беларусь, а также ГК Республики Узбекистан. См.: Комментарий к ГК Республики Узбекистан / Под ред. Х.Р. Рахманкулова, Ш.М. Асьянова. Ташкент, 2011. С. 425.

<392> Концепция развития гражданского законодательства РФ (п. 4.1.4) // Вестник ВАС РФ. Ноябрь. 2009. N 11.

<393> ФЗ от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и ст. 1153 части третьей ГК РФ" // СЗ РФ. 13.05.2013. N 19. Ст. 2327.

Во-вторых, приведенный в проекте данной статьи перечень не являлся исчерпывающим ввиду содержащегося в его тексте указания на возможность отнесения к числу сверхимперативных (норм непосредственного применения) и иных положений, имеющих "особое значение". Однако законодательное закрепление даже примерного перечня таких предписаний может привести к тому, что суды будут признавать сверхимперативными (нормами непосредственного применения) лишь положения, содержащиеся в таком перечне. Опасность данного подхода очевидна. В частности, даже при отсутствии соответствующего перечня российские суды неоднократно отказывались признавать предписания сверхимперативными (нормами непосредственного применения) ввиду "отсутствия в их тексте специальных оговорок", даже не рассматривая вопрос о возможности отнесения их к числу таковых вследствие "особого значения для защиты прав и интересов участников гражданского оборота" <394>, что, очевидно, неверно.

--------------------------------

<394> Решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 01.10.2010 по делу N 3-15523; Определение Свердловского областного суда от 13.01.2011 по делу N 3-15523 // СПС "КонсультантПлюс".

В-третьих, сверхимперативные нормы (нормы непосредственного применения) могут содержаться не только в ГК РФ, но и в иных законодательных актах Российской Федерации (например, в КТМ РФ), большая часть которых была принята еще до вступления в силу части третьей ГК РФ, содержащей положение о сверхимперативных нормах (нормах непосредственного применения) (ст. 1192 ГК РФ). Как следствие, формирование перечня таких предписаний потребовало бы анализа всего массива отечественного законодательства, что представляется невозможным. В этой связи можно согласиться с О.Н. Садиковым, который отмечает невозможность включения в каждую сверхимперативную норму указания на ее особый характер <395>.

--------------------------------

<395> Садиков О.Н. Указ. соч. С. 71 - 83.

При отсутствии законодательно утвержденного перечня сверхимперативных норм (норм непосредственного применения) отечественного законодательства вопрос об их определении решается доктриной и правоприменительной практикой.

Так, проведенный анализ показывает, что отечественные суды относят к числу таковых следующие положения ГК РФ: ст. 1 (об основополагающих началах гражданского законодательства РФ) <396>; п. 1 ст. 10 (о запрете злоупотребления правом <397>) <398>; ст. 167 (о последствиях недействительности сделок) <399>; ст. 168 (о недействительности сделок, нарушающих требования закона или иного правового акта); п. 2 ст. 170 (о недействительности мнимой и притворной сделок) <400>; ст. ст. 202 и 203 (о перерыве и приостановлении срока исковой давности); а также ст. 208 (о требованиях, на которые не распространяется исковая давность <401>) <402>.

--------------------------------

<396> Определение Арбитражного суда Калининградской области от 30.06.2015 по делу N 21-170/2015; Постановление ФАС Московского округа от 08.07.2014 по делу N А40-87194/13-68-844 // СПС "КонсультантПлюс".

<397> Нормы о недействительности сделок, противоречащих общественному порядку, а также о запрете злоупотребления правом считаются сверхимперативными в Эстонии и Швейцарии.

<398> Решение Арбитражного суда г. Москвы от 13.12.2010 по делу N А40-35715/10-141-305; Определение Арбитражного суда г. Москвы от 03.03.2014 по делу N А40-170320/13; Определение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 14.01.2015 по делу N А07-11798/2013; Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 27.02.2017 по делу N Ф09-12426/16; Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.03.2017 по делу N А35-4071/2015; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.08.2017 по делу N 09АП-26665/2017 // СПС "КонсультантПлюс".

<399> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25.04.2006 по делу N А80-170/2005; Определение ВАС РФ от 22.06.2011 по делу N ВАС-5611/11; Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2013 по делу N А41-35957/12; решение Арбитражного суда Астраханской области от 23.05.2014 по делу N А06-2683/2012 // СПС "КонсультантПлюс".

<400> Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.09.2015 по делу N А56-81498/2014 // СПС "КонсультантПлюс".

<401> Обобщение судебной практики по вопросам, связанным с применением норм закона, регулирующих исковую давность // СПС "КонсультантПлюс".

<402> Аналогичные положения (п. 2 ст. 1118 ГК Республики Беларусь) считаются сверхимперативными и в Белоруссии. См.: Бабкина Е.В. Механизм ограничения коллизионного метода в международном частном праве // Актуальные проблемы международного публичного и международного частного права: Сб. науч. тр. Вып. 1 / БГУ; Отв. ред. Е.В. Бабкина, Ю.А. Лепешков. Минск, 2009. С. 187 - 204.

С такой квалификацией указанных норм можно согласиться. Так, ст. 1 ГК РФ ("Основные начала гражданского законодательства") закрепляет фундаментальные принципы (начала), лежащие в основе гражданско-правового регулирования в России и имеющие ключевое значение для защиты экономических интересов России, таких как обеспечение стабильности гражданского оборота, а также прав и интересов его участников. К числу таких начал в данной статье отнесены: принцип равенства участников гражданских отношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, а также обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебной защиты (п. 1); принцип добросовестности (п. 3); а также принцип свободы перемещения товаров, услуг и финансовых средств на всей территории России (п. 5).

При этом многие из закрепленных в данной статье принципов нашли свое выражение в Конституции РФ <403>, а именно в статьях, помещенных в главу 1 "Основы конституционного строя". В частности, принцип свободы перемещения товаров, услуг и финансовых средств на территории России провозглашен в п. 1 ст. 8 Конституции РФ, что обусловлено его особой ролью для обеспечения нормального функционирования рыночной экономики. Аналогичным образом принцип неприкосновенности собственности закреплен в п. 2 ст. 8 Конституции, согласно которому "в России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности". Таким образом, указанное предписание (ст. 1 ГК РФ) соответствует всем критериям, необходимым для признания его сверхимперативным (нормой непосредственного применения), и может быть признано таковым. В поддержку данного вывода свидетельствует также тот факт, что данная норма была прямо отнесена к числу сверхимперативных (норм непосредственного применения) еще в первоначальном проекте ст. 1192 ГК РФ (в ред. от 23.10.1996).

--------------------------------

<403> Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок и изм.) // СЗ РФ. 04.08.2014. N 31. Ст. 4398.

Пункт 1 (о недопустимости действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также о запрете злоупотребления правом в иных формах) и п. 5 ст. 10 ГК РФ (о добросовестности участников гражданских отношений) также, очевидно, являются сверхимперативными нормами (нормами непосредственного применения). Закрепляя принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и устанавливая общие пределы осуществления гражданских прав и обязанностей, данные нормы имеют важное значение для обеспечения таких основополагающих принципов российского законодательства, как справедливость и добросовестность. Как следствие, указанные предписания соответствуют критериям, необходимым для признания их сверхимперативными (нормами непосредственного применения) в значении п. 1 ст. 1192 ГК РФ.

Следует также согласиться с отнесением к числу таковых предписаний п. 2 ст. 168 ГК РФ (о недействительности сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта и при этом посягающей на публичные интересы или права и интересы третьих лиц). Из указанной формулировки прямо следует цель нормы, заключающаяся в защите публичных интересов России, а также прав и интересов участников гражданского оборота (в данном случае - третьих лиц). При этом понятие "публичного интереса" (для целей применения данной нормы) раскрывается в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <404>. В соответствии с п. 75 данного документа под публичными интересами следует понимать "интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, обороны и безопасности государства, а также охраны окружающей среды". Указанные цели полностью соответствуют интересам и ценностям, защищаемым сверхимперативными нормами (нормами непосредственного применения) согласно п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ N 156. Кроме того, исследуемая норма (п. 2 ст. 168 ГК РФ) имеет принципиальное значение и является необходимой для достижения указанных целей, а также имеет безусловный характер действия. Как следствие, ее следует признать сверхимперативной (нормой непосредственного применения) в значении п. 1 ст. 1192 ГК РФ.

--------------------------------

<404> Постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ" // СПС "КонсультантПлюс".

Аналогичным образом следует согласиться с выводами судов об отнесении к числу таковых правил ст. 169 ГК РФ (о недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности). Необходимость такой квалификации указанного положения обусловлена его целью, заключающейся в обеспечении защиты основополагающих начал российского правопорядка (к числу которых относятся общественные, политические, социальные, экономические интересы государства и общества, а также его моральные и нравственные устои) путем установления определенных ограничений принципа свободы договора в целях предотвращения злоупотребления участниками гражданского оборота предоставленной им свободой. Рассматриваемая норма также имеет принципиальное значение и является необходимой для достижения указанных целей. Поэтому ст. 169 ГК РФ следует признать сверхимперативной (нормой непосредственного применения).

Статья 208 ГК РФ, устанавливающая требования, на которые не распространяется исковая давность, также, очевидно, может быть отнесена к числу таковых. В соответствии с указанной нормой исковая давность не распространяется, в частности, на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ (кроме предусмотренных законом), а также требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина. Как видно из текста анализируемой статьи, она направлена на защиту основополагающих прав и интересов участников гражданского оборота. Это подтверждается тем фактом, что указанные права и интересы закреплены в Конституции РФ. В частности, право на жизнь предусмотрено в ст. 20; право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, а также защиту чести и доброго имени (как одно из основных нематериальных благ) - в ст. 23 Конституции РФ. Учитывая цели, на достижение которых направлены приведенные положения, а также их особое значение для защиты указанных прав и интересов участников гражданского оборота, их квалификация в качестве сверхимперативных (норм непосредственного применения) представляется вполне оправданной.

По этой же причине к числу таковых следует отнести правило ст. 58 ФЗ от 21 ноября 1995 г. N 170-ФЗ "Об использовании атомной энергии" <405>, в силу которого исковая давность не распространяется на требования о возмещении убытков и вреда, причиненных жизни и здоровью граждан, в результате радиационного воздействия <406>.

--------------------------------

<405> ФЗ от 21.11.1995 N 170-ФЗ "Об использовании атомной энергии" // СПС "КонсультантПлюс".

<406> См.: Данилова А.А. Указ. соч. С. 145.

Указанный перечень также может быть дополнен ст. 9 ГК РФ, предусматривающей недействительность действий граждан и юридических лиц по добровольному отказу от принадлежащих им прав <407>. Данный вывод находит свое подтверждение в судебной практике. Так, в деле N А59-2509/2016 <408> суд указал, что предписание п. 1 ст. 9 ГК РФ, согласно которому граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, относится к основным началам гражданского законодательства России и, как следствие, может быть признано сверхимперативным (нормой непосредственного применения).

--------------------------------

<407> Согласно п. 2 ст. 9 ГК РФ "отказ граждан и юридических лиц от принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом".

<408> Постановление Пятого Арбитражного апелляционного суда от 28.06.2017 N 05АП-3918/2017, 05АП-3919/2017 по делу N А59-2509/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Аналогичный вывод содержится в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа по делу N А76-10954/2015 <409>, где отмечается, что "отказ от права противоречит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и п. 2 ст. 9 ГК РФ, содержащих императивные нормы, направленные на обеспечение прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота (ст. 1192 ГК РФ)".

--------------------------------

<409> Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 09.03.2017 N Ф09-10289/16 по делу N А76-10954/2015 // СПС "КонсультантПлюс".

Сверхимперативными (нормами непосредственного применения) могут быть признаны и иные предписания российского законодательства. Так, в одном из дел <410> Федеральный арбитражный суд Московского округа признал заключенное иностранными компаниями соглашение о создании совместного предприятия недействительным ввиду нарушения им сверхимперативных положений ФЗ от 29 апреля 2008 г. N 57-ФЗ "О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства", а именно ст. 15 (о недействительности сделок, совершенных с нарушением требований данного Закона) <411>. В обоснование такой квалификации указанной нормы суд указал, что она имеет "особое значение для защиты основополагающих интересов России, и в частности для осуществления контроля над инвестициями, имеющими важное значение для обеспечения экономической безопасности России". Установив, что "реализация участниками соглашения их прав привела бы к установлению контроля иностранных лиц над российским стратегическим предприятием (что прямо запрещено ФЗ N 57), а также к нарушению законных интересов истца (акционера ОАО "Мегафон"), заключающихся в сохранении стабильности хозяйственной деятельности ОАО "Мегафон" как общества, имеющего стратегическое значение", суд применил к отношению положения данного Закона, несмотря на подчинение соглашения английскому праву.

--------------------------------

<410> Постановление ФАС Московского округа от 21.02.2011 по делу N А40-40521/10-22-354 // СПС "КонсультантПлюс". См. также: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.10.2010 по делу N А40-40521/10-22-354. Определением ВАС РФ от 22.06.2011 N ВАС-5611/11 отказано в передаче дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора. Данное дело легло в основу п. 16 информационного письма ВАС РФ от 09.07.2013 N 158 // СПС "КонсультантПлюс".

<411> Данный вывод находит свое подтверждение в пояснительной записке к проекту ФЗ. См.: пояснительная записка к проекту ФЗ "О порядке осуществления иностранных инвестиций в коммерческие организации, имеющие стратегическое значение для национальной безопасности РФ" // СПС "КонсультантПлюс".

В другом деле <412> суд признал сверхимперативной нормой (нормой непосредственного применения) предписание п. 5 ст. 213.25 ФЗ от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", устанавливающее ничтожность сделок в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, совершенных гражданином лично, с момента признания его банкротом. В обоснование суд указал: "Возможность нарушения публичных интересов и интересов участников гражданского оборота (в данном случае кредиторов в деле о банкротстве) заключается в том, что в случае неприменения данной нормы должник (в рамках процедуры банкротства) имел бы возможность осуществить отчуждение принадлежащего ему имущества путем заключения сделки, осложненной иностранным элементом, и последующего выбора иностранного права к такой сделке". Иными словами, неприменение данной нормы создало бы возможность недобросовестным должникам обойти требования Закона в противоправных целях, могло привести к существенному нарушению прав кредиторов, а также противоречило бы публичным интересам России.

--------------------------------

<412> Постановление Десятого Арбитражного апелляционного суда от 17.10.2017 по делу N А41-78484/15 // СПС "КонсультантПлюс".

Еще одним примером сверхимперативной нормы (нормы непосредственного применения) российского законодательства является положение ст. 3 ФЗ от 24 июля 2002 г. N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения". Так, в одном из дел <413> крестьянское фермерское хозяйство (КФХ) обратилось в суд с заявлением об оспаривании решения регистрирующего органа об отказе в государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок иностранному юридическому лицу на основании сделки. Однако суд отказал в удовлетворении заявления, указав следующее: "Спорный земельный участок относится к землям сельскохозяйственного назначения. Как следствие, регулирование отношений, связанных с владением, пользованием и распоряжением таким земельным участком осуществляется ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения"... При этом в силу ст. 3 данного Закона иностранные юридические лица могут обладать земельными участками из земель сельскохозяйственного назначения только на праве аренды... Данная норма, ввиду ее особого значения для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота и защиты публичных интересов, является сверхимперативной (нормой непосредственного применения) в значении п. 1 ст. 1192 ГК РФ. и, как следствие, исключает возможность перехода права собственности на соответствующий земельный участок к иностранному юридическому лицу". Постановлением суда апелляционной инстанции и суда округа данное решение было оставлено без изменений.

--------------------------------

<413> Обзор практики разрешения судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 12.07.2017 // СПС "КонсультантПлюс".

Необходимость учета сверхимперативных норм (норм непосредственного применения) отмечалась и в проекте Федерального закона "О трансграничной несостоятельности (банкротстве)" <414>. В соответствии с п. 1 ст. 14 проекта "если определение арбитражного суда РФ о признании акта иностранного суда по делу о банкротстве содержит указание на признание иностранного производства (без последующего возбуждения производства по делу о банкротстве на территории России), то все отношения, связанные с процедурой банкротства, будут регулироваться правом страны, на территории которой было открыто такое производство, при условии что это не затрагивает действия норм непосредственного применения российского права, предусмотренных статьей 1192 ГК РФ". К сожалению, данный проект так и не был принят.

--------------------------------

<414> Проект Федерального закона "О трансграничной несостоятельности (банкротстве)" 2011 г. // URL: http://economy.gov.ru/minec/activity/sections/CorpManagment/bankruptcy/doc20110225_04.

Ранее к числу сверхимперативных (норм непосредственного применения) суды относили также предписания п. 1 ст. 160, п. 2 ст. 434 и п. 3 ст. 162 ГК РФ, устанавливающие требования к форме внешнеэкономических сделок <415>. Однако в ходе проводившейся в 2013 г. модернизации гражданского законодательства России требование об обязательной письменной форме таких сделок было отменено. Как следствие, п. 3 ст. 162 ГК РФ был признан утратившим силу. Поэтому в настоящее время п. 1 ст. 160 и п. 2 ст. 424 ГК РФ не могут рассматриваться в качестве сверхимперативных (норм непосредственного применения).

--------------------------------

<415> Постановление ФАС Московского округа от 03.06.2011 по делу N А40-75996/10-6-647; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2011 по делу N А40-35715/10-141-305 // СПС "КонсультантПлюс".

Рассматривая вопрос о сверхимперативных нормах отечественного законодательства (нормах непосредственного применения), необходимо учитывать, что они представляют собой лишь отдельные исключения из общих правил определения компетентного правопорядка. Как следствие, к числу таковых могут быть отнесены не все, а лишь некоторые, наиболее важные предписания законодательства России, соответствующие указанным в первой главе настоящей работы признакам. На это обстоятельство также обращается внимание в п. 16 информационного письма ВАС РФ от 9 июля 2013 г. N 158 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц" <416>.

--------------------------------

<416> Информационное письмо ВАС РФ от 09.07.2013 N 158 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц" // СПС "КонсультантПлюс".

Данный вывод находит свое подтверждение на практике. Так, в одном из дел <417> суд отказался рассматривать в качестве сверхимперативных (норм непосредственного применения) положения ст. ст. 196 и 198 ГК РФ (о сроках исковой давности и порядке их исчисления), в обоснование указав, что отечественное законодательство (ст. 1208 ГК РФ) прямо предусматривает возможность применения к соответствующим вопросам иностранного права. Указанные нормы также не затрагивают основополагающих интересов государства и общества и не представляют особой значимости для их защиты и поэтому не могут быть признаны сверхимперативными (нормами непосредственного применения) в значении п. 1 ст. 1192 ГК РФ.

--------------------------------

<417> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2015 по делу N А40-216619/2014 // СПС "КонсультантПлюс".

В другом деле <418> МКАС при ТПП РФ отказался рассматривать в качестве сверхимперативного (нормы непосредственного применения) предписание п. 1 ст. 670 ГК РФ (о праве арендатора предъявлять требования непосредственно продавцу в случае, когда арендатор не является стороной договора купли-продажи), в обоснование указав следующее: "Из толкования п. 1 ст. 670 ГК РФ прямо следует, что данное право предоставляется арендатору лишь в том случае, когда он не является стороной договора купли-продажи и не может напрямую защищать свои права и интересы в отношениях с продавцом. В данном же случае истец (арендатор) является стороной договора и, соответственно, имеет возможность влиять на согласование его условий в целях защиты своих прав и интересов. Как следствие, рассматриваемая норма (п. 1 ст. 670 ГК РФ) не соответствует критерию "особого значения", являющемуся одним из признаков сверхимперативных норм (норм непосредственного применения) согласно п. 1 ст. 1192 ГК РФ, и не может быть признана таковой".

--------------------------------

<418> Решение МКАС при ТПП РФ от 06.11.2008 по делу N 133/2007 // Хозяйство и право. 2009. N 3. С. 106 - 110.

Аналогичным образом в решении по делу N А40-183306/13 <419> Арбитражный суд г. Москвы указал на невозможность квалификации в качестве сверхимперативного (нормы непосредственного применения) положения ст. 1008 ГК РФ (об отчете агента принципалу). В обоснование суд указал, что отступление от применения права, избранного сторонами, возможно только в случае наличия претендующих на применение сверхимперативных норм (норм непосредственного применения), то есть норм, содержащих императивное указание на обязательность их применения вне зависимости от договоренности сторон или имеющих особое значение, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Обязанность по предоставлению агентом отчета принципалу не относится ни к одному из указанных случаев и, следовательно, не является сверхимперативной нормой (нормой непосредственного применения) в значении п. 1 ст. 1192 ГК РФ. Как следствие, суд применил к отношению избранное сторонами английское право.

--------------------------------

<419> Решение Арбитражного суда г. Москвы от 09.04.2014 по делу N А40-183306/13 // СПС "КонсультантПлюс".

В деле N А59-2509/2016 <420> суд, рассматривавший спор из гарантии, выданной в обеспечение исполнения обязательства, отказался рассматривать в качестве сверхимперативных (норм непосредственного применения) предписания ст. 190 ГК РФ (об определении срока) и ст. 368 ГК РФ (о требованиях к содержанию независимой гарантии в части установления срока ее действия) ввиду сферы их действия, существа спорных отношений, а также подхода к определению сверхимперативных норм, закрепленного в п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 26 февраля 2013 г. N 156. В связи с этим суд применил к отношению выбранное сторонами сингапурское право.

--------------------------------

<420> Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 03.10.2017 N Ф03-3650/2017 по делу N А59-2509/2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Согласно п. 1 письма Министерства экономического развития РФ от 29 марта 2016 г. N Д28и-771 "О разъяснении законодательства во избежание ограничения конкуренции" <421> не являются сверхимперативными (нормами непосредственного применения) также положения ФЗ от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц". Как следует из данного письма, нормы указанного Закона направлены на регулирование отношений с участием российских юридических лиц и, по общему правилу, не имеют экстерриториального действия. Вместе с тем в п. 1 данного документа прямо отмечается необходимость учета сверхимперативных норм законодательства России (норм непосредственного применения).

--------------------------------

<421> Письмо Министерства экономического развития РФ от 29.03.2016 N Д28и-771 // СПС "Гарант". Вместе с тем, как отмечается в письме, Министерство экономического развития - федеральный орган исполнительной власти, не наделенный компетенцией по разъяснению законодательства Российской Федерации.

Не являются сверхимперативными (нормами непосредственного применения) (по мнению отечественных судов) также следующие положения ГК РФ: ст. 179 и п. 2 ст. 428 (о договоре присоединения) <422>; ст. ст. 190 и 367 (о сроках действия поручительства при отсутствии срока исполнения основного обязательства) <423>; а также ст. 756 (о предельном сроке обнаружения недостатков строительных работ) <424>. С таким выводом можно согласиться. Перечисленные предписания не содержат указаний на свой особый характер, а также не могут рассматриваться в качестве имеющих "особое значение" для защиты основополагающих интересов государства и общества и, таким образом, не соответствуют признакам сверхимперативных норм (норм непосредственного применения).

--------------------------------

<422> Определение Арбитражного суда г. Москвы от 08.10.2015 по делу N А40-50686/15 // СПС "КонсультантПлюс".

<423> Постановление Президиума ВАС РФ от 04.10.2011 по делу N 6417/11 // СПС "КонсультантПлюс".

<424> Решение МКАС при ТПП РФ от 13.05.2004 по делу N 16/2003 // СПС "КонсультантПлюс".

Вместе с тем проведенный анализ позволяет выявить проблемы, возникающие при применении ст. 1192 ГК РФ российскими судами. В частности, признавая предписания сверхимперативными (нормами непосредственного применения), суды, как правило, ограничиваются цитированием положений п. 1 ст. 1192 ГК РФ, не поясняя, на основании каких критериев они пришли к такому выводу.

В тех же решениях, где приводится обоснование квалификации нормы в качестве сверхимперативной (нормы непосредственного применения), в большинстве случаев используется только один критерий - цель законодательного регулирования. Это, в свою очередь, приводит к отсутствию единообразия в решении вопроса об отнесении тех или иных норм к числу сверхимперативных (норм непосредственного применения). На это обстоятельство неоднократно обращал внимание Высший Арбитражный Суд РФ <425>.

--------------------------------

<425> Определение ВАС РФ от 30.06.2011 по делу N ВАС-6417/11; Постановление Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 по делу N 1795/11 // СПС "КонсультантПлюс". Следует отметить, что Федеральным законом от 28.06.2014 N 186-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс РФ" ВАС РФ был упразднен. Таким образом, в настоящее время высшей судебной инстанцией России по гражданским делам, делам по разрешению экономических споров является Верховный Суд РФ. См.: ФКЗ от 05.02.2014 N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" // СЗ РФ. 10.02.2014. N 6. Ст. 550.

Например, в одном из дел <426> Арбитражный суд Вологодской области отказался применить ст. 333 ГК РФ (о снижении размера неустойки, явно несоразмерной последствиям нарушения обязательства) к отношению, регулируемому немецким правом, в обоснование указав, что "в силу ст. 1218 ГК РФ основания взимания, порядок исчисления, а также размер процентов по денежным обязательствам определяются по праву, применимому к обязательству (в данном случае по немецкому праву)".

--------------------------------

<426> Определение Арбитражного суда Вологодской области от 20.06.2014 по делу N А13-10598/2013 // СПС "КонсультантПлюс".

В то же время в другом деле <427> Арбитражный суд Московского округа пришел к диаметрально противоположному выводу и признал применимым положение ст. 333 ГК РФ, несмотря на подчинение договора английскому праву, никак не обосновав свое решение.

--------------------------------

<427> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.04.2011 по делу N А40-137209/09-29-980. К аналогичному выводу суд пришел и в другом деле. См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2011 по делу N А40-137209/09-29-980 // СПС "КонсультантПлюс".

При этом ни в одном из указанных решений не содержится критериев, на основании которых суды пришли к таким выводам, а также указания о том, что судами был исследован вопрос о соответствии ст. 333 ГК РФ критерию "особого значения", являющегося основным признаком сверхимперативных норм (норм непосредственного применения) в силу п. 1 ст. 1192 ГК РФ. Вместе с тем лишь при ответе на этот вопрос вывод суда о возможности или невозможности применения данной нормы к отношению, регулируемому иностранным правом, может быть признан верным.

Как следствие, в данном случае судам необходимо было руководствоваться предписаниями п. 1 ст. 1192 ГК РФ, предусматривающими применение сверхимперативных норм российского законодательства (норм непосредственного применения) к отношениям, подчиненным иностранному праву, и признать ст. 333 ГК РФ таковой. Такая квалификация указанной нормы обусловлена ее целью, заключающейся в установлении баланса между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой размера ущерба, причиненного нарушением; а также в предотвращении злоупотребления правом свободного определения размера неустойки. Таким образом, данная норма нацелена на реализацию требований, установленных ч. 3 ст. 17 Конституции РФ (о недопустимости нарушения прав и свобод других лиц при осуществлении прав и свобод человека), имеет важное значение и является необходимой для достижения данной цели и, как следствие, может быть признана сверхимперативной (нормой непосредственного применения) в значении п. 1 ст. 1192 ГК РФ <428>.

--------------------------------

<428> Аналогичным образом данный вопрос решается и в судебной практике Франции. См., напр.: решение Апелляционного суда Парижа от 22.12.1983 // Канашевский В.А. Международные сделки: правовое регулирование. С. 72.

В качестве другого примера можно привести положение ст. 84 ФЗ от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", устанавливающее последствия несоблюдения требований к сделке, в совершении которой имеется заинтересованность. Так, в деле N КГ-А40/7182-04 <429> Федеральный арбитражный суд Московского округа признал рассматриваемое предписание сверхимперативным (нормой непосредственного применения).

--------------------------------

<429> Постановление ФАС Московского округа от 26.08.2004 по делу N КГ-А40/7182-04; Постановление ФАС Дальневосточного округа от 15.04.2006 по делу N Ф03-А80/05-1/459; Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25.04.2006 N Ф03-А80/06-1/3 // СПС "КонсультантПлюс".

В то же время в другом деле <430> суд, рассматривавший иск о признании недействительным договора отчуждения акций, а также применении последствий недействительности такого договора, пришел к прямо противоположному выводу. В обоснование суд указал, что данная норма не является основополагающей для российского правопорядка, не затрагивает принципы гражданского законодательства России, установленные в ст. 1 ГК РФ, а также не содержит специальных указаний на свой особый характер. Поэтому она не может рассматриваться в качестве сверхимперативной (нормы непосредственного применения). Как следствие, суд применил к отношению избранное сторонами английское право.

--------------------------------

<430> Решение Арбитражного суда Краснодарского края от 04.02.2009 по делу N А32-18810/2008-55/271 // СПС "КонсультантПлюс".

Вышеуказанные примеры свидетельствуют о том, что попытка решить проблему определения перечня сверхимперативных норм (норм непосредственного применения) исключительно силами судебной практики едва ли может привести к удовлетворительным результатам. Следовательно, важное значение для решения рассматриваемого вопроса имеет также доктрина.

По мнению Г.К. Дмитриевой, таковыми (ввиду их тесной взаимосвязи с нормами процессуального права) являются нормы ГК РФ, предоставляющие суду право решать определенные вопросы по своему усмотрению, и в частности ст. 205 (о восстановлении срока исковой давности), а также ст. 404 (об уменьшении ответственности должника при наличии вины кредитора) <431>.

--------------------------------

<431> Международное частное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 191 - 192.

В свою очередь, А.Г. Светланов рассматривает в качестве сверхимперативных (норм непосредственного применения) положения ст. 1062 ГК РФ (о требованиях, связанных с организацией игр и пари или с участием в них) <432>.

--------------------------------

<432> Светланов А.Г. Конкуренция юрисдикции арбитражных судов РФ и третейских судов // Международное частное право: Сб. статей. Современная практика / Под ред. М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. М., 2000. С. 272; Асосков А.В. Основы коллизионного права. С. 182.

В.П. Звеков относит к числу таковых положения п. 5 ст. 1 ГК РФ (о свободе перемещения товаров, услуг и финансовых средств на территории России), а также ст. 208 ГК РФ (о требованиях, на которые не распространяется исковая давность) <433>.

--------------------------------

<433> Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. М., 2004. С. 201.

Соглашаясь с такой квалификацией указанных норм, В.А. Канашевский дополняет данный перечень следующими положениями ГК РФ: ст. 9 (о недействительности действий по добровольному отказу граждан и юридических лиц от принадлежащих им прав) <434>; п. 3 ст. 1007 и п. 2 ст. 1033 (о ничтожности условий агентского договора и договора коммерческой концессии, устанавливающих определенные ограничения прав агента и пользователя); а также ст. 1034 (об ответственности правообладателя по требованиям, предъявляемым к пользователю) <435>.

--------------------------------

<434> См. также: Данилова А.А. Указ. соч. С. 137.

<435> Канашевский В.А. Международные сделки: правовое регулирование. С. 115.

С такой квалификацией указанных норм можно согласиться. Во-первых, они направлены на обеспечение прав и интересов участников гражданского оборота (агентов, пользователей), а также защиту экономических (публичных) интересов России (в частности, защиту конкуренции) и, таким образом, соответствуют цели сверхимперативных норм (норм непосредственного применения), указанной в п. 1 ст. 1192 ГК РФ. Во-вторых, рассматриваемые предписания носят императивный характер и не допускают возможности отступления от них по соглашению сторон. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что п. 3 ст. 1007 ГК РФ и п. 2 ст. 1033 ГК РФ прямо предусматривают ничтожность условий, нарушающих установленные в данных статьях требования. В-третьих, эти нормы имеют особое значение и являются необходимыми для реализации преследуемых ими целей, поскольку их неприменение приведет к нарушению установленного российским законодательством запрета ограничения конкуренции, а также прав и охраняемых законом участников гражданского оборота (агентов и пользователей). В-четвертых, они имеют безусловный характер действия, поскольку применение указанных предписаний не ставится в зависимость от каких-либо условий. Таким образом, п. 3 ст. 1007 ГК РФ и п. 2 ст. 1033 ГК РФ соответствуют всем критериям, необходимым для признания норм сверхимперативными (нормами непосредственного применения), и могут быть признаны таковыми.

На практике также может возникнуть вопрос о том, является ли сверхимперативным (нормой непосредственного применения) предписание п. 1 ст. 432 ГК РФ, посвященное существенным условиям договора. Как представляется, данная норма не может быть признана таковой, поскольку не отвечает необходимым для этого условиям. Во-первых, неприменение п. 1 ст. 432 ГК РФ (в случае подчинения договора иностранному праву) едва ли приведет к нарушению публичных интересов России, а также прав и интересов участников гражданского оборота. Во-вторых, п. 3 данной статьи прямо предусматривает возможность признания договора заключенным даже в случае несоблюдения требований указанной нормы (в частности, если стороны начали исполнять договор). Как следствие, она не может рассматриваться в качестве имеющей "особое значение" для целей п. 1 ст. 1192 ГК РФ. В противном случае законодатель не позволил бы участникам гражданских отношений отступать от ее действия. В-третьих, данная норма также, очевидно, не соответствует критерию "безусловного характера действия", который предполагает, что сверхимперативная норма (норма непосредственного применения) подлежит применению всегда и при любых обстоятельствах, которые подпадают под сферу ее действия, и отступление от нее недопустимо ни при каких условиях. Таким образом, п. 1 ст. 432 ГК РФ является "обычным" императивным предписанием и применяется лишь в случае подчинения договора праву России.