3. Органистическая и пантеистическая

НАТУРФИЛОСОФИЯ РЕНЕССАНСА

Другим направлением философского интереса к природе в ре-

нессансной мысли стала натурфилософия, развивавшаяся в XVI в.

все более интенсивно по мере того, как теряла авторитет аристоте-

левско-схоластическая интерпретация природы и возрастал интерес

к другим, неаристотелевским ее истолкованиям. Для натурфилосо-

фии Ренессанса в целом характерны не столько методологические

изыскания, сколько онтологическая интуиция, преимущественное

стремление к интерпретации бытия, к разработке всеобъемлющих

картин природно-космической жизни. Отсюда и значительная зави-

симость ренессансной натурфилософии от учений и идей античной

физики (хотя уже в позднем, римском стоицизме появился и сино-

нимичный латинский термин philosophia naturalis, которому только

с конца XVIII в. в связи с деятельностью Шеллинга стал соответст-

вовать термин "натурфилософия").

Можно подметить и общие черты, присущие всем натурфилосо-

фам Возрождения. Едва ли не важнейшую из них составляет пан-

теизм ренессансной философской мысли. Причем общая тенденция

этого процесса вела тогдашних философов природы ко все более

последовательному подчеркиванию натуралистических черт панте-

изма. Не менее важной идеей ренессансной натурфилософии, выте-

кавшей из ее пантеистической позиции и во многом порождавшей

ее, была также идея тождества микрокосма и макрокосма. Общую

черту ренессансной натурфилософии, сближавшую ее с подавляю-

щим большинством учений античной физики, следует усматривать

и в преобладании качественной интерпретации природы.

Примером пантеистического мировоззрения, в котором на базе

фундаментальной идеи тождества микро- и макрокосма натурали-

стическое, природное начало брало верх над божественно сверхъ-

естественным, могут служить воззрения и деятельность немецкого

врача, естествоиспытателя и философа Теофраста Бомбаста фон

Гогенхейма, более известного под псевдонимом Парацельс (1493-

1541).

Учившийся в немецких, французских и итальянских универси-

тетах, бывший затем профессором медицины в Базеле и других го-

родах, он работал также и в других странах Европы в качестве как

учителя медицины, так и практикующего врача, завоевавшего

большое доверие. Демократические симпатии Парацельса, приво-

дившие его в эпоху Крестьянской войны в Германии и в последую-

щие годы к конфликтам с властями, сочетались у него с глубоким

интересом к приемам и средствам народной медицины, с изучением

целебной силы трав и минералов. Характерно также, что свои про-

изведения он писал преимущественно на немецком языке, на кото-

ром вел и свое преподавание. Собственно философских произведе-

ний Парацельс не создал, выражая свои мировоззренческие идеи в

сочинениях на медицинские, фармацевтические, химико-алхимичес-

кие, астрологические, социально-политические и теологические те-

мы. В центре его философских интересов, как и у многих других

гуманистов, находился человек в его отношении к Богу, природе и

социальному миру.

Парацельса можно считать родоначальником немецкой

натурфилософии, выдвигавшим, однако, на первый план ме-

дицину, которая опиралась на философию, астрологию, ал-

химию и теологию. Характерна и глубокая неудовлетворенность

Парацельса состоянием современной ему медицины, ориентировав-

шейся на древние и средневековые авторитеты. В программе своих

курсов по медицине, объявленной им в июне 1527 г. в Базельском

университете, он писал, что большинство тогдашних врачей к ве-

личайшему вреду для их пациентов "слишком рабски прикованы к

словам Гиппократа, Галена, Авиценны и других, как если бы они

были оракулами, вещающими с треножника Аполлона... Таким пу-

тем можно достичь блестящих докторских степеней, но подлинным

врачом никогда таким образом не станешь. Врачу потребны не ти-

тулы, не красноречие, не знание языков, не чтение многочислен-

ных книг, но только глубочайшее знание вещей природы и ее

тайн"^. Таким образом, подлинного врача создают как большая

добросовестная опытность, так и углубленность в тайны природы.

Они вполне могут быть открыты человеку, который "проводит свои

дни с тайнами и как могущественный мастер земного света живет в

Боге и в природе"^.

В контексте такого примитивного аналогизма и в интересах ме-

дицинской науки Парацельс, опираясь на многовековую практику

алхимии, наряду с традиционными стихиями древней физики -

землей, водой, воздухом и огнем - признавал наличие трех уни-

версальных начал: ртути, соответствующей духу, соли - телу, и

серы - душе. Нарушение нормального соотношения этих начал в

человеческом организме приводит его к различным заболеваниям.

Принцип соответствия человеческого микрокосма природному мак-

рокосму закономерно приводил немецкого врача и философа к убе-

ждению в том, что против любого заболевания можно найти лекар-

ство в природе. Сколь ни примитивны такого рода представления,

опираясь на них, Парацельс ввел в медицинскую практику новые

эффективные медикаменты.

Его интерес к алхимии дополнялся и интересом к магии. В сущ-

ности, сама медицина представлялась ему натуральной ма-

гией. Одним из закономерных следствий фундаментальной идеи

тождества макро- и микрокосма у Парацельса стало также его ги-

лозоистическое убеждение во всеобщей одушевленности природы.

В каждой ее частице пребывает некий архей ("начальник"), распо-

знание которого вручает ученому наиболее действенный ключ к яв-

лениям природы, особенно эффективный при лечении заболеваний.

К середине и второй половине XVI в. среди гуманистической

интеллигенции в Италии усиливались стремления к углубленному

и достоверному познанию природы, противопоставленные умозри-

тельным и практически бесперспективным построениям схоластики,

опиравшейся на Аристотеля. Весьма ярким выражением таких

стремлений стали деятельность и доктрина Бернардино Телезио

(1509-1588). Получив хорошее классическое образование, обучав-

шийся в Падуанском университете медицине и философии, Телезио

основал в своем родном городе Козенце (недалеко от Неаполя)

ученое общество, своего рода академию, деятельность которой, в

отличие от существовавшей некогда Флорентийской академии со-

стояла не в изучении и культивировании платоновского учения или

других философских доктрин античности, а в наблюдении и иссле-

довании самой природы. Свою натурфилософскую доктрину Теле-

зио изложил в сочинении, в самом названии которого сформулиро-

вана его философская программа: <О природе вещей согласно ее

собственным началам> (<De rerum natura juxta propria principia>,

Неаполь, 1565; 1586).

Когда Телезио перешел к осмыслению картины природы в це-

лом - а в этом и состоит главная задача всякой натурфилософии,

- то вынужден был обратиться к античным натурфилософским

идеям, в которых качественная интерпретация природы резко пре-

обладала над количественной. Многовековая традиция может ока-

заться сильнее всякой методологии, в особенности односторонней,

которую очень трудно проводить последовательно. Но Телезио по-

пал под влияние не платоновско-неоплатонической традиции (пре-

обладавшей у ренессансных философов XV-XVI вв., отвергавших

схоластизированный аристотелизм), а традиции стоицизма.

Антропология Телезио в принципе натуралистична. Жизненный

дух (spiritus), присущий как животному, так и человеческому ор-

ганизму, соединяет их с мировым теплом (в котором можно видеть

и одну из трансформаций стоической пневмы - теплого дыхания,

пронизывающего весь мир). Правда, познавательная способность

принадлежит собственно разумной душе (anima rationalis), но она

в своих действиях всегда связана с телом, поскольку чувства Теле-

зио рассматривает как главный, определяющий источник познава-

тельной деятельности человека. Интересный ренессансный вариант

этики стоицизма представляют собой и этические воззрения Теле-

зио. Принцип самосохранения, которому подчинено поведение

всех природных начал и вещей, распространяется и на человека

(получая именно здесь свою наиболее убедительную конкретиза-

цию). В человеческом мире данный принцип выражает уже сугубо

индивидуалистическое начало социальной жизни. Однако карди-

нальное отличие человека от животного (не говоря уже о более

низких организациях) выражается в поступках, присущих челове-

ку как сугубо моральному существу (например, его способность

отказаться от достижения собственных интересов и даже пожертво-

вать своей жизнью). Такая способность не может быть связана

даже с разумной душой, ориентированной на чувственную деятель-

ность. Для ее объяснения Козентинец допускает существование

другой, "высшей" души, некоей "сверхдобавочной формы" (forma

superaddita), непосредственно происходящей от Бога.