1malyshev_m_a_khvoshchev_v_e_red_diskursologiya_metodologiya

ширение элит435. Он отмечал, что радикальная реконструкция правительственных структур потребует длительного времени (возможно, десятилетия) и встретит жесткое сопротивление, вплоть до кровопролития. Однако, эта реконструкция неиз­ бежна, и чем скорее государства ее начнут, тем более будет обеспечена безопасность населения436. Рассуждения футуроло­ га особенно обращают на себя внимание сейчас, когда россий­ ское сообщество анализирует причины, по которым провали­ лась федеральная целевая программа «Электронная Россия (2002-2010 годы)», декларировавшая фактическое создание электронного правительства за несколько лет.

Сторонники теории социальной преемственности наста­ ивают на том, что при всех тех изменениях, которые проис­ ходят с человечеством, суть общественной организации жиз­ ни осталась прежней. В частности, Ф. Уэбстер отмечает, что в экономической жизни до сих пор преобладает принцип мак­ симизации прибыли и фордистский режим накопления437, а в политической - цель сохранения и укрепления националь­ ного государства (что убедительно доказывает Э. Гидденс438). Для этого используются механизмы отслеживания, широкие возможности которым открывает сеть Интернет. Г. Шиллер, в противовес Беллу, утверждает, что не будет создано никакого «коммунитарного» общества, а увеличение роли информации лишь усилит «информационную пропасть», когда непривиле­ гированные слои населения будут погребены под «информа­ ционным мусором» и, следовательно, станут пассивными439.

Неким компромиссным решением между двумя обозначенны­ ми подходами можно назвать концепцию М. Кастельса. В своей фундаментальной работе «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» он выводит важное понятие «информационального капитализма». С одной стороны, он подчеркивает, что капитализм остался стержнем современного общества. С другой стороны, главным принципом организации общества стал «информационализм» - «воздействие знания на знание как основной источник производительности»440. В эпоху информационального капитализма важна роль национального государства, которое во­ влечено в глобальную систему сетей и вынуждено активно дей­ ствовать в вихре информационных потоков. Максимально упро- щая, можно сказать, что базовые принципы общества остались

435 Тоффлер Э. Третья волна: Пер. с англ. / Ред. и авт. предисл. П.С. Гуревич. - М.: ACT, 1999. -С. 659-686.

«Там же. -С. 658-659.

437Уэбстер Ф. Теории информационного общества - М.: Аспект Пресс, 2004. - С. 127-128.

438\там же.-С. 276-308.

4М Там же.-С. 199-200.

440 Кастельс М Информационная эпоха: экономика, общество и культура: Пер. с анл. под ред. О. Шкаратана. - М.: ГУ-ВШЭ, 2000. - С. 39.

291

прежними, но изменился способ жизни общества и реализации этих принципов. Так как изменяется роль и удельный вес соци­ альных групп, а также характер коммуникации между ними, то мы можем говорить о реальном переходе общества к новой ин­ формационной эпохе.

Формат работы не позволяет нам подробно рассмотреть на­ следие теоретиков информационного общества, но даже бе­ глый обзор позволяет выделить главные идеи, которые имеют большое значение для понимания концепций электронного правительства.

Во-первых, в работах второй половины прошлого века за­ ложены основы дискуссии о технологическом детерминизме и социальной обусловленности технологического развития. Ар­ гументы представителей обоих подходов не лишены убедитель­ ности и должны быть приняты во внимание авторами и анали­ тиками концепций электронного правительства. Этот вопрос особенно важен для недемократических, переходных и стран с нестабильной демократией, возлагающих большие надежды на электронное правительство как на фактор развития демократии. Также эта дискуссия занимает одно из центральных мест в нео­ институциональных исследованиях, когда оценивается влияние неформальных институтов на формальные институты, имеющие «импортное» происхождение.

Во-вторых, теоретики информационного общества постави­ ли вопрос о роли суверенного национального государства в т.н. постсовременности. Прогнозы, данные этими учеными, должны учитываться теоретиками и практиками электронного прави­ тельства: приведет ли их деятельность к реализации полупрямой демократии и принципа сочлененное™ или лишь усилит соци­ альное и политическое неравенство? Послужит ли электронное правительство включению государств в глобальное информаци­ онное пространство или станет механизмом тотального контроля за собственным населением в собственных замкнутых информа­ ционных границах? Сегодня эти вопросы обращают на себя вни­ мание исследователей электронного правительства, работающих, прежде всего, в рамках англо-американской политической науки (небольшой, но емкий обзор существующих точек зрения дают Норрис и Кертис44'),

И, наконец, из работ того периода мы черпаем важную мысль о том, что невозможно радикальное изменение одной сферы со­ циальной жизни, автономное от других сфер. Приняв во внима­ ние это положение, мы можем понять, почему реформы в сфере государственного управления, направленные на его информати-

т Norris P., Curtice J. If You Build a Political Web Site, Will They Come? / Electronic govern­ ment : concepts, methodologies, tools and applications / Ari-Veikko Anttiroiko, editor. - Hershev - New York: IGI Global, 2008. - P. 697-714.

292

зацию, далеко не всегда приводят к повышению эффективности контроля или к более полному осуществлению демократии.

Концепции электронного правительства, сформировавшиеся в конце 1990-х-начале 2000-х гг., основываются на широком бази­ се теорий и проектов второй половины XX века. Те их аспекты, что касались сферы государственного управления, внутривластных взаимодействий и, шире, взаимодействия власти и общества, и составили основное содержание современных концепций элек­ тронного правительства.

Из теорий информационного общества пришло понима­ ние того, что сфера публичного управления нуждается в реор­ ганизации, основанной на использовании информационнокоммуникационных технологий. Оттуда же пришли идеи расширения демократического участия и уменьшения иерархич­ ности связей в пользу горизонтально ориентированных информа­ ционных потоков. Сегодня это базовые принципы электронного правительства, которые декларируются лидерами всех стран.

Эти же теории информационного общества поставили такие вопросы, как опасность информационного неравенства («цифро­ вого неравенства») и тотального отслеживания. Сегодня эти во­ просы еще более актуальны, и экспертное сообщество должно всегда держать их в уме. В случае, если подобные процессы будут развиваться, это будет означать, что современные технологии не трансформируют отношения в соответствии с оптимистичными ожиданиями таких теоретиков информационного общества, как Белл, а сохраняют нынешние отношения, лишь усиливая пози­ ции привилегированных групп и их возможности контролиро­ вать непривилегированные.

В целом, приходится признать, что наследие XX века почти десятилетие было недооценено - в первую очередь, теми прак­ тиками, которые внедряют электронное правительства в систему публичного управления.

293

2.4.7.0 политическом воспитании в эпоху Средневековья (Аманова Л.М.)

2.4.7. Sobre la educacion polftica en la epoca medieval (Amanova L. M.)

Воспитание и обучение в жизнедеятельности человеческого общества всегда играли важную роль. Являясь сложным про­ цессом вхождения подрастающих поколений в социальную и культурную жизнь общества, быт, они позволяют индивиду при­ способиться к существующей действительности, ориентировать­ ся в разнообразных жизненных условиях, выстраивать взаимоот­ ношения со сверстниками и взрослыми, с окружающей средой. Очевидно и то, что политика в области воспитания и обучения определяются теми политическими, социальными и экономиче­ скими реалиями, которые существуют в том или ином обществе, и эти реалии должны быть отражены в содержании образова­ тельной деятельности.

В современных исследованиях политического воспитания в философии, политологии, педагогики, социологии прослежива­ ется интересная закономерность: все исследователи отмечают, что понятия «государство», «государственный характер воспитания», «гражданин», «гражданское право», «демократия», содержание воспитания молодежи в широком смысле как передачи социаль­ ного опыта от старшего поколения младшему вошли в науку и практику ещё во времена древнегреческих мыслителей - Платона, Аристотеля. Однако проявление сущности политического воспи­ тания исследователи связывают с возникновением гражданского общества в странах Западной Европы в основном с середины XVUI века. Огромный пласт культуры Средневековья не рассматривает­ ся с позиций ценностного аспекта воспитания подрастающего по­ коления, их социализации в существующий социум.

Для определения объема и полноты содержания понятия «политичекое воспитание» мы используем критический дис­ курс - анализ, главной отличительной характеристикой которого является акцентирование внимания на идеологических контек­ стах дискурса социальных отношений442, а также дискурсивноисторический метод Водак.

В трудах античных философов нет такого понятия как «полити­ ческое воспитание». В произведениях Платона «Государство», «За­ коны» раскрываются следующие представления о социальном ха­ рактере воспитания:

«В нашем рассуждении мы, очевидно, подразумеваем под вос­ питанием... то, что с детства ведет к добродетели, заставляя чело-

442 Русакова О.Ф., Русаков В.М. PR-дискурс: Теоретико-методологический анализ. - Екатеринбург: УрО РАН, ИНСТИТУТ международных связей, 2008. - 340 с.

294

века страстно желать и стремиться стать совершенным гражда­ нином, умеющим согласно справедливости подчиняться или же властвовать»443. «Добродетель - это, по-видимому, некое здоровье, красота, благоденствие души, а порочность - болезнь, безобразие и слабость»444. «Воспитание есть привлечение и приведение детей к такому образу мыслей, который признан законом правильным и

вдействительной правильности которого убедились к тому же на опыте люди самые почтенные и престарелые»445. В труде Аристоте­ ля «Политика» отмечается: «Все (прирожденные) способности (че­ ловека), всякое практическое применение их для соответственной каждой из них работы нуждается в предварительном воспитании и

впредварительном приноравливании... А так как все государство

вего целом имеет в виду одну конечную цель, то, ясно, для всех граждан нужно тождественное воспитание, и забота об этом вос­ питании должна быть заботою государственною, а не делом част­ ной инициативы...Не следует, сверх того, думать, будто каждый

гражданин - сам по себе; нет, все граждане принадлежат государ­ ству, потому что каждый из них является частицей государства»446.

Дискурс политического воспитания в античном мире слагает­ ся из следующих компонент:

1.Сильная централизованная власть государства определяет цели, содержание, формы, методы и средства светского воспита­ ния подрастающего поколения;

2.Государство извне актуализирует конкретную социальную идентичность - совершенный гражданин - философ, способный в будущем занять управленческие позиции в государстве; актуали­ зация идентичности задает определенную структуру поведения

икогнитивные схемы человека в соответствии с прототипом той группы, идентичность с которой актуальна;

3.Идея о всесторонне и гармонично развитой личности пред­ полагает гармоничное развитие трех сторон его души (по Ари­ стотелю) - растительной, животной и разумной.

Сущность политического воспитания молодежи в рабовла­ дельческом государстве заключалась в том, что для свободнорож­ денных граждан должна была быть организована специализиро­ ванная, систематическая подготовка подрастающего поколения к общественной жизни в условиях существующего государства, то есть речь идет о политической социализации граждан в условиях данного политического устройства.

4 43 Платон. Законы, кн. 1. - www.koob.ru/platon/zakoni_platon - ресурс просмотрен 15.02.2011.

444 Платон. Государство, кн. 4. - Электронная библиотека (с) 2004 - http://bookZ.ru - ресурс просмотрен 15.02.2011.

445 Платон. Законы, кн. 2. - www.koob.ru/platon/zakoni_platon - ресурс просмотрен 15.02.2011.

446 Аристотель. Политика // Хрестоматия по истории зарубежной педагогики. Сост. и авт. вводных статей проф. А.И. Пискунов. - М: Просвещение, 1971 - С. 34-39.

295

Объем понятия «политическое воспитание» является ча­ стью объема понятия «политическая социализация», поэто­ му можно предположить, что политическое воспитание есть компонент политической социализации индивида в условиях данного общества.

Проанализируем труды средневековых мыслителей по во­ просу социального воспитания детей. В трактате «поучения Силуана» (II—IV вв.) в жанре этико-педагогических наставле­ ний эпохи раннего христианства формируется система от­ ношений к миру и к Богу: «Сын мой, возьми себе (за основу) воспитание и учение... Стань благородным, ведя праведную жизнь. Приобрети себе строгость благонравия... Не отступай от моего учения и не приобретай неучености, чтобы не ввести заблуждение свой народ... Если хорошо править не многими, как ты это видишь, то насколько лучше править каждым, го­ сподствуя над любым собранием и любым народом, и во всех отношениях ты возвышен божественным Логосом». О необ­ ходимости воспитания детей в монастырских школах писал Иоанн Златоуст (ок. 347-407) в своем труде «Творения»: «От­ пустим же детей служить (в монастырь), вводя их... в самое небо...Если тот, кто воспитывает борцов для городов или обу­ чает воинов для царей, удостаивается великой чести, то какой дар можем получить мы, воспитывая для бога столь доблест­ ных и великих (праведностью) мужей?... Постараемся быть от­ цами доблестных детей, строителями Христоносных храмов (в них)... всячески содействовать их пользе...». Ученик Алкуина Храбан Мавр (776/788-856) в своих ранних трудах предлагает перечень качеств личности, которые необходимо воспитывать служителю церкви, чтобы иметь возможность проповедовать христианские истины пастве. Но главная ценность его трудов - характеристика добродетелей человеческих и противополож­ ных им пороков, а также совет соблюдения меры в воспитании добродетелей, чтобы они не переросли в свою противополож­ ность - пороки.

Несколько иное содержание воспитания детей было у му­ сульман в Средневековье. Дети знати получали домашнее клас­ сическое образование и воспитание. Однако содержание воспи­ тания регулировало государство и религия. Например, в «Книге Кабуса», написанного в качестве наставлений своему сыну знат­ ным вельможей Унсуралмаали Кай-Кавус, подчеркивается, что «право сына - получить знания и воспитание... Если ты его не воспитаешь, воспитает время... А ты воспитание, образование и обучение сделай своим наследством и оставь ему, чтобы удовлет­ ворить его права, ибо нет для детей знати наследства лучше вос­ питания. А для сыновей простого люда нет наследства лучше, чем

296

ремесло, хоть ремесло и не дело для знатных... Но, по правде, помоему, ремесло - величайшее искусство, и пусть сыновья знатных людей знают сотни ремесел, если они только ими не зарабатыва­ ют, то это не укор, а достоинство». В трактате Эгидия Римского (1246/47-1316) «О правлении государей» особое внимание уделя­ ется умственному и нравственному воспитанию детей знати. Эгидий предостерегает: «Никто не является господином по природе, если не процветает в нем благоразумие и интеллект... Детям го­ сударей и правителей с самого детства настолько больше подоба­ ет прилагать труда к наукам, насколько подобает им быть прони­ цательнее и благоразумнее, дабы могли властвовать по природе. Ведь если правитель не славен благоразумием и интеллектом, он легко обращается в тирана, потому что не заботиться о доброде­ тельных деяниях, а деньги и внешние блага оценивает выше, чем следует. Он, стало быть, будет тираном и грабителем народа».

Изменился ли дискурс политического воспитания в эпоху Средневековья по сравнению с дискурсом рабовладельческого го­ сударства? Да, изменился:

1.Государство уступает свое главенство в определении целей

исодержания воспитания усиливающейся власти церкви. Цель воспитания всесторонне и гармонично развитой личности детей высшего сословия остаются актуальными и для эпохи Средневе­ ковья, однако в содержании нравственного воспитания появляет­ ся мощная религиозная составляющая;

2.Актуализируется социальная идентификация высшего сосло­ вия феодального государства через систему воспитания и обучения детей знати;

3.Сохраняется идея о всесторонне гармоничном развитии лич­ ности будущих правителей при наличии религиозной составляю­ щей воспитания.

Таким образом, политико-воспитательный дискурс в эпоху Средневековья представляет собой относительно новый и доста­ точно сложный объект исследования.

297

2.4.8.0 маргинальных группах как субъектах политики

(Шемегова П.)

2.4.8. Los grapos marginales como sujetos politicos (Shemetova P.)

Феномен маргинальности существует в разных обществах по­ всеместно. В российском политическом дискурсе такая харак­ теристика как «маргинальность» того или иного явления носит негативный оттенок. Можно интерпретировать её по-разному, однако, в избранном контексте маргинальность рассматривается не в качестве негативной характеристики той или иной социаль­ ной группы, а как признак принадлежности к меньшинству, не обязательно с низким социальным статусом, но с ценностным ориентиром, отличным от общепринятого.

СП. Гурин высказывает интересную и важную, на наш взгляд, мысль о том, что маргинальность, это не только некий статус, но и способность быть на краю, «позиционироваться как крайнее, предельное положение или состояние»447.

Поведению малых и больших групп в политике, так же как и явле­ нию маргинальности уделяется повышенное внимание. Это связано, прежде всего, с тем, что с развитием гражданского общества усложня­ ется социальная структура и культурное наполнение её элементов.

Сейчас отмечается большое разнообразие маргинальных групп, так или иначе принимающих участие в политическом процессе. В странах с развитой демократией становится заметным, что пред­ ставители ассимилированных (маргинальных) групп обладают воз­ растающими возможностями отстаивания своих интересов в поли­ тике. Эти группы отделены от общей массы по разным признакам: религиозному (например сионисты в США или представители от­ ветвлений христианства); половому (феминистки, гомосексуальные группы); политическому (например, «лимоновцы» и представители других радикальных политических идеологий).

Сама маргинальность, как определяющая положение группы в обществе зарактеристика, меняет свою природу в процессе развития (либерализации или наоборот консервации) политической культу­ ры общества. В один момент времени внешняя по отношению к мар­ гинальной группе среда идентифицирует её как отличную от себя, а в другой - маргинальная группа становится простым меньшинством, ценностные ориентиры которой принимаются обществом, хотя и не поддерживаются большинством (яркий пример - Эсеры, РСДРП до

ипосле революции).

Всовременной России рассматривать маргинальные груп­ пы в политике представляется затруднительным. Например, партию национал-большевиков бесспорно следует назвать маргинальной, её лидер и активные сторонники постоянно

"Гурин СП. Маргинальная антропология. - Саратов, 2000.

298

имеют проблемы с законом. Но полноправным субъектом по­ литики «лимоновское» движение назвать нельзя. Кроме того, вызвавшие высокий общественный резонанс недавние собы­ тия на Манежной площади в Москве и их главные участни­ ки - представители так называемой «фанатской» молодеж­ ной субкультуры, также с большой натяжкой представляются субъектом современной российской политики.

В этом примере интересной предстает неоднозначность ста­ туса названой молодежной субкультуры. Политический дискурс определяет такие социальные группы маргинальными, их идео­ логия и ценности идут в разрез с понятиями о толерантности и гуманизме. Однако это лишь внешняя сторона явления. Внутри­ системный взгляд (с позиции молодежи, как социальной группы) на «фанатов» показывает, что они лишь одни из ряда современ­ ных молодежных субкультур, которые внутри большой группы не воспринимаются в качестве маргинальной. Такое разное пред­ ставление об одной и той же группе вызывает некоторую дисгар­ монию в восприятии её принципов и ориентиров.

Иначе дело обстоит в странах, где маргинальные группы в по­ литике представлены не крайне радикальными, а хорошо орга­ низованными и формальными движениями и партиями.

Для иллюстрации конструктивной деятельности таких групп в качестве субъектов политики, возьмем, к примеру, активность американских сионистов. Как отмечает Г. Ацмонд в своей ста­ тье4*8, одной из главных причин появления сионизма в качестве националистического движения является ответ на интеграцию еврейства в европейское сообщество. Сепаратизм был во многом объединяющим для еврейской нации вопросом.

Американские сионисты используют несколько ключевых способов для получения политического влияния. Первый и са­ мый широко используемый - это лоббирование. Еврейское по­ литическое лобби очень влиятельно не потому, что ключевые административные должности занимают евреи-сионисты, это связано с психологическими особенностями индивидуальной са­ моидентификации. «Еврейство - первичная характеристика, все прочие качества преходящи»449. Неоднозначное отношение, как к сионистским, так и к феминистским и гомосексуалистским орга­ низациям вызвано не столько ксенофобскими настроениями, а в большей степени тем, что «если кто-то желает проводить марги­ нальную политику, он должен сперва вызвать отвращение к себе. Сионистам нужны горящие синагоги, а лесбиянкам нужны жерт­ вы изнасилований»450.

448 Ацмонд Г. Сионизм и другие маргинальные течения, http://www.muhranof.narod.ru/ marginal.htm.

" ' Там же. 4 50 Там же.

299

Однако для нас не секрет, что американское общество (и даже церковь) достаточно толерантно относится к «гей-парадам» и к ради­ кальным феминистическим партиям. В ряде европейских государсгв такие движения имеют поддержку среди людей, не вовлеченных в такие движения. Кроме того, показательным примером является и то, насколько европейский социум лоялен по отношению к тем группам населения, для которых в законодательство вносятся изме­ нения относительно легких наркотиков и их употребления.

Если рассмотреть похожие маргинальные группы в России, которые объединены не политической идеологией, а по рели­ гиозному или какому-либо иному признаку, то трудно обна­ ружить поддерживающие их влиятельные партии или непра­ вительственные общественные организации. Что же касается маргинальных групп, которые не имеют «проблем» с законом, то они представлены мелкими оппозиционными интернетсообществами, в состав которых, как правило, входит еди­ ноличный «блоггер» и сочувствующие ему (показательным

вэтом случае является интернет-блог Алексея Навального). Строго говоря, сравнивая активность маргинальных партий

вРоссии, Европе и США, можно заметить, что в России не­ гативное отношение к маргинальной оппозиции со стороны власти выражено слабо: «небольшая группа маргинальных

политиков, которая присутствует в любой стране всегда и ко­ торая заинтересована в том, чтобы надувать интерес к себе»451

- замечал Д. Медведев. Конечно, уровень правительственной неприязни к оппозиции напрямую взаимосвязан с развитием гражданского общества. Вот что по этому поводу пишет жур­ налист В. Шендерович: «в гитлеровской Германии «маргина­ лами» были все, кто не кричал «Sieg Heil!», в СССР - Солжени­ цын и Сахаров, в Мьянме под домашним арестом и в глубокой «маргинальности» 12 лет просидела лауреат Нобелевской пре­ мии Аун Сан Су Чжи, а при Пол Поте «маргиналом» был вся­ кий, кто умел читать, - таким проламывали черепа мотыгами и скармливали крокодилам»4".

Но что кроме уровня развития гражданского общества отлича­ ет российские маргинальные группы от американских и европей­ ских? Есть множество различий, но наиболее интересным кажется одно - Ацмонд называет это отличие The Single Narrative (одно­ сторонняя версия), к чему апеллируют сионисты и феминистки, и чего нет (или присутствует не настолько явно) у российских оп­ позиционеров. Для сионистов - это Холокост, а для феминисток - факты насилия над женщинами и дискриминация. Версия Хо-

451 Из интервью представителям испанских СМИ, сайт президента РФ (http://archive.kremlin.ru/appears/2009/03/01/0943_type63377type63379_21342S.shtml).

452 О «политических маргиналах» в России, В. Шендерович, http://www.mideast. ru/351/45269.

300