§ 4. Ограничение права на достоинство личности

Довольно сложной представляется проблема ограничения фунда- ментального права человека надостоинстволичности.Деловтом, что достоинство, как социальное благо, не является объектом уголовного наказания (в отличие от жизни и свободы). Наказывая за преступле- ние, т. е. карая, государство не ставит при этом цели унизить челове- ческое достоинство. Данное положение закреплено в нормах уголов- ного (ст. 7 У К РФ) и уголовно-исполнительного (ст. 3, 12 УИК РФ) законодательства. Соответствующие нормы содержатся и в междуна- родно-правовых документах.

Однако фактически наказание (в виде лишения свободы) при его исполнении в определенной мере все же принижает достоинство лич- ности. На это обстоятельство указывали, вчастности, Ю.М. Антонян, А.И. Васильев, В.Б. Малинин, Н.Т. Медведева, С.Н. Пономарев. Так, И.С. Ной, говоря о "тяжких моральных страданиях", которым подвер- гается осужденный в колонии, задается в значительной мере ритори- ческим вопросом: "Разве можно считать, что нахождение человека в заключении не унижает его человеческого достоинства?!"'.

И в самом деле: уже сам факт водворения свободного человека, образ- но говоря, в клетку, ущемляет его достоинство. Но это, повторим еще раз, не цель, а следствие, причем неизбежное, реализации наказания в виде

' Ной И.С. Теоретические вопросы лишения свободы. Саратов, 1965. С. 64—65.

50

Рассказов Л. [I. Упоров И. В.

щшения свободы; подчеркнем - следствие собственного и сознательно- одеяния преступника, что является первопричиной. Признание такого подхода имеет принципиальное значение. Это позволяет не уклоняться от изучения данной проблемы, прикрываясь вышеприведенными законода- тельными формулировками о гарантиях естественного права человека на лостоинстволичности (ст. 21 Конституции России), а, напротив, тщательно исследовать факторы, в наибольшей степени влияющие на ограничение достоинства, и тем самым способствовать приведению их в соответствие с требованиями социальной справедливости.

Поданным опроса в колониях общего и строгого режимов униже- ние в той или иной степени достоинства, т.е. ущемление прежде всего чувства самоуважения как человека, личности, в период отбывания наказания испытывают 86,6% осужденных.

Чаще всего это происходит во время полного личного обыска осуж- денных (обыски осужденных, находящихся в местахлишения свободы, могут проводиться вне рамок уголовного процесса согласно ст. 82 УИК РФ, ст. 14 Закона РФ " Об учреждениях и органах, исполняющих уголов- ные наказания в виде лишения свободы"). Процедура его проведения предусматривает, в частности, полное обнажение и осмотр тела и его органов. Согласно указанным нормам такому обыску подвергаются все без исключения осужденные, как минимум, 4—6 раз в год (нарушители

режима гораздо чаще).

Существенно на достоинство личности в российских пенитенциар- ных учреждениях влияют жилищные условия. В колониях общего, стро- гого и особого (за исключением содержащихся в камерах) режимов осужденные проживают в "обычных жилых помещениях". Законом данное понятие не определено, всвязисчемЮ.М.Антонянпишет:"А что же в действительности представляют собой эти таинственные "обычные жилые помещения "? Как правило, это огромные, не разде- ленные на комнаты и иные помещения бараки, в которых живет до ста, а иногда и более человек, причем часто койки расположены в два яру- са... постоянно, круглыесутки находясь среди других лиц, осужденный становится как бы голым, он в значительной степени лишается воз- можности уединиться, уйти в себя, задуматься о себе, о содеянном и о своей вине, своей жизни и ее перспективах, об ответственности перед

близкими ит.д."'.

О "мучительном" характере "вынужденного общего сожительства" арестантов писал Ф. М. Достоевский². Необходимо признать, что мно-

' Антонин Ю.М. Что же такое лишение свободы? // Личность преступника и исполнение уголовных наказаний. М., 1991. С: 4,

'Достоевский Ф.И. Записки из мертвого дома. М., 1983. С. 41.

51

Естественные права человека

гие отрицательные явления в советских (российских) учреждениях, живучесть в них "воровских" традиций, уродливой "арестантской" субкультуры имеют корни как раз в подобных обычных жилых поме- щениях, "рассчитанных на полное подавление личности"'.

В наших учреждениях фактором, ущемляющим достоинство лич- ности, является также одежда "единого образца". Введенные несколь- ко десятилетий назад ватные куртки ("фуфайки"), хлопчатобумажная "спецовка", кирзовые сапоги, "деревянные" ботинки, морально дав- но устаревшие и крайне неудобные в пользовании, до сих пор выда- ются осужденным, превращая их в безликие фигуры. О "жалком, ко- мичном виде", который придает арестантская одежда, писал Л. Мель- шин² . И хотя в последние годы нормы позитивного права дают осуж- денным возможность носить и собственную одежду, это не касается верхней одежды, обуви и головных уборов. И таким образом осуж- денные представляют собой одну из немногих категорий лиц в нашей стране, которые обязаны носить одежду установленного образца воп- реки своему желанию, и такая обязанность обеспечивается при необ- ходимости принуждением.

Назовем еще один фактор, который в определенной мере принижа- ет достоинство личности осужденных: внешний вид исправительных учреждений. В большинстве случаев колонии огорожены далеко не эс- тетического вида заборами со многими рядами колючей проволоки, вышками для часовых конвойной охраны. Установленные когда-то, видимо, в тридцатых годах, они ассоциируются с печально известны- ми концлагерями³. Мы полагаем, в силу того, что наказание в виде ли- шения свободы сопряжено с наибольшим объемом правоограничений, то вопрос о том, где осужденному предстоит их претерпевать в течение нередко многих лет, должен быть отражен в нормативных актах в более полном виде, в том числе это касается и требований к внешнему виду основных сооружений и ограждений, которые не должны возбуждать чрезмерно тягостных впечатлений.

Можно ли нейтрализовать указанные факторы? Первый из них (обыски) — нет, поскольку они безусловно необходимы (цель — про- филактика правонарушений). Однако порядок их производства дол- жен быть отрегулирован, по нашему мнению, не в ведомственном акте, как это имеет место сейчас, а в законе, причем следует четко указать,

' Щелкунов С.А. Видеть в осужденном человека // Воспитание и правопоря- док. 1991. № 9. С. 23.

² Мельшин Л. В мире отверженных. Записки бывшего каторжника. СПб., 1907. С.120.

³ Рожков С. Концепция уфимцев эффективна // Проблемы перестройки деятель- ности органов, исполняющих наказания в виде лишения свободы. Уфа, 1991. С. 54.

52

Рассказов Л. П. Упоров И. В.

что при проведении обысков не должно допускаться излишних мо- ральных страданий. Вопрос с преобразованием "обычных жилых по- мещений" в нормальные жилые комнаты (на несколько человек) и внешним видом колоний связан с огромными материальными затра- тами и зависит от общего экономического положения в стране; на обозримое будущее перспектив, очевидно, нет. По поводу одежды выход может быть следующий: разрешить осужденным носить в рас- положении общежитии, клубе, на спортплощадках собственную одеж- ду, предусмотрев обязательную верхнюю одежду для мероприятий

преимущественно режимного характера.

Мы полностью поддерживаем мнение о том, что право на досто- инство личности осужденных в тюрьмах во многом зависит от отно- шения к ним персонала. В этой связи вряд ли оправданно, например, предписываемое осужденным обращение к персоналу с использова- нием слова "гражданин", как того требуют Правила внутреннего рас- порядка исправительных учреждений. Понятие "гражданин" напол- нено высоким общественным и правовым смыслом и звучанием, оно и должно быть таким, но в силу введения его в оборот в пенитенциар- ную сферу приобрело некий криминалообразный оттенок. Вообще, на наш взгляд, отношения между персоналом и осужденными долж- , ны в большей степени определяться общепринятыми в обществе мо- ральными нормами.

В этом отношении с исторической точки зрения заслуживает вни- мания норма, заложенная в Инструкцию смотрителю губернского тю- ремного замка (1831 год!), где в п. 235 предписывается: "смотритель обходится с находящимися под надзором его арестантами кротко и че- ловеколюбиво (выделено нами — авт.); он старается приобрестьихксебе доверенность расспрашиванием о нуждах их, доставлением иногда не- которых пособий, ласковыми при трудах разговорами; но в исполне- нии своих обязанностей поступает со всей точностию и твердостию"'. Нужно прямо признать, что тексты современных уголовно-исполни- тельных правовых актов как раз, наоборот, отличаются удивительной сухостью, "сверхрационализацией", отвлеченностью от особенностей межчеловеческих отношений. Поэтому в смысле обеспечения есте- ственного права на достоинство личности наше государство периода империи в отношении лиц, находящихся в местах лишения свободы,

отличалось, как видно, большей заботой.

Необходимость уважения человеческого достоинства осужденных к тюремному заключению подчеркивается в международных докумен-

' Сборник узаконений и распоряжений по тюремной части. Пермь, 1903. При- ложение 10. С. 23.

53

Естественные права человека

тах по правам человека, в том числе касающихся сферы исполнения уголовных наказаний (ст. 10 Международного пакта о гражданских и политических правах; ст. 65 Минимальных стандартных правил обра- щения с заключенными и др.). Однако мы полагаем, что положение о том, что вселила, лишенные свободы, имеют право на гуманное обра- щение и уважение достоинства, присущего человеку ("all persons depried of their liberty shall be treated with humanity and with respect for inherent dignity of human person"), требует уточнения.

Например, в Конвенции против пыток и других жестоких, бесче- ловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказа- ния под пыткой имеется в виду любое действие, которым причиняет- ся сильная боль или страдание, физическое или нравственное (ст. 1). Междутем в этой же статье зафиксировано, что "в это определение не включаются боль или страдания, которые возникаютлишь в ре- зультате законных санкций или вызываются ими случайно". Отсюда вытекает, по меньшей мере, возможность причинения боли и страда- ний при реализации законных санкций (к которым, безусловно, от- носится и уголовное наказание), и такие боль и страдания не являют- ся пыткой.

Данный момент мы считаем чрезвычайно важным, он перекликает- ся с отмеченным ранее тезисом о том, что наказание в виде лишения свободы неизбежно причиняет физические страдания и ущемляет дос- тоинство личности, поскольку это неотъемлемое свойство наказания, без которого оно теряет свой смысл. Таким образом, вуказанной Кон- венции пусть косвенно, но подтверждается возможность ограничения права на достоинство.

С учетом изложенного, необходимо точнее говорить не об уваже- нии достоинства лиц, содержащихся в исправительных учреждениях (невозможно, например, соблюдать право на это благо, раздевая осуж- денного донага и ощупывая, даже при изысканной вежливости персо- нала, причем делая это в соответствии с нормами позитивного права), а об уважении их прав и свобод, которые хотя и ограничены, но в этих ограниченных объемах требуют такой же охраны и защиты, как и для всех граждан.

Таким образом, и в отношении фундаментального естественного права человека на достоинство личности формула: "никто" не может подвергаться наказанию, унижающему человеческое достоинство" (ч. 2 ст. 21 Конституции России), требует оговорки—в отношении неко- торых категорий лиц определенное ограничение достоинства все же происходит, несмотря на то, что цели такой государство не ставит.

54

Рассказов Л. П. Упоров И. В. § 5. Ограничение права на личную неприкосновенность

Право наличную неприкосновенность—еще одно из наиболее цен- ных естественных прав — также не является абсолютным. В опреде- ленных случаях, закрепленных в нормах позитивного права, это есте- ственное право можетбыть ограничено (личные обыски, обыски жи- лых помещений, цензура корреспонденции, прослушивание телефон- ных переговоров и др.).

Напомним, что естественное право человека наличную неприкос- новенность закрепляется в международно-правовых документах по правам человека (Всеобщая декларация прав человека, Международ- ный пакт о гражданских и политических правах. Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека и др.), а также в Конституции России (ст. 22). Это социальное благо, как и достоинство личности, не входит в число объектов уголовного наказания, не составляет оно и объекта дисциплинарного взыскания. Однако в ряде случаев право на личную неприкосновенность в числе других прав и свобод человека и гражданина может быть ограничено (ст. 55 Конституции России).

Наибольшие ограничения предусмотрены для осужденных, содер- жащихся в местах лишения свободы. Эти вопросы регулируются в ос- новном нормами уголовно-исполнительного права.

"Право неприкосновенности личности ограничивается тем, — пи- сал Н.А. Стручков, - что влюбой момент осужденный, столичные вещи, спальное место могут быть подвергнуты обыску. Вся корреспонденция осужденных проходит цензуру, а поступающие к ним посылки, пере- дачи и бандероли —досмотр"'. Как отмечает А.А. Беляев, "право не- прикосновенности на осужденных распространяется не в полной мере"². При этом степень ограничения во многом зависит от того, со- блюдает или нет осужденный установленные в исправительных учреж- дениях правила поведения.

Сначала рассмотрим вариант, связанный с правопослушностью осуж- денных, который выбирает большинство из них. В нормах уголовно-ис- полнительного права предусмотрено сравнительно немного случаев пра- вомерного ограничения неприкосновенности осужденных, и прежде все- го—во время личных обысков (ст. 82 У И К РФ). Эта принудительная мера применяется ко всем без исключения осужденным. Она ущемляет в пер- вую очередь телесную (физическую) неприкосновенность, поскольку со-

' Комментарий к Основам исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик. М., 1972. С. 40.

^г Беляев А.А. Правовое положение осужденных в местах лишения свободы. Нижний Новгород, 1977. С. 51.

55

Естественные права человека

пряжена с прощупыванием тела осужденного, т. е. активными действия- ми-прикосновениями, при этом осужденный, независимо отего желания, обязан предоставить себя обыску. В максимальной степени неприкосно- венность нарушается при проведении полноголичного обыска.

Непростым представляется вопрос о неприкосновенности жилища осужденных. В исправительном учреждении им выделяется индивидуаль- ное спальное место (кровать, тумбочка, постельные принадлежности), которое не является их собственностью. Кроме того, жилище осужденных в настоящее время (как и многие предшествовавшие десятилетия) пред- стаапяетсобой не комнату, а "обычные жилые помещения", т. е. общежи- тие. Многие десятилетия в исправительно-трудовом законодательстве об обысках жилища осужденных вообще ничего не говорилось.

Теперь обратимся к конституционным нормам. Согласно ст. 25 Кон- ституции Российской Федерации, "никто не вправе проникать в жи- лище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, уста- новленных федеральным законом, или на основании судебного реше- ния". Кровать, тумбочку и место, где они расположены в общежитии, можно, на наш взгляд, считать жилищем конкретного осужденного. И таким образом исправительно-трудовое законодательство входило в противоречие с Конституцией. И лишь в принятом в январе 1997 г. УИК РФ указанное противоречие было устранено. Теперь в ст. 82 УИК РФ, регулирующей обыски осужденных, записано: "Осужденные, а также помещения, в которых они проживают, могут подвергаться обыску".

Здесь же отметим, что необходимость таких обысков сомнений не вызывает и обусловлена целью профилактики правонарушений в ис- правительных учреждениях, поскольку, как показывает практика, осуж- денные нередко пытаются спрятать спиртные напитки, наркотики, за- точки и другие запрещенные предметы, что приводит подчас к совер- шению преступлений. Другое дело, что при проведении обысков долж- на соблюдаться определенная процедура, которую, на наш взгляд, не- обходимо отразить в соответствующих нормативных актах. В частно- сти, при проведении обыска жилища должен, видимо, присутствовать сам осужденный или завхоз (дневальный) общежития с целью разре- шения на месте возникающих вопросов и прежде всего связанных с личными вещами осужденных. Обысковые действия не должны при- водить к не вызываемому необходимостью разрушению или порче пред- метов, принадлежащих осужденным. Само собой разумеется, что пер- сонал при проведении обыска должен вести себя максимально коррек- тно, поскольку обыски неизбежно сопряжены с определенными мо- ральными переживаниями осужденных, особеннотех из них, кто ведет законопослушный образ жизни и ничего прятать не собирается.

56

Рассказов Л. П. Упоров И. В.

К элементам личной неприкосновенности относятся также тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, личная тайна (ст. 23 Конституции России). Право на эту тайну в условиях отбывания наказания в исправительных учреждениях подлежит ограничению. Здесь, однако, необходимо подчеркнуть, что в данный аспектличной неприкосновенности правомерно могут втор- гаться только представители администрации. Другие осужденные и иные лица (за исключением случаев, указанных в уголовно-процессу- альном порядке) без согласия владельца не имеют права читать его пись- ма, личный дневник, рассматривать фотографии и т. д. Это общепри- нятые правила в жизни общества. Длительное время они регулирова- лись исключительно нормами морали; например, за прочтение без раз- решения чужого письма правовой ответственности не было.

В уголовно-исполнительном законодательстве эти вопросы вообще не отражены. Положение изменилось с введением в действие нового УК РФ, где за подобные действия предусмотрена уголовная ответствен- ность^. 139). В УИК РФ указанное вторжение в личную жизнь осуж- денного косвенно допускается путем проведения оперативно-розыск- ной деятельности (ст. 84). Мы считаем, что поскольку личная тайна имеет конституционную ценность, то правомерность ее нарушения в отношении осужденных должна быть отрегулирована в нормах закона, и не только уголовно-исполнительного, но и уголовно-процессуаль- ного. Дело втом, что согласно ст. 23 Конституции Российской Федера- ции ограничение права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается только на ос- новании судебного решения.

Конституция не делает исключений для осужденных, в связи с чем соответствующие положения уголовно-исполнитель-ного законодатель- ства о цензуре корреспонденции осужденных (ст. 91 УИК РФ) являют- ся, строго говоря, нелигитимными. Данное противоречие представляет-. ся весьма существенным. Оно может быть разрешено соответствующим дополнением к приговору суда, где бы предусматривалась иозможность цензуры с момента прибытия осужденного в исправительное учрежде- ние (здесь мы также не подвергаем сомнению необходимость цензуры, преследующей ту же цель предупреждения правонарушений).

В некоторой степени личная неприкосновенность правопослушных осужденных ограничивается во время медицинских осмотров и, в слу- чае необходимости, их санитарной обработки, что осуществляется в соответствии с Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений. Мед осмотр также предусматривает обнажение и прощу- пывание тела, осмотр его частей и органов. Возникает вопрос: являет-

57

Естественные права человека

ся ли данная мера обязательной для осужденных, и какую ответствен- ность они должны нести в случае отказа от проведения медосмотра? Здесь прежде всего обратим внимание на нечеткость формулировки .указанной нормы Правил внутреннего распорядка, где записано:" Пос- ле прохождения медицинского осмотра и в случае необходимости са- нитарной обработки осужденные размещаются в карантинном отделе- нии...". Отсюда не я вствует со всей очевидностью обязател ьность для осужденных этой меры.

Сходная ситуация имеется в уголовно-процессуальном праве. Со- гласно У ПК РСФСР (ст. 181), "следователь вправе произвести освиде- тельствование обвиняемого, подозреваемого, свидетеля или потерпев- шего для установления на их теле следов преступления...". И.Л. Петру- хин, рассматривая производство этого следственного действия в отно- шении свидетеля и потерпевшего, считает, что "если они испытывают чувство стыдливости, которое, по их представлениям, ущемляет их честь и достоинство, то должны иметь право отказаться от освидетельство- вания"' . Что касается осужденных, то проведение медицинских осмот- ров является необходимой мерой. Во-первых, многие из них поступа- ют в учреждения из следственных изоляторов, где условия содержания, как известно, далеко не всегда соответствуют санитарным требовани- ям, всвязис чем осужденные могут иметь болезни, опасные как для них самих, так и для окружающих.

Таким образом, только одно это обстоятельство оправдывает обяза- тельность мед осмотров для всех осужденных без исключения. Данное утверждение отвечает ст. 55 Конституции Российской Федерации, со- гласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ог- раничены, вчастности, в целях защиты здоровья другихлиц. Ктомуже медосмотры имеют очевидную гуманную направленность в рамках за- дач уголовно-исполнительной системы, закрепленных в ст. 2 Закона РФ "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виделишения свободы".

Между гем в законодательных положениях, регулирующих вопросы медико-санитарного обеспечения лиц, лишенных свободы (ст. 101 УИК РФ), отсутствует указание на медосмотры осужденных, прибывающих в исправительные учреждения. Мы полагаем, что такая нормадолжнабыть;

она может иметь следующий вид:" Все прибывшие в исправительные учреждения осужденные проходят обязательный медицинский осмотр, а в необходимых случаях по заключению врача и санитарную обработку всоответствии с законодательством оздравоохранении".

' Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принужде- ние. М., 1985. С.140-141, 152.

58

Рассказов Л. П. Упоров И. В.

Итак, право наличную неприкосновенность в местахлишения сво- боды для всех осужденных, т. е. независимо от того, соблюдают они установленные правила поведения или нет, ограничивается обязатель- ным проведением: 1) личных обысков; 2) обысков жилых помещений и личных вещей; 3) медицинских осмотров, а в случае необходимости и санитарной обработки; 4) цензуры корреспонденции, прослушива- нием телефонных переговоров, а в случае необходимости проверки

личных записей.

Все указанные ограничения, как было показано, нуждаются в более

точной регламентации в нормах уголовно-исполни-тельного права. Будучи закрепленным в законе, т. е. в нормах позитивного права, есте- ственное право наличную неприкосновенность в оставшемся объеме подлежит государственной охране и защите, а это означает, что любое неправомерное нарушение личной неприкосновенности влечет за со- бой соответствующую правовую ответственность.

Кроме рассмотренных ограничений, личная неприкосновенность осужденных может быть дополнительно ограничена (и существенно, в случаях нарушений осужденными требований режима содержания) путем применения физической силы, специальных средств и оружия. С самого начала действия ИТК РСФС Р 1970 г. и до 1992 г. существова- ла норма, согласно которой "клицам, лишенным свободы, если они оказывают физическое сопротивление работникам исправительно-тру- довых учреждений, проявляют буйство или другие насильственные дей- ствия, допускается в целях предотвращения причинения ими вреда ок- ружающим или самим себе применение наручников либо смиритель- ной рубашки" (ч. 1 ст. 35). Применение оружия данной статьей допус- калось в качестве исключительной меры в случае нападения или иного умышленного действия, непосредственно угрожающего жизни работ- ников исправительно-трудовых учреждений либо других лиц, атакже

при побеге из-под стражи.

В практической деятельности исправительных учреждений указан- ные положения представляли серьезные трудности, особенно в случае неповиновения осужденных законным требованиям персонала. Соглас- но закону, пресечение должно было предотвращаться применением наручников и смирительной рубашки, и ничего не говорилось о при- менении физической силы. Создавалась парадоксальная ситуация: на- ручники применять можно, а физическую силу нет. Между тем для того, чтобы надеть наручники осужденному, который сопротивляется это- му, неизбежным является использование физической силы, сопряжен- ное с нанесением болевых ощущений и даже причинением телесных повреждений. Поэтому физическая сила фактически, конечно, пр1ще-

59

Естественные права человека

-нялась, а законодательная неопределенность приводила к нарушении законности и порождала многочисленные коллизии. И.В. Шмаровот- мечал, что "отсутствие правовой регламентации, оснований их (физи- ческой силы, спецсредств, оружия — авт.) применения приводило на практике к необоснованному привлечению сотрудников ИТУ к ответ- ственности, особенно в тех случаях, когда боевые приемы самбопри- менялисьдля пресечения противоправных действий осужденных"'.

В 1992 г. в ст. 35 ИТК РСФСР было внесено изменение, согласно ко- торому по тем же основаниям могут применяться не только наручники, но и иные специальные средства. Норма об использовании смиритель- ной рубашки в новой редакции была опущена. О физической силе, од- нако, нет упоминаний и здесь. И только в 1993г. в Законе РФ "Об уч- реждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лише- ния свободы" было введено положение, в соответствии с которым "со- трудники уголовно-исполнительной системы применяют физическую силу, специальные средства и оружие на территории учреждений, испол- няющих наказания, прилегающих к ним территориях, на которые уста- новлены режимные требования, и на охраняемых объектах в порядке, предусмотренном настоящим и другими законами" (ст. 28).

В УИК РФ также заложена норма, регулирующая применение фи - зической силы, специальных средств и оружия, которое допускается по отношению к осужденным, если они оказывают сопротивление пер- соналу исправительных учреждений, злостное неповиновение закон- ным требованиям, участвуют в массовых беспорядках, захватывают за- ложников, проявляют буйство, нападают на граждан или совершают иные подобные действия, а также при побеге или задержании бежав- ших из исправительных учреждений в целях пресечения противоправ- ных действий и предотвращения причинения этими лицами вреда ок- ружающим или самим себе (ст. 86). Здесь же оговаривается, что поря- док применения мер безопасности определяется законодательством Российской Федерации.

Как видно, наблюдается достаточно четкая тенденция законодателя к более подробной регламентации вопросов в рассматриваемой сфере. И это правильно, поскольку применение физической силы, специаль- ных средств и оружия в максимальной степени ограничивает право осуж- денных наличную неприкосновенность.

Однако ряд вопросов в законодательных нормах отрегулирован еще недостаточно. В частности, не решен вопрос о том, какие виды спец- средств может и должен иметь при себе персонал, находясь на террито-