1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te

те научных изысканий стало понятным, что человек — это гораздо более многомерное и динамичное существо, чем казалось мыслителям XVI — первой половины XIX века.

Антропологические иcкания XIX века при сохранении просвещенческой веры в разум и науку приобретают ярко вы-

раженный натуралистический и социальный характер. Нату-

рализм, опираясь на теорию эволюции Ч. Дарвина, рассматрива-

ет человека как закономерный продукт эволюции природы и

объясняет его духовную жизнь и культурное творчество, исходя из общебиологических законов. Активно ведется поиск общих черт у человека и у высших животных, многие свойства человека здесь стараются объяснить законами физиологии и генетической наследственности. Особенно большой вклад в формирование взгляда на человека как на эволюционное природное существо внесли английские популяризаторы учения Дарвина — Э. Геккель и Т. Гексли. Попытку же рассмотреть человека как в первую очередь социальное существо предпринимает марксизм. Человек здесь понимается как «ансамбль общественных отношений» (выражение К. Маркса), где определяющим условием его возникновения и последующего прогресса является совместная производственная деятельность людей. Соответственно, гармоничное развитие человека и преодоление общественных пороков видятся с позиций марксизма на путях экономических преобразований и ликвидации капиталистической эксплуатации.

Вопросы для самоконтроля

1.Каков идеал человека в понимании мудрецов древнего Китая и древней Индии (определите сходства и различия)?

2.Какие три антропологических вектора были обозначены греческими философами IV-III вв. до н.э.? Существуют ли они до сих пор в современной европейской культуре?

3.В чем специфика христианской трактовки сущности человека в сравнении с Античностью? Отметьте также и сходства.

4.Прочтите декалог (10 заповедей, данных Богом Моисею

иначертанных последним на скрижалях Ветхого Завета) и Нагорную проповедь Христа. Сравните мораль Нового и Ветхого Заветов и сделайте вывод о различии антропологических идеалов в иудаизме и христианстве.

121

5. Что нового вносит в христианскую трактовку человека эпоха Возрождения? Изменило ли (и насколько сильно) развитие науки Нового времени возрожденческий идеал человека?

§ 2. Философская антропология конца XIX-ХХ веков. Многообразие «образов человека»

С конца XIX — начала XX веков в связи с нарастанием кризисных процессов в Европе (многочисленные войны и революции, негативные аспекты технического прогресса, ломка традиционных ценностей, кризис семьи, утрата психологической стабильности в социуме) происходит радикальный пересмотр предшествующих философско-антропологических воззрений. Критике начинает подвергаться «классический образ человека» как разумного, целостного и бесконечно прогрессирующего

В европейской антропологии, начиная с трудов датского мыслителя С. Кьеркегора и австрийца Ф. Ницше, все отчетливее начинают звучать пессимистические и трагические ноты.

Так, по Кьеркегору, совершенно не прав Гегель, рассматривающий человека как разумное и рациональное существо. На самом деле, человек — это не столько рационально мысля-

щее, сколько иррациональное переживающее существо, ведь о боли и отчаянии невозможно рационально рассказать другому человеку. Боль и отчаяние, равно как любовь и радость, надо самому непосредственно пережить. А есть еще такие формы непосредственных переживаний глубоко личностного характера, как страх, трепет, страсть, вера, ужас приближающейся личной смерти и потери близкого человека. Да и поступки людей часто лишены рациональной мотивации, подвержены спонтанности и непредсказуемости. С Кьеркегора возникает экзистенциальная линия понимания человека как переживающего и принципиально незавершенного существа, вечно ставящего себя под вопрос. Большое влияние на становление философской антропологии экзистенциального типа, о которой речь еще впереди, оказали художественные произведения Ф.М. Достоевского

122

сего напряженным вниманием к внутреннему миру человека, где есть и свет, и тьма, где сталкиваются противоположные стремления и ценностные предпочтения: высокое и низкое, героическое и исподнее, любовь и ненависть.

Что касается Ф. Ницше, то ему принадлежит дерзкая антропологическая попытка дать критику всех ранее созданных европейских философских образов человека — и религиозноидеалистических, и материалистических. Предмет его постоянный критики — европейский «аполлоновский» идеал человека как сугубо рационального и стремящегося к благу добропорядочного существа, где надо постоянно смирять свои страсти и творческие порывы, необходимо следовать всеобщим нравственным и политическим нормам. Взамен Ницше поет гимн «дионисийскому» человеку — страстному, неукротимому и своевольному, отказывающемуся от усредняющих социальных норм и схем. Идеал Ницше — свободный и гордый человек будущего, которого он рисует в образе восточного пророка Заратустры в центральном своем произведении «Так говорил Заратустра». Заратустра находится «по ту сторону добра и зла», он сам себе и главный судья, и моральный законодатель. Он отверг ханжескую мораль рабов, дух смирения, соглашательства и покорности, социальных стереотипов восприятия и поведения. Ницшеанский идеал — это сверхчеловек будущего

снеукротимой волей и силой, который призван всесторонне

творчески реализовываться и повелевать другими людьми. В последнем произведении «Воля к власти» главной антропологической чертой по Ницше становится воля, призванная подчинять себе другие человеческие воли. Борьба свободных воль за господство друг над другом — вот главный закон всего мирового бытия по Ницше, частью которого является человеческое бытие. Произведения Кьеркегора и Ницше, равно как и труды их непосредственного предшественника А. Шопенгауэра (см. первый том учебника), оказали огромное влияние на последующие теории человека.

Проблему человека можно назвать центральной для всей европейской философии двадцатого столетия. Однако целостного философского понимания человека ей выработать не удалось. Скорее сложился «мозаичный» образ человека, где в

123

разных концепциях на первый план выдвигались те или иные его характеристики. Так, один их столпов европейской антропологии М. Шелер в работе «Положение человека в Космосе» подчеркнул, что человек имеет духовную природу — он способен бескорыстно познавать, любить и исповедовать высшие ценности, однако он оказывается бессильным перед слепыми силами природы и своими инстинктами. У Шелера человек предстает как трагическое и расколотое существо, где сте-

пень духовности обратно пропорциональна жизненной силе

истепени выживаемости.

Вотличие от М. Шелера психоанализ (З. Фрейд, К.Г. Юнг) сделал упор на человеке как на бессознательно-аффективном существе, истоки мыслей и поступков которого надо искать не столько в сфере разума и духовных устремлений, сколько в области бессознательных инстинктов, влечений и переживаний. Именно в сфере бессознательного следует искать разгадку тайн социальной жизни и культурного творчества человека. Попытка подавить бессознательные желания, прежде всего сексуального характера, ведет к неврозам и социальным конфликтам. Главной задачей человека является установление продуктивных связей между его сознанием и бессознательным, что, правда, для последователей психоаналитической антропологии оказывается исключительно трудным делом.

Резкой критике психоанализ был подвергнут в экзистенциализме (М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, К. Ясперс). Здесь основной акцент был сделан на том, что человек является свобод-

ным существом, который всегда и везде может «делать са-

мого себя». Никакие ссылки на действие бессознательных структур собственной психики или на внешние социальные обстоятельства не могут служить оправданием трусости, лени, невежества или безволия. Человек обречен на свободу и трагическое одиночество перед неизбежным лицом смерти, но он способен искать и найти смысл собственного бытия, не сдаться жизненным обстоятельствам и остаться человеком. Экзистенциалисты обратили внимание на такие важнейшие характеристики полноценного человеческого бытия, как наличие цели и смысла существования; воли к построению собственной судьбы, ответственности за свои поступки. Широко известна фраза

124

Сартра, что человек, выбирая свой путь в жизни, тем самым фактически выбирает и свой мир. Экзистенциалисты, следуя здесь за Кьеркегором и Достоевским, подвергли глубокому анализу такие психологические состояния человека, как тревога, страх, забота, непонимание со стороны другого человека. Но, наряду с тонкими и верными наблюдениями в экзистенциалистской антропологии мы встречаем и явно ложную установку, будто человек изначально является изолированным и одиноким существом, которое отгорожено от мира скорлупой собственного тела, мыслей и переживаний. У экзистенциалистов есть только множество изолированных и потому несчастных «я», но нет никакого «мы», что очень тонко подметила и развила именно русская философская мысль.

Оригинальный и плодотворный вариант антропологии был разработан немецким мыслителем Э. Кассирером. Он предложил взглянуть на человека как на символическое существо (homo simbolicum), которое, в отличие от животных, создает мир символов культуры. Эти символы опосредствуют его отношение к миру и к другим людям. Символ — это материальный объект, наделенный идеальным значением. Символы окружают нас со всех сторон. Они образуют как бы «вторую природу». Так, стол — это не просто изделие из дерева, а то, на чем едят и пишут; монета — это не кусок железа, а мера стоимости товаров. Слово — это не просто звук, а средство передачи идеального сообщения. К важнейшим символическим системам культуры, которые создал человек в ходе своего исторического развития, относятся естественный и искусственный языки, миф, религия, искусство, наука, техника. Если мы хотим понять человека, то надо в первую очередь тщательно изучить созданные им символические системы.

Однако важный и плодотворный взгляд Э. Кассирера на человека, в свою очередь, оказался односторонним. В результате критики его концепции стало ясно, что человек — это не только символическое, но и непосредственно переживающее и познающее существо. Какие-то виды знания просто-напросто не могут быть адекватно выражены в каком-либо символе, например, эмоциональное переживание любви или непосредственный опыт религиозной веры.

125

Другой взгляд на сущность человека предложил голландский историк и культуролог Й. Хейзинга. Он подметил важную черту человеческого бытия: способность к игре. Помимо традиционных игр, которые всегда существовали в культуре (детские игры, спортивные игры, карточные игры), человек играющий (homo ludens) в ходе cвоего исторического развития создал, например, правила экономических, финансовых и политических игр. Игровой момент всегда присутствует в языке, в искусстве, даже на свадьбах и похоронах. Человек может менять роли и маски, правила и условия игры. В какие-то игры мы играем почти бессознательно и естественно, типа подчинения правилам поведения в общественных местах; каким-то человек отдается сознательно, посвящая этому всю свою жизнь (профессия актера). Игры могут быть серьезными и шуточными. По мере развития цивилизации они становятся все разнообразнее и сложнее (типа современных компьютерных игр). Однако все человеческое бытие нельзя свести к игровым практикам, что, впрочем, прекрасно понимал сам Й. Хейзинга в отличие от последующей постмодернистской философии. В мире есть очень серьезные и ответственные вещи, не имеющие никакого отношения к игре. Это сфера моральных отношений и морального выбора, поиска и защиты истины. Вне игровых отношений — война, голод и стихийные бедствия, а также высшие духовные проявления человеческого бытия — истинная любовь и дружба, верность Родине и данному слову, профессиональный долг и исполнение своих гражданских обязанностей. Соответственно, и игровой подход к человеку отнюдь не оказывается универсальным.

Наконец, весьма интересным оказался взгляд на человека в рамках философской герменевтики. Здесь человек трактуется как

существо понимающее (homo intelligens). В самом деле, быть человеком — это осуществлять бесконечные акты понимания (постижения смысла) живой речи, многочисленных текстов, поступков людей, культурных и политических событий. Процессы понимания (равно как и непонимания) имеют свои особые закономерности. Представители философской герменевтики обратили, например, внимание на то, что наше понимание себя и окружающего мира всегда обусловлено воспитанием, установками культуры, к которой мы принадлежим, нашим профессиональ-

126

ными и жизненными интересами. Иными словами, у нас всегда есть предрассудки понимания. Один и тот же текст, историческое или современное событие люди будут понимать по-разному в зависимости от этих предрассудков. Например, атеист вычитает в Библии совсем иное содержание, чем верующий человек; а для русского Бородинское поле будет иметь совсем иной смысл, чем для турка. Ветеринар в мычании коровы уловит то, что никогда не различит профан, а для профессионального почвоведа лежащий перед ним ландшафт предстанет книгой, которую никогда не прочтет человек, не имеющий агрохимического образования. Факт наличия специфических предрассудков понимания становится особенно явным в случае общения с носителем иной культурной традиции. Например, для болгарина наше качание головой в знак согласия означает, напротив, жест отрицания. Американка воспримет нашу уступку ей места в общественном транспорте как оскорбление ее женского достоинства. Осознание собственных предрассудков понимания и установка на понимание чужих предрассудков — важнейшее условие как для плодотворного живого общения между людьми (коммуникации), так и понимания научных и литературных текстов, художественных творений и событий общественной жизни.

При всей тонкости и справедливости западных подходов к человеку им всем свойственны общие недостатки. Во-первых, они фрагментарны и схватывают лишь частицу истины в понимании такого сложного и многомерного существа, каким является человек. Во-вторых, им свойственен взгляд на человека как на сугубо индивидуальное существо, а не органическую часть целого, именуемого обществом. В-третьих, западные подходы к человеку практически не рассматривают его как существо, призванное к бесконечному духовному совершенствованию. Наконец, в-четвертых, человек здесь нигде не рассматривается как органическая часть живого Космоса. Достижения восточной антропологии оказались чужды европейской и американской философии.

Многие из этих недостатков западной антропологии были преодолены в отечественной философской традиции. Так, уже в философии славянофилов (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский) выдвигается идеал цельного человека, у которого едины разум и

127

сердце, религиозная вера и научное знание, любовь к своему отечеству наряду с открытостью другим культурам. У тех же славянофилов, а впоследствии у В.С. Соловьева, С.Л. Франка, П.А. Флоренского, Н.О. Лосского, мы встречаем глубокую критику индивидуализма и эгоизма, отстаивание общественной

(соборной) природы человека, где его творческое «я» может развиваться и творить лишь в единстве с другими «я» в рамках «мы», а это «мы» (т.е. общество) призвано создавать гармоничные условия для развития наших индивидуальных «я». Соответственно, в русской антропологической мысли мы встречаемся с очень важным тезисом о том, что человек, как духовное суще-

ство, призван совершенствоваться и не может останавливать-

ся на этом пути. В свое время это тонко подметил В.С. Соловьев, писавший, что «человек, который довольствуется своей человеческой ограниченностью и не стремится выше, неизбежно тяготеет и ниспадает до уровня животности. Точно так же и исторический народ»30.

Личное духовное совершенствование и одухотворенное, т.е. устремленное к высшим ценностям, творчество человека, по мысли русских философов, не только не делает его слабее перед слепыми силами природы, как думал М. Шелер, но, наоборот,

обеспечивает подлинное господство над стихийными процес-

сами, позволяет внести гармонию в жизнь природы. Так, первые фруктовые сады и инструкции по садоводству в России были созданы монахами Киево-Печорской Лавры. Монахи Соловецкого монастыря на Белом море создали образцовое монастырское хозяйство, которое не только не нарушило естественных ландшафтов Соловецкого архипелага, но, наоборот, качественно улучшила их. По проложенным ими каналам можно передвигаться на лодке до сих пор. Близ Полярного круга они создали систему теплиц с паровым подогревом, где выращивали круглый год овощи и даже арбузы. В морских садках они разводили семгу; а слив в море из системы соловецких озер проходил под стенами монастыря и вращал колеса мельницы. Лучшие розы в России росли в Оптиной пустыни, что расположена возле города Козельска. Своим развитым хозяйством славилась и Алтайская духовная

30 Соловьев В.С. Соч.: в 2 т. — М., 1989. — Т. 2. — С. 604.

128

миссия. Благодаря ей алтайцы овладевали не только грамотой и усваивали достижения мировой цивилизации, но получали навыки работы на земле, в частности огородничества. Положительное влияние благих человеческих устремлений и помыслов на окружающую природную среду сегодня получает многочисленные подтверждения со стороны экспериментальной науки.

Наконец, в рамках русской философии было впервые подчеркнуто, что человек является не просто земным жителем,

а имеет космическую природу и судьбу. В трудах Е.П. Бла-

ватской, Н.Ф. Федорова, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, семьи Рерихов, ряда других ученых был предсказан выход человека за пределы Земли, встреча с космическими братьями по разуму и его участие в процессах космической эволюции. Эти предсказания начали зримо сбываться со второй половины ХХ века.

Очень важной идеей отечественной религиозной антропологии служит ее устремленность в будущее. Русские философы (В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Н.О. Лосский) верят в приход лучшей эпохи — эпохи Духа, где самому человеку суждено светоносное преображение сознания и тела наподо-

бие того огненного преображения (Фаворское преображение), которое явил своим ученикам Иисус Христос на горе Фавор. В этом плане отечественная антропология крайне негативно относится к попыткам механически усовершенствовать природу человека, будь то замена его естественных органов на искусственные, вживление чипов в тело или вторжение в геном. У человека, по мысли русских философов, существует естественный эволюционный потенциал, который надо просто актуализировать, перевести из латентного в актуальное состояние.

Таким путем уже прошли святые праведники и подвижники. Их плоть даже после смерти мироточит и благоухает, они видят то, что недоступно взору простого человека. Опытным доказательством правоты русских философов служат обретенные в конце 90-х годов прошлого века мощи преподобного Александра Свирского, святого, который жил в XVI веке. Его тело оказалось нетленным и благоухающим, источающим естественный и благоприятный радиационный фон. Еще более поразительный факт — тело ламы Итигэлова из

129

Бурятии. Он был поднят в 2002 году из-под земли, где пребывал в состоянии самадхи (глубокой медитации) 75 лет с 1927 года. Живое тело ламы — наглядное опровержение всех известных законов биологии и физиологии. Его тело не разложилось за эти годы: ткани не отличаются от тканей обыкновенного человека, суставы гнутся. От тела исходит благоухание и оно изменяет вес в присутствии других людей. Силой воли и мысли ламы его плоть превратилась как бы в сверхвременный живой кристалл31, где фактически прекращен физический обмен веществ и циркуляция энергии.

Нет сомнений, что научное изучение останков двух великих святых двух мировых религий принесет еще немало неожиданных результатов, которые существенно расширят горизонты научной и философской мысли. Но уже сейчас, на наш взгляд, можно сделать ряд принципиальных выводов, безусловно под-

тверждающих оригинальность и правоту ключевых идей русской антропологии:

1.Четкая, ясная и сконцентрированная человеческая мысль помимо своего идеального содержания обладает непосредственной материальной силой (энергией) и имеет космическую природу. Эта пока не познанная и технически не освоенная нами психическая энергия Космоса сулит большие перспективы в будущем. Уверенность в ее существовании высказывали те же П.А. Флоренский и Н.О. Лосский. Особенно детально о ней повествует учение Живой Этики, данное через семью Рерихов.

Спомощью этой энергии мы могли бы более гармонично выстраивать свои отношения с биосферой, не только рачительно распоряжаясь ее ресурсами, но и подпитывая сознательными человеческими энергиями.

2.Человек может быть смердящим болотом32, отравленным избыточной и некачественной пищей, дурными мыслями и эмоциями; но может быть чистым и прозрачным кристаллом, открытым для восприятия запредельных для обыденного сознания

31Проведенные медико-биологические исследования подтвердили кристаллический характер воды и крови, находящихся в его теле.

32Любопытно, в оставленном послании хамбо-ламы термин «болото» активно используется.

130