1zhuravleva_s_m_ivanov_a_v_fotieva_i_v_filosofiya_chast_ii_te

ученые самостоятельно вырабатывают свои взгляды по различным вопросам морали и нравственности. Таким образом, дело, очевидно, не в отсутствии интереса. В значительной мере проблема заключается в том, что литература, связанная с нашей традиционной культурой, представляется ученым «не относящейся к делу». Разумеется, они жестоко ошибаются. Из-за этого страдает их образное мышление. Они обкрадывают самих себя.

Адругая сторона? Она тоже многое теряет. И может быть,

еепотери даже серьезнее, потому что ее представители более тщеславны. Они все еще претендуют на то, что традиционная культура — это и есть вся культура, как будто существующее положение вещей на самом деле не существует.

Как будто попытка разобраться в сложившейся ситуации не представляет для нее никакого интереса ни сама по себе, ни с точки зрения последствий, к которым эта ситуация может привести.

Как будто современная научная модель физического мира по своей интеллектуальной глубине, сложности и гармоничности не является наиболее прекрасным и удивительным творением, созданным коллективными усилиями человеческого разума!

Множество раз мне приходилось бывать в обществе людей, которые по нормам традиционной культуры считаются высокообразованными. Обычно они с большим пылом возмущаются литературной безграмотностью ученых. Как-то раз я не выдержал и спросил, кто из них может объяснить, что такое второе

начало термодинамики. Ответом было молчание или отказ. А ведь задать этот вопрос ученому значит примерно то же самое, что спросить у писателя: «Читали ли вы Шекспира?»

* * *

Сейчас еще не поздно принять какие-то меры, не выходящие за пределы возможностей разумных людей. Образование, конечно, не является полным решением проблемы, но, не перестроив системы образования, Запад не сможет даже начать борьбу. Все стрелки указывают в одну сторону. Уничтожить пропасть между двумя культурами одинаково необходимо и во имя отвлеченной идеи нашего интеллектуального оздоровления, и для решения самых насущных практических задач. Пока эта пропасть существует, общество не в состоянии мыслить здраво.

291

Сознание и век техники (из книги «Духовная ситуация времени»)135

К. Ясперс Следствием развития техники для повседневной жизни является уверенность в обеспеченности всем необходимым для жизни, но таким образом, что удовольствие от этого уменьшается, поскольку эту обеспеченность ожидают как нечто само собой разумеющееся, а не воспринимают как позитивное исполнение надежды. Все становится просто материалом, который можно в любую минуту получить за деньги; в нем отсутствует оттенок лично созданного. Предметы пользования изготовляются в громадном количестве, изнашиваются и выбрасываются; они легко заменимы. От техники ждут создания не чего-то драгоценного, неповторимого по своему качеству, независимого от моды из-за его ценности в жизни человека, не предмета, принадлежащего только ему, сохраняемого и восстанавливаемого, если он портится. Поэтому все связанное просто с удовлетворением потребности становится безразличным; существенным

только тогда, когда его нет.

Преодоление техникой времени и пространства в ежедневных сообщениях газет, в путешествиях, в массовом продуцировании и репродуцировании посредством кино и радио создало возможность соприкосновения всех со всеми. Нет более ничего далекого, тайного, удивительного. В имеющих важное значение событиях могут участвовать все. Людей, занимающих ведущие посты, знают так, будто ежедневно с ними встречаются. Внутреннюю позицию человека в этом техническом мире называют деловитостью. От людей ждут не рассуждений, а знаний, не размышлений о смысле, а умелых действий, не чувств, а объективности, не раскрытия действия таинственных сил, а ясного установления фактов. Сообщения должны быть выражены сжато, пластично, без каких-либо сантиментов. Последовательно излагаемые ценные соображения, воспринимаемые как материал

135 Ясперс К. Духовная ситуация времени // Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М., 1994. — С. 398.

292

полученного в прошлом образования, не считаются достойными внимания. Обстоятельность отвергается, требуется конструктивная мысль, не разговоры, а просто сообщение фактов. Все существующее направлено в сторону управляемости и правильного устройства. Безотказность техники создает ловкость в обращении со всеми вещами; легкость сообщения нормализует знание, гигиену и комфорт, схематизирует то, что связано в существовании с уходом за телом и с эротикой.

В повседневном поведении на первый план выступает соответствие правилам. Желание поступать, как все, не выделяться создает поглощающую все типизацию, напоминающую на другом уровне типизацию самых примитивных времен. Индивид распадается на функции. Быть означает быть в деле; там, где ощущалась бы личность, деловитость была бы нарушена. Отдельный человек живет как сознание социального бытия. В пограничном случае он ощущает радость труда без ощущения своей самости; живет коллектив, и то, что отдельному человеку казалось бы скучным, более того, невыносимым, в коллективе он спокойно принимает как бы под властью иного импульса. Он мыслит свое бытие только как «мы». Бытие человека сводится к всеобщему; к жизнеспособности как производительной единицы, к тривиальности наслаждения. Разделение труда и развлечений лишает существование его возможного веса; публичное становится материалом для развлечения, частное — чередованием возбуждения и утомления и жаждой нового, неисчерпаемый поток которого быстро предается забвению; здесь нет длительности, это только времяпрепровождение.

293

Неутомимый Эдисон

Ирина Бурлакова Вопреки широко распространенному заблуждению, американец Томас

Эдисон на самом деле ничего фундаментального в мире техники не придумал. Он не стал отцом ни телефона, ни телеграфа, ни радио, ни кино. И вовсе не он изобрел электрическую лампочку.

Тем не менее Томас Алва Эдисон (1847-1931) — один из тех больших умов, которые одним своим появлением среди человечества меняют стиль и ход эпохи. В истории техники он остался великим

изобретателем, а в истории своей страны — национальным героем. Все изобретения он замечательно усовершенствовал, довел, как говорится, до ума, что для американца эквивалентно понятию «до рыночных кондиций». И стал основоположником General Electric

— крупнейшего в мире промышленного концерна.

Поскольку Томас Эдисон всю жизнь имел дело с идеями (как своими, так и чужими), он выработал свои эксклюзивные правила грамотного обращения с идеями, которые сейчас стали хрестоматийными для любого изобретателя.

Правило 1. Не стесняйся собственных идей

Как и многих очень талантливых людей, Эдисона в школе считали туповатым. А он всего лишь рано продемонстрировал умение концентрироваться на собственных мыслях и абстрагироваться от несущественного. К десяти годам Томас положил начало списку своих изобретений, смастерив миниатюрную лесопилку и игрушечную железную дорогу. Одним из ранних изобретений юного Эдисона стала, видимо, первая в мире еженедельная газета для пассажиров поездов — Grand Trunk Herald («Магистральный вестник»). Ее единственный автор, редактор и издатель в одном лице печатал газету в товарном вагоне, приспособленном под типографию и лабораторию. Газета, распро-

294

страняемая сверстниками 13-летнего «босса», пользовалась популярностью, и на вырученные деньги он смог получше оснастить свою лабораторию на колесах, где занимался химическими и электрическими опытами.

Правило 2. Не дай убить свою идею

Неудержимое стремление доходить до причины явлений и приобретать новые знания постоянно вредили Эдисону. Его бесконечно увольняли за занятие опытами на рабочем месте, однако он шел к своей цели, никогда и никому не давая убить свои идеи. Собственно, и телеграф он усовершенствовал по одной причине — чтобы ему не мешали заниматься различными опытами. Работая телеграфистом, он сконструировал устройство, которое продолжало отстукивать точки и тире, пока Эдисон занимался своим делом.

Правило 3. Используй чужой опыт

Эдисон понимал, что умение использовать чужой опыт для исследователя — только плюс. К сорока годам его знала не только Америка, но и весь мир. Создатель фонографа (граммофона), электровоза, щелочной аккумуляторной батареи и первых говорящих кукол, изобретатель оригинального способа обогащения железной руды и пророк грядущей эры железобетонного строительства Эдисон запатентовал еще и сотни самых разных усовершенствований того, что до него изобрели другие, например, телефонный передатчик Белла.

Правило 4. Комбинируй и делись

Эдисон понимал: если комбинировать свои идеи с чужими, это дает положительный эффект. Его лаборатория в Менло-Парке стала первым центром крупных научно-исследовательских работ, «мозговым центром». Создать его Эдисон смог после первого финансового успеха — изобретения в 1874 году телеграфа, который мог отбивать несколько телеграмм в разных направлениях. А благодаря выгоднейшему контракту с компанией Western

295

Union изобретатель смог купить солидный участок земли в НьюДжерси и нанять сотни талантливых умов и рук со всей страны. Эдисон считал, что изобретателю прежде всего нужен широкий кругозор и незашоренность мышления.

Правило 5. Реализуй

Девиз Эдисона — «никогда не изобретай то, что не пользуется спросом» — вошел в историю. Считается, что важнейшим этапом в судьбе Эдисона и его будущего детища — General Electric — было открытие электрической лампочки накаливания. Это не совсем так (первый патент на нее принадлежит российскому ученому Александру Лодыгину). Более существенной стороной деятельности Томаса Эдисона был не талант изобретателя, а гений усовершенствователя и технолога. Компания General Electric возникла из чистой производственной необходимости. В 1878 г. Эдисон основал Edison Electric Light Company, а в 1880 г. получил патент на кон-

струкцию вакуумной лампы накаливания. После целью Эдисона стала электрификация жизни. Для этого сами лампочки и электричество должны были стать общедоступными и дешевыми. Требовалась налаженная система производства, доставки и продажи электротока. Когда система требовала новой детали, Эдисон конструировал ее. Если затем он не мог найти производителя, то открывал собственный цех. Так, к 1889 г.

появилась Edison General Electric Company, объединившая всю цепь производства электричества.

Правило 6. Знай себе цену

В 1923 г. газета New York Times оценила капитализацию всех компаний Эдисона в огромную по тем временам сумму — $15 млрд. Но на личные потребности владелец тратил крохи, поскольку всю прибыль вкладывал в дело: «Единственное мое стремление — работать, не думая о расходах. То есть если мне хочется занять целый месяц и весь свой штат выяснением, почему одна угольная нить накаливания работает чуточку лучше другой, то я желаю работать, не беспокоясь о том, сколько это

296

будет стоить. Мне не нужно ни лошадей, ни яхт — на все это у меня нет времени. Мне нужна мастерская!».

Правило 7. Не останавливайся

Работоспособность Эдисона была феноменальной. Даже разменяв шестой десяток, этот трудоголик мог работать по 19 часов в сутки. Неутомимая энергия шефа заражала подчиненных — ни у кого из них не было четко нормированного дня. Роль упорного длительного труда никак не изменилась с эволюцией человека и развитием цивилизации. Точно так же, как Ньютон корпел над своими открытиями несколько столетий назад, в конце ХХ века Билл Гейтс засыпал у компьютера после долгих часов поиска наиболее эффективных программ. И так будет всегда, потому что способность на титанические усилия всегда была определяющим критерием большого успеха.

Правило 8. Гордись Томас Эдисон гордился своими достижениями. Именно ему

принадлежит известное высказывание о том, что «гений — это один процент вдохновения и 99 процентов пота». Правда, на склоне лет он написал в дневнике: «Пока человек не сможет продублировать обыкновенную зеленую травинку, природа будет вечно насмехаться над его так называемым научным знанием».

Эдисон прожил до глубокой старости, но не прекращал работать. Говорят, его последние слова были: «Если есть загробная жизнь — хорошо. Если нет — тоже неплохо. Свою-то жизнь я прожил с удовольствием и сделал все, что смог». Его униформой были его идеи, а целью — удовлетворенность от мастерства исполнения. И это наилучшая цель для человека, которая делает его счастливым.

297