Билет № 10

1). Евангелие от Матфея. Датировка. Исторические моменты. Свидетельства древних отцов. Общим и согласным верованием Церкви было то, что Евангелие от Матфея было написано ранее других синоптических Евангелий. Евсевий в своей церковной истории пишет: "Матфей проповедовал учение Христово сперва евреям, а потом, вознамерившись идти к другим народам, изложил на отечественном языке известное под его именем Евангелие для того, чтобы христианам, от которых он удалился, это писание могло вознаградить недостаток его личного присутствия".

В этом важном свидетельстве, к сожалению, остается совсем неясным хронологический момент, так как ничего не сказано, когда Матфей оставил Палестину. Поэтому некоторые указывают, что это случилось в 8-м году после Вознесения, т.е. в 37 г. (Феофилакт, Евфимий Зигабен); другие указывают на 15-й год, т.е. на 44 г. (Никифор Каллист). Если принять во внимание, что апостол Павел во время своего пребывания в Иерусалиме в 59 г. нашел там только апостола Иоанна с пресвитерами и им представил свой отчет о проповеди среди язычников, а другие апостолы в это время уже оставили Иерусалим и Палестину, рассеявшись с проповедью по другим странам, то, вероятно, Матфей писал свой труд ранее 59 г., еще до ухода из Палестины.

Конечно, трудно говорить о датировке любого синоптического Евангелия, ничего не сказав о синоптической проблеме. У нас мало данных о датировке этого Евангелия. Некоторые исследователи предполагают, что особый материал Матфея отражает церковные экзегетические интересы, что должно свидетельствовать о более поздней дате написания Евангелия. Если предположить, что наш Господь не предвидел и не мог предсказать возникновения Церкви, то тогда такой аргумент будет иметь силу Но Иисус Христос не только предвидел будущую Церковь, но и приготовил для нее путь.

Поскольку пророческий дар Иисуса Христа отрицается западными исследователями синоптической проблемы, то неудивительно, что даты Евангелий от Матфея и от Луки зависят от датировки Евангелия от Марка. Это аргументируется следующими предположениями: во-первых, так как пророческий дар Христа отрицается, то Евангелие от Марка могло быть написано только за несколько лет до разрушения Иерусалима (ср. Мк. 13.14; Мф. 24.15). Этот аргумент подтверждается призванием Матфея в стихе 2.7, который рассматривается как дополнение к притче о брачном пире и указанию на разрушение Иерусалима. Во-вторых, поскольку якобы Матфей использовал материал Марка, поэтому и его Евангелие должно датироваться временем после разрушения Иерусалима. В-третьих, и Игнатий, и Дидахе, по-видимому, цитировали Евангелие от Матфея, и поэтому последнее должно было уже иметь авторитет до того, как писали первые. В-четвертых, на основании приведенных аргументов, возможной датой написания Евангелия от Матфея должен быть период от 80 г. до 100 г. Единого мнения относительно более точной датировки в рамках этого периода не существует.

Мнение, что предполагаемая еврейская ориентация Евангелия от Матфея не позволяет датировать его ранее, основывается на зависимости Матфея от Марка, и поэтому была выдвинута гипотеза, что община Матфея была тесно связана с иудаизмом после 70 года. Но здесь возникает вопрос, не обусловлена ли эта аргументация априорным стремлением отвергнуть раннюю датировку, несмотря на очевидные доказательства в ее пользу.

Неясно, почему Евангелие от Марка должно датироваться временем незадолго до разрушения Иерусалима. И то, что Матфей использовал материал Марка, также вызывает сомнение. Ситуация, описанная в синоптических Евангелиях, отражает обычную ситуацию войны и не подтверждает мнения, что подробности этого события были уже известны. По выражению одного ученого, принятая критическая датировка синоптических Евангелий периодом после иудейской войны 66-70 гг. является "поразительным примером критического догматизма". Здесь надо еще отметить, что в эсхатологическом поучении как у Матфея, так и у Марка, ученикам говорится, чтобы при наступлении несчастий они бежали в горы. Но, как мы знаем, христиане бежали в 66 г. в Пеллу которая не находится в горах, почему же тогда сохранилось это утверждение Матфея, если он писал после разрушения Иерусалима? Правдоподобного объяснения этому факту не существует.

Если Матфей не использовал материал Марка и если признать возможность пророчества, то у нас нет убедительных данных для поздней датировки Евангелия от Матфея. Если Лука знал Евангелие от Матфея, а его Евангелие датируется около 63 г., то тогда Евангелие от Матфея надо датировать еще более ранним периодом. Было высказано предположение, что историческая ситуация между 50 и 60 г. отражает фон Евангелия от Матфея, и в этом случае датировка его этим периодом вполне обоснованна. И сторонники датировки Евангелия от Матфея около 85 г. должны признать свое предположение неправильным.

Православные ученые считают Евангелие от Матфея самым ранним из всех четырех Евангелий, написанным вскоре по вознесении Иисуса Христа, во всяком случае, до разрушения Иерусалима. Дата написания еврейского Евангелия от Матфея колеблется между 40-ми и 50-ми гг. Греческий перевод Евангелия был составлен, как обычно принято считать, около 70 г. Согласно древним свидетельствам, время написания Евангелия ограничено узкими рамками. Согласно Иринею, Матфей составлял его тогда, когда Петр и Павел проповедовали в Риме; Евсевий же утверждает, что Матфей написал Евангелие еще до того, как покинул Палестину. Это указывает на конец 50-х — начало 60-х гг.

2). Цель написания Евангелия от Луки. Свидетельство автора (1,4). Когда автор говорит о своем намерении, этому всегда надо придавать большее значение, чем всем научным предположениям. В предисловии к Евангелию Лука сам говорит нам о своей цели "по порядку описать" известные события, и если он и не имел в виду строго хронологический порядок во всех подробностях, к его словам надо отнестись со всей серьезностью. Кроме того, он ясно показывает, что его целью является тщательное исследование всех фактов. Он добивается полного и тщательного исследования значительного периода, что свидетельствует в пользу о серьезности его цели. Более того, Лука допускает, что другие предварительно попытались выполнить эту задачу, но его высказывания предполагают, что их писания недостаточны. Лука собирался написать историческое повествование с целью дополнить и исправить недосмотры тех, кто уже писал до него, и укрепить этим повествованием веру в Спасителя мира. Ни один другой автор не датирует своего труда так, как это делает Лука в 1.5,2.1 и 3.1-2. Никто другой не пытается совершить в такой полноте жизнеописание Христа от рождения до смерти, хотя многие периоды Его жизни не обсуждаются подробно.

Однако, признавая Евангелие историческим повествованием, очень важно сделать различие между этим Писанием и беспристрастной и простой историей, как древней, так и современной. Так как эта история касается уникальной Личности, неудивительно, что мы не найдем в ней точных аналогий по жанру. Евангелие, как литературная форма, является фактически в такой же мере уникальным, как и Личность, в связи с Которой оно было создано. Как средство объяснения основных исторических событий, на фоне которых появилась христианская вера, оно идеально. В подтверждении этого надо отметить, что Лука, как и другие евангелисты, ставит особый акцент на повествовании о Страстях и Воскресении. Они были главными темами первохристианской проповеди, о которых Феофил уже, видимо, знал (1.4). Но целью Луки было описать события, которые привели к Страстям.

В западной науке было выдвинуто несколько теорий, согласно которым Лука руководствовался богословскими мотивами, но его богословский подход отличался от его источников, и поэтому его модификации надо рассматривать как свидетельство его собственного богословия. Никто не станет отрицать, что цель Луки была богословской. Но это отнюдь не значит, что история была подогнана под богословие. Правильнее будет сказать, что Лука показывает богословскую важность истории.

Говоря о цели Луки, его Евангелие нельзя рассматривать без продолжения, книги Деяний. Можно считать, что все мотивы, которые мы видим в Деяниях, берут свои корни в Евангелии, и если это предположение правильно, возможно, эти две работы имели апологетическую цель. Но не все согласны, что Деяния были написаны с апологетической целью, и еще меньше само Евангелие. Возможно, Евангелие имело целью описать начало процесса, который вышел за рамки Иерусалима и достиг самого центра империи, Рима. Однако можно утверждать, что само Евангелие является законченным, ибо оно дает суть проповеди, которая составила основу Деяний.

Евангелие от Луки рассматривалось некоторыми исследователями как собрание, основанное на цикле богослужебных чтений. Оно построено по такому же образцу, который предполагается для Евангелия от Матфея. Но это вызывает ту же проблему, что и в отношении Евангелия от Матфея, так как мы не имеем никаких данных о практике таких чтений в ранней Церкви.

Была выдвинута еще одна гипотеза, согласно которой Евангелие от Луки было написано с антигностической целью. Гностики истолковывали вознесение в духовном смысле, а крещение как момент сошествия Духа. Из этого ученые сделали вывод, что Евангелие от Луки является ответом на докетизм. Такая теория требует более поздней датировки Евангелия, около конца I века и начала II века, так как у нас нет данных о существовании докетизма в более раннее время. Но хотя и можно сказать, что Евангелие от Луки могло быть использовано в антидокетических целях, это отнюдь не означает, что Лука написал свое Евангелие для этих целей.

Некоторые исследователи, считая Феофила высокопоставленным сановником, полагают, что Лука хотел воспользоваться его влиянием для своих непосредственных интересов. Отсюда делают вывод, что Евангелие и Деяния были апелляционными прошениями в пользу обвиняемого апостола Павла, через привлечение на свою сторону столь видного человека (Феофила). Другие, расширяя сферы этого покровительства, полагают, что третье Евангелие было вторичной апологией того благовествования, за которое всю жизнь первым и горячим борцом был сам Павел. Некоторые, сливая эти оба момента, полагают, что Евангелие от Луки представляет собой защиту дела христианского и Павлова, так как содержит оправдание христианства среди язычников юридическим путем, показывая, что новая вера имеет все права законной религии, и ее проповедник не должен вызывать ни подозрений, ни судебных преследований. Конечно, в Луке проглядывает сведущий в юриспруденции человек, почему и Тертуллиан приписал этому Евангелию юридическое, апологетическое свойство. Однако, несомненно и то, что юридический элемент не выступает в Евангелии на первый план и не имеет доминирующего значения в намерениях автора.

Внутренняя цель третьего Евангелия точно совпадает с задачами христианской благовестнической проповеди, — чтобы всех довести до незыблемого познания, признания и усвоения благодатно-христианской истины в той мере, степени и объеме, в каких обладают ими самые события Евангельской истории.