25. «Мир идей» в романе ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Образы Ивана Карамазовы и Смердякова.

Философский роман Достоевского – «роман идей», в отличие от обычного «идейного романа», исследующий, а не пропагандирующий идеи, бесспорные для автора художественного произведения. Достоевский-романист до какой-то степени забывает о своих симпатиях к той иной определенной идее. Все идеи (даже самые любимые) становятся для него проблематичными.

Достоевский углубляет представления о сознании человека – осуществляет в своих философских романах рефлексию над природой целей, замыслов, побудительных мотивов поведения. Он ставит своих героев в предельные — «пограничные» — ситуации, высвечивает предельные состояния души и духа – от бессознательного до сверхсознания, размышляя над теми вопросами, мимо которых проходила современная ему наука. Он создаёт галерею образов — героев, экспериментирующих в области метафизики и рефлексивно исследующих процессы и результаты собственного экспериментирования. В метафизике Достоевского как в сфере духа и мышления идеи не выступают в качестве готовых, данных, а являются рождёнными из глубины сознания и выстраданными их апологетами, т.е. становятся личностными. Будучи распределёнными между героями, идеи представлены одним или несколькими персонажами романа.

В «Братьях Карамазовых» Достоевский ставит проблему поиска новых оснований синтеза различных феноменов духовной культуры. Показав в образе Ивана Карамазова невозможность решения сложных философско-мировоззренческих проблем средствами лишь научного рационализма, а в образе Дмитрия — недостаточность лишь эмоционального отношения к миру, Достоевский ставит в романе «Братья Карамазовы» проблему синтеза науки, искусства и религии как развитых форм духовной культуры.

Символически образы троих братьев Карамазовых можно рассматривать как персонифицированные феномены: науки, основанной на объективации и оперирующей строгими понятиями (Иван), искусства, связанного с эмоциональным переживанием прекрасного в художественных образах (Дмитрий) и религии, предполагающей интуитивное принятие мира в одухотворённых образах (Алёша).

«Братья Карамазовы» – своеобразный роман романов, в котором испепеляющая страсть, борьба за наследство, богоискательство и богоборчество выводят на глобальные вопросы о самой сущности человека, о его природе. Каждый характер, как бы сложен он ни был, у Достоевского предстает некой частью одной, почти безграничной картины – это картина многогранной человеческой души, и в этой душе, и за эту душу идет нескончаемая битва добра и зла.

Введение в повествование четвертого брата, Смердякова, которому была поручена роль отцеубийцы, позволило психологически и философски углубить характер другого Карамазова – Ивана: существование подлинного отцеубийцы только усугубляет нравственную вину Ивана. Поэтому Достоевский придавал огромное значение психологической «мотивированности» трех свиданий героев и каждой из этих встреч посвятил отдельную главу («Первое свидание со Смердяковым», «Второй визит к Смердякову», «Третье, и последнее, свидание со Смердяковым»).

Смердяков – воплощенный соблазн и олицетворенный грех Карамазовых. В его образе Достоевский выразил русский вариант «enfant trouve» («подкидыша»), принадлежащего к «средине и бездарности» и поэтому «подлеца».

Смердяков вообще фигура загадочная и удивительная. Черт, Иван и Смердяков – тройники. Смердяков – убийца, но искуситель его – Иван.

Его рождение загадочно. Вопрос о его отце с самого начала оказался темным и окутанным завесой таинственности. Если с матерью все просто и ясно – это Елизавета Смердящая, то по поводу отца в романе имеется две версии, которые условно можно окрестить как «человеческая» и «дьявольская». Согласно первой, его отцом был человек — Федор Павлович, согласно второй — сам дьявол. Елизавета была умалишенной, в народе ее считали и вовсе юродивой. Своим рождением Смердяков с раннего детства был поставлен в очень тяжелое и унизительное положение. Соседские мальчишки издевались над ним, и каждый мог без труда оскорбить его, обозвав как угодно, например, «подкидышем», «безродным» или «смердящим». Тяжелое детство, неприязненное отношение Григория, преследования сверстников – все это стало благодатной почвой для бунта против рождения своего, против Бога и подвело Смердякова к мысли, что в мире нет добродетели, а значит, и Бог не нужен.

И все же главный поворот в его сознании произошел, когда ему вдруг вскочила в голову идея – открыть свой ресторан. С нее-то все и началось. Его кулинарные способности оценил даже старик Карамазов, отправив его на учебу в Москву. Идея зажгла сердце и грела душу Смердякова. Мозг Смердякова был всецело поглощен этой мыслью. Быть вечным слугой он не хотел. Оставалось только реализовать ее. Но чтобы открыть свой ресторан, необходим первоначальный капитал, а взять его было неоткуда, просить взаймы у Федора Павловича не имело смысла – все равно не дал бы. Теперь оставалось выждать случай, чтобы при первой же возможности получить их. Случай не замедлил себя ждать: столкновения Дмитрия с Федором Павловичем, из-за любви к Грушеньке, стали удобным прикрытием для убийства. Поэтому Смердяков и советует старику отложить якобы для Грушеньки три тысячи, так как по его расчетам это та сумма, с помощью которой он бы смог начать свое дело. Теперь понятно, что он как никто другой был заинтересован в смерти отца, так как это давало ему единственный шанс добыть деньги.

Смердякову присущи аристократические замашки. Он был очень похож на отца. Мыслями. Павел над многим надсмехается, лицемерит, ни во что не ставит Христа… И он вовсе не слабак и «не рожденный от курицы», в его мыслях столько же движения, сколько в нем самом. Он эмоционален. Анализирует и примеряет людей к себе. Ивана он воспринимает как соратника. Он постоянно задает ему разные вопросы, нередко надуманные. Он условился сам с собой, что Иван Федорович почти что «родственная душа», а значит, и ведет себя подобающим образом. Это поведение раздражает Ивана. Более того, в конце концов, рождает в нем чувство отвращения к герою.

Безбожник – так можно сказать о Смердякове. Жизнь человека ничто. Гордыня, тщеславие, жажда денег – вот что руководит им. Убийство он совершает ради денег, с помощью которых хочет уехать и жить по-другому, мечтает о лучшей жизни. Вместе с тем, таким образом, он бунтует против своего случайного рождения, против унижений и бесправности, против ничтожности… Но судьба у него злая. Финал – петля. Умирая, он так и не признал себя виновным, оставив ношу на плечах Дмитрия Карамазова. Он не требует покаяния – он родился, жил греховном и, в результате, умирает без очищения от «тяжкого бремени». Он умирает в грехе.

Трагедия Смердякова, а вместе с ним Ивана и Федора Павловича, заключается в том, что они свято уверовали в то, что мир – это зверинец, в котором побеждает и выживает сильнейший. И если бы на самом деле было так, что совесть, вера, человеколюбие, добро были бы мистическими предрассудками, то мир не просуществовал бы и дня, поскольку род людской истребил бы сам себя. Но сам факт, что этот мир все еще существует, говорит о том, что не одно только зло правит им и не все люди хищники, а есть еще и будут вечно, такие, как старец Зосима, Алексей Карамазов, Коля Красоткин, отец Паисий…

ИВАН КАРАМАЗОВ – его образ – духовная болезнь всей русской интеллигенции, которая именно развлекалась и забавлялась революционными идеями. В глазах Достоевского все братья Карамазовы символически изображали все русское общество, всю русскую жизнь. Но вместе с тем Иван есть эпизодическая фигура в романе, ему не принадлежит в нем никакого действия. Отношение Ивана к трагедии, разыгравшейся в стенах карамазовского дома, может быть характеризовано самое большее как попустительство. Хотя сам Иван впоследствии мучится мыслью, что он есть нравственный виновник убийства, но это бред его больной души, скорее характерный для состояния этой последней, нежели для определения действительного участия Ивана в убийстве.– Не ты убил,– говорит ему Алеша, устами которого чаще всего говорит и сам автор. И правда, нетрудно видеть, что кровавое событие в романе надвигается с фатальной силой, что трагедия неотвратима и все равно разыгралась бы и без всякого участия Ивана.

Душевный мир его характеризуется в романе всего менее его поступками. Главный и основной источник для понимания его души – его собственные слова о себе. Сравнительно второстепенное значение имеют отзывы о нем действующих лиц, но они получают значение только в связи со словами Ивана.

Глава – “Черт. Кошмар Ивана Федоровича”. Благодаря бреду, сопровождающемуся галлюцинацией и болезненным раздвоением сознания, мы имеем здесь как бы монолог в диалогической форме. Черт Ивана Федоровича не метафизический Мефистофель, изображающий собою абстрактное начало зла и иронии, это произведение собственной больной души Ивана, частица его собственного я. Все, что мучает Ивана, что он презирает в себе и ненавидит, притом не только в настоящем, но и в прошлом, все это получает как бы персонификацию в черте.

!! Достоевский дает только моментальную фотографию души Ивана. Он очень кратко и отрывисто говорит об его прошлом, об его детстве и юности – в романе Ивану 23 года – и ничего не говорит об его будущем. Рассказ круто обрывается.. Но едва ли и в дальнейшем Иван занял бы видное место в романе,– в предисловии Достоевский говорит, по крайней мере, только об Алеше как герое будущего романа, который должен был, по плану автора, составить продолжение “Братьев Карамазовых”. Характерно, что в романе нигде нет описания внешности Ивана, хотя описывается внешность всех главных действующих лиц. Иван – дух; он весь отвлеченная проблема, он не имеет внешности. Кому, в самом деле, придет в голову требовать описания внешности Фауста, относительно которой также не имеется никакой ремарки в трагедии.