12. Jus gentium – історичний попередник мпп.

 

В древнем Риме право имело строго национальный характер: оно было исключительным достоянием одних "квиритов", т. е. римских граждан, и потому называлось квиритским. Иногородние судились в Риме претором "для иноземцев" (peregrinus); та же система была затем применена к провинциалам, высшим судьей которых стал римский претор. Преторы сделались, таким образом, творцами нового права - права не римского народа, а народов вообще (jus gentium). Создавая это право, римские юристы раскрыли общие начала права, одинаковые у всех народов, и стали их изучать и ими руководиться. Общая концепция римской правовой культуры предусматривала, что требования права определяются, во-первых, собственными для данного народа установлениями, или правом гражданским (или цивильным — jus civile, от civitas — горожане, граждане, или квиритским — от самоназвания римлян - квириты) в широком смысле, во-вторых - согласованностью с естественным разумом общежития, единообщим для всех народов, .или правом общенародным (jus gentium). Если первое считается главным источником политических и семейных установлений, то вторым “введены почти все договоры”, оно служит основой для организации коммерции, оборота и т.д. Собственное данного народа право может состоять из писаного права и из неписаного: к последнему преимущественно относится обычай. Естественное право считается неизменным, ибо оно установлено Божественным провидением, выражает непреходящую общность условий общежития. В отличие от него право гражданское, или установленное народом, может изменяться “или безмолвным согласием народа, или другим позднейшим законом”. Это писаное и изменяемое право и может считаться источником норм права в собственном смысле. Внутреннее подразделение, принятое в римской юриспруденции, отражало далее уже различия по форме образования этих норм: законы и постановления римского народа, определений Сената, указы должностных лиц, постановления государя, ответы или консультации правоведов.

 

13. Школа глосаторів та пост-глосаторів.

 

Известно, что римское право в ряде европейских стран (Италия, Франция, Испания), правда, фрагментарно, никогда не исчезало как действующее право. Однако принято считать, что данное обстоятельство не имело заметного значения ни для процесса рецепции, ни, тем более, для возникновения европейской юридической науки. В качестве события определившего всю историю европейского права и юридической науки, как известно, называют обнаружение в конце Х1 века рукописи, содержащей Дигесты, сборник юридических материалов, составленный при императоре Юстиниане около 524г. Значение данного события обычно рассматривают в двух планах.

Первый - Европа получила текст, в котором наиболее полно были представлены понятия и институты римского права, к этому времени в значительной мере утраченные или искаженные в действующих юридических документах. 9

Второй - Кодекс Юстиниана стал для европейской юриспруденции не просто книгой, на которой было воспитано европейское правосознание и благодаря которой получили профессиональное образование многие поколения юристов, но по отношению к данному тексту как абсолютному юридическому авторитету, своеобразной европейской "библией права". 10 Однако исторически данное событие состояло, естественно, не в факте обнаружения упомянутой рукописи, а в деятельности болонской школы глоссаторов, приступившей к изучению и преподаванию кодекса Юстиниана уже в конце Х1 века. 11

Роль глоссаторов и постглоссаторов для рецепции римского права общепризнанна, хотя и получила у разных авторов оценки, существенно отличающиеся по содержанию.

Одни исследователи считают, что заслуги глоссаторов не стоит переоценивать, поскольку они только переписали и поверхностно истолковали (глоссировали) текст Юстинианова Уложения. Весьма резок здесь Ф. В. Тарановский. "Рабской приверженностью к букве римского права одержимы были и глоссаторы и комментаторы. Кропотливое толкование слов и фрагментов (отрывков) поглощало всю их деятельность. За подробностями и частностями они не видели общей системы права, не находили руководящих ее принципов. Им и в голову не приходило ставить вопрос о том, как сложились и выработались те стройные и законченные правила, которые были извлечены римскими юристами из бытового материала юридических отношений. Конечно, для первоначального усвоения римского права было необходимо и в течение известного довольно продолжительного времени достаточно то фрагментарное толкование Corporis iuris civilis, которым занимались глоссаторы и комментаторы. Должен был, однако, наступить момент, когда подобная разработка оказалась недостаточной. Пережевывание глосс, завело юриспруденцию в тупик".

Другие считают, что глоссаторы не только толковали, устраняли пробелы и противоречия в тексте Кодекса, но и приспосабливали "Юстинианово право к современной им жизни".

Третьи склонны полагать, что именно глоссаторы заложили основы европейской правовой традиции и юридической науки. "Хотя глоссаторы занялись только обработкой римского права, найденного ими действующим, т. е. изъяснили и систематизировали прежде существовавшее право, не создавая ничего нового, однако они своей обработкой настолько существенно изменили его, что отличие их эпохи от предшествующей не могло быть больше, если бы они даже нашли римское право не действующим, забытым и ввели бы его вновь в действие". 14 Роль глоссаторов, таким образом, усматривается в том, что они, очистив от случайностей и наслоений, устранив пробелы, противоречия и "темные места" сделали предельно отчетливыми те качества римского права, которые и позволили смотреть на него как на "писаный разум".

Вряд ли истина на стороне одной из позиций, тем более что авторы дают свои оценки не совсем в одних рамках. Однако как бы ни относились исследователи к роли глоссаторов и постглоссаторов и историческим последствиям их деятельности, очевидно, что это было, говоря современным языком, не только первое исследовательское отношение к римскому праву в европейской юридической традиции, но и первый серьезный опыт европейских юристов в науке права. 15 Во всяком случае, представлениям о праве как единой системе и системному отношению к праву мы обязаны именно этой эпохе. В этом смысле допустимо считать, что именно глоссаторы и постглоссаторы заложили те особенности европейского, по крайней мере, континентального юридического мышления, которые и будут определять его своеобразие в дальнейшем. Обычно, это своеобразие отождествляют со схоластикой, а весь период глоссаторов и постглоссаторов именуют схоластической юриспруденцией. Для современного научного сознания такая характеристика, безусловно, несет элемент негативного отношения. Достаточно органична она и для юристов. Однако не следует забывать, что это оценка сегодняшнего дня, данная в рамках критериев науки двадцатого века. Необходимо помнить, что с точки зрения интеллектуальной культуры, средств и способов мышления Х1 век - это век науки в аристотелевском смысле, эпоха другого, нежели современный, способа познания. Сменившая ее научная рациональность, классическое естественнонаучное мышление вступят в свое господство еще только через пять столетий. А пока в качестве системы мышления и способа познания глоссаторы могут пользоваться исключительно аристотелевской диалектикой, поскольку ничего другого в этой области просто еще нет. При этом нужно учитывать, что "в эпоху античности и в средние века диалектикой называли в первую очередь вообще искусство доказывать истинное и опровергать ложное, а, кроме того, искусство правильно определять и классифицировать понятия (герменевтика), правильно строить суждения и умозаключения (аналитика), правильно отыскивать нужные аргументы (топика). Для обозначения всего этого применялся и другой термин -" логика ", который именно в этом смысле употребляется и сейчас, в то время как под" диалектикой "теперь чаще понимают (особенно после Канта) учение о противоположностях.