Уголовно-исполнительное право России

В целях активизации соревнования широко использовались материальные и моральные стимулы. Практиковалось премирование вещами, деньгами, отпусками в город и к месту постоянного жительства, досрочное освобождение, занесение на Красную доску и др. Например, за первое полугодие 1934 г. число премированных составило около 10% всех осужденных.

Культурно-воспитательная работа. В некоторых ИТК она достигла широкого размаха, однако оказывала недостаточное влияние на результаты производственно-хозяйственной, а в конечном счете и всей воспитательной деятельности. Использовались клубы, красные уголки, театр, кино, радио, и все же этого было недостаточно. Требовалось "дойти" до каждого осужденного, оказывать на него целенаправленное и систематическое воздействие.

Всвязи с этим администрация отдельных ИТУ, например Ленинградской области, центр тяжести в воспитательной работе стала переносить в камеры, бараки, прогулочные дворы, в мастерские и цехи фабрично-заводских предприятий. В результате процесс воздействия на заключенных становился более целенаправленным.

Вто же время перестройка способствовала появлению института культорганизаторов, которые в последующем частично стали выполнять функции воспитателей. Они подбирались из числа грамотных и активных осужденных. Основными формами их работы были проведение бесед на различные темы, организация коллективного чтения и обсуждение прочитанных книг и газетных статей.

Общее образование. Его организация определялась изданным 24 декабря 1929 г. специальным циркуляром "О выполнении постановления Совнаркома РСФСР от 6 сентября 1929 года по ликвидации неграмотности и малограмотности". Он предписывал администрации при обучении осужденных опираться на помощь общественности и самих заключенных. Как показали отчетные данные за 1929/30 учебный год, примерно 35% осужденных не были охвачены обучением. Если в Московской и Ивановской областях сумели добиться полной ликвидации неграмотности, то в Нижне-Волж- ской области, Северо-Кавказском, Северном и Сибирском краях процент охваченных обучением колебался от 44 до 57%.

Одной из причин плохой организации этой работы было безответственное отношение администрации и хозяйственников к данной проблеме. Часто игнорировалось индивидуально-групповое обучение, а одна только школьная его форма по ряду причин не могла охватить всех желающих учиться. В итоге положение дел по ликвидации неграмотности и малограмотности в местах лишения

свободы ГУИТУ НКЮ РСФСР оценило в 1930 г. как неудовлетворительное. Особенно отставали Северный край, Ленинградская и Центрально-Черноземная области. В 1931 г. благодаря энергичным мерам удалось на 70% по сравнению с 1930 г. повысить количество обучающихся в целом по РСФСР. В последующие годы число обучающихся во всех типах школ постепенно увеличивалось.

Профессионально-техническое обучение. Этому участку воспитательной деятельности в 1929—1930 гг. в ИТУ уделялось мало внимания. В некоторых краях и областях профессиональное обучение заключенных вообще не было организовано, а в других велось недостаточными темпами. В девяти краях и областях к профтехобучению — в школы, кружки, на курсы — удалось привлечь 5200 человек и по Объединению фабрично-заводских колоний ГУМЗ порядка 1200 человек (в Объединение входили места лишения свободы Московской области). Однако процент прошедших полный курс обучения был крайне незначительным. Исключение составляло лишь ОФЗК ГУМЗ: здесь за год прошли полный курс обучения до

500человек.

Впоследующие годы профессионально-техническому обучению уделяется большое внимание: в 1933 г. на него ассигнуется 1760 тыс. рублей, а на овладение предварительной квалификацией дополнительно выделяется 150 тыс. Результат не замедлил сказаться: наметилась тенденция подготовки квалифицированных рабочих уже не только для ИТУ, но и для других предприятий. Например, администрации Магнитогорской, Березняковской, Надеждинской, Челябинской ИТК стали посылать значительное число осужденных на организованные заинтересованными предприятиями краткосрочные курсы. За первое полугодие 1934 г., по неполным данным, целевыми профессионально-техническими курсами и кружками политехнического типа удалось охватить 15% осужденных в ИТК.

Многотиражная и стенная печать. Она продолжала играть важную роль в жизни ИТУ, в воспитании актива, развитии сознания осужденных и литературных способностей у отдельных из них, укреплении связи осужденных с жизнью общества и т. д. В начале 30-х гг. меняется характер публикаций и сами названия газет. Если в 20-е гг. названия отражали изменения, происшедшие в условиях исполнения наказания (например, "Стены заговорили", "Цепи разорваны", "Мысль заключенного", "Из мрака луч"), то в 30-е они свидетельствовали о новых переменах в жизни ИТУ («За темпы", "Перековка", "Штурм", "За коллективный труд", "За трудовое воспитание"). Росло число газет: в 1931 г. издавалось 8 многотиражек и 400 стенных, а в конце 1932 г. выходило уже 4 рее-

публиканских, 3 областных, 28 многотиражных и 695 стенных газет. Довольно внушительными были и их тиражи. Например, республиканские "К трудовому общежитию" (РСФСР) и "К труду" (УССР) имели тиражи соответственно 20 000 и 15 000 экземпляров.

Республиканские и местные газеты ИТУ провели ряд массовых кампаний, имевших политическое и хозяйственное значение. Ими организовывались сбор средств на строительство боевых самолетов, проведение субботников с целью обновления библиотечного фонда, по наведению чистоты в колониях и т. д.

Библиотечная работа. По оценке НКВД, в 1930 г. на одного осужденного в среднем приходилось 1,8 книги и брошюры из библиотечных фондов ИТУ. Однако многие книги и брошюры к тому времени морально устарели, физически износились. Имелись и такие места заключения, где библиотек и вовсе не было. Массовая работа библиотек ослабла.

Усиление внимания к укреплению материальной базы библиотек со стороны администрации ИТУ и актива осужденных привело к тому, что часть средств, заработанных на субботниках, стала перечисляться по постановлению собраний на пополнение библиотечного фонда. Резолюции таких собраний печатались на страницах изданий осужденных.

В худшем положении оказывались ИТУ, не имевшие собственного производства и, следовательно, финансового источника для пополнения библиотек. Путь решения проблемы подсказали сами осужденные, предложившие провести Всероссийский субботник книги, используя в организационных целях газету "К трудовому общежитию".

К этому времени встал вопрос о необходимости упорядочения библиотечного дела. Следовало обобщить практику руководства библиотечной работой в местах заключения различных типов и наиболее приемлемую, отвечающую духу времени, закрепить в нормативном акте. В июле 1930 г. была издана Инструкция по библиотечному делу в ИТУ РСФСР. Предусматривалось в каждом ИТУ с числом штатных мест от 200 обязательное устройство библиотеки. Общее руководство библиотечной работой возлагалось на учеб- но-воспитательную часть. Штатная должность библиотекаря вводилась при наличии в фонде не менее 3000 книг. Эта норма, несомненно, преследовала цель активизировать деятельность администрации по созданию книжного фонда. Подбор книг ставился в зависимость от уровня общеобразовательной подготовки осужденных. Фонд художественной литературы составлял 40% общего книжного фонда. При библиотеках избирался совет в количестве 5—9 человек.

Благодаря принятым мерам в 1931 г. библиотечный фонд ИТУ РСФСР уже насчитывал 455 279 экземпляров, а в 1932 г. пополнился еще на 207 882.

Товарищеские суды среди осужденных. Первое упоминание о товарищеских судах в местах лишения свободы встречается в отчете Центрального карательного отдела VII Всероссийскому съезду Советов. В нем указывалось: "В некоторых колониях введен товарищеский суд колонистов за нарушение трудовой дисциплины и распорядка колонии". В середине 20-х гг. такие суды получили распространение на Украине, в Белоруссии. Тогда же происходит их правовое оформление: одним из первых документов был Устав товарищеского суда учебно-воспитательной части Курского губернского исправительно-трудового дома. Основная задача суда согласно уставу сводилась к ограждению и защите осужденных от оскорблений, от посягательства на их имущество и др.

Положительная роль товарищеских судов отмечалась на проходившем в 1926 г. Всесоюзном совещании руководителей ГУМЗ НКВД союзных и автономных республик. Тогда же было принято решение о распространении опыта работы товарищеских судов, накопленного в местах лишения свободы Украинской ССР.

Сконца 20-х гг. товарищеские суды стали вводиться в местах заключения РСФСР. Их правовой статус оформлен в 1929 г. Положением о товарищеских судах, которое в 1931—1932 гг. подверглось серьезной переработке.

Сначала 30-х гг. деятельность товарищеских судов ИТУ сосредоточивается на выполнении производственных планов, ответственности за сохранность оборудования и материалов, качестве выпускаемой продукции. Налагались следующие взыскания: предупреждение, постановка на вид, выговор, ходатайство перед наблюдательной комиссией о незачете рабочих дней, о неприменении условно-досрочного освобождения, о лишении зачета рабочих дней, о переводе в другие места заключения с более строгим режимом, изоляция в отдельную камеру, лишение свиданий и передач, возмещение причиненного ущерба и др.

Вработе товарищеских судов было немало недостатков, вызванных, как правило, неумелым руководством, неправильным подбором состава и т. д. Это приводило к тому, что в отдельных местах заключения товарищеские суды присваивали себе функции, принадлежавшие другим самодеятельным формированиям осужденных, принимали к рассмотрению дела, не входившие в их компетенцию, увлекались репрессивной стороной дела в ущерб воспитательной, копировали приговоры и процедуру рассмотрения дел

народных судов, недостаточно предварительно проверяли материалы. И вместе с тем именно они стали формировать общественное мнение, социальную активность осужденных.

Участие общественности в деятельности исправительно-тру- довых учреждений. В конце 20-х гг. в деятельности наблюдательных комиссий появился ряд недостатков, на что указывалось в ведомственной печати: основной состав комиссий начал формироваться из представителей правоохранительных органов; не соблюдалось требование об утверждении их состава местными исполкомами; за редким исключением народные судьи, как правило, самоустранились от руководства комиссиями; выделяемые в состав комиссии представители общественности часто не отвечали предъявляемым к ним требованиям и т. п. Все это побудило Президиум ВЦИК 20 ноября 1931 г. и Коллегию НКЮ 10 февраля 1933 г. принять решения, в которых не только констатировались недочеты в работе наблюдательных комиссий, но и намечались конкретные меры по их устранению. Несмотря на предпринятые шаги по укреплению комиссий и оживлению их работы, участие общественности в деятельности ИТУ оценивалось "как совершенно недостаточное".

К воспитательной работе с осужденными ГУМТУ НКЮ стремилось на общественных началах привлекать местные театры. В начале 1934 г. состоялось совещание по художественно-массовой работе, на котором обсуждался вопрос об установлении Всесоюзным театральным обществом шефства над системой ИТУ. Было принято решение о создании при ГУИТУ художественно-полити- ческого совета — в его состав были введены представители ряда общественных организаций и учреждений. В соответствии с этим решением Управление театрами Наркомпроса РСФСР в июле 1934 г. дало руководителям всех театров указание о содействии полити- ко-воспитательной работе среди осужденных, проводимой ИТУ.

После принятия ИТК РСФСР (1933 г.) в местах лишения свободы системы НКЮ РСФСР началась перестройка воспитательного процесса. Однако в полном объеме развернуть ее не удалось, так как в октябре 1934 г. ИТУ системы НКЮ перешли в ведение НКВД СССР.

Оценивая состояние политико-воспитательной работы в местах лишения свободы, находившихся в ведении НКЮ РСФСР, следует учитывать три важных обстоятельства.

Во-первых, реорганизация сети ИТУ в 1929—1930 гг., накануне их передачи в НКЮ РСФСР, отрицательно отразилась на состоянии культурно-просветительной деятельности, которая в некоторых местах заключения была свернута.

открывались колонии массовых работ системы НКЮ, а это порождало не только организационные трудности, но и существенные недостатки в развертывании воспитательной работы.

В-третьих, учитывая требования в области карательной и ис- правительно-трудовой политики того времени, НКЮ пришлось значительно обновлять нормативную базу, что, несомненно, отражалось на общей деятельности ИТУ.

Указанные факторы, разумеется, не позволили руководству НКЮ РСФСР за указанный срок полностью перестроить организацию политико-воспитательной деятельности в ИТУ, но тем не менее некоторые положительные сдвиги уже обозначились к середине 1934 г.

Особо следует остановиться на культурно-воспитательной

работе с заключенными в первые годы функционирования испра- вительно-трудовых лагерей (1930—1936 гг.).

В ИТЛ с начала 30-х гг. получили распространение два вида трудовых объединений, которые можно рассматривать как основную организационную форму перевоспитания осужденных — трудовые коллективы и трудовые артели. Трудовые коллективы являлись результатом самодеятельности заключенных и впервые зародились в Соловецком лагере. Обобщенный опыт их функционирования нашел отражение в Примерном уставе трудовых производственных коллективов (1931 г.). В нем подчеркивалось, что трудовые производственные коллективы могут быть организованы во всех лагерях, отделениях и отдельных командировках при наличии не менее 25 заключенных, желающих вступить в трудовой производственный коллектив.

Для административного руководства трудовым коллективом по рекомендации начальника лагеря или его помощника по воспитательной работе выбирался председатель (из числа ударников или воспитателей), который фактически отвечал за проведение мероприятий, возложенных на коллектив уставом. В помощь председателю на общем собрании членов коллектива избирался совет с шестимесячным сроком полномочий. Количество членов совета зависело от численности трудового коллектива, а их выборы проводились из расчета один человек от 25—30 осужденных, т. е. фактически от каждой бригады.

При формировании трудовых коллективов существовали определенные ограничения. Не могли состоять членами коллектива лица, осужденные по ст. 58 и 59 УК РСФСР. Однако в исключительных случаях (хорошее поведение, выполнение нормы не ме-

нее чем на 110%, участие в культработе) прием из числа осужденных по этим статьям в члены коллектива был возможен, но устанавливался испытательный срок. Осужденные, переведенные из Беломорско-Балтийского лагеря, получившие там льготы и сумевшие проявить себя на строительстве канала Москва—Волга, допускались к приему в трудовые коллективы вне зависимости от состава преступления.

Трудовые артели, имея те же цели, задачи и тот же устав, что и трудовые коллективы, отличались своим составом, а именно: в них принимались все осужденные по ст. 58, 59 УК РСФСР, не вошедшие в трудовые коллективы, но перевыполняющие нормы выработки на 10%. В артели не принимались только священнослужители.

Для членов трудовых коллективов и артелей создавались улучшенные бытовые условия. Они проживали в отдельных жилых помещениях. За нарушение установленного порядка и невыполнение трудовых норм общее собрание могло исключить отдельных осужденных из трудового объединения на три месяца или совсем. Предусматривались и иные меры по поддержанию порядка.

В Дмитровском ИТЛ была издана Инструкция секций трудовых объединений, которая конкретизировала намеченные в Уставе производственных трудовых объединений общие задачи производственной, культурно-воспитательной и хозяйственно-бытовой секций. Всем секциям предписывалось строить работу на основе общего плана, утверждаемого советом. Если секция оказывалась неработоспособной, то совет мог ее распустить и назначить новые выборы, одновременно принимая меры общественного воздействия к неработоспособным.

Помимо этих общественных формирований органами самодеятельности осужденных являлись производственно-бытовые комиссии на лагерных пунктах и в общежитиях. Их деятельность регламентировалась отдельным Положением, а в качестве основной цели выдвигалось оказание помощи администрации в налаживании бытового обслуживания лагерников. Комиссии создавались на всех лагерных пунктах и во всех общежитиях и работали под руководством культурно-воспитательных частей и воспитателей.

Хозяйственно-бытовые комиссии занимались бытовым обслуживанием осужденных, не входивших в состав трудовых коллективов и артелей. По действовавшему Положению они осуществляли руководство аналогичными комиссиями в бараках, оказывали им помощь в контроле за работой хлеборезок, каптерок, ларьков, кухонь и т. п.

440 Раздел III. Исправительно-трудовое право в 1917—1990 гг.

Однако рассмотренная структура трудовых объединений осужденных имела серьезный изъян, так как значительная часть осужденных, не принадлежавших к выходцам из рабочих и крестьян, фактически оказывалась вне сферы воспитательного воздействия. Трудовые объединения, сыграв положительную роль, должны были уступить свое место новой, более прогрессивной организационной структуре. В качестве таковой выступили строительные отряды и

трудовые колонны.

Положение о строительных отрядах было утверждено ГУЛАГ ОГПУ 15 февраля 1934 г. Отряды являлись той организационной формой, которая позволяла объединить в коллективы всех осужденных вне зависимости от социального положения и состава преступления. В соответствии с Положением отряд состоял из бригад и в зависимости от характера производства, объема работ, наличия жилой площади включал в себя от 300 до 600 человек.

При организации отрядов большое значение придавалось поддержанию стабильности их состава. Так, в отряд не могли входить осужденные, не связанные с ним производственным планом. Больные, выбывшие из отряда, после выздоровления возвращались в свои же отряды. Осужденные, недобросовестно относившиеся к труду, постоянно нарушавшие дисциплину, выделялись в особые бригады. В состав отрядов они не входили.

Начальник отряда назначался из состава самого отряда и в случае освобождения имел право оставаться на этой должности по вольному найму. Он осуществлял административное руководство. Ему помогали помощник начальника отряда по быту (завхоз), два воспитателя (при численности свыше 400 человек — старший воспитатель и воспитатель) и нарядчик (все из осужденных). На производстве в его непосредственном подчинении находились бригадиры.

Культурно-воспитательной работой в отряде руководили старший воспитатель и воспитатель с помощью актива. Им помогали инженерно-технические и административно-хозяйственные работники, входившие в состав отряда. В Положении о строительных отрядах определен и минимум культурно-просветительных мероприятий: функционирование красного уголка с библиотекой, обучение всех неграмотных, чтение газет, выпуск три раза в месяц стенной газеты, организация работы хорового, музыкального, лекторского кружков и занятий по текущей политике.

В отрядах широко внедрялся хозрасчет. Только за сентябрь— ноябрь 1934 г. в Дмитровском ИТЛ на хозрасчет было переведено свыше 100 отрядов. Отмечались хорошие результаты их работы.

Хозрасчет не только приучал к экономии, но и способствовал укреплению трудовой дисциплины, повышению качества труда и на этой основе — перевоспитанию осужденных. В целях дальнейшего внедрения хозрасчета в штаты культурно-воспитательных отделов (КВО) была введена должность заместителя начальника по хозрасчету.

Еще одной формой трудового объединения осужденных были трудовые колонны, получившие широкое распространение в лагерях железнодорожного и шоссейного строительства. Положение о трудовых колоннах утверждено ГУЛАГ ОГПУ 16 февраля 1934 г. Оно во многом совпадало с Положением о строительных отрядах, но в то же время имело и некоторые специфические особенности. Например, трудовые колонны включали в себя трудовые коллективы, трудовые артели и отдельные бригады, число осужденных в них (в зависимости от объема работы) составляло 300—600 человек (в строительных отрядах существование трудовых коллективов и артелей допускалось лишь как исключение). В отличие от строительных отрядов при начальниках трудовых колонн в качестве общественного органа учреждались штабы. В их состав входили помощник начальника, председатели трудовых коллективов и артелей и 4—5 ударников. Воспитатель выполнял обязанности секретаря штаба.

Отметим, что трудовые коллективы осужденных на определенном этапе развития ИТЛ, несомненно, сыграли положительную роль. Однако в условиях усиления карательной политики они исчерпали себя и были ликвидированы.

Аппараты культурно-воспитательных отделов. В результате проведенного Главным управлением лагерей в конце 1932 г. и начале 1933 г. обследования состояния культурно-воспитательной деятельности в ряде лагерей были выявлены недочеты, и прежде всего недооценка ее политического и хозяйственного значения. Как следствие этого кадры культурно-воспитательных работников не готовились и не вводились в штаты. Администрация не стремилась создавать воспитателям необходимые для работы условия.

При таком положении дел требовались меры, способные повысить роль культурно-воспитательных аппаратов. Поэтому в начале 1933 г. на начальников культурно-воспитательных отделов лагерей распространяются права помощника начальника ИТЛ. Начальники культурно-воспитательных частей отделений приравниваются в правах к помощникам начальников отделений, а старшие воспитатели — к помощникам начальников лагерных пунктов. Одновременно на местах принимаются меры по полному укомплекто-

442 Раздел III. Исправительно-трудовое право в 1917—1990 гг.

ванию штатов из расчета один воспитатель на 250 осужденных. По премиальному вознаграждению культурно-воспитательный аппарат приравнивался к среднему административно-техническому составу на производстве.

В 1935 г. правовое положение начальников культурно-воспи- тательных отделов и культурно-воспитательных частей (КВО и КВЧ) вновь претерпевает изменение. Они приравниваются в правах к помощникам начальников районов по административной части, а старшие воспитатели — к помощникам начальников отрядов трудовых колонн по быту. Число осужденных, закрепленных за воспитателем, снизилось до 200 человек.

Осужденные педагоги, библиотекари и бывшие культурнопросветительные работники Красной Армии, отбывавшие наказание не за контрреволюционные преступления, передавались в распоряжение культурно-воспитательных отделов. Средняя ставка премиального вознаграждения устанавливалась для них в 35 рублей. Запрещалось без ведома КВО снимать их с работы или переводить на другую.

Политическое воспитание осужденных. В ИТЛ ему придавалось исключительно важное значение. Например, в Дмитровском ИТЛ в июле 1933 г. во всех отделениях и лагерных пунктах вводятся обязательные политические занятия (политчас). Занятия проходили в выходные дни с 10 до 11 часов утра. Методика их проведения предусматривала вступительное слово руководителя группы, собеседование и заключение политгрупповода по теме.

Руководителями групп назначались в первую очередь лица, рекомендуемые партийными ячейками и профсоюзными организациями отделений, а при необходимости — наиболее подготовленные воспитатели, способные выполнять эту работу. Перед изучением очередной темы культурно-воспитательные части отделений инструктировали политгрупповодов по методике проведения занятия. За проведением политической учебы устанавливался контроль со стороны культурно-воспитательных частей.

В систему политвоспитания входило и ежедневное чтение в часы отдыха газет, собеседование с осужденными по существу прочитанного. Чтецами назначались заслуживающие доверия администрации осужденные из числа бывших членов ВКП(б), ВЛКСМ, командиров и политработников Красной Армии.

Если политзанятия и чтение газет были обязательны для осужденных, то в политкружки, работавшие раз в неделю, слушатели привлекались по желанию. Они преследовали цель более углубленного изучения марксизма-ленинизма. К руководству политкруж-