Глава 13 самопроектирование, вера, надежда, оптимизм и пессимизм

Самопроектирование, нацеленное на познание нами своего будущего, на формирование Я-идеального, органически связано с верой и надеждой. Более того, самопроектирование само есть процесс формирования веры и надежды, а вера и надежда выступают как внутренняя опора и процесса самопроектирования, и его результат – разработанного проекта. Вера и надежда – это формы субъективного отношения человека к своему будущему. Такими же, по своей природе, как вера и надежда, но противоположными по направленности являются неверие и безнадежность. Оптимизм же представляет собой интеграцию веры и надежды, а пессимизм – интеграцию неверия и безнадежности.

Объективным, онтологическим основанием рассматриваемых здесь феноменов человеческой жизни, на наш взгляд, являются возможности социального, природного и индивидуального бытия человека. Но в вере, надежде и оптимизме, как и в неверии, безнадежности и пессимизме отражаются не сами возможности, а субъективное отношение к ним человека, т.е. отношение к вероятности осуществления, к заключенной в возможностях степени неопределенности превращения их в действительность.

13.1. Какова природа веры?

1. Вера и веровательное отношение

Каждый человек имеет о вере хоть какое-то представление. Но если на вопрос о том, что есть вера, попытаться ответить научно-философски, то окажется, это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Почему? Ну хотя бы потому, что в истории философии и психологии существовали, по крайней мере, три концепции веры: эмоциональная концепция, рассматривающая веру преимущественно как чувство (Д. Юм, У. Джемс и др.); интеллектуальная, в которой вера трактуется как феномен интеллекта (Дж. Ст. Милль, Г. Гегель и др.); волевая, признающая веру атрибутом воли (Р. Декарт, И. Фихте и др.). Не вступая в полемику с этими концепциями веры, отметим только, что вера, на наш взгляд, связана и с чувствами, и с интеллектом, и с волей. Поэтому связывать веру только с какой-то одной силой духа – это явная односторонность.

Вера – это человеческая универсалия культуры, фиксирующая такое состояние внутреннего мира человека, которое возникает на основе определенной информации об объектах (событиях, текстах, будущем и т.д.) и в котором выражается их полное и безоговорочное принятие, сопровождающееся эмоциями (чувством уверенности, переживанием их содержания в качестве ценности и т.д.) и выступающее глубоким мотивационным фактором личной жизненной стратегии и источником энергии. Из этого определения веры, которое, разумеется, на абсолютную истину не претендует, следует, что вера всегда исключает сомнение и противостоит ему. Вера – это безоговорочное, безусловное принятие чего-либо. Там же, где имеют место оговорки, там начинается сомнение. Сознательное же безоговорочное принятие чего-либо выступает как убеждение, а значит убежденность в том, что нечто есть такое, какое оно есть, что те или иные события, процессы могут в будущем развиваться в соответствии с нашим предположением. На этом пути, конечно, могут встретиться разного рода препятствия, неожиданности, но мы все равно верим в достижение цели.

Из сказанного очевидно, что вера человека органически связана с его убеждениями. Но что такое убеждение? Термин «убеждение» имеет ряд значений. Для наших целей важны следующие: убеждение как высшая форма направленности личности, в психологическую структуру которой входят мировоззрение и стремление к его осуществлению в деятельности, и как осознанная потребность, побуждающая ее действовать в соответствии со своими ценностными ориентациями.

Производной от убеждений человека является убежденность. Убежденность – такое качество человека, которое определяет направленность его деятельности и выступает регулятором познавательной и практической активности. В убежденности выражается субъективное эмоциональное отношение человека к предмету убеждения. Оно определяется той или иной степенью обоснования уверенности в истинности тех знаний, принципов, идеалов, которыми он руководствуется в своей жизни. В итоге круг замкнулся: вера базируется на убеждениях, а убеждение есть вера во что-либо, уверенность в чем-либо. «Только та вера долго живет и не тускнеет под бурями, которая соткана из убеждения и укреплена жгучей протравой опыта» (Д. Лоуэлл, американский дипломат, поэт и критик. 1819 – 1891).

Так как осмысленная вера зависит от степени обоснования истинности тех знаний, на которые опирается деятельность, то возникает особое отношение человека к миру, которое можно назвать веровательным отношением. Если вера в собственном смысле есть безусловное, безоговорочное принятие чего-либо, кого-либо, то веровательное отношение – это тоже вера, но представленная всей совокупностью степеней своего проявления: от полной веры до полного неверия. Поэтому в отношении кого-либо или чего-либо говорят: «Я полностью верю!», «Я не очень верю!», «Я мало верю!», «Я совершенно не верю!».

В вере, в веровательном отношении человека, на наш взгляд, следует выделять абсолютную и относительную составляющую. Абсолютное в вере связано прежде всего с признанием общечеловеческих ценностей: веры в разум, в возможность получения истинного знания о мире, т.е. в познаваемость мира, веры в доброту, любовь, счастье и др. При этом на первое место, на наш взгляд, следует поставить веру в разум, в познаваемость мира и самого себя, ибо только опираясь на разум, мы можем судить об истинности или ложности человеческих представлений (проверка знаний практикой также опосредуется разумом), в том числе и представлений о самих ценностях, и самой жизни людей. «Прежде всего надо верить в разум» (Л.Н. Толстой). «И если справедливо, как это часто утверждают, что нельзя жить без веры, то последняя не может быть иной, как верой во всемогущество знания» (И.И. Мечников, русский естествоиспытатель-материалист, один из основоположников эволюционной патологии, эмбриологии, микробиологии и иммунологии. 1845 – 1916). «Не столько в веру я верю, сколько в доброту, которая и без веры легко обходится и даже может являться продуктом сомнения» (Т. Манн, немецкий писатель. 1875 – 1955). «Надо верить в возможность счастья, чтобы быть счастливым» (Л.Н. Толстой).

Абсолютное, общее в веровательном отношении человека связано также с его воззрениями на мир в целом. Одно веровательное отношение будет у человека, если он к своему будущему относится, опираясь на признание объективного существования внешнего мира, на непосредственный опыт своей жизни и совсем другое, если человек будет исходить из представления о создании внешнего мира творцом, которого никто и никогда не видел, и который, кроме как в головах людей в виде некоего образа, символа, нигде не существует. Ясно, что в последнем случае мы имеем дело с одним из вариантов религиозной веры. Теология (в переводе с греческого означает учение о боге) признает религиозную веру неотъемлемым свойством человеческой души, даруемой богом благодатью. Религиозные догматы, поучения отцов церкви и тексты священных книг являются основой, на которой строится вера в конкретного бога – христианского, мусульманского, иудаистского или любого иного. Православие, например, традиционно подчеркивало роль веры как иррационального процесса. Вера, по мнению православных богословов, «не доказывает себя, а показывает», она есть «внутренний психологический акт, а не формула». Поэтому верующим внушается, что не в разуме, а во «внутреннем чувстве» каждый христианин должен искать и находить «неизменное основание своей веры и своего упования», прислушиваясь исключительно к «внутреннему голосу, голосу сердца». Фанатическая религиозная вера не принимает никаких опровержений, не ищет подтверждений со стороны разума и даже считает разум – как это бывало в Средневековье – дьявольским искушением. Правда, в современной европейской ментальности веру и разум не принято официально противопоставлять после того, как Фома Аквинский нашел аргументы для их согласия. Вера, несомненно помогает людям жить, поскольку они, даже имея в сердце «страх Божий», обладают надмирной опорой, на которую могут положиться в любых драматических и, казалось бы, безысходных обстоятельствах. Перспектива посмертной жизни делает сегодняшние испытания не значимыми перед лицом предстоящей вечности.

При рассмотрении религиозной веры необходимо указать на два связанных с нею предрассудка («идола»), которые широко распространены в массовом сознании. Предрассудок первый. Вера нередко понимается как то, что имеет отношение только к религии. Однако вера вообще и религиозная вера – это далеко не одно и то же. Философско-психологическое понимание веры намного шире религиозного. Оно включает в себя и внерелигиозную форму веровательного отношения людей, т.е. светскую веру.

Предрассудок второй, органически связанный с первым. По установившейся традиции верующим считается только человек, который верит в Бога, в религиозные предписания и исполняет церковные обряды, а неверующим – тот, кто существование Бога не признает, религию отрицает, т.е. кто является атеистом (в переводе с французского означает безбожник). Но это неявно создает представление, что атеисты вообще лишены всякой веры. Однако это далеко не так. Есть немало людей, которые в Бога не верят, религиозной веры лишены, но они верят во что-то другое (в разум, успех и т.д.), являются носителями светской веры или верующими в светском смысле слова. Так как у каждого человека есть какие-то убеждения, воззрения (а они, как отмечалось, неотделимы от веры), то он всегда во что-то верит. И воззрения материалиста, исходящего из признания существования объективного мира, без веры тоже невозможны. Ведь вывод материалиста об объективном существовании мира делается им только на основании части известного ему мира. А что находится за пределами его известной части? Это – неизвестно, это – тайна, это – загадка. Поэтому в то, что за границами известной части мира тоже существует объективная реальность, можно только верить, хотя при этом и опираясь на определенные логические доказательства. Существование неизвестного и непознанного бытия – это вечный источник религиозных представлений. «Я полагаю, – утверждал английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820 – 1903), – что объектом религиозного чувства всегда останется то, что было им всегда и раньше, а именно неизвестный источник бытия».

Даже убеждение пьяницы в то, что вино – это единственное в жизни утешение, и то в себе заключает веру.

«Все царства мира – за стакан вина.

Всю мудрость книг – за остроту вина.

Все почести – за блеск и бархат винный.

Всю музыку – за бульканье вина».

«Всех нас, помимо воли, втолкнули в мир людей.

И выйдем из него мы по воле не своей.

Так будь проворней, мальчик, неси вино скорей,

Чтоб смыть вином могли мы тоску и тяжесть дней»

(Омар Хайям).

Из сказанного очевидно, что деление людей на верующих и неверующих по тому или иному их отношению к религии не корректно. Вопрос о том, кого считать верующим, а кого – неверующим, всегда требует конкретного определения объекта веровательного отношения. Без этого он смысла не имеет. Так, например, материалиста, отрицающего существование Бога, христианин будет считать неверующим. Но на таком же основании материалист будет считать неверующим христианина, отрицающего объективный мир, существующий сам по себе.

Из того факта, что вера у людей разная, вытекает необходимость того, что они веру друг друга должны уважать. Этому еще в глубокой древности учил Будда. «Никогда не следует хулить чужую веру, а также не следует делать вреда другому. Надо уважать в другом веру, хотя бы и противную вашим убеждениям». Это тем более необходимо в силу того, что в разных веровательных отношениях людей к миру немало общего. Возьмем, к примеру, религиозную веру и веру светскую. Христианству следует прежде всего отдать должное за культивирование исключительного значения веры в жизни человека. И многие положения Библии о вере имеют общечеловеческое значение. Вот некоторые из них: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему» (Марк. 9:23). «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас». (Матфей. 17:20). «По вере вашей да будет вам» (Матфей. 9:29). Кроме того, веру в Бога можно понимать и как образное, антропоморфное выражение веры в необходимость жить в резонанс с объективными законами бытия. Бог – это то же, что греки называли Логосом, а китайцы – Дао. В свете этого истинное земное счастье, а значит и спасение, возможно только тогда, когда человек в своей жизни будет стремиться следовать объективным законам бытия. Грех же, греховность – это нарушение законов бытия. «Грех – это все, что необходимо» (Слова одного из героев фильма Андрея Тарковского «Жертвоприношение»).

Как бы представители разных религий, материалисты и атеисты ни толковали воззрения друг друга, в их отношениях недопустимо одно – фанатизм, нетерпимость. Поэтому ничем нельзя оправдать ни карательное отношение к атеистам и свободомыслию в средние века инквизиторов ни такое же отношение в России большевиков к христианам. Так, например, немецкий религиозный деятель Мартин Лютер (1483 – 1546) писал: «Война – это еще не конец. Для нас лучше потерять мир, чем Бога – создателя мира, который в состоянии сотворить заново множество возможных миров, оставаясь при этом совершеннее их всех. Поэтому пусть будет и насилие там, где требуется воскресить подлинную веру, и пусть из уст не сойдет девиз: «Нравственно все то, что служит укреплению веры» (М. Лютер). К. Маркс религию назвал «опиумом народа», что предопределило репрессивное отношение большевиков к религии.

Веровательные отношения каждого человека зависят также и от его детермистских воззрений на мир, от представлений об изменении и развитии мира, т.е. от того, являются ли его воззрения на мир диалектическими или метафизическими. Одно веровательное отношение будет у человека, если он будет исходить из представления о том, что миром правят «железные законы», что все в нем подчиняется так называемому лапласовскому детерминизму, отождествляющего причинность с необходимостью и отрицающего объективный характер случайности (отсюда представления о предопределенности всего, фатальности, роке, судьбе), другое – если он будет исходить из представления о том, что миром правит Господин случай, хаос (отсюда представление о том, что все возможно, о вседозволенности, произволе, волюнтаризме. «Если Бога нет, то все дозволено», – говорит один из героев романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»), и третье – если он будет исходить из представления, что миром правят и необходимости, и случайности, что в мире действуют и законы динамические и статистические, что в любой жизненной ситуации каждый человек всегда имеет дело со спектром возможностей, но сфера этих возможностей ограничивается объективными законами бытия. Из последнего представления не только вытекает возможность объяснения феномена веры, но и возможность свободы человека в этом мире и необходимость ответственности за принимаемые проектные решения, за свои действия, за свое поведение и за их последствия.

Кроме абсолютной, общей, так сказать, стратегической составляющей, веровательное отношение людей также включает в себя относительную или тактическую составляющую, проявляющуюся в конкретных условиях, обстоятельствах жизни (вера в успех какого-либо дела, вера в выигрыш, вера в победу любимой футбольной команды, вера в возможность поступления в вуз и т.д.).