I.L. Read the Russian article and render it using the following words and expressions:

• integration in;

• disagreement;

• cumbersome structures;

• scholastic disputes;

• pithy;

• counteraction;

• speculative discussions;

• nonproliferation.

Европа нам — второе Отечество

Дмитрий Рогозин, «Независимая газета»

Далеко не случайно президент Владимир Путин во внешнеполи­тическом разделе своего последнего Послания Федеральному собра­нию выделил отношения с Европейским союзом в качестве важнейшего элемента российской внешней политики. Более того, широкое сбли­жение и реальная интеграция в Европу однозначно определены в нем как исторический выбор России, причем выбор уже сделанный и после­довательно реализуемый. Именно здесь кроется ответ на ведущийся в российской интеллектуальной элите схоластический спор относитель­но того, «к какому берегу нам выгоднее прибиться — к американскому или европейскому?» Умозрительные дискуссии на эту тему стали особенно модными в последнее время на фоне разногласий на тему оптимальных методов разоружения Ирака.

Многие посчитали, что Россия совершила ошибку, открыто поддер­жав позицию Франции и Германии, так называемой «старой Европы», которая в отличие от США якобы ничего не может дать России. А не­которые эксперты утверждают, что отношения с Евросоюзом, особен­но во внешнеполитической и оборонной сфере, вообще не должны быть для России приоритетом, а высвобождающиеся дипломатические ресурсы должны быть переориентированы на США и НАТО. На мой взгляд, это абсолютно ложный и даже опасный выбор. На самом деле вопрос должен быть сформулирован иначе. Нам нет необходимости выбирать между Европой и Америкой. Оба направления взаимодо­полняемы. Наши отношения с США более содержательны в сфере международной безопасности, но под них по-прежнему не подведен основательный экономический фундамент, хотя серьезные попытки, особенно в сфере энергетики, сейчас предпринимаются. И наоборот — отношения с Евросоюзом имеют прочную экономическую базу. После расширения ЕС более 50 процентов российского экспорта будет при­ходиться на страны Евросоюза. Большая часть зарубежных поездок российских граждан и международного телефонного трафика россиян приходится на Европу.

Наша задача состоит не в том, чтобы пытаться играть с Европой про­тив США или с США против Европы, а в том, чтобы укреплять меж­дународные позиции России, опираясь на последовательное выстра­ивание союзнических отношений и с США, и с ЕС. Мы должны стать частью трансатлантической дискуссии, усиливая конструктивные импульсы в политике США и Евросоюза и нейтрализуя возможное негативное воздействие их политики на российские интересы. Наша цель должна состоять в объединении усилий США, ЕС и России для решения сложных международных проблем на приемлемых для РФ условиях.

Глубоко символично, что Санкт-Петербург станет местом почти одновременного проведения саммита Россия — ЕС и российско-аме­риканской встречи на высшем уровне. Это хороший повод для того, чтобы приступить к выработке совпадающих подходов по ряду фун­даментальных вопросов мировой политики, необходимость решения которых стала очевидной в ходе иракского кризиса. Необходимо по­высить эффективность и обеспечить центральную роль Совета Безо­пасности ООН в принятии решений по согласованным действиям в таких ситуациях.

Очевидно, что применение военной силы должно быть частью име­ющегося в распоряжении международного сообщества инструмента­рия для своевременного противодействия этим новым вызовам и уг­розам. Не всегда и не везде они могут быть нейтрализованы с помощью дипломатических решений, хотя им, конечно, должно отдаваться предпочтение. Однако для общей устойчивости международных от­ношений, для того, чтобы мир не скатился на позиции кулачного пра­ва, крайне важно обеспечить легитимность применения силы в рамках транспарантных механизмов и процедур принятия решений.

Иногда говорят, что этого невозможно добиться в рамках нынешнего СБ ООН и потребуется, мол, широкомасштабная реформа этой меж­дународной организации. Существует также мнение, что центром ко­ординации подобных решений необходимо сделать «Большую вось­мерку». Но проблема не в институтах — проблема в отсутствии единого видения новых угроз и в неготовности к компромиссу для выхода на согласованные подходы. Приоритетным сегодня является, например, выработка единого подхода России, ЕС и США к проблеме распро­странения ОМУ среди нестабильных государств и негосударственных экстремистских групп. Необходимо совместное видение, как укрепить и развить существующие режимы нераспространения ОМУ, включая меры принуждения — в том числе силового, к соблюдению установ­ленных норм нераспространения

Очевидно, что глубокая модернизация многосторонних режимов нераспространения ОМУ, включая режим ДНЯО, давно назрела. Ситуация с Ираком показала, что требуется выработка единого подхода наших стран относительно допустимости превентивного применения силы. Каковы могут быть объективные критерии оценки ситуации, в соответствии с которыми можно было бы говорить о легитимности превентивных силовых действий для нейтрализации угроз террориз­ма и распространения ОМУ Единая позиция РФ, Евросоюза и США должна подтверждать необходимость обеспечения широкой междуна­родной поддержки такой военной акции, включая принятие специаль­ной резолюции СБ ООН. Россия, ЕС и США должны взять на себя инициативу в постановке данных вопросов в ООН, НАТО и в других многосторонних институтах.

Следует признать справедливость утверждений, что Евросоюз яв­ляется для России трудным партнером. Список взаимных претензий длинен. Здесь и критика Евросоюзом российских действий в Чечне, причем ЕС был спонсором антироссийской резолюции в Комиссии ООН по правам человека. Это и жесткая позиция Евросоюза по усло­виям вступления России в ВТО. Это и антидемпинговые процедуры ЕС в отношении ряда российских товаров. Отчасти данные разногла­сия являются следствием интенсивности и глубины наших отноше­ний. Другая причина кроется в сложности и недостаточной эффек­тивности самих механизмов взаимодействия России с ЕС, а также в громоздкости собственных структур и процедур координации реше­ний Евросоюза, что наверняка усугубится после предстоящего рас­ширения ЕС. Вместе с тем все эти разногласия — еще не повод для того, чтобы повернуться к Европе спиной.

Опыт показывает, что мы с ЕС вполне можем быстро находить конструктивные решения по самым сложным и болезненным пробле­мам. Еще год назад проблема калининградского транзита представля­лась неразрешимой, угрожала пустить наше партнерство под откос. Но после того как этот вопрос был выведен на политический уровень, обе стороны проявили максимум гибкости и компромисс был найден. К сожалению, мы пока не можем найти полного понимания у некото­рых наших европейских партнеров в вопросе разработки новых, более эффективных форматов сотрудничества. Пример Калининграда по­казывает, что здесь есть что совершенствовать. В своем Послании Федеральному собранию президент Владимир Путин заявил, что ин­тересы России, интересы «Большой Европы» требуют новых каче­ственных шагов навстречу друг другу. Определены долгосрочные це­ли по выходу на новое качество отношений: обеспечение свободного движения граждан, формирование общего экономического простран­ства. Это весьма напряженная повестка дня. Выполнить ее непросто, но возможно и необходимо, ибо альтернативы стратегическим пар­тнерским отношениям с Европой у нас нет. Ведь еще великий Федор Достоевский при всем своем решительном антизападничестве приз­навал: «Нам от Европы никак нельзя отказаться. Европа нам — второе Отечество».