Лекция 3. Взаимоотношения Донского казачества с Московским государством.
В развитии взаимоотношений Российского государства и Донского казачества выделяют несколько этапов.
Первый этап (середина XVI в. – 1613 г.) – период автономного существования, отношения равноправного эпизодического сотрудничества, Характеризуется оформлением «вольных казачьих войск», служащих России, и государственных служилых казаков, пользующихся полным самоуправлением.
В XVI в. на Дону стал складываться новый субэтнос – казаки. Новый этнос возник из самых энергичных, пассионарных людей. Первые сведения о возникновении казачьих сообществ относятся к первой половине – середине XVI в. В 1521 г. на Дону практически отсутствовало население, а в 40-х годах XVI в. ногайцы жалуются на казачьи набеги. Именно в эти двадцать лет возникают первые казачьи городки.
Во второй половине XVI в. обозначились основные районы расселения казаков на Дону. Одна группа казаков оседала в районе среднего течения Дона. В районе Вешек. В этих местах Дон сближается с Волгой, и казакам было удобно ходить в походы на Волгу и далее на Восток, – в Персию и Закавказье.
Другая группа казаков селилась на Нижнем Дону, вплоть до Азова. Эти места изобиловали рыбой. За Азовом начинались турецкие владения, которые казаки регулярно грабили. В Приазовье находились кочевья ногайцев и татар, постоянно подвергавшиеся нападениям казаков. Устье Дона открывало дорогу в Азовское и Черное море, и тем самым путь к малоазийскому побережью Турции. Казаков, живущих по среднему течению Дона, называли верховыми, а живущих в устье Дона, – низовыми. Низовые казаки считались главным войском. Они получали основную часть царского жалования.
Первоначально казаки составляли отдельные ватаги. Первыми объединились низовые казаки. Они создали в конце XVI в. атрибуты постоянной государственной власти – круг и постоянную власть Войскового атамана.
На Войсковом круге избирали также помощника войскового атамана – войскового есаула и войскового дьяка. Войсковой есаул помогал атаману в созыве кругов и замещал его в случае отсутствия. Войсковой дьяк властью не располагал, но он руководил войсковой канцелярией и ведал перепиской казачьего войска.
Казаки усвоили те элементы монголо-татарского наследства, которые позволяли их предшественникам побеждать всех своих врагов. Прежде всего, казаки заимствовали у монголо-татар жесткую военную дисциплину, приемы монголо-татарской стратегии и тактики, опыт степной войны, многие термины. В то же время казаки не приняли татарский деспотизм, поголовное рабство всего населения Орды.
Казаки сознательно приняли для себя необходимость твердой, военной дисциплины как фактора выживания сообщества. Дон первоначально не знал традиций царской бюрократии.
К началу XVII в. завершился процесс формирования общественно-политической организации «Войско Донское», объединяющей самоуправляющиеся вольные общины, по форме правления напоминающую военную республику. Войско состояло из территориального ополчения всех мужчин. Каждая община самостоятельно решала свои вопросы, а в случае опасности готова была выделить воинов для главного войска. С этого времени окончательно оформилась структура войскового управления. Во главе Войска стоял выборный войсковой атаман, а не несколько самостоятельных.
В XVI в. столица находилась в городке Раздоры (на острове между рукавом Дона и главным руслом). Там находился аппарат управления края: войсковой атаман с канцелярией и есаулы; собирались народные собрания – круги.
становая
изба
Каждая станица управлялась своим войсковым кругом, который решал дела данной станицы и свой аппарат управления: станичного атамана и его помощников. Вмешательство центра было сведено до минимума.
Казаки стремились воплотить в жизнь принципы свободы, равенства и братства. Положение каждого казака определялось лишь мерой его врожденных способностей и действительных заслуг перед станицей и Войском. Никаких монополий в правах, никаких наследственных привилегий.
Казак – вольный человек, равноправный член единой братской казачьей семьи. Основным правилом, которым руководствовались казака: «С Дона выдачи нет!»
Первым признал независимость Дона Иван IV Грозный. Отношения строились как с равным партнером на международной арене имеющих общих врагов. Дела Войска рассматривал Посольский приказ. Происходил обмен посольствами. Казачьи зимовые или легковые станицы ехали в Москву.
Военная помощь носит эпизодический характер и основывается на обычаях и традициях взаимной выгоды и невмешательства.
Кроме Московского государства Войско Донское было признано и другим братским казачьим войском – Запорожской Сечью, а также польским королевским правительством и шахскими властями Ирана. Правительство Османской империи и Крымского ханства видели в Войске Донском стону, с корой можно было вести переговоры по тем или иным вопросам.
Уже с 60 – 70-х гг. XVI в. Московское государство начало проявлять инициативу по фиксированию добрососедских отношений с казачеством. Московское правительство различными способами стремилось подчинить себе казачьи общины, чтобы использовать их как в военных и пограничных целях, так и в дипломатических и торговых сношениях с турецкой империей. За оказание услуг московское правительство предлагало выплачивать жалованье.
Экономическая неразвитость вынуждала казаков идти на союз с Московским государством. Имелись и другие причины вынуждавшие дорожить дружбой могучего северного соседа. Это и враждебное окружение, и необходимость пользоваться услугами московского рынка, и возможность ездить на богомолье в православные монастыри, и родственные связи.
Отношения с Москвой оставались неизменными до прихода к власти Бориса Годунова. Будучи еще правителем государства, при слабовольном царе Федоре Ивановиче (сыне Иоанна Грозного), Годунов начал ограничивать права казаков и их свободное передвижение на донском пограничье. Став царем (1598 г.), Борис перестал высылать на Дон обычное жалованье, объявил запрет не только прежней беспошлинной торговле, но и само посещение донскими казаками Московского царства. Эти мероприятия поколебали вошедшие в традицию связи Войска Донского с московскими царями и в значительной мере определили их поведение в годы Великой Смуты, во время которой донцы стали поддерживать всех Лжедмитриев, которые в своих программах обещали им вновь веру все войсковые вольности. Однако со временем ни понимают иллюзорность обещаний авантюристов, и в боях под Москвой в 1612 г. помогают ополчению Минина и Пожарского изгнать поляков из столицы. Кроме того, благодаря голосу донского атамана на Земском Соборе 1613 г. на престоле России воцарилась династия Романовых.
Второй этап – служебно-договорные отношения с Московским государством.
После участия казаков в российской Смуте наступил период расцвета донских казачьих вольностей. Царская власть не вмешивалась в демократические порядки казачьей республики. Войско проводило самостоятельную внешнюю политику, которая часто не совпадала с политическим курсом царской России. Отношения продолжали осуществляться через Посольский приказ, что подчеркивало их особый статус.
Порядок несения службы определялся самими казаками. До 1671 г. Войско служило российской власти «собственными головами», уклоняясь присяге на верность. Царские поручения военные и дипломатические исполнялись, однако казаки были убеждены в необязательности службы.
С середины XVII в. политическая ситуация на Дону осложняется. Множество беглых искало укрытия в Войске Донском (принятие в 1649 г. Уложения и начало церковной реформы патриарха Никона). Пришедший на Дон становился казаком, но в отличие от «старожилых» казаков, не имел корней в крае, не располагал имуществом и оружием и пополнял ряды казачьей голытьбы, выжить, которая могла на Дону лишь участвуя в походах за зипунами, а таковых стало совершать невозможным. Голытьба, после того как турки в 1660 г. практически закрыли казакам путь в Азовское и Черное моря, устремила свои взоры на Волгу, где грабила царские и купеческие караваны и богатые рыбные промыслы. Московские власти требовали от Войска Донского усиления борьбы с казаками-разбойниками. Казачья старшина не проявляла особой настойчивости в борьбе с казачьими разбоями, т.к. зачастую донские старшины и домовитые казаки тайно участвовали в этих экспедициях на правах организаторов и финансистов. Казаки были убеждены в своем праве на грабеж неказачьего населения.
Еще одним острым вопросом во взаимоотношениях между московским правительством и казаками была проблема приема на Дону беглых. В 1666 г. Москва впервые потребовала выдачи с Дона беглых крестьян. Однако Войско твердо придерживалось принципа невыдачи людей с Дона и считало его одной из основ казачьей самостоятельности. Само существование казачьего этноса напрямую зависело от притока на Дон смелых и энергичных людей.
Казачество не было уже единым, нарушались основные принципы общежития: равенство, отсутствие привилегий. Власть сосредотачивалась в руках домовитых казаков, проживающих в низовьях Дона. Из их среды выбирались атаманы и старшины, они считали себя наиболее полноправными, чем остальные казаки, которые сравнительно недавно пришли на Дон.
Раскол единой войсковой организации во время Разинского движения, противостояние казаков зажиточных и голутвенных, вынудили сторонников атамана в Черкасске пойти на сотрудничество с царским правительством. И оно воспользовалось этим наступлением на казачьи вольности, потребовав выдать Разина тем самым было нарушено неписаное правило «С Дона выдачи нет».
В августе 1671 г. Войско впервые было приведено к присяге. С этого времени Дон становится вассальным по отношении к России государством. Вассалитет Войска Донского по отношению к России имел некоторые особенности. Во-первых, он был коллективным, в качестве вассала выступало все донское казачество. Во-вторых, права вассала – Войска Донского были исключительно широки. Присяга не коснулась внутренних распорядков казачества, прав Войскового Круга. Для Войска была предусмотрена лишь одна обязанность – служить русскому государю. Служба становится обязанностью казаков, от которой нельзя отказаться, но выражена она была весьма неопределенно.
Главный удар присяга наносила праву политического убежища. Право принимать белых по причинам социальным и религиозным пока подвергнуто сомнению не было, но враги Московского государства не моли более находить себе приюта на Дону. Они подлежали выдаче в Москву для осуждения по законам царства.
Второе ограничение касалось права иностранных сношений.