Черная дыра в истории

Мы планировали взобраться на Великую пирамиду. С 1983 года это было строжайше запрещено египетским пра­вительством после того, как с нее свалились несколько без­рассудно храбрых туристов. Я понимал, что мы тоже доста­точно безрассудны (особенно в своей попытке лезть но­чью), и меня, конечно, смущало, что мы собираемся нару­шить, в общем-то, разумный запрет. Но в конце концов мой повышенный-интерес к пирамиде и желание узнать о ней все, что только возможно, одержали верх над здравым смыслом.

И вот теперь, расставшись с нарядом охраны на северо­восточном углу монумента, мы тайком продолжали свой путь вдоль восточной стороны к юго-восточному углу.

Между вывороченных и разбитых каменных плит, ко­торыми было замощено пространство между Великой пира­мидой и стоящими к востоку от нее тремя "младшими сес­трами", лежали густые тени. Рядом чернели три глубокие и узкие ямы, которые напоминали огромные могилы. При раскопках археологи обнаружили их пустыми. Они имеют такую форму, как-будто в них собирались поместить обте­каемые корпуса лодок с высоким носом.

Примерно посередине восточной стороны пирамиды мы встретили другой наряд. На этот раз он состоял из двух

часовых, одному из которых было лет восемьдесят. Его то­варищ, прыщавый подросток, сообщил нам, что денег, ко­торые заплатил Али, недостаточно, и, чтобы следовать даль­ше, мы должны отстегнуть еще пятьдесят египетских фун­тов. Деньги я держал наготове и немедленно отдал их пар­ню. К этому моменту меня уже не беспокоило, во что обой­дется это мероприятие. Мне хотелось только взобраться, спуститься и исчезнуть до рассвета, пока нас не арестовали.

В общем, до юго-восточного угла мы добрались около четверти пятого.

Очень немногие современные здания, даже из тех до­мов, в которых мы живем, имеют по краям "правильные" прямые углы, по 90°; обычно угол "уходит" на градус-дру-гой. Как мне стало известно, древние строители Великой пирамиды нашли способ уменьшить эту погрешность до "почти ничего". Так, юго-восточный угол немного не дотя­гивает до прямого и составляет 89° 56 27". Размер северо­восточного угла 90° 3'2 ", юго-западного 89° 56 27", а вот северо-запацному не хватает двух секунд (89° 59 58").

Это, разумеется, точность выдающаяся. И как почти все, связанное с Великой пирамидой, с большим трудом поддается объяснению. Столь точная строительная техника (ее точность — на уровне лучших современных образцов) могла сформироваться лишь после тысяч лет развития и экспериментов. Однако в Египте не существует никаких следов такого эволюционного процесса. Великая пирамида и ее соседки по Гизе явились как бы из черной дыры в истории архитектуры, такой глубокой и широкой, что ни ее дна, ни сторон не видно.

Корабли в пустыне

Али пока не объяснил нам, почему необходимо совер­шить кругосветное путешествие вокруг пирамиды, прежде чем забраться на нее, мы двинулись в западном направле­нии вдоль южной стороны монумента. Здесь снова нам встре­тились две ямы в форме лодок. Одна из них, хоть и не вскрытая, была уже к этому моменту обследована при по­мощи камер с волоконной оптикой, в результате чего стало известно, что там находится морское судно с высоким но­сом, имеющее длину свыше 30 метров. Другую яму раско­пали в 50-х годах. Ее содержимое (еще большее морское

судно длиной 43 метра) поместили в так называемый "Му­зей лодок", уродливое модернистское сооружение на под­порках, поставленное* у южной стороны пирамиды.

Сделанное из кедра, это прекрасное судно до сих пор находится в музее в идеальном состоянии через 4500 лет после постройки. При водоизмещении около 40 тонн, оно имеет конструкцию, которая очень и очень наводит на раз­мышления. Говоря словами одного специалиста, оно обла­дает "всеми характеристиками судна для плавания по морю;

его нос и корма загнуты вверх, причем выше, чем у кораб­лей викингов, чтобы спорить с волнами в бурном море, а не с рябью на поверхности Нила".

По мнению другого авторитетного эксперта, тщатель­ное выполнение и продуманная конструкция этой лодки из-под пирамиды позволяют считать ее "судном с намного лучшими мореходными качествами, чем все, что могло быть в распоряжении Колумба". Более того, специалисты при­шли к мнению, что такая конструкция могла быть "создана только корабелами народа с долгими и прочными традици­ями плавания в открытом море".

Кто были эти неизвестные корабелы, жившие в самом начале трехтысячелетней истории Египта? Не накопили же они свои "долгие и прочные традиции плавания в откры­том море", распахивая свои поля в окруженной со всех сторон землей долине Нила. Где же и когда они оттачивали свое мореходное искусство?

И была еще одна загадка. Я знал, что древние египтяне были большими мастерами по части изготовления масштаб­ных моделей и макетов, символиризующих всякого рода предметы. И поэтому мне трудно было понять, зачем им понадобилось строить и потом закапывать такое сложное и большое судно, если, как утверждают египтологи, его един­ственной функцией была доставка души погибшего фарао­на на небеса. Для этого вполне хватило бы гораздо меньше­го суденышка, причем одного, а не нескольких. Поэтому логика подсказывает, что, наверное, все эти крупные ко­рабли предназначались для чего-то другого, а если и имели некое символическое значение, то совсем другое и неожи­данное...

Когда мы добрели примерно до середины южной сто­роны Великой пирамиды, то, наконец, поняли, зачем нам устроили эту продолжительную прогулку. Цель состояла в том, чтобы избавлять нас от скромных денежных сумм на каждой из ключевых точек. Поначалу итог составлял 30 долларов США на северной стороне и 50 египетских фун­

тов на восточной. Потом я раскошелился еще на 50 фунтов для следующего наряда, чьи услуги, как предполагалось, Али уже оплатил днем раньше.

"Али, — прошипел я, — когда же мы полезем на пира­миду?"

"Сейчас, мистер Грэм, — отвечал проводник, уверенно шагая вперед. И добавил, показывая рукой вдаль: — Вос­хождение — на юго-западном углу..."