Ученые, которым есть что сказать

Кто бы они ни были, ясно, что они были находчивы — находчивы настолько, что сумели наблюдать бесконечно мед­ленное прецессионное движение вдоль эклиптики и рас­

считать его скорость с точностью, сверхъестественно близ­кой к достижениям современной науки.

Отсюда следует, что мы говорим о людях высокоциви-лизованных. По существу, они вполне заслуживают того, чтобы называться учеными. Но жили они в очень далекой древности, поскольку можно смело утверждать, что созда­ние и распространение общего наследия в виде мифов с прецессионными намеками по обе стороны Атлантики не происходило во времена исторические. Напротив, есть сви­детельства того, что все эти мифы уже относили к седой древности, когда начиналась официальная история, то есть около 5000 лет назад.

Великая сила древних легенд состоит в том, что как бы они ни трактовались и ни перерабатывались, они, как ин­теллектуальные хамелеоны, неуловимые и неопределенные, в состоянии изменять цвет применительно к окружающей обстановке. В разные времена, на разных материках древ­ние сказания могли пересказываться по-разному, но всегда сохраняли свою систему символов и всегда продолжали пе­редавать в кодированном виде данные прецессии, на что были запрограммированы с самого начала.

Но до каких пор?

Как мы увидим в следующей главе, последствия дол­гих и медленных циклов прецессии не ограничиваются из­менением облика звездного неба. Это небесное явление, по­рожденное качанием земной оси, способно оказывать пря­мое влияние на саму Землю. Фактически она оказывается одной из главных примет внезапного начала ледниковых периодов и их столь же внезапного и катастрофического окончания.

Глава 32 разговор с нерожденными

Понятно, почему великое множество мифов со всех кон­цов древнего мира живописует геологические катастрофы с яркими подробностями. Человечество пережило кошмар последнего ледникового периода, и последовавшие за ним бурные встряски, сопровождавшие Великое таяние (15000-8000 годы до н.э.), стали источником нескончаемых преданий о наводнениях и оледенениях, вулканических извержениях и

опустошительных землетрясениях. Окончательное отступ­ление ледового покрова и последовавший за этим подъем уровня мирового океана на сто с лишним метров произош­ли за несколько тысяч лет до начала исторического перио­да. Поэтому неудивительно, что все наши ранние цивили­зации сохранили живейшие воспоминания о грандиозных катаклизмах, которые пережили их предшественники.

Гораздо труднее объяснить специфический, но разли­чимый отпечаток разума в мифах о катаклизмах. Зачастую степень конвергенции между древними сказаниями доста­точно сильна, чтобы вызвать подозрение, не одним ли "ав­тором" все они "написаны".

Может ли этот автор иметь что-то общее с чудесным божеством или сверхчеловеком, о котором говорилось во множестве рассмотренных нами мифов, который появляет­ся сразу после того, как мир потрясла ужасающая геологи­ческая катастрофа, и приносит успокоение и дары цивили­зации потрясенным и деморализованным людям, выжив­шим в катастрофе?

Египетским воплощением этой белой и бородатой фи­гуры является Осирис, и не случайно одним из первых его деяний, упоминаемых в мифе, является отмена канниба­лизма среди примитивных обитателей долины Нила. В Южной Америке говорят, что Виракоча начал свою циви­лизаторскую миссию сразу после великого потопа; Кецаль-коатль, открыватель кукурузы, принес в Мексику свои дары в области сельского хозяйства, математики, астрономии и культуры после того, как Четвертое Солнце было прервано сокрушительным потопом.

Не могли ли эти мифы сохранить память о встречах между разбросанными палеолитическими племенами, кото­рым удалось выжить в последний Ледниковый период, и неопознанной высокой цивилизацией, которая тоже сумела тогда уцелеть?

И могут ли эти мифы быть попыткой установить связь? ПОСЛАНИЕ В БУТЫЛКЕ ВРЕМЕНИ

"Среди всех величайших изобретений", — от­метил однажды Галлилей, — каким величием разума должен был обладать тот, кто при­думал, как сообщить свои самые тайные мысли любому другому лицу, хоть и удаленному от него во времени или в пространстве, говоря с

теми, кто находится в Индиях, кто еще не рожден и родится, быть может, не ранее чем через тысячу или десять тысяч лет? И сде­лать это при помощи всего лишь различных сочетаний пары дюжин значков на бумаге? Пусть же это будет достойнейшим приме­ром из всех достойных восхищения изобрете­ний людей".

Если "послание о прецессии", идентифицированное уче­ными Сантильяной, фон Дехенд и 'Селлерс, действительно является сознательной попыткой некоей исчезнувшей ци­вилизации древности передать сообщение, то почему его просто не написали и не оставили нам? Не проще ли это, чем зашифровывать его при помощи мифов? Может быть.

Тем не менее, очевидно, что, на каком бы носителе послание ни было написано, оно разрушится за много ты­сяч лет. Столь же очевидно, что язык, на котором его оста­вили, окажется полностью позабыт. Известна же загадоч­ная рукопись, найденная в долине Инда, которую стара­тельно изучают уже более полстолетия, но ни одна попытка расшифровать ее не увенчалась успехом. Понятно, что пись­менное послание в будущее может оказаться совершенно бесполезным, потому что никто не сумеет его прочитать.

Поэтому приходится искать универсальный язык, ко­торый был бы понятен любому технически развитому об­ществу в любую эпоху, даже через тысячу или десять тысяч лет. Такие языки чрезвычайно редки, одним из них являет­ся математика, город Теотиуакан вполне может служить визитной карточкой пропавшей цивилизации, написанной на вечном языке математики.

Геодезические данные, связанные с точной привязкой знаковых географических пунктов, а также формой и раз­мерами Земли, будут узнаваемы в течение десятков тысяч лет; удобнее всего выразить их средствами картографии, либо возводя гигантские геодезические монументы типа Великой пирамиды в Египте, о чем мы еще поговорим.

Другой "константой" в нашей Солнечной системе яв­ляется язык времени: длительные, но регулярные проме­жутки времени, поддающиеся контролю при помощи весь­ма медленного, но неуклонного процесса прецессии. И ныне, и через десять тысяч лет послание, которое "распечатывает" числа из ряда 72, 2160, 4320 и 25920, может быть вполне понятно любой цивилизации с умеренным математическим

талантом и способностью обнаружить и измерить почти нео­щутимое обратное движение Солнца по эклиптике по отно­шению к неподвижным звездам (1° за 71,6 лет, 30 ° за 2148 лет, и так далее). *

Ощущение некоей корреляции усиливается и другим фактором. Он, правда, присутствует не в такой явной фор­ме, как число слогов в Ригведе; тем не менее, он ощутим. Речь идет о часто наблюдающемся переплетении мифов, связанных с глобальными катаклизмами и прецессией рав­ноденствий; эта взаимная связь имеет явно выраженный стилистический характер и общую образную символику. Складывается впечатление, что эта развитая взаимосвязь между двумя категориями преданий является результатом сознательной деятельности кого-то, оставляющего везде свои узнаваемые отпечатки. Это подводит к естественному воп­росу: а не существует ли связь между прецессией равноден­ствий и глобальными катастрофами.