Образы исчезнувших видов

От рыбоподобных фигур я направился к Вратам Солн­ца, расположенным в северо-западном углу Каласасайи.

Они представляют собой монолит из серо-зеленого ан­дезита шириной 3,8 м, высотой 3 м и толщиной около 0,5 м;

вес их оценивается в 10 тонн. Задуманные, возможно, как некая Триумфальная арка, только поменьше, они выгляде­ли как "дверь, ведущая из ниоткуда в никуда". Качество обработки камня исключительно высокое, и авторитетные исследователи считают ворота "одним из археологических чудес обеих Америк". Самым загадочным в этих воротах является так называемый "фриз-календарь", высеченный на восточном фасаде вдоль перекладины портала.

В самом центре, в приподнятой части фриза, домини­рует изображение, которое ученые считают еще одной ипо­стасью Виракочи; на этот раз он предстает в ужасном образе бога-царя — такой как раз и призывает небесный огонь. Отважена здесь и его добрая отцовская натура: по щекам текут слезы сострадания. Однако лицо его сурово и твердо, царственная тиара впечатляюща, а в каждой руке у него по молнии. Один из лучших современных исследователей ми­фов Джозеф Кемпбелл предлагает такую интерпретацию этого изображения: "Милость, вливающаяся в мир сквозь Врата Солнца, тождественна громовой энергии, которая уничто­жает, но сама неразрушима..."

Я не спеша изучал остальную часть фриза. Это пре­красно сбалансированная скульптурная композиция из двад­цати четырех фигур, построенных в три ряда "(по восемь в каждом) с обеих сторон от центрального, приподнятого изоб­ражения. Было много попыток, не особенно убедительных, объяснить предполагаемые функции этих фигур как кален­даря. Наверняка можно утверждать лишь то, что они вы­полнены в некоей холодно-карикатурной манере; в том, как они маршируют строем по направлению к Виракоче,

есть действительно что-то математическое, почти механи­ческое. На некоторых надеты маски птиц, у других — заос­тренные морды; у каждого в руке инструмент того же типа, как у божества.

Нижняя часть фриза заполнена орнаментом "меандр" — геометрической последовательностью фигурок в виде сту­пенчатых пирамидок, нарисованных одной непрерывной линией, но так, что каждая последующая повернута относи­тельно предыдущей; предполагали, что этот орнамент тоже выполняет функции календаря.

На третьей колонне справа (и на третьей слева, но не так четко) мне удалось разглядеть довольно отчетливое изоб­ражение головы слона с ушами, клыками и хоботом. Это явилось неожиданностью, поскольку в Новом Свете слоны не обитают. Однако обитали в доисторические времена, как я узнал позднее. Особенно много их было в южньк Андах, до того, как они внезапно вымерли около 10000 года до н.э. Это были представители вида Cuvieronius, слоноподобные отряда хоботных с бивнями и хоботом, похожие на "сло­нов", изображенных на Вратах Солнца.

Я подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть этих сло­нов. При ближайшем рассмотрении оказалось, что каждое изображение скомпоновано из двух хохлатых голов кондо­ра, шея к шее (хохолки образуют "уши", а верхние части шей — "бивни"). Получившихся зверей я воспринимал как слонов, тем более что я уже знал о любимом приеме скуль­пторов Тиауанако, которые обожали изображать одни пред­меты при помощи других. Так, явно человеческое ухо на явно человеческом лице могло обернуться крылом птицы. Аналогичным образом роскошная корона могла быть ском­бинирована из голов рыб и кондоров, бровь — из птичьей головки и шеи, мысок обуви — оказаться головой живот­ного и т.д. Поэтому не следует думать, что слоны, состав­ленные из голов кондоров, это случайность, оптическая ил­люзия; это вполне в духе художественной манеры фриза.

Среди сонма стилизованных фигур животных, высе­ченных на Вратах Солнца, можно обнаружить и другие вы­мершие виды. Мне было известно, что исследователи уве­ренно идентифицировали один из них, как токсодона¹², трех­палое млекопитающее, жившее в воде и на суше, длиной около 2,7 метра и высотой в холке 1,5 метра; внешне он выглядел как укороченный и коротконогий гибрид носоро­га и бегемота. Подобно виду Cuvieronius токсодоны были весьма распространены в Южной Америке в позднем плио-

цене (1,6 миллиона лет-назад) и вымерли в конце плейсто­цена, около 12000 лет назад.

На мой взгляд, все это выглядело как мощный аргу­мент в поддержку астроархеологической датировки Тиауа-нако концом плейстоцена и подрывало классическое пред­ставление, согласно которому городу всего 1500 лет; откуда в тфотивном случае взяться изображению токсодона, кото­рого художнику нужно было увидеть? Обращаю внимание читателя на то, что только на фризе Ворот Солнца высечено 46 голов токсодона. Кроме того, его изображения обнару­жены на многочисленных обломках керамической посуды, найденных в Тиауанако. Еще более убедительно выглядят его трехмерные скульптурные изображения. Другими ис­чезнувшими видами, чьи изображения обнаружены, явля­ются четвероногие животные Shelidoterium и Macrauchenia, которые несколько крупнее современной лошади, с трехпа­лой ногой.

В каком-то смысле Тиауанако представляет собой не­что вроде альбома с изображениями вымерших животных, постарше додо, увековеченных в камне.

Но в какой-то момент пришел конец этой летописи натуралиста. На город пала тьма. Этот внезапный конец сам оказался запечатленным в камне — Врата Солнца, этот не­превзойденный образец художественного творчества, так и не бьыи завершены. Судя по некоторым недоделкам фриза, похоже, что нечто внезапное и страшное заставило резчика, говоря словами Познански, "навсегда выронить из рук свой резец" в тот момент, "когда он делал последние штрихи".