11.3. «Социализация личности»

Лишь во 2-й половине XX в. возникло специальное направление в политической теории, которое выделило проблематику политической социализации в самостоятельную область исследования. С этого времени интерес к закономерностям вовлечения личности в политику, к генезису ее политического поведения и сознания возрос и вовлек в свою орбиту исследований все большее количество новых специалистов в области политологии, философии, социологии и психологии.

Понятие «политическая социализация» возникло по аналогии с понятием «социализация». Последнее же было впервые введено в научный оборот американским социологом Ф. Гиддингсом и французскими социопсихологами в конце прошлого века. Они понимали под социализацией «процесс развития социальной природы человека». Позже этот термин эпизодически использовался обществоведами, но только в середине XX в. он получил официальный статус теоретического понятия и был внесен в реестр Американской социологической ассоциации. В современной науке понятие «социализация» широко используется для описания процесса формирования личности под воздействием социальной среды. Этот термин шире, чем близкие к нему по смыслу понятия «воспитание» и «формирование личности», т. к. он включает «ненамеренные, спонтанные влияния, посредством которых индивид приобщается к культуре и становится полноправным членом соответствующего общества».¹

Начиная с конца 50-х годов XX века понятие «социализация» стало использоваться для описания включения личности в политику. Изучение политического аспекта этого процесса шло двумя путями. Один путь вел от общетеоретических исследований социализации к прикладным. Другой путь лежал в русле поисков политологов нетрадиционных методов исследования политических процессов. В их среде нарастало недовольство изучением политики вне ее социального, человеческого контекста. В этих условиях складывался новый социологизированный вариант политической науки – политология. Проблема политической социализации заняла в ней важное место.

Практика показала, что политическая социализация может быть использована как надежный и тонкий инструмент политического контроля, как средство внедрения в личность господствующих политических целей и ценностей, незаметное для человека и не вызывающее у него чувство протеста.

Связи основных концепций политической социализации с философским знанием не лежат на поверхности. Зачастую их создатели отрицают необходимость общей теории как фундамента своих эмпирических исследований, довольствуясь эмпирическим набором идей. Однако это не означает, что в этих концепциях философские основы действительно отсутствуют. Еще Ф. Энгельс заметил, что те, «кто больше всех ругают философию, являются рабами как раз наихудших вульгаризированных остатков наихудших философских учений».¹

Проблема личности в истории философии далеко не всегда находилась в центре внимания. Так, в XIX в. магистральные пути проходили вдали от нее: основной интерес вызывал объективный мир. Но уже в начале XX в. проблема личности стала выдвигаться на первый план. Это было началом процесса «антропологизации» философии, т. е. повороту всей ее проблематики к человеку, его духовному миру.² Для «философской жизни», феноменологии, экзистенциализма, философской антропологии, персонализма, неофрейдизма при всем различии их подходов человек является основным объектом философского познания и основной ценностью.

Вслед за антропологизацией философии произошел еще один поворот, на этот раз в сторону социологизации. Социум стал центром всех построений, источником человеческий целей и ценностей, «последней, абсолютной реальностью».³ И эта тенденция является логическим развитием предыдущего поворота к проблематике человека. Такие философы, как Дж. Г. Мид, Ч. Кули, К. Юнг, еще в начале века пошли по пути изучения не изолированного, а социализированного индивида. Линия на анализ формирования личности в ее общественных связях и отношениях была продолжена их последователями и во второй половине ХХ в.

И уже на основании этих философских изысканий строятся современные представления о процессе вхождения личности в политику. И говоря об истоках концепции политической социализации, необходимо рассмотреть идеи о человеке в политике, которые были сформулированы классической традицией и восприняты современными исследователями.

Анализ классической политической мысли позволяет выделить два типа взаимоотношений личности и власти. Их можно схематически представить в виде теоретических моделей «подчинения» и «интереса».

Модель «подчинения» идет от Т. Гоббса, считавшего, что личность эгоистична, близорука, ищет власти. Такова натура и отдельного человека, и человечества в целом. Первейшая ее характеристика – «вечность и бесконечное желание все большей и большей власти, желание, которое прекращается лишь со смертью. Поскольку человек не уверен в своей власти и в средствах, имеющихся у него для этого в настоящем, он стремится к обладанию еще большей властью».¹ Идея подчинения личности власти в гоббсовской трактовке была подхвачена позднейшими элитаристами, многие из которых настаивали на необходимости компетентной власти меньшинства над большинством как естественного условия функционирования общества. Идею подчинения развивали и сторонники демократической, эгалитаристской традиции. Так, Ж.-Ж. Руссо утверждал, что в обществе, потерявшем свою первобытную невинность, отдельные индивиды во имя общей свободы должны отказаться, передать в общее достояние, «поставить под высшее руководство общей воли свою личность».² В этом он видел смысл общественного договора. Вторая трактовка личности в политике представлена моделью «интереса», разработанной в трудах А. Смита, Г. Спенсера и др. Она предлагает более опосредованные отношения человека и власти и более четкое строение самой человеческой личности. Интерес – вот тот психологический механизм, который приводит в движение людей, объединяя и разъединяя их. Человек при этом делает лишь то, что он хочет, в чем видит свой интерес. Социальный и политический порядок возникает как естественный результат сочетания разных личных интересов. Нужна поэтому не сила подавления, а рациональное осознание индивидами личных выгод от общий усилий, от кооперации. Известны две интерпретации модели «интереса». Сторонники одной из них – «концепции благоразумных интересов» – видят в правительстве и государстве источник неравенства и угнетения личности. Из этого постулата делаются более или менее анархистские выводы в пользу общества и против государства; второй вариант теории «интереса» – «концепция конкурирующих интересов». Основной акцент в ней делается на идее порядка как непреднамеренного следствия взаимодействия отдельных личностей, а точнее, их конкуренции. В развитии этого политического направления сыграли роль взгляды А. Смита: «Каждый человек, покуда он не нарушает законов справедливости, имеет полное право утверждать свои интересы на свой собственный лад и конкурировать с другими людьми или их установлениями как своим производством, так и капиталом».¹ При этом «движимый своим интересом, он движет вперед и общество, часто более эффективно, чем если бы он ставил это своей целью».² Так же, как и первый, второй вариант концепции «интереса» начинает с индивида, подчеркивает первичность общества над государством и экстраполирует действие индивидуальных интересов на общество.

Современная западная политическая теория унаследовала обе модели личности, развив их применительно к новым условиям функционирования политической системы. Модель «подчинения» была модифицирована под влиянием НТР. Идея о необходимости подчинения личности государству осталась в неизменности, но мотивируется она теперь потребностями управления. Личность в этих теориях не рассматривается как цель политического и общественного развития.

Одна из разновидностей модели «подчинения» представлена в неоэгалитаризме. Эта теория обращается к проблеме человека исходя из задачи укрепления стабильности политической системы. Устойчивости политических отношений мешают конфликты, вызванные неравенством между разными слоями населения. Требования перейти от равенства возможностей к равенству результатов, предоставить одинаковые шансы и перспективы гражданам независимо от их классовой принадлежности обусловлены прежде всего реальными трудностями управления государством, с которыми столкнулись практики. Человек как элемент политической системы нередко выходит из повиновения и создает в ней напряжение. Идея равенства должна стать средством подчинения его существующим нормам и правилам.

Для достижения понятого таким образом равенства предлагается ряд конкретных политических стратегий: социализация, интеграция, изоляция и революция.

В иной – элитаристской – перспективе данная схема «подчинения» разрабатывается технократами. Главной мыслью, которую доказывают сторонники «технологического детерминизма», является утверждение, что рядовой гражданин должен подчиняться элите в силу компетентности последней. Современное индустриальное общество предъявляет особый спрос на квалификацию человека. Она доказывается экзаменами, тестами, аттестациями, степенями и званиями. Только тот, кто обладает действительными достоинствами, может достичь элитарного положения.¹ В этой теории человек является капиталом политической системы. Его ценность измеряется степенью социализированности, мерой соответствия «техническому императиву эпохи».

Модель «интереса» также широко представлена в современных политических теориях. Она используется и в крайне правых, неоконсервативных, и в леворадикальных, и в либеральных доктринах. Основная идея данной модели не претерпела больших изменений: ведущим механизмом политического регулирования являются интересы человека, которые трактуются в духе А. Смита. Именно они движут вперед политический процесс, делая личность активной фигурой, субъектом управления политикой. Эта классическая традиция понимания человека вела ко все большему развитию буржуазного индивидуализма, который стал пафосом всех построений этого типа. Авторы, развивающие модель интереса, видят свою задачу в том, чтобы охранять индивида от власти государства, его институтов, от общества. Во всех надличных механизмах власти они видят угрозу для него.²

Для политического мышления сторонников модели «интереса» характерны две пары противоречий, в рамках которых ведутся их рассуждения о человеке и политике. Первая пара – «индивид-общество», где индивид выступает в роли активной стороны, а общество видится как чистая абстракция. Исходным пунктом политических отношений является лишь индивид. Естественно, что при этом все его политические отношения сводятся к семейным, трудовым, собственно психологическим. Вторая пара – «общество-государство», которая используется в работах радикальных теоретиков, трактующих гражданское общество как простую сумму индивидов, чьим интересам, ценностям и целям всегда противостоит государство, устанавливающее строго централизованную власть, узурпирующее право отдельных граждан. Отсюда делается вывод о необходимости децентрализации власти, деполитизации государства, что и позволит якобы освободить индивида от давления власти.

Неудовлетворенность абстрактными институционалистскими схемами потребность в конкретном звании о включении человека в политику привела западных политологов к поиску новых объяснительных схем. Для этого им пришлось выйти за рамки традиционных для этой науки представлений о личности и обратиться к другим общественным наукам. Так сложилась новая поведенческая ориентация в политической науке – аполитический бихевиоризм.

Здесь можно выделить четыре подхода: системный анализ политики, теория конфликта, теория плюрализма и теория гегемонии.

Сторонники системного анализа политики (Д. Истон, Г. Алмонд) стали одними из первых применять бихевиористическую ориентацию в политике. Данное направление представляет социализацию как процесс, в котором взаимодействуют доброжелательные, но авторитетные политические лидеры и их верные последователи. Цель этого процесса – формирование позитивных установок к власти. Его результатом должна стать гармоничная система, поддерживаемая, с одной стороны, чувствами почтительности к лидерам у последователей и, с другой стороны, чувством долга у лидеров по отношению к подчиненным.

Хотя данный подход продолжает существовать до сих пор, он переживает глубокий кризис. Ему на смену пришла другая исследовательская схема, основанная на теории конфликта. Эта теория имеет истоки в трудах М. Вебера и Г. Моски. В настоящее время она развивается в трудах Г. Экстейна, У. Гуда, П. Блау и др. Согласно этой теории общество разделено на конфликтующие статусные группы, борющиеся за обладание престижем, властью, авторитетом, работой, богатством.

В теории конфликта социализация трактуетеся как процесс привнесения лояльности в группу. Основные агенты социализации – органы пропаганды (газеты, телевидение, радио), централизованные поселения и организации, представляющие групповые интересы.

Теория плюрализма опирается на традиции Ж.-Ж. Руссо, Дж. С. Милля. Ее современные представители – Р. Даль, Ф. Конверс, В. Харт. Главные действующие лица этой модели – группы, объединенные общим интересом, а также политические партии, через которые индивид участвует в политическом процессе. Политическая социализация – это процесс создания участвующей публики, условием которого является множественность партий, групп, организаций. Они конкурируют между собой и рекламируют себя, пытаясь привлечь на свою сторону отдельных индивидов. Чтобы такое соперничество не приняло патологически конфликтного характера, партии должны соблюдать «правила игры», «джентльменское соглашение», основанное на некоторой терпимости к иным идеологическим и политическим позициям. Однако теоретикам плюрализма приходится решать и другую задачу: как в условиях множественности политических сил помочь индивиду сформулировать свою позицию, стать убежденным сторонником данной партии. Важным условием решения этой задачи является успешная политическая социализация, в ходе которой личность оснащается партийными установками, объединяющими лидеров и их последователей.

Теория гегемонии, ставшая популярной в 80-е годы ХХ столетия, выдвинулась сегодня на одно из первых мест. Ее представителями являются Р. Милибэнд, Б. Стэси, Р. Даусон, К. Превитт. Исходным пунктом их рассуждений является положение, заимствованное из «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса: «господствующими идеями любого времени были всегда идеи господствующего класса». Новое в их постановке вопроса о механизмах социализации состоит в том, что они видят в социализации прежде всего канал проникновения идеологии в сознание личности.

Таковы основные теоретические концепции, рассматривающие вопрос о политической социализации личности.