3. Эмпирический и теоретический уровни познания в историческом исследовании

В проведении исторического исследования ус­ловно можно выделить три взаимосвязанных операции: 1) сбор фактов, 2) построение модели, 3) интерпретация. Логическим завершением их является написание рабо­ты, когда историк, "наконец, осуществляет свою соци­альную задачу, увековечивает для будущих исследований коллективный опыт прошлого человеческого общест­ва"¹⁶⁷. В реальной практике последовательность всех этих операций весьма относительна: еще до научного синтеза у ученого складывается некое предварительное мнение, которое оказывает воздействие на всю проце­дуру исследования. Окончательная формулировка этого мнения представляет собой историческую теорию.

Поэтому рассмотрим вопрос о соотношении эм­пирического и теоретического знания в историческом исследовании.

Исторический процесс представляет собой бес­конечный поток лиц и событий, который не может быть сколько-нибудь полно отражен в научном труде. Следо­вательно, научное исследование является по сути сведе­нием в одно разнородных черт и характеристик из мас­сы элементов, разбросанных во времени и пространстве.

¹⁶⁷ Renter Y.S. History. Its purpose and method.- L., 1950. P.169. 100

В познавательных целях ученый вынужден упрощать, схематизировать содержание действительности, т.е. за­ниматься не только ее "отображением", но и "построе­нием".

По своему содержанию историческое знание нельзя отнести к чисто эмпирическому либо теоретиче­скому. Оно направлено как на конкретные факты про­шлого, так и на выяснение причинно-следственных свя­зей, научное объяснение и создание концепции истори­ческой эволюции человечества.

Эмпирический уровень более связан с источни-ковым знанием и в этом отношении более верифициру­ем и объективен. Теоретический уровень представляет собой разрез материала под определенным углом зре­ния, заданным мировоззрением исследователя, его при­надлежностью к определенному научному направлению, школе и т.д. Связь теории с источниковым знанием но­сит более опосредованный характер, поэтому всякое ис­торическое объяснение или концепция всегда имеет оп­ределенную авторскую заданность.

Эмпирический и теоретический уровни обладают определенной автономией, однако их невозможно ото­рвать один от другого. Сама постановка научной про­блемы, отбор источников, их анализ, реконструкция ис­торических фактов непосредственно связаны с теорети­ческой работой.

Всякое историческое исследование начинается с постановки научной проблемы. Она выступает в качест­ве вопроса или комплекса вопросов, имеющих практи­ческое или научно-познавательное значение. Выделяет­ся неизвестное в объекте и определяются конкретные исследовательские задачи, раскрывающие круг подле­жащих изучению явлений и определяющие конкретные аспекты и цели их изучения. Проблема и задачи долж­ны быть актуальными для развития исторической науки, иметь общественный интерес.

Для отечественной историографии в настоящее время особенно актуальной является разработка кон­цепции, которая бы органически сочетала черты фор-

101

мационного и цивилизационного подходов¹⁶⁸. Нужда­ются в детальном изучении проблемы истории культу­ры, отдельных общественных классов и сословий и многое другое.

Для определения степени изученности той или иной проблемы необходим добросовестный, объектив­ный историографический анализ, учитывающий основ­ные достижения в данной области, их источниковую ба­зу, опробированные методы и методологические подхо­ды. Они позволяют ученому опереться на достигнутые результаты в изучении данной проблемы, более четко сформулировать исследовательские задачи. А для полу­чения существенно новых результатов, замечает И.Д.Ко-вальченко, исследовательская задача должна ориентиро­ваться на привлечение новых источников или извлече­ние из известных источников новой информации и ис­пользование иных подходов и методов изучения рас­сматриваемого объекта¹⁶⁹.

Каждая исследовательская задача требует приме­нения своего комплекса методов исследования, учиты­вающего содержательную природу объекта изучения и наличную источниковую базу.

Эмпирическое познание в истории неправомер­но трактовать как чисто описательное, хотя описание в исторической работе дело немаловажное, ибо эмпири­ческое познание неосуществимо без элементов объясне­ния. Интерпретация необходима на всех этапах иссле­довательской деятельности, начиная с определения на­учной проблемы и кончая созданием модели и оценкой. "Невозможно собрать факты в одно место, — пишет в этой связи Г.С.Коммеджер, — без некоторой теории родства среди них... Невозможно организовать их в мо­дель без некоторой теории, диктующей эту модель. И

¹⁶⁸ См.: Кошелев B.C. Кризисные явления в современной историчес­кой науке // Пстарычная навука i пстарычная адукацыя у Рэспуб-лщы Беларусь. - 4.2. Сусветная псторыя - Мн.: Ужверспэцкае, 1995. С.7-13.

¹⁶⁹ Ковалъченко И.Д. Методы исторического и-... 1сдования. - М.: Нау­ка, 1987. С.211-212.

102

невозможно интерпретировать их только на базе мате­риала, который вы собрали, и модели, которую до­строили"¹⁷⁰. Теоретическое объяснение отличается от эмпирического тем, что оно производится на более вы­соком уровне, однако в том и другом случае речь идет о категориальном синтезе материала. На эмпирическом уровне проводится синтез информации источников, на теоретическом — исторических фактов, которые пред­ставляются как определенная целостность, в их взаимо­связи и с оценочной характеристикой.

Исторический синтез невозможен без использо­вания не только логических методов познания, но и ин­туиции и воображения. Последние играют значитель­ную роль в заполнении источниковых пробелов при ре­конструкции конкретных исторических фактов и еще большую роль в процессе установления взаимосвязей между отдельными фактами и построении последова­тельного рассказа о событиях прошлого. В этом смысле Р.Дж.Коллингвуд подчеркивал, что историческое вооб­ражение осуществляет в исследовании "конструктивную работу": "Тем самым картина предмета исследования, создаваемая историком..., представляет собой некую сеть, сконструированную в воображении, сеть, натяну­тую между определенными зафиксированными точками, представленными в его распоряжении свидетельствами источников, и если этих точек достаточно много, а ни­ти, связывающие их, протянуты с должной осторожно­стью..., то вся эта картина будет постоянно подтвер­ждаться имеющимися данными, а риск потери контакта с реальностью, которую она отражает, будет очень мал"¹⁷¹.

Прошлое инвариантно, оно не может быть изме­нено, но его освещение в трудах различных авторов мо­жет значительно различаться. Противоборствующие на­учные концепции диктуют неодинаковый отбор фактов

¹⁷⁰ Commager H.S. The nature and study of history. - Columbus; Ohio, 1966. P.5.

¹⁷¹ Колаингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография / Пер. с англ.-М.: Наука, 1980. С.231.

103

в работах ученых, способствуют созданию отличающих­ся моделей исторического процесса. Конечно, не все реконструкции прошлого имеют равное познавательное значение, но в своей совокупности они ведут к все бо­лее глубокому освещению и осмыслению событий ми­нувшего.

Первостепенное влияние на развитие историче­ской науки оказывают фундаментальные исторические конструкции, такие, как теория формаций или локаль­ных цивилизаций. Они надолго определяют характер поисков исследователей, их научный кругозор. Как пи­сал Р.Ю.Виппер, в сущности эти теории являются "большими идеальными построениями материала. По­коления, которые над ними работают, до тех пор не на­ходят себе успокоения, пока не проверят такого по­строения, т.е. пока не разместят всего запаса известных данных по наметившемуся идеальному чертежу"¹⁷². Смена теорий происходит под давлением нового мате­риала.

Однако появление новых теорий оказывается ре­зультатом не только внутреннего развития самой науки, но и общества в целом. Новый угол зрения на прошлое задает в конечном счете современность. При этом отказ от старых фундаментальных теорий не означает их пол­ное отвержение, речь идет скорее о своеобразном синте­зе качественно новых идей и устоявшихся воззрений.

Теоретическое осмысление итогов проведенного исследования есть наиболее индивидуальная часть рабо­ты историка, и поэтому она предъявляет самые высокие требования к ученому. Все великие историки были ин­терпретаторами, т.е. стремились понять глубинный смысл минувшего и выработать некоторую философию истории. Таковы были Полибий и Тит Ливии, Э.Гиббон и Ю.Мезер, Л.Ранке и Ф.Гизо, Эд.Мейер и А.Тойнби, В.О.Ключевский и М.И.Ростовцев и т.д.

¹⁷² Виппер Р.Ю. Две интеллигенции и другие очерки. Сб. статей и публичных выступлений. 1900-1912. - М., 1912. С.260-261.

104

Нередко широкие обобщения возникали у неко­торых ученых из наблюдений одного ряда фактов. Так, греко-римский образец стал своеобразной моделью об­щего исторического развития для Мейера и Тойнби, но­вая история Англии послужила основой для формиро­вания марксовой концепции капитализма. Подобные обобщения обладают определенными ограничениями, однако они могут оказаться вполне пригодными и для иных случаев, если будут дополнены и уточнены новым материалом. Нередко историков, склонных к философ­скому мышлению, упрекают в субъективизме, однако именно они определяли и определяют развитие науки.

Если система научных фактов, полученная на эм­пирическом уровне, представляет собой научное описание прошлого в рамках поставленной исследовательской зада­чи, то теоретическое осмысление этой системы выступа­ет как научное объяснение. По определению И.Д.Ковальченко, "объяснение дает синтезированное представление о познаваемой реальности, в нем рас­крывается понимание познающим субъектом этой ре­альности, которое состоит в уяснении внутренней при­роды изучаемой реальности, причин и тенденций разви­тия и т.д."¹⁷³. В науке различаются такие виды объясне­ний, как объяснение через закон, причинное (каузальное), генетическое, структурное и функцио­нальное объяснения. Это разделение имеет условный характер, поскольку в практике исследования приходит­ся прибегать, как правило, к использованию различных видов объяснения.

Для марксистской историографии ведущим ви­дом объяснения было объяснение через закон. Поиск законов общественно-исторического развития ставился в качестве главной задачи всех социальных наук, вклю­чая историю. Данное объяснение может быть сохранено для изучения массовых явлений и процессов в границах конкретных исторических образований.

¹⁷³ Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. - М: Нау­ка, 1987. С.231.

105

Определение и выяснение особенностей функ­ционирования конкретных причинно-следственных ря­дов составляет важнейшую задачу исторической науки. Поэтому фундаментальное значение имеют причинно-следственные объяснения. Они направлены на поиск причин и результатов исторических событий, предпо­лагают раскрытие активной роли личности в историче­ском процессе и др.

Генетическое объяснение применяется для ос­мысления происхождения и сути исторических явлений в определенных пространственно-временных рамках. Оно тесно переплетается с каузальным. Например, по­нимание сущности государственного устройства в Риме эпохи принципата невозможно без учета особенностей предшествующего республиканского строя, традиций и психологии римлян, наложивших свой отпечаток на уч­реждения и всю структуру власти при первых императо­рах.

Структурные объяснения используются для вы­явления основных системообразующих признаков, свойственных элементам изучаемых общественно-исторических систем, и установления характера их взаимосвязи.

Функциональные объяснения выступают как разновидность структурных и направлены на выяснение взаимосвязей исторической системы с той средой, в ко­торой она находится, с тем, чтобы определить тенден­ции и особенности функционирования системы. Так, для понимания развития российской историографии в конце XIX — начале XX вв. необходимо разобраться в основных направлениях и школах, сложившихся в этот период, структуре исторического образования, воздейст­вия на историографию политической обстановки в стране. С другой стороны, необходимо учесть влияние на российских исследователей исторической науки ве­дущих европейских стран и общей интеллектуальной атмосферы, присущей данной эпохе.

В творческой лаборатории историка все назван­ные виды объяснений применяются комплексно, вза-

106

имно дополняя один другого. Все они имеют своей це­лью глубокое постижение исторической реальности.

Весьма сложным является процесс движения от эмпирического знания к теоретическому. Нередко даже ставятся вопросы о том, что первично: общая идея, со­ставляющая ядро теоретического знания, или эмпириче­ские факты? Является ли идея (теория) итогом познава­тельной деятельности ученого или она имеет место из­начально, в качестве предварительного мнения, возвра­щающегося в конце исследования как ответ на постав­ленный вопрос?

Историки XIX в. исходили из приоритета факто­логического знания над теоретическим. В.П.Бузескул в начале нашего века заявлял, что в "истории, как и во всякой другой науке, анализ должен предшествовать синтезу"¹⁷⁴.

На самом деле в историческом опыте крайне сложно разделить абстрактный и конкретный методы, поскольку наблюдение, поиск нового материала, рекон­струкция исторических фактов и их построение в опре­деленные схемы в реальном исследовании сливаются в одно целое. Как справедливо указывал критик позити­вистской парадигмы истории Р. Ю. Виппер, в историче­ской науке "нет чистой индукции, нет описаний, кото­рые бы предшествовали выводам", "общий принцип ни­когда не стоит вне опыта"¹⁷⁵. Научные факты в этом смысле — порождение теории, которая, в свою очередь, возникла на базе обобщения конкретного материала.

Внеисточниковое знание имеет место на всех этапах исторического исследования. Однако общая идея, которая руководит ученым, представляет собой не итоговое заключение, стоящее в конце длинного ряда аналитических суждений, а предварительную гипотезу. . Гипотезы сами по себе не доказательны, они являются не результатом всестороннего исследования, а вытекают

¹⁷⁴ Бузескул В.П. Лекции по истории Греции.Т.1: Введение в историю

Греции. - Пг., 1915. С.301. ⁷⁷⁵ Виппер Р.Ю. Очерки теории исторического познания.- М.,1911.

С.40-41,46.

107

из общих положений, отдельных наблюдений, интуи­тивных соображений. Обоснование научных гипотез осуществляется наличным материалом. Беспристрастная проверка гипотез фактами доказывает интеллектуальную честность историка.

Обосновать гипотезу не означает перечислить все факты прошлого. Надо дойти до сути исторических со­бытий.

Устранять гипотезы из научного исследования невозможно и вредно. Это означало бы отказаться от самого изучения. Как уже отмечалось, в истории невоз­можно применение экспериментальных методов иссле­дования и ученый постоянно сталкивается с пробелами в источниках. Поэтому речь может идти лишь об уже­сточении методологических требований к верификации результатов работы. М.И.Ростовцев по этому поводу свидетельствовал, что при изучении государственного откупа в Римской империи "приходилось не раз прибе­гать к гипотезам, чтобы получить хотя бы контуры раз­вития. Создавая гипотезы, мы, однако, старались нико­гда не сходить с почвы фактов и не терять основание под ногами"¹⁷⁶. Во взаимной проверке общих идей и фактов, теории и источникового знания, очевидно, и заключается истинный путь исторического творчества. Теории проверяются фактами, а факты проверяются теориями. Настоящий ученый, подчеркивал английский методолог Г.Ренир, вообще откажется от излюбленной теории, если она окажется несовместимой с надежно ус­тановленными фактами¹⁷⁷.

Итогом теоретической деятельности историка является создание конкретно-научных теорий, отражаю­щих познание отдельных событий, процессов и сторон общественно-исторической эволюции. Что же касается создания общей теории исторической эволюции челове­чества, то это — задача социологии.

¹⁷⁶ Ростовцев М.И: История государственного откупа в Римской им­перии (от Августа до Диоклетиана). - Спб., 1899. C.XIII.

¹⁷⁷ Renter Y.S. History. Its purpose and method.- L., 1950. P.169-170.

108