Капитала

Направления использования материнского (семейного) капитала представлено на схеме 3.4.1.

Схема 3.4.2. Направления использования материнского (семейного) капитала

В случае траты материнского капитала на приобретение жилья, он может быть использован по следующим направлениям (см. схему 3.4.3).

Схема 3.4.3. Направления использования материнского (семейного) капитала на приобретение жилья

При реализации материнского (семейного) капитала на образование ребенка полученная сумма может быть использована по схеме 3.4.4.

Схема 3.4.4. Направление материнского (семейного) капитала на получение образования ребенком

Если материнский (семейный) капитал расходуется членами семьи на формирование накопительной части трудовой пенсии, то его реализация идет по алгоритму, представленному на схеме 3.4.5.

На первый взгляд, и государственная политика, и общественное мнение в России создают материнству, беременности и родам режим наибольшего благоприятствования. Положительный образ женщины-матери как будто не смогли поколебать ни политические катаклизмы, ни экономический кризис, ни распад системы моральных ценностей недавнего прошлого. И если в настоящее время и существует всеми признаваемый положительный контекст обсуждения роли женщины в обществе, который признается всеми, то это, безусловно, контекст материнства.

Однако все это — лишь на первый взгляд. В действительности же материнство в российском обществе никогда не оценивалось однозначно и не выступало как безусловно положительная ценность в репродуктивном поведении женщин и их семей. Показательна в этом отношении оценка многодетности.

Схема 3.4.5. Направление материнского (семейного) капитала на формирование накопительной части трудовой пенсии

Быстрый переход от патриархально-крестьянского уклада к индустриальному обществу, всеобщая пролетаризация женского труда, урбанизация, сопровождавшаяся на протяжении всего советского периода истории тяжелейшим жилищным кризисом, хроническое отставание мер социальной политики от реальных потребностей — все эти, а также многие другие факторы оказывали прямое воздействие на репродуктивное поведение женщин и семей. Сам уклад повседневной жизни, структура домохозяйства в условиях города обусловили изменение репродуктивных установок миллионов женщин и их семей, что и предопределило переход к малодетной семье. Установка на малодетность с неизбежностью сужала контекст положительных оценок материнства. Несмотря на то что на официальном уровне многодетность всячески поддерживалась и одобрялась (посредством введения почетного звания «Мать-героиня», правительственных наград, а также разнообразных льгот для многодетных семей), общественное мнение к многодетности относилось по крайней мере осторожно, а иногда с явным неодобрением и даже враждебностью. И это было не случайно. Многодетные семьи, как правило, сталкивались с огромными, часто непреодолимыми сложностями социальной адаптации. «Попавшись на удочку» обещанных государством социальных гарантий, многие из них не преуспели в мобилизации внутренних ресурсов выживания и маргинализировались. Вокруг многодетных матерей и их детей возникала зона социального неодобрения и даже отторжения.

Многодетность не одобрялась местными чиновниками — ибо матери требовали положенных льгот, а скудные ресурсы социальной сферы всегда были очень ограничены. Многодетность не приветствовали школьные учителя — ибо дети из таких семей требовали повышенного внимания. Настороженное отношение к многодетным семьям было и у работников правоохранительных органов, ибо дети, а иногда и родители из этих семей чаще других совершали противоправные действия. Наконец, врачи считали, что уход за детьми в таких семьях и состояние их здоровья оставляли желать много лучшего.

Все эти оценки многодетности справедливы и для настоящего времени. Они даже стали более нетерпимыми, ибо многодетные семьи часто расцениваются как «социальные иждивенцы».

Оценивая материнство в аспекте многодетности, мы видим, что материнство как социальная ценность по существу не является в нашем обществе абсолютным благом. Соответственно, социальный статус женщины-матери зависит от того, насколько соответствует выбранная ею (и ее семьей) модель репродуктивного поведения общепринятым нормам. И нормы эти складываются отнюдь не стихийно, а целенаправленно насаждаются доминирующей системой социально-экономических и политических отношений.

Установка на ограничение детности в СССР, а теперь и в теперь в России, хотя никогда не провозглашалась открыто, тем не менее, поддерживалась (и поддерживается) всеми социальными институтами — от государства, экономических структур, отделов кадров предприятий до общественной морали.

Ведь не случайно «право женщины самостоятельно решать вопрос о материнстве» интерпретировалось у нас именно как «право прервать беременность абортом».

Начиная с 70-х годов, как подчеркивает Т. Харькова, контроль рождаемости стал практически всеобщим, почти каждая семья (женщина) в России уже осознала свое право и обязанность самой определять число детей в семье и время их появления, а также право прибегать для реализации своего желания к любым доступным средствам. «Идеальным» числом детей, и по данным социологов (общественное мнение), и по рекомендациям демографов (научные рекомендации), является два или три.

Установка на малодетность определяет для женщины весь опыт беременности и родов. Решая вопрос о том, как поступить с беременностью, и даже приняв решение о ее сохранении, женщина продолжает испытывать на себе ее воздействие. В условиях ограничения возможности «позитивного» решения вопроса о материнстве (не более двух-трех детей), материнство приобретает для многих женщин сверхценность, становится своеобразным фокусом всей жизни. Оно воспринимается как обязательный для каждой женщины опыт. Бездетность и отказ от обязательного рождения («хотя бы одного») ребенка приобретает черты асоциальной позиции.

Вот почему, решившись не прерывать беременность, женщина стремится во что бы то ни стало «доносить» ребенка, невзирая на состояние здоровья и жизненные обстоятельства. Сам процесс «вынашивания» становится очень ответственным для женщины еще и потому, что только в этот период своей жизни она может рассчитывать на квалифицированную врачебную помощь, социальные пособия и льготы по месту работы.

Но, родив ребенка, став матерью, женщина зачастую оказывается не нужной социальным институтам поддержки семьи. А ведь именно в это время на нее сваливается огромное множество проблем, часто совершенно новых для нее. Ее социальный статус и имущественное положение резко ухудшаются, она испытывает огромные физические и моральные нагрузки. А помощи от государства ждать не приходится.

Вот почему, испытывая страх перед будущим, некоторые женщины предпочитают передать попечение о новорожденном государству и отказываются от материнства уже в роддоме.

Несмотря на то, что система «охраны материнства и младенчества» (по оказанию помощи в вынашивании ребенка, родах и послеродовой период) в годы советской власти функционировала намного лучше, чем сейчас, помощь со стороны государства все же была незначительной. Не случайно для поддержки материнства государство не только развивало систему дешевых детских садов, но и всячески стимулировало активизацию внутрисемейных ресурсов. Основным из таких ресурсов был институт «бабушек», без помощи которых молодые матери оказались бы в очень тяжелом положении и в отношении перспектив получения образования, и на рынке труда. Именно наличие «бабушки» пенсионного возраста до недавнего времени являлось решающим для «позитивного» решения вопроса о беременности и родах. Государство, в свою очередь, обеспечивало «бесперебойное поступление бабушек» законодательными мерами — выталкивая 55-летних еще активных и обладающих высокой квалификацией женщин-специалистов на пенсию.

Институт «бабушек» оказывал негативное воздействие и на отношения между супругами, между родителями и детьми. Поэтому образы «свекрови» и особенно «тещи» в общественном сознании фигурировали преимущественно в негативных контекстах.

В условиях рынка беременность, роды и период ухаживания за ребенком выталкивает женщину из сферы активного труда и повышения своей квалификации, делая ее неконкурентноспособной с мужчинами.

Основными документами, регламентирующими вопросы социальной поддержки материнства и детства в Российской Федерации, являются:

1. Конституция РФ:

ст. 7, п.2. «В Российской Федерации…обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства»;

ст. 23, п.1. «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну»;

ст.38, п.1 «Материнство и детство, семья находятся под защитой государства»; п.2 « Забота о детях, их воспитание – равное право и обязанность родителей».

2. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г.

3. Трудовой кодекс РФ от 26 декабря 2001 г. (ст. 254, 255, 258, 263).

4. Закон РФ № 2660 «О дополнительных мерах по охране материнства и детства» от 4 апреля 1992 г.

5. Указ Президента Российской Федерации № 1335 «О дополнительных мерах по социальной защите беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, уволенных в связи с ликвидацией предприятий, учреждений, организаций» от 5 ноября 1992 г.

6. Указ Президента Российской Федерации № 431 «О мерах по специальной поддержке многодетных семей» от 5 мая 1992 г.

7. Указ Президента Российской Федерации № 2122 «О совершенствовании системы государственных социальных пособий и компенсационных выплат семьям, имеющим детей, и повышения их размеров» от 10 декабря 1993 г.

8. Указ Президента Российской Федерации №712 «Об основных направлениях государственной семейной политики» от 14 мая 1996 г.

9. Указ Президента Российской Федерации № 851 «Об усилении социальной поддержки одиноких матерей и многодетных семей» от 8 июня 1996 г.

10. Постановление Совета Министров — Правительства Российской Федерации № 848 от 23 августа 1993 г. «О реализации Конвенции ООН о правах ребенка и Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей».

11. Постановление Правительства Российской Федерации № 133 «Об утверждении порядка назначения и выплаты единого ежемесячного пособия на каждого ребенка и ежемесячного пособия на период отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста полутора лет» от 20 февраля 1994 г.

12. Постановление Правительства Российской Федерации № 1065 «О внесении дополнения в Положение о порядке назначения и выплаты государственных пособий гражданам, имеющим детей» от 9 сентября 1966 г.;

13. Постановление Правительства РФ № 677 от 1 июля 1995 г. «Об утверждении Типового положения о дошкольном образовательном учреждении», в редакции от 14 февраля 1997 г.

Важным направлением социальной защиты материнства и детства являются трудовые отношения. В Трудовом кодексе РФ, одобренном Советом Федерации 26 декабря 2001 г., в ст. 3 подчеркивается, что «никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества независимо от пола, расы, языка, происхождения, социального и должностного положения» ¹.

В главе 41 Трудового кодекса «Особенности регулирования труда женщин, лиц с семейными обязанностями», четко зафиксировано право беременных женщин и молодых матерей на льготы.

В ст. 254 Трудового кодекса РФ отмечается, что «беременным женщинам с медицинским заключением и по их заявлению снижаются нормы выработки и обслуживания, либо эти женщины переводятся на другую работу, исключающую воздействие неблагоприятных производственных факторов, с сохранением среднего заработка по прежней работе».

Ст. 255 регламентирует отпуск по беременности и родам продолжительностью 70 (в случае многоплодной беременности – 84) календарных дней до родов и 70 (в случае осложненных родов – 86, при рождении двух и более детей – 110) календарных дней после родов с выплатой пособия по государственному социальному страхованию.

В отпуск по уходу за ребенком в соответствии со ст. 256 молодая мать находиться по достижению ребенку 3-х лет. Этот отпуск засчитывается в общий и непрерывный трудовой стаж.

Ст. 258 устанавливает перерывы в работе женщины, имеющей грудного ребенка, для его кормления на работе. Такие перерывы устанавливаются не реже, чем через каждые 3 часа непрерывной работы продолжительностью не менее 30 минут каждый. Эти перерывы подлежат оплате.

При наличии у кормящей женщины двух и более детей в возрасте до 1,5 лет перерывы возрастают до 1 часа. По заявлению женщины суммарное время отведенных перерывов может присоединяться к общему обеденному перерыву или переноситься как на начало, так и на конец рабочего дня.

Беременных женщин запрещается направлять в служебные командировки, привлекать к сверхурочным работам, работе в ночное время суток, выходные и нерабочие праздничные дни (ст.259). Таковые разрешаются лишь с письменного согласия женщин, если подобный труд разрешен им в соответствии с медицинским заключением.

Ст. 263 устанавливает, что «работнику, имеющему двух и более детей в возрасте до 14 лет, работнику, имеющему ребенка-инвалида в возрасте до 18 лет, одинокой матери или отцу, воспитывающих ребенка в возрасте до 14 лет коллективным договором могут устанавливаться дополнительные ежегодные отпуска без сохранения заработной платы в удобное для них время продолжительностью до 14 календарных дней».

Отдельно стоит вопрос о репродуктивных правах женщин. Понятие «репродуктивные права» впервые было зафиксировано в Программе действий, принятой Международной Конференцией по народонаселению и развитию (Каир, 1994г.), и поучило дальнейшее развитие в докладе на Четвертой всемирной Конференции по положению женщин в Пекине и в принятой Конференцией «Платформе действий».

Согласно этим документам непродуктивные права охватывают некоторые права человека, признанные в национальных и международных юридических документах и документах по правам человека, включая:

• основное право всех супружеских пар и отдельных лиц свободно принимать ответственное решение относительно количества своих детей и интервалов между их рождением и располагать для этого необходимой информацией, образовательной подготовкой и средствами;

• право на достижение максимально высокого уровня сексуального и репродуктивного здоровья;

• право принимать решения в отношении воспроизводства потомства без какой бы то ни было дискриминации, принуждения и насилия.

То есть речь идет о репродуктивной свободе, выборе модели репродуктивного поведения.

В настоящее время в России не существует закона о праве женщины на самостоятельное принятие решения о производстве аборта. С 1937 по 1962 годы аборт в нашей стране был запрещен. Уже 2 года в Государственной Думе разрабатывается законопроект «О репродуктивных правах граждан РФ и гарантиях их осуществления », но воз, как говорится, и ныне там.

В России одни из наиболее высоких показателей абортов: на 100 родов приходится около 200 абортов (5 млн. абортов в год на начало 2005 г.). Для сравнения: в Швеции – 29, в Германии – 14, в Великобритании – 24, в Норвегии – 25, в Финляндии – 16. Среднее число деторождений на одну женщину в России за последние 30 лет за весь ее репродуктивный период самый низкий в Европе – 1,23 против 2,1, необходимого для простого воспроизводства населения. С 1986 года, то есть с начала «перестройки» не родилось 8 млн. ожидаемых детей. На 10 тыс. женщин в России приходится всего 5 акушеров-гинекологов.

Число родов без патологий снизилось с 35,6 % в 1995 г. до 31,5 % в 1997 г. Но в 2004 году снова возросло до 33 %. Социальные гарантии женщин, сделавших аборт, зафиксированы в Инструкции о порядке выдачи документов, удостоверяющих временную нетрудоспособность граждан (введена приказом Министерства здравоохранения № 206 от 19.10.1994 г.). Пособие выдается на период не менее 3-х дней,. Начиная с 4 дня, выплата пособия продлевается при: а) операции по медицинским показаниям; б) при самопроизвольном аборте; в) женщинам, среднемесячная зарплата которых за последние 2 месяца не превышает МРОТ.

Красноречивым показателем социального благополучия в обществе является внебрачная рождаемость. Рост числа детей, рожденных вне брака, за последние годы значительно увеличился, о чем свидетельствуют данные таблицы 3.4.2.

Таблица 3.4.2.

Число внебрачных детей, родившихся в России ¹

Год	В % от общего числа родившихся
1980	10,78
1985	12,10
1990	14,61
1991	16,04
1993	18,18
1995	21,14
1996	22,94
2003	29,53

По данным ведущего научного сотрудника по проблемам социальной демографии социологического института РАН Альберта Баранова на начало 2004 г. число замужних женщин в Российской Федерации на 65 тыс. превы­шает число женатых мужчин. Численность детей и подростков за период 1989-2002 гг. сократилась почти на 10 млн. Особенно резкое снижение про­изошло в возрастной группе детей до 10 лет. Число супружеских пар соста­вило к 2003 г. 34 миллиона. 10 % из них, то есть 3 млн. пар, состоят в незаре­гистрированных браках. В среднем в год регистрируется 1 млн. браков. За по­следние 13 лет (1992-2005 гг.) на 40 % увеличилось число людей, никогда не состоявших в браке. Такими же темпами растет число разошедшихся.

Резко снизился возраст несовершеннолетних матерей, родивших ребенка вне брака. Только в 2004 г. родилось 24,1 тыс. таких младенцев, в том числе: 3,1 тыс. – у 15-летних, 7,2 тыс. – у 16-летних и 13,8 тыс. – у 17-летних девушек². В результате за последние 5 лет на 34 % возросла численность воспитанников школ-интернатов, куда их определяют несовершеннолетние матери или вынужденные работать в вечернее время суток (круглосуточно по скользящему графику).

Важным направлением социальной защиты материнства и детства в Российской Федерации является правовое регулирование отношений, связанных с беременностью и родами.

В российском законодательстве есть закон, непосредственно регулирующий права женщины на материнство. Как мы показали ранее, «право самостоятельно решать вопрос о материнстве» статьей 36 «Основ законодательства об охране здоровья граждан» отождествляется только с правом на искусственное прерывание беременности. Поэтому можно говорить о том, что материнство, а также беременность и роды легализуются в российском праве опосредовано, через законы, содержание которых затрагивает материнство, беременность и роды в той или иной степени.

Поскольку преобладающим в общественном сознании подходом к беременности и родам является медицинский, то основным законом, определяющим правовые нормы оказания медицинской помощи при беременности и родах, а также в послеродовой период, являются «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан». В ст. 23. «Основ…» «Права беременных женщин и матерей» отмечается, что «каждая женщина в период беременности, во время и после родов обеспечивается специализированной медицинской помощью в учреждениях государственной или муниципальной системы здравоохранения за счет средств целевых фондов, предназначенных для охраны здоровья граждан, а также за счет иных источников, не запрещенных законодательством Российской Федерации».

Государство гарантирует беременным женщинам, кормящим матерям, а также детям в возрасте до 3-х лет полноценное питание, в том числе в случае необходимости, обеспечение их продуктами через специальные пункты питания и магазины по заключению врачей в соответствии с порядком, устанавливаемым Правительством РФ, правительствами республик в составе Российской Федерации.

Особенность правового регулирования права беременных женщин и матерей на медицинскую помощь состоит в том, что законодатель рассматривает их в контексте прав на медицинскую помощь «отдельных групп населения» — таких как «несовершеннолетние», «военнослужащие», «граждане пожилого возраста», «инвалиды», «лица, заключенные под стражу» т.д.. Логика законодателя понятна: во всех этих случаях имеют место специфические или чрезвычайные обстоятельства оказания медицинской помощи. Однако законодатель здесь регулирует не только права женщин на медицинскую помощь. Он одновременно дает правовую квалификацию дееспособности лиц, входящих в категорию «отдельных слоев населения», рассматривая ее как — по тем или иным причинам — ограниченную.

Но правовые последствия закона на самом деле шире: беременность и роды как таковые расцениваются как «болезнь» или, по крайней мере, как особое — «ненормальное» (или «отклоняющееся от нормы») — состояние организма. Не случайно в медицинских документах беременность квалифицируется как «диагноз». При этом медицинский документ является основным для женщины, и практически все правовые гарантии действуют при наличии этого документа.

Такой подход к беременности существовал на протяжении столетий, и именно он служил во многих цивилизациях основанием для правовой дискриминации женщин. С тем, что он не изжит в нашем обществе до настоящего времени, сталкивается на практике каждая женщина. Любой самый маленький начальник при устройстве на самую непрестижную работу не сочтет за грех поинтересоваться: «А дети у вас есть? Сколько?». И если женщине меньше сорока, а детей меньше двух или нет вообще, опасность, что под любым предлогом в устройстве на работу ей откажут — велика. По этой причине женщины старались обзаводиться детьми на студенческой скамье или в аспирантуре (пока есть время), откладывали переход на другое место работы до лучших времен (после родов, после того как ребенок подрастет по крайней мере до года!) чтобы уменьшить риск отказа при устройстве на работу по основаниям, не имеющим прямого отношения к их квалификации.

До тех пор пока право женщины на материнство не будет урегулировано непосредственно, беременность и роды будут существовать только в правовом пространстве прав на охрану здоровья, и, стало быть, будут интерпретироваться как болезнь, а женщины — как «особый слой населения», этой болезни подверженный.

Конечно, признание за женщиной права на материнство не означает, что право на медицинскую помощь при беременности и родах малосущественно. Напротив. Но это право является следствием права на материнство и не может служить основанием гарантий в трудовых отношениях и социальных гарантий. Пока же получается так, что «медицинское законодательство» подчиняет себе и трудовое право, и социальное.

На практике, в случае нарушения прав беременных женщин и кормящих матерей, совершенно бесполезно апеллировать к этой статье. Ибо более подробно эти гарантии и порядок их правового обеспечения сформулированы в других законах. Например, в случае нарушения права на перевод на более легкую работу для беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до полутора лет, зафиксированного в ст. 254 Трудового кодекса РФ, женщина знает, что она может обратиться в органы надзора и контроля за соблюдением законодательства о труде, включая Генерального прокурора, может обжаловать действия работодателя в суде.

Должностные лица, виновные в нарушении законодательства о труде и правил по охране труда, в невыполнении обязательств по коллективным договорам и соглашениям по охране труда или в воспрепятствовании деятельности профессиональных союзов, несут ответственность (дисциплинарную, административную, уголовную) в порядке, установленном законодательством.

Но чем обеспечена «работоспособность» ст. 23 «Основ законодательства об охране здоровья»? Только ст. 69 — «Право граждан на обжалование действий государственных органов и должностных лиц, ущемляющих права и свободы граждан в области охраны здоровья ».

Действия государственных органов и должностных лиц, ущемляющие права и свободы граждан, определенные настоящими Основами, в области охраны здоровья, могут быть обжалованы в вышестоящих государственных органах или в суде в соответствии с действующим законодательством,

Так зачем же необходимо было законодателю дублировать (в купированном виде) уже существующие в корпусе законодательства нормы? Понять эту логику можно, только если допустить, что социальное содержание «беременности» и «родов» определяется им сквозь призму физиологии и даже патофизиологии, что носит выраженный характер гендерной дискриминации.

Меры государственной поддержки семьи, материнства и детства: