Вопрос 43

Существует специальный раздел философии, этика, в рамках которого проблема добра и зла рассматривается в деталях.

Основные идеи этики добродетелей разработал Аристотель. Под добродетелями понимаются такие качества личности, реа­лизуя которые человек осуществляет добро. Считается, что, дей­ствуя в соответствии со своими добродетелями, человек неминуе­мо оказывается нравственным. Зло связано со скудостью добро­детелей. Согласно Аристотелю, главные добродетели следующие: мудрость, рассудительность, мужество, справедливость. Знаме­нитый английский математик и философ Б.Рассел предлагал свой список добродетелей: оптимизм, храбрость (умение отстаивать свои убеждения), интеллигентность. Новейшие авторы (они не без гордости величают себя неоаристотелианцами) особенно час­то указывают на такие добродетели, как разумность, толерант­ность (терпимость к чужому мнению), коммуникабельность, справедливость, свободолюбие.

В противовес этике добродетелей Кант развил этику долга. По Канту, идеал добродетели, безусловно, может вести к добру, но он, случается, приводит и к злу — когда им распоряжается тот, в ве­нах которого течет "холодная кровь злодея". В добродетелях добро нашло свое час­тичное и относительное, не полное выражение. Решающим, осно­вополагающим критерием добра может быть лишь то, что являет­ся добром без каких-либо оговорок и ограничений. Критериями до­бра оказываются моральные законы, максимы типа "Не убей", "Не лги", "Не используй человека как средство", "Не воруй". Верней­шей гарантией от злого поступка являются не добродетели, а имеющие всеобщий, универсальный, обязательный, формальный, априорный и трансцендентальный характер моральные максимы.

Этика долга имеет и в наши дни многочисленных сторонни­ков, тем не менее многие критикуют ее за известную отстраненность от жизни и склонность к догмам. В этой связи была раз­вита этика ценностей, согласно которой существуют только относительные ценности, относительное добро. И к тому же ценности надо подсчитывать, калькулировать, только так мож­но избежать этических химер. Наиболее значительными разно­видностями этики ценностей являются английский утилита­ризм и американский прагматизм.

Как видим, каждая из трех этик обладает как недостатками, так и достоинствами. Этика добродетелей концентрируется на по­нимании морального облика отдельной личности, этика долга ста­вит на первое место всеобщие моральные законы, этика ценно­стей рассматривает бытие человека в мире. И первое, и второе, и третье весьма актуально. Поэтому насущной задачей являет­ся синтезирование трех этик, объединение их сильных сторон.

Современность с ее кризисными симптомами ставит перед этикой довольно трудные задачи. С одной стороны, эти симпто­мы явно свидетельствуют о потере решающего звена, каковым, по мысли знаменитого гуманиста А.Швейцера, является этиче­ское начало. С другой стороны, есть философы, в том числе и зна-менитйе, например, немец М.Хайдеггер и француз Ж.-Ф.Лиотар, которые склонны противопоставить этике эстетическую непо­средственность. По Лиотару, современный мир раздроблен, фраг­ментарен, многозначен; поиск этического единства неминуемо при­ведет к новому тоталитаризму. А потому на смену старомодным этическим интуициям приходит возвышенное, подлинно этиче­ское. Добавим к этому, что для нашей, российской действительности характерно какое-то особо невнимательное.

Одна из новых этических идей связана с проблемой соотно­шения свободы и ответственности личности. Ожесточенные споры, ведущиеся вокруг проблемы свободы со времен антично­сти, в XX в. приобрели особую остроту. Техногенная цивилиза­ция не позволяет больше игнорировать тезис: "Человек может сделать больше, чем он имеет право". Вопрос ныне стоит ни много ни мало о выживаемости человечества. А значит, необхо­димо сочетать свободу и ответственность.

Лозунг свободы "Не мешайте действовать" восходит к эпохе буржуазных революций XVII—XVIII вв. Путь к нему проложи­ла критика различного рода феодальных регламентаций. Разви­тие капитализма вплоть до наших дней сопровождается требо­ваниями обеспечения для личности разнообразных "свобод". Свобода стала интерпретироваться как основная ценность буржу­азно-либерального общества. Весьма показательна в этом смыс­ле позиция французского экзистенциалиста Ж.-П.Сартра, кото­рый не делал различия между бытием человека и его свободой. "Быть свободным,— писал он,— значит быть проклятым для бы­тия-свободы". Его же знаменитое выражение: "Мы приговорены к свободе". Согласно Сартру, человек находится в определенной ситуации, в рамках которой он должен сделать соответствующий выбор. Всякого рода принуждение извне не отменит свободу че­ловека, ибо он всегда имеет поле возможностей для своего вы­бора. Для Сартра свобода есть абсолютная ценность. Эта позиция была весьма популярной вплоть до последней четверти XX в. Си­туация резко изменилась после появления в 1979 г. книги не­мецко-американского философа Г.Ионаса "Принцип ответст­венности. Попытка разработки этики для технической цивили­зации". С тех пор появилось несколько тысяч публикаций, ав­торы которых обращали внимание на относительный характер свободы как ценности, на то, что свободу необходимо объединить с ответственностью.

Специалисты установили, что возраст стремительной карье­ры понятия ответственности составляет всего чуть более ста лет. Основополагающим принципом этики понятие ответствен­ности стало лишь в 80-е годы нашего столетия.

Выделим две концепции ответственности: классическую и не­классическую. Согласно классической концепции, субъект дей­ствия несет ответственность за его последствия. Как носитель от­ветственности субъект должен быть самостоятельным и свобод­ным; мы еще раз убеждаемся, что свобода и ответственность взаи­мосвязаны. Субъект действия должен быть в состоянии преду­смотреть последствия своих действий, а это возможно лить то­гда, когда он действует самостоятельно, а не в качестве "винтика". Наконец, субъект действия должен отвечать перед кем-то: перед судом, начальником. Богом или своей собственной совестью. Отвечать (отсюда термин "ответственность") приходится за соде­янное, за последствия действий, которые ставят их субъекта в положение обвиняемого. Этика ответственности — это этика поступка; если поступок не состоялся, нет и ответственности. Эти­ку ответственности можно также назвать этикой конструктив­ности — субъект конструирует свои действия, характер этих дей­ствий не задан изначально.

Там, где субъект выступает участником группы, где из-за разделения функций в принципе невозможно предусмотреть по­следствия своих действий, необходима новая, неклассическая концепция ответственности. Ибо в описанной ситуации, а она встречается в технической цивилизации на каждом шагу, клас­сическая концепция теряет свою применимость из-за того, что ус­ловия ее правомерности не выполняются. Субъект действия от­ветствен теперь изначально не за неудачи своих действий в рам­ках заданной организационной структуры, а за порученное дело, за успех последнего. Несмотря на все неопределенности, субъект решает задачу правильной организации дела, управления ходом его осуществления; ответственность теперь связана не с абсо­лютной свободой человека, а с нормами и функциями демокра­тического общества. Не будет преувеличением констатировать, что классической концепции ответственности соответствует понятие абсолютной свободы автономного субъекта. Неклассическая кон­цепция ответственности имеет своей параллелью свободное обще­ство, с требованиями которого приходится считаться каждому.

Было бы опрометчиво утверждать, что неклассическая кон­цепция ответственности разработана с предельной степенью яс­ности. Напротив, она насыщена проблемными аспектами, кото­рые ждут своего разрешения. Одна из них — проблема разделе­ния ответственности. Представьте себе, что группа людей дела­ет общее дело. Как определить степень ответственности каждо­го отдельного субъекта действия? Над этим многие философы, этики, юристы ломают себе голову. Все они понимают, что в со­временном обществе с его высокой рискоемкостью нельзя эко­номить усилия на развитие актуальной ответственности.