48. Можно ли говорить о позитивной стороне коррупции?

Позитивные свойства коррупции.

На каком-то этапе развития общ-ва (переходном этапе) коррупция позитивно влияет на развитие и ф-ционирование предпринимательства. Но потом чиновничеству становится невыгдно повышать эффективность собствнной д-ти, избавляться от лишних ф-ций и проч. Они будут стремиться извлекать ту же выгоду, что и раньше.

Что такое коррупция – болезнь или симптом? С моей точки зрения верно второе. Коррупция – температура, показывающая, что с организмом-обществом что-то сильно не в порядке. Температуру можно сбивать, а порой даже нужно сбивать, но вряд ли идеалом должен служить полностью охлажденный «больной», который проходит по ведомству патологоанатома. Лечить следует болезнь. Как следствие важна не сама коррупция, а причины, ее порождающие.

О коррупции принято говорить исключительно как о зле. Но при всех своих огромных минусах, у российской коррупции есть как минимум два существенных плюса.

Во-первых, коррупция позволяет восстановить или заставить работать важные для жизнедеятельности общества, но игнорируемые государством институты.

«Коррупционные» доходы здравоохранения   и образования сопоставимы с объемом средств, выделяемых на их нужды федеральным и региональным бюджетами (подробную разбивку провести трудно, но если говорить о России в целом, то коррупционная добавка составляет около 15% к общему объему финансирования).  Замечу также, что отмеченная тем же «Индемом» динамика роста или сокращения «взяткоимства» по секторам, хорошо коррелирует с доступностью услуг, получаемых легально.

Например,  некоторый отток взяток из здравоохранения соответствует расширению платной и страховой медицины – нет смысла платить доктору в карман, если можно официально заплатить медицинскому учреждению.

Аналогично, хотя и менее легально, живут такие сектора, как «ГАИ», «приватизация», «получение документов» и т.д., где функции посредника взяли на себя коммерческие структуры. Граждане действительно стали давать меньше взяток,  но только потому,  что получили возможность приобрести необходимые им услуги по официальному договору – и не задумываться, откуда, как эта услуга возникает.  Платящий за прохождение техосмотра, получение справки БТИ или загранпаспорт делает это по прейскуранту, и может считать себя «честным» человеком. Другое дело, что подавляющее большинство подобных услуг носит «полуофициальный» характер, а  централизованное  мздоимство общий коррупционный бюджет лишь увеличивает.  

Гражданская коррупция – индикатор некачественных услуг, предоставляемых населению со стороны государственных и социальных институтов. Неэффективно и с неприятными побочным действием, но именно взятки и иные незаконные поборы с населения работают в качестве сдерживающих факторов, препятствуя миграции работающих в важных для общества, но не прибыльных секторах экономики в другие сегменты, позволяющие получать официально большие доходы. Да и сто рублей, заплаченных гаишнику, сильно проще и удобнее, чем оплата штрафа, для которой надо ехать в сберкассу, стоять в очереди, заполнять квитанцию… Конкуренция, однако.

Второй плюс коррупции заключается в том, что она позволяет бороться с российским законодательством.  Я не оговорилась – бороться. Можно сколь угодно долго рассуждать о диктатуре закона и равенстве граждан перед ним, но это из разряда общефилософских проблем. Реальное, существующее на бумаге, российское законодательство, начиная от федеральных установлений и заканчивая ведомственными инструкциями, столь абсурдно, столь не соответствует экономическим реалиям и сложившейся практике,  что любая хозяйственная деятельность сводится к решению главного вопроса – как всего этого не делать.

Российское законодательство отражает конфликт между пожеланиями экономически пассивного большинства, видящего в государственном регулировании панацею от любых бед, и стремлением экономически активного меньшинства к «обогащению», чему тотальный контроль государства мешает. При этом конфликт разрешается не неизбежным, казалось бы,  цивилизованным компромиссом между нуждами «обывателя» и «корпорации», а попыткой удовлетворить всех, одновременно и полностью. 

В итоге на публичном уровне законодательная и исполнительная власти плодят законы, инструкции, распоряжения, акты и прочее, призванное удовлетворить чаянья «электората».  Сон разума порождает известных чудовищ, от борьбы с названием чуждых валют до попыток пресечь «серые схемы» путем ограничения регистрации юридических лиц по месту «массовой регистрации». Но и повседневная, не становящаяся предметом публичной дискуссии, практика не многим лучше. 

Однако для  понимания того, что тотальный запрет всего и вся невозможен, не требуется  государственный разум, достаточно инстинкта самосохранения. То, что остальные хотят тратить, кто-то должен заработать; даже нефть не течет само по себе.

Так в России и сложились два «закона»: официальный, писанный, воплощенный в законах и подзаконных актах – и неофициальный, неписанный, постигаемый интуитивно. Оба претендуют на то, чтобы стать фундаментом, но естественным результатом их взаимного и не всегда мирного сосуществования является коррупция, цемент государственного устройства.

Факт взятки доказывает наличие взаимопонимания между дающим и берущим. Распространенность подобного способа свидетельствует о существовании общественного договора в более широких рамках, чем личные отношения.

Взятки дают для решения текущих или стратегических проблем бизнеса?

Взятки берут для улучшения собственного материального положения? 

Так. И не так тоже.

В масштабах государства российского взятки решают куда более глобальные проблемы чем строительство отдельно стоящего домика на Рублевке. Российская коррупция есть одно из проявлений двойной морали. Последняя в форме ханжества и лицемерия – и не только власти, но и российского политического класса как такового – есть основное содержание современной нам общественной мысли.

Дающие взятку получают преференцию, «решение вопроса». Взятку получающие – как часть системы, где любое действие сопряжено с необходимостью кого-нибудь коррумпировать – получают другие выгоды: возможность вести популистскую демагогию и возможность бороться с неугодными, в первую очередь внутри себя.

Питательную среду для коррупции можно легко сократить путем реформы законодательства, но такая реформа, если речь идет о концептуальных, а не декоративных изменениях, требует публично признать некоторые неудобные факты.

Например, то, что в России одновременно существуют «две экономики», что по мере развития якобы свободного рынка громадный разрыв между бедными и богатыми не уменьшается, но наоборот, становится системным (недоступные бедным слоям общества медицинские, образовательные и т.д. ведут не к количественным, но к качественным изменениям жизни), что государство не всемогуще, и никакое регулирование всех сфер экономической и общественной жизни не сделает людей равно богатыми и счастливыми и т.д. Тот факт, что зарплата бюджетника и социальная пенсия зачастую вообще не позволяют продолжать физическое существование, признать тоже придется.