§ 1. Сеть ведомственных архивов Беларуси в XIX — начале XX в.

Как известно, в результате уточнения административно-территориального деления в 1802 г. на территории Беларуси были созданы Могилевская, Витебская, Минская, Гродненская губернии, а также Виленская, включавшая в свой состав и белорусские уезды. Уезды с 1861 г. делились на волости. Кроме того, существовали чрезвычайные административно-территориальные единицы — генерал-губернаторства. С 70-х годов XIX в. в белорусских губерниях возникают органы городского, земского и сословного самоуправления.

В соответствии с требованием статей 57—64 “Общего учреждения губернского” канцелярии, по крайней мере 15 учреждений каждого губернского города Беларуси, должны были иметь “текущие архивы” и “окончательные архивы”. Если первый составляли материалы (уставы, инструкции, документы, книги), которые нужны для справок и соображений по текущему производству дел, то во втором должны были находиться дела, “не подлежащие более решению и исполнению”¹. Архивы создавались при канцеляриях губернского правления, казенной палаты, управления государственных имуществ, межевой, консистории, полицейского управления, управления путей сообщения, учебных учреждений, дворянского депутатского собрания, городского управления, земского управления, конторы госбанка, военного ведомства, судебного ведомства.

В каждом уездном городе архивы создавались, как минимум, при канцеляриях 10 уездных учреждений: полицейского управления, казначейства, духовного ведомства, учебного ведомства, дворянства, города, земства, военного ведомства, межевой и судебных учреждений.

Кроме того, каждое волостное правление также должно было иметь хранилище актов делопроизводства.

Таким образом, в Беларуси во второй половине XIX в. насчитывалось до 2 тыс. архивов. К этому количеству следует добавить архивы благотворительных, монастырских, промышленных, железнодорожных и других комиссий и комитетов (в России насчитывалось не менее 2 тыс. таких архивов, следовательно, в Беларуси их было не менее 100).

Особую ценность в научном и практическом отношениях представляли архивы казенных палат, губернских правлений и судебных учреждений.

Архивы казенных палат служили в губерниях центральными хранилищами решенных дел учреждений ведомства министерства финансов.

Архивы губернских правлений являлись центральными хранилищами оконченных делопроизводством документов местных учреждений ведомства Министерства внутренних дел; кроме того, сюда, как правило, передавались архивы упраздненных местных судебно-административных учреждений. Например, в архив Витебского губернского правления были переданы архивы Белорусского губернатора за 1797—1810 гг., Белорусского военного губернатора за 1811—1822 гг., генерал-губернаторств Витебской, Могилевской, Смоленской и Виленской, Гродненской, Минской губерний за 1824—1855 гг. Здесь же находился и архив Полоцкого наместничества, включавший документы с XVI в. по 1732 г.

В архивах действующих судебных учреждений находились дела XIX в. Если говорить о классификации материалов в архивах действующих учреждений, то за основу ее был взят признак происхождения. Закон “Учреждение губернских правлений” 1845 г. требовал в архиве “располагать и содержать дела постоянно в том самом порядке, в каком они были в столе и в каком поступают... при подлинных настольных реестрах”. Этот закон поставил вопрос о сохранении внутренней структуры документальных комплексов, предписывая материалы располагать “по отделениям, столам и по годам... Вновь заводимый архивом порядок должен быть строго соблюдаем..., а дела прежних лет приводятся последовательно в возможное устройство по тому порядку, как значатся в старых описях”¹.

Ведомственное децентрализованное хранение архивных документов, произвол и взяточничество, царившие среди значительной части чиновников, недостаток компетентных кадров архивистов, отсутствие контроля за сохранностью архивов неизбежно вели к многочисленным утратам ценнейших материалов по белорусской истории. Бичом белорусских архивов в этот период стали вывоз и продажа документов на бумажные фабрики. В 1881—1883 гг. через витебского купца Гинцбурга древнейшая часть архива Полоцкого наместничества в количестве “до трех тысяч пудов” была продана в Ригу¹. Обследовавший в 1898 г. архив Витебского губернского правления Д.И. Довгялло с сожалением отмечал, что древнейших дел Полоцкого наместничества в архиве немного: за 1731 г. всего одно дело, дальше шли дела сразу за 1750 г. — тоже одно дело². В 1885 г. из этого же архива “назначено в продажу более тысячи пудов старинных дел или бумаг, в том числе и бумаги двух генерал-губернаторов по губерниям Витебской, Могилевской, Минской и Виленской. Бумаги относятся к прошедшему столетию и оканчиваются 1808 годом”³. Судя по описанию Довгялло, эти бумаги действительно были проданы, так как в описи архива Витебского губернского правления значатся документы генерал-губернаторств начиная с 1823 г.

Немногие энтузиасты-подвижники, такие, как Д.И. Дов­гялло, витебский краевед, архивист, историк А.П. Сапунов в лучшем случае составляли описания хранившихся в архивах губернских и уездных учреждений документов, в худшем — фиксировали факты их гибели. Так, обследовавший по поручению Московского археологического общества архивы Могилева и Минска А.П. Сапунов писал: “Архив [Могилевского. — М.Ш.] губернского правления. Документы с 1847 г. Более ранние, начиная с 1773 г. или сгорели в 1853 г., или проданы”. “Архив [Могилевской. — М.Ш.] духовной консистории. Приведен в порядок бывший секретарем консистории В.А. Александровичем в 1889—1900 гг. До этого архив был на колокольне”. И как редкое исключение: “Архив Минского губернского правления. Дела с 1795 г. Описи имеются. Благоприятное впечатление, помещение прекрасное”⁴. О крайне неудовлетворительном состоянии уездных архивов писал и Д.И. Довгялло, ознакомившийся в 1899—1900 гг. с лепельскими городскими архивами¹: “Так называемые провинциальные архивы, случайно сохранившиеся в уездных и заштатных городах, а равно монастырях и церквах, — писал священник Л. Паевский, обследовавший в конце 90-х годов Жировицкий монастырский и Брест-Литовские городские архивы, — изображают (за редким исключением) жалкий остов в той неразработанной еще научной области нашего края, которая предстала пред нашими очами на происходившем недавно в Вильне IX Археологическим съезде”². Далее автор делился впечатлениями, вынесенными им от осмотра брестского архива, который находился на чердаке здания, занимаемого городской думой, в совершенно неупорядоченном состоянии: “Груды старых, т. наз. “шпаргалов” покрыты толстыми слоями пыли и издают тяжелый, затхлый и удушливый запах... Нынешний архивариус, трудолюбивый старичок, служит уже около 40 лет, но с архивом не знаком... В 1866 г. составлена была “Архивная опись Брестской городской думы, книгам, нарядам и прочия”. Но эта опись ... никем не скреплена, не прошнурована и даже не пронумерована”³.

Такое положение с хранением архивных документов в XIX — начале XX в. в Беларуси было, как правило, повсеместным. Статистические комитеты, другие общественные организации, существовавшие в белорусских губерниях, не могли оказать существенного влияния на улучшение хранения и организацию использования документов губернских и уездных архивов. Дело осложнялось и тем, что, находясь в самом центре Европы, территория Беларуси слишком часто становилась ареной военных действий, следствием чего являлось или прямое уничтожение хранившихся в здешних архивах документов (как, например, в 1812 г. или столетие спустя) или их вывоз в сопредельные страны (в порядке эвакуации на Восток или в качестве трофеев — на Запад).

Проблемы экспертизы ценности и описания документов ведомственных архивов в XIX — начале XX в. В первой половине XIX в. некоторые ведомства (МВД, государственного контроля, МПС, МНП и др.) разработали правила и инструкции, целью которых являлась попытка определить ценность различных категорий документов и установить сроки их хранения. Документы в них подразделялись на 3 группы (“разряда”; “отдела”): “всегдашнего хранения”, “временного хранения” (от 5 до 20 лет) и подлежащие уничтожению через 1—3 года. Эти правила и инструкции служили учреждениям основанием для выделения документов к уничтожению.

Если вначале составленные для уничтожения описи дел подлежали рассмотрению и санкционированию Комитетом министров, то к середине XIX в. эта работа приобретает произвольный, узковедомственный характер. В 1854 г. МВД первым получило право самостоятельно отбирать документы к уничтожению; за ним последовали и другие ведомства. В 1862 г. Министерство государственных имуществ издало правило “О порядке разбора и уничтожения решенных дел”; аналогичные правила издавались в 1864 г. Министерством финансов, в 1865 г. — Министерством внутренних дел, в 1871 г. — Министерством юстиции. Подобные правила возникли и для местных учреждений: для архивов дореформенных судов — в 1866 г., приказов общественного призрения — в 1869 г., судебных палат, окружных судов и мировых судей — в 1883 г., присутствий по крестьянским делам — в 1889 г. и т.д.

В середине XIX в. разрешение уничтожать архивные документы получили местные органы власти. Так, в 1867 г. губернаторы могли самостоятельно решать вопросы об уничтожении документов учреждений, подведомственных им (значит, и МВД).

Отсутствие на местах опытных архивистов приводило к тому, что судьбу многих документов, потерявших справочное значение, но имевших научную ценность, решали зачастую некомпетентные чиновники. Секретные документы сжигались, несекретные продавались на бумажные фабрики в качестве сырья. Если принять во внимание то обстоятельство, что значительная часть вырученных от продажи архивных дел денег шла на увеличение жалованья чиновникам, можно себе представить, какую активность в деле уничтожения архивных документов они развили¹. О некоторых фактах продажи документов из ведомственных архивов Беларуси упоминалось выше. И тем не менее, несмотря на имевшие место недостатки в деле обеспечения сохранности архивных материалов, к середине XIX в. достигло определенных успехов описание архивных дел. Это было обусловлено потребностями развивающейся исторической науки. Обращавшиеся в архивы историки нередко не могли получить интересовавшую их информацию именно из-за отсутствия описей, каталогов, справочников, обзоров. Это подталкивало работников архивов (как ведомственных, так и исторических) к необходимости создания научно-справочного аппарата. Большой вклад в разработку методики архивного описания в первой половине XIX в. внес комитет, созданный в 1835 г. для описания документов трех московских сенатских архивов (старых дел, разрядно-сенатского и поместно-вотчинного). Было признано целесообразным существование описаний “трех степеней”. Описание 1-й степени предполагало наличие наименования фондообразователя, указание номеров дел и их хронологических рамок, рода дел, количества листов. В современном понятии это была инвентарная опись. Описание 2-й степени состояло из обзора истории фондообразователя и характеристики отдельных групп и документов, т.е. представляло собой современный тип путеводителя. Описание 3-й степени включало сведения, извлеченные из всех документов, и напоминало современный тематический обзор.

Основным видом архивных справочников по-прежнему оставалась опись. В отличие от описей XVIII в., носивших, как правило, инвентарный характер и обеспечивавших только учетную функцию, в XIX в. начинают появляться описи, игравшие роль научно-справочного аппарата. Существовали две точки зрения на описание архивных дел. Выдающийся российский археограф П.М. Строев, являвшийся сторонником краткого описания, разработал общую схему, которая включала предисловие, краткую аннотацию документов, именной, географический и предметный указатели. За основу построения описи П.М. Строев брал хронологический или алфавитный признаки.

Другой, не менее известный археограф А.Х. Востоков был сторонником подробного описания документов. Он считал необходимым включать в описательные статьи фрагменты (или даже полные тексты) документов, воспроизводить начертания букв, анализировать текст, устанавливать его авторство, место, время написания и т.п. Именно по “востоковскому” принципу составлена И.Я. Спрогисом, О.В. Щербицким и В.К. Голубом “Опись документов Виленского центрального архива древних актовых книг”, вследствие чего в ее 10 объемных выпусках (1901—1913) описанными оказались лишь 64 (из 23 тыс.) актовые книги. При сохранении такой методики и темпов описания понадобилось бы свыше 4 тыс. (!) лет, чтобы завершить эту работу.

По “строевскому” принципу был составлен Н.И. Горба­чевским “Каталог древним актовым книгам губерний: Виленской, Гродненской, Минской и Ковенской” (издан в 1872 г.). В 1900 г. он был дополнен разработанным И.Я. Спрогисом географическим указателем и стал, таким образом, ценным справочником как для архивистов, так и для историков, археографов. “Строевского” же принципа придерживался и составитель перечневой описи на документы Витебского центрального архива древних актовых книг А.М. Сазонов (опубликована в 1-м выпуске “Историко-юридических материалов”). Форма архивных описей, подлежавших изданию, была установлена указом 2 апреля 1852 г. Она предполагала краткий перечень дел с указанием номера каждого документа, его краткого заголовка, а также полной даты. Попытка виленского архивариуса И.Я. Спрогиса в конце 80-х годов заменить составление описей именными, географическими и предметными указателями не была поддержана комиссией 1892 г. по преобразованию деятельности центральных архивов западных губерний. В ее докладной записке министру народного просвещения говорилось: “На обязанности архивариусов и помощников архивариусов в архивах древних актов лежит составление и печатание инвентарной описи документов с приложением к ней личных и географических указателей”¹.