Глава 7 Архивы Беларуси накануне и в годы Великой ОтеЧественной войны

Накануне войны, 29 марта 1941 г., Совнарком СССР утвердил “Положение о Государственном архивном фонде СССР”¹, которое законодательно закрепило административно-командную систему управления архивным делом, полностью сложившуюся с передачей в 1938 г. архивных учреждений в ведение НКВД (в Беларуси постановление Президиума Верховного Совета БССР о передаче архивных учреждений в систему НКВД было принято 27 сентября 1938 г.)². В соответствии с ним создавался единый союзный государственный архивный фонд, который хранился в центральных, республиканских и местных архивах.

Сеть государственных архивов Беларуси, утвержденная Постановлением СНК СССР № 723 от 29 марта 1941 г., выглядела следующим образом:

а) Центральные государственные архивы:

0. Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства БССР (г. Минск);

1. Филиал ЦГАОР БССР (г. Могилев);

2. Центральный государственный исторический архив БССР (г. Могилев);

3. Филиал ЦГИА БССР (г. Гродно);

4. Центральный государственный архив кинофотофонодокументов (г. Минск);

5. Областные государственные архивы:

государственные архивы Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской, Витебской, Гомельской, Минской, Могилевской, Пинской, Полесской обл.

б) Городские, районные и окружные государственные ар­хивы¹.

Фактически на 22 июня 1941 г. в республике действовали три центральных (ЦГАОР БССР в г. Могилеве, ЦГИА БССР и его филиал в г. Гродно) и 10 областных госархивов, в которых постоянно хранились около 7,5 млн дел². Кроме того, в районных госархивах с переменным составом документов находилось около 6 млн дел и примерно 7 млн дел хранилось в ведомственных архивах³. Наряду с госархивами в республике накануне войны существовали архивы Академии наук, компартии и некоторых других ведомств, постоянно хранившие документы.

Так, в партийном архиве ЦК КП(б) Беларуси хранилось свыше 220 тыс. дел партийных органов и организаций за 1917—1935 гг.; значительное количество аналогичных материалов за 1935—1937 гг. находилось в созданных по решению ЦК КП(б)Б от 3 марта 1940 г. партийных архивах при Минском, Витебском, Гомельском, Могилевском и Полесском обкомах компартии Беларуси (при партийных комитетах вновь созданных областей — Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской, Пинской — архивы не создавались потому, что пока там нечего было хранить).

В сентябре 1939 г. части Красной Армии заняли Виленский край и г. Вильно, освободив их от поляков. 10 октября 1939 г. между Москвой и Каунасом был заключен “Договор о передаче города Вильно и Виленской области и о взаимоотношениях между Советским Союзом и Литвой”, в соответствии с которым советские войска оставляли Литве территорию Виленского края. Очевидно, исходя из условий этого договора, передаче в Беларусь подлежала подавляющая часть бывшего Госархива Польши в г. Вильно, который к этому времени насчитывал около 1,5 млн дел¹. В начале 1941 г. по решению Совнаркома СССР этот архив, перевезенный в Минск, должен был быть распределен между архивохранилищами Москвы, Вильно и Минска. При этом наиболее древняя его часть подлежала отправке в Москву, а большинство из перевезенных в Беларусь фондов должны были быть возвращены в Литву. Однако война помешала осуществить намеченные в Москве мероприятия по “раскассированию” Виленского архива.

Наряду с Виленским архивом в специально созданный при Академии наук исторический архив тогда же, в конце 1939 — начале 1940 г., были переведены из Несвижа документы фамильного архива Радзивиллов (около 60 тонн документов). Это была часть архива Радзивиллов преимущественно экономического характера². Как уже отмечалось, эти оба архивных собрания не вошли в структуру государственных архивных учреждений Беларуси, а составили самостоятельный исторический архив при Академии наук республики.

Согласно штатному расписанию на 1941 г., в архивных учреждениях Беларуси (включая 50 человек, работавших в архивных отделах НКВД и областных УНКВД) числилось более 300 сотрудников. Следует отметить, что к этому времени сталинский лозунг “Кадры решают все” для них обернулся циничным изгнанием квалифицированных специалистов и заменой их послушными исполнителями указаний вышестоящих инстанций.

Придание архивным учреждениям не свойственных им функций, перетряска архивных кадров, особенно руководящих, оказали негативное воздействие на архивную службу Беларуси, которая не смогла в экстремальной ситуации обеспечить сохранность хранимой части Государственного архивного фонда СССР.

Отдавая дань уважения и признательности рядовым архивистам Беларуси, которые в исключительно сложных условиях предпринимали все зависящие от них меры по спасению архивных документов, вместе с тем нельзя не отметить полнейшей неподготовленности руководства архивной службы республики к войне. На это указывает прежде всего отсутствие заранее определенных пунктов возможной эвакуации архивов, списков ценных документов, требующих укрытия в первую очередь. Вследствие этого из 7,5 млн дел, хранившихся накануне войны в госархивах Беларуси, в восточные области СССР было эвакуировано лишь 75,3 тыс. дел областных госархивов: из Витебского архива в Йошкар-Олу — 14,5 тыс., из Гомельского в Тамбов и Курган — 60 тыс., из Вилейского в Шадринск — 0,8 тыс.¹ По предварительным данным, госархивы Беларуси потеряли (не считая документов районных и ведомственных архивов) 3,7 млн дел².

Была ли возможность избежать таких потерь? Положительный ответ на этот вопрос содержится в объяснительной записке заместителя начальника архивного отдела НКВД БССР П.П. Старовойтова, которую он подготовил для особой инспекции отдела кадров НКВД СССР 11 сентября 1942 г. В ней отмечается, что посланная НКВД Беларуси в первый день войны шифрограмма начальникам УНКВД западных областей об эвакуации важнейших архивных материалов не могла дать положительных результатов, так как многие города, в частности Брест, Белосток, Гродно, подверглись сильнейшей бомбежке и вывезти оттуда какие-либо документы не представлялось возможным. Несмотря на неоднократные обращения начальника отдела госархивов НКВД БССР И.А. Переплетчикова (сменил в 1939 г. на этом посту А.С. Града, занимавшего должность руководителя ЦАУ БССР с 1936 г.) и находившегося в это время в Минске заместителя начальника организационно-методического отдела Управления госархивами НКВД СССР Г.Н. Старова к руководству НКВД республики относительно эвакуации архивов, никаких указаний на этот счет дано не было.

“Разрешение вопроса об эвакуации документальных материалов, — писал далее П.П. Старовойтов, — усложнялось еще и тем, что мобилизационного плана на случай военных действий не было, а такой план, на мой взгляд, должен был быть, ибо эвакуировать документальные материалы в массовом масштабе, не имея заранее разработанного плана, чрезвычайно затруднительно, особенно если принять во внимание, что в архивах Белоруссии насчитывалось около 6 млн дел. Однако осуществление эвакуации документальных материалов из архивов Белоруссии могло быть с успехом произведено, если бы руководство НКВД БССР уделило этому важнейшему вопросу необходимое внимание.

Достаточно указать, что руководство наркомата даже не поставило в известность сотрудников ни отдела, ни архивов о необходимости эвакуации, и они были оставлены на произвол. НКВД БССР эвакуировался из Минска 24 июня совершенно внезапно, не дав никаких указаний, как поступить с документальными материалами, хранившимися в госархивах Белоруссии. В этот же день эвакуировался и начальник отдела госархивов НКВД БССР т. Переплетчиков, даже не сообщив об этом мне как своему заместителю”¹.

НКВД в первую очередь был озабочен сохранностью собственных документов, а также строго следил за тем, чтобы вовремя были уничтожены секретные матриалы (хотя это не помешало ему оставить в Минске часть архивов ГПУ, о чем в 1942 г. писали немцы¹). Так, в докладной записке секретаря ЦК КП(б)Б П.К. Пономаренко на имя Сталина “Об итогах эвакуации из Белорусской ССР”, составленной примерно в июле-августе 1941 г., в части, касающейся эвакуации архивов и ценностей, утверждалось: “Архивы НКВД и НКГБ эвакуированы полностью. Многие наркоматы секретные архивы уничтожили”².

Если не были вывезены центральные и большинство областных архивов, то об эвакуации районных и ведомственных архивов говорить вообще не приходится: все они погибли в пожарах первых дней и недель войны или были затем уничтожены оккупантами, или расхищены местными жителями. Об этом, подводя предварительные итоги ущерба, нанесенного архивам Беларуси, говорил в августе 1944 г. начальник архивного отдела НКВД БССР А.И. Азаров, отмечая, что из всего архивного фонда осталось 30—40 процентов³.

В отличие от государственных и ведомственных архивов удалось сохранить партийный архив Беларуси, располагавшийся накануне войны в Могилеве. В ночь на 26 июня 1941 г. с помощью строительных рабочих и учащихся школы ФЗО архив был перевезен на железнодорожную станцию и погружен в восемь вагонов. Вместе с ним были погружены и документы партийного архива Могилевского обкома КП(б)Б, а также вывезенный сюда 25 июня текущий архив поспешно выехавшего из Минска аппарата ЦК КП(б) Беларуси и документы Белостокского и Минского областных партийных комитетов. 26 июня вагоны отправились на восток и 4 июля прибыли в Москву. Отсюда по указанию ЦК ВКП(б) партийные архивы Беларуси были отправлены в Уфу, куда благополучно прибыли 10 июля 1941 г. Таким образом, благодаря эвакуации были сохранены партийные архивы республики, содержание которых в определенной мере восполняет тот документальный пробел, который был нанесен госархивам Беларуси, особенно в части, относившейся к истории Беларуси периода 1917—1941 гг.

С началом войны фактически перестало действовать Архивное управление НКВД БССР, успев лишь преобразоваться в отдел госархивов. Его заместитель П.П. Старовойтов, эвакуировавшись в Марийскую АССР, работал старшим инспектором культурно-воспитательной части ИТК № 1 Марийской АССР. Здесь же находились директор ЦГАОР БССР И.Л. Коршун, сотрудник этого же архива И.В. Керножицкий. Многие архивисты были призваны в действующую армию.