Лекция 3. Возникновение науки и основные стадии ее исторической эволюции
|
3.1. Наука на Древнем Востоке Соотнесение фигурирующего на Древнем Востоке знания с признаками общими для науки как таковой показывает следующее. 1. Необходимо признать, что наиболее развитая по тем временам (до VI в. до н.э.) в аграрном, ремесленном, военном, торговом отношении восточная цивилизация (Египет, Месопотамия, Индия, Китай) выработала определенные знания. Разливы рек, необходимость количественных оценок затопляемых площадей стимулировали развитие геометрии: активная торговля, ремесленная, строительная деятельность обусловили разработку приемов вычисления, счета; морское дело, отправление культов способствовали становлению «звездной науки» и т.д. Таким образом, восточная цивилизация располагала знаниями, которые накапливались, хранились, передавались от поколений к поколениям, что позволяло им оптимально организовывать деятельность. Однако, как отмечалось, факт наличия знания сам по себе не конституирует науку. Науку определяет целенаправленная деятельность по выработке, производству знания. Имела ли место такого рода деятельность на Древнем Востоке? Знания в самом точном смысле вырабатывались здесь путем популярных индуктивных обобщений непосредственного практического опыта и циркулировали в социуме по принципу наследственного профессионализма, передачи знаний внутри семьи в ходе усвоения ребенком деятельностных навыков старших . Процессы изменения знания протекали на Древнем Востоке стихийно; отсутствовала критико-рефлективная деятельность по оценке генезиса знаний - принятие знаний осуществлялось на бездоказательной пассивной основе. Знание функционировало как набор готовых рецептов деятельности, что вытекало из его утилитарного, практико-технологического характера. 2. Особенностью древневосточной науки является отсутствие фундаментальности. 3. Древневосточная наука в полном смысле слова не была рациональной. Причины этого во многом определялись характером социально-политического устройства древневосточных стран. Антидемократизм в общественной жизни не мог не отразиться на жизни интеллектуальной, которая также была антидемократичной. Пальма первенства, право решающего голоса, предпочтение отдавались не рациональной аргументации и доказательству (впрочем, как таковые они и не могли сложиться на таком социальном фоне), а общественному авторитету. Субъектами знания, или людьми, которые в силу своего социального статуса репрезентировали «ученость», были жрецы, высвобожденные из материального производства и имевшие достаточный образовательный ценз для интеллектуальных занятий. Знание же, хотя и имеющее эмпирико-практический генезис, оставаясь рационально необоснованным, пребывая в лоне жреческой науки, освященной божественным именем, превращалось в предмет поклонения, таинство. 4. Решение задач «применительно к случаю», выполнение вычислений, носящих частный нетеоретический характер, лишало древневосточную науку систематичности. Древние математики Египта, Вавилона умели решать задачи на уравнение первой и второй степени, на равенство и подобие треугольников, на арифметическую и геометрическую прогрессию, на определение площадей треугольников и четырехугольников, объема параллелепипедов, им также были известны формулы объема цилиндра, конуса, пирамиды, усеченной пирамиды и т.п. У вавилонян имели хождение таблицы умножения, обратных величин, квадратов, кубов и т.п. Однако никаких доказательств, обосновывающих применение того или иного приема, необходимость вычислять требуемые величины именно так, а не иначе, в древневавилонских текстах нет. Внимание древневосточных ученых концентрировалось на частной практической задаче, от которой не перебрасывался мост к теоретическому рассмотрению предмета в общем виде. Поскольку поиск, ориентированный на нахождение практических рецептов, «как поступать в ситуации данного рода», не предполагал выделение универсальных доказательств, основания для соответствующих решений были профессиональной тайной, приближая науку к магическому действу. С учетом этого наше итоговое оценочное суждение таково: тот исторический тип познавательной деятельности (и знания), который сложился на Древнем Востоке, соответствует донаучной стадии развития интеллекта и научным еще не является. Вопросы для повторения:
3.2. Наука в античности Подлинной колыбелью науки были античная Греция, культура которой в период своего расцвета ( VI - IV вв. до н.э.) породила науку. Социально-политическая жизнь древней Греции на рубеже 8-6 вв. до н.э. в своей первозданности во многом воспроизводила характер древневосточной социальности. Стремительное имущественное расслоение общины с сосредоточением частной собственности на недвижимость и движимость в руках представителей знатных родов, появление крупных землевладельцев из родовой аристократии влекло а) массовое разорение землеобработчиков-общинников, б) развитие долговой кабалы.
Однако в отсутствии масштабных трудоемких общественно-производительных работ, в ситуации более высокой эффективности производства жестко централизованная социальная иерархия с управленческой деспотией не складывается. Причиной тому было то, что утрачивающие гражданскую свободу общинники отстаивают личную независимость, экономические права в борьбе с родовой и имущественной аристократией. VII-V вв. отмечаются упорными выступлениями демоса за отмену долгов, передел земель в малоазийских поселениях. Непреходящими завоеваниями этих выступлений оказалось то, что возникают законы, по которым допускалось обжалование приговоров в народном собрании, выборы судей проводились всенародно (всеобщим голосованием), по законам Драконта государство брало обязательства обеспечения личной безопасности граждан (запрет на ношение оружия в публичных местах). Правовое равенство граждан, подчинение их единым законам, преклонение перед искусством убеждения имели следствием релятивизацию человеческих суждений. Поскольку все, входящее в интеллектуальную сферу, подлежало обоснованию, а всякое обоснованное, подпадая под критику, могло быть обосновано каким-то более изощренным образом, у греков каждый имел право на особое мнение. Следовательно, можно зафиксировать принципиальное отношение греков к истине, которые воспринимали ее не как продукт догматической веры, поддерживаемый авторитетом, но как продукт рационального доказательства, основанный на обосновании. В вопросах познания греками проводилась четкая и твердая грань между рациональным и нерациональным, причем последнее радикально исключалось из рассмотрения. Таким образом, важнейшим результатом демократизации общественно-политической сферы античной Греции явилось формирование аппарата логического рационального обоснования, превратившегося в универсальный алгоритм продуцирования знания в целом, инструмент трансляции истины от индивида в общество. На этом фоне уже могла складываться наука как доказательное познание «из основания», что без труда иллюстрируется обращением к фактическому материалу. Скажем, качественное отличие натурфилософских конструкций досократиков от идейно близких им древневосточных, да и более ранних греческих мифологических конструкций заключается именно в логическом доказательстве. Например, неизменно популярный тезис о единстве всех вещей и одновременно их нетождественности выступает у досократиков уже не элементом поэтизированного миропонимания, характерного для древневосточного мифа, а элементом рациональной дедукции. Интересно, что и в самой науке греки обособливали подлинную науку от приложений, занятие которыми порицалось. Например, греки противопоставляли физику - науку, изучающую «природное», «естественное», механике - прикладной отрасли, искусству создания технических устройств, изобретения и конструирования машин. Непременным условием появления науки является использование идеализации, которые не могут возникнуть в недрах материально-практического отношения к действительности. Для возникновения идеализации требуется отказ от материально-практического отношения к действительности, переход на позиции созерцательности, что и было реализовано в Греции. Практика, обусловливая абстрагирование, препятствует возникновению идеализации как его логического продолжения. Никакому «практику» никогда не придет в голову заниматься вопросами сущности мира, познания, истины, человека, прекрасного и т.д. как таковыми. Все это радикально «непрактические» вопросы, весьма далекие как от сферы массового производства, так и от сферы сознания производителей. Как же возникла возможность постановки, обсуждения подобных вопросов? Каковы причины, превратившие идеализации в стержень познавательных, культурных процессов, давших начало науке? Ответы в какой-то мере даны выше, когда подчеркивалось, что условием формирования идеальных объектов, составляющих необходимый фундамент науки, выступает созерцательность, ориентация на абстрактно-теоретическое рассмотрение предметов в «чистом» виде, господствовавшая в Греции. К этому следует добавить, что идеализация как форма мышления практически отсутствовала в традиционных обществах на Древнем Востоке. Конечно, это нельзя преувеличивать: мышлению представителей древневосточной культуры, естественно, невозможно отказывать в абстрагировании, как невозможно ему отказывать в использовании логической аргументации, - без этого не было бы оснований говорить о мышлении. Вместе с тем, очевидно, что и то и другое были на Востоке чрезвычайно неразвитыми, так что во всяком случае не могли составить базу оформления здесь теоретического познания, науки. Вопросы для самопроверки:
3.2. Наука античности (продолжение) С позиций перспективы порождать науку познавательный потенциал античных греков гораздо более предпочтителен, сопоставительно с соответствующим потенциалом древневосточной культуры. Только в Греции, а не в традиционных восточных обществах, возникли такие формы познавательной деятельности как систематическое доказательство, рациональное обоснование, логическая дедукция, идеализация, из которых в дальнейшем могла развиться наука. Причины этого заключались в особенностях социально- политического устройства общества. Имеется в виду институт рабовладельческой демократии, который благоприятствовал выработке как аппарата интерсубъективного систематического рационально-логического доказательства, так и приемов конструирования идеальных объектов. Исходя из сказанного, процесс оформления в Греции науки можно реконструировать следующим образом. О возникновении математики следует сказать, что вначале она ничем не отличалась от древневосточной. Арифметика и геометрия функционировали как набор технических приемов в землемерной практике. Эти приемы были так просты, что могли передаваться устно. Другими словами, в Греции, как и на Древнем Востоке, они не имели: 1) развернутого текстового оформления, 2) строгого рационально-логического обоснования. Чтобы стать наукой, они должны были получить и то и другое. Когда это случилось?
У историков науки имеются на этот счет разные предположения. Есть предположение, что это сделал в VI в. до н.э. Фалес. Другая точка зрения сводится к утверждению, что это сделал несколько позже Демокрит. Следующий момент, исключительно важный для реконструкции возникновения математики, - разработка теории доказательства. Здесь следует акцентировать роль Зенона, способствовавшего оформлению теории доказательства, в частности, за счет развития аппарата доказательства «от противного», а также Аристотеля, осуществившего глобальный синтез известных приемов логического доказательства и обобщившего их в регулятивный канон исследования, на который сознательно ориентировалось научное, в том числе математическое, познание. Так первоначально ненаучные, ничем не отличавшиеся от древневосточных, эмпирические математическое знания античных греков, будучи рационализированы, подвергшись теоретической переработке, логической систематизации, дедуктивизации, превратились в науку. Охарактеризуем древнегреческое естествознание - физику. Грекам были известны многочисленные опытные данные, составившие предмет изучения последующего естествознания. Тем не менее, опытного естествознания в Греции не возникло. Грекам был чужд опытный, экспериментальный тип познания в силу безраздельного господства созерцательности. У греков физика - «наука о природе в целом, но не в смысле нашего естествознания». По сути своей это была созерцательная наука, очень схожая с более поздней натурфилософией. К числу предпосылок возникновения в эпоху античности описанного выше комплекса естественнонаучных представлений относятся следующие. Во-первых, представление о природе как некоем естественно возникшем образовании, имеющем основание в самом себе, а не в божественном или человеческом законе. Во-вторых, укоренение идеи, что объект научного познания должен быть устойчивым и носить общий характер.
В-третьих, оформление взгляда на мир как на взаимосвязанное целое, проникающее все сущее и доступное сверхчувственному созерцанию. Это способствовало учреждению столь фундаментального для науки принципа, как каузальность . Кроме того, оно стимулировало возникновение такого неотъемлемого атрибута науки, как теоретичность. Причины отсутствия естествознания в античности : 1. Отсутствие в эпоху античности научного естествознания обусловливалось невозможностью применения в рамках физики аппарата математики, поскольку, по Аристотелю, физика и математика – разные науки, относящиеся к разным предметам, между которыми нет общей точки со прикосновения. 2. Античность не знала эксперимента. Естествознание греков абстрактно-объяснительно, лишено деятельностного, созидательного компонента. В нем не было места эксперименту как способу воздействия на объект искусственными средствами с целью уточнить содержание принятых абстрактных моделей. Подведем итоги. Процесс вызревания научно-теоретического сознания связан с серией концептуальных революций, обусловивших последовательность переходов от мифа к логосу, от логоса к преднауке, от преднауки к науке. Причины этого, во многом, заключались в специфике всего общественно-политического и материально-практического уклада народов, который, накладывая отпечаток на характер осуществляемого ими духовного производства, предопределял его возможность стоять у истоков науки. Главное, почему наука возникла не на Древнем Востоке, а в Древней Греции, состоит в том, что именно здесь получили развитие, оформились такие необходимые для процесса наукообразования отношения, как интерсубъективность, общезначимость, надличностность, субстанциальность, идеальное моделирование действительности и т. п. Вопросы для повторения:
3.3. Наука в средневековье и в эпоху Возрождения Понять характер средневековой науки можно, лишь раскрывая систему средневекового теологического миросозерцания, конституирующими элементами которого выступали универсализм, символизм, иерархизм, телеологизм. Универсализм. Специфической чертой средневекового мышления было некое тяготение к всеобъемлющему познанию, стремление «охватить мир в целом, понять его как некоторое законченное всеединство». Фактическим обоснованием этой модели мышления выступало представление о единстве космоса и человека, заключавшееся в их генетической (креационистской) общности, из чего вытекало: знать способен только тот, кто проник в суть божественного творения, - поскольку же оно универсально, всякий, знавший его, знал все; соответственно не знавший его, вообще не мог ничего знать. Естественно, в такой парадигме не находилось места частичному, относительному, незавершенному знанию; знание могло быть либо универсальным, либо никаким. Символизм. Процесс познания вещи заключался в обращении к исследованию понятия, ее выражающего, что определяло сугубо книжный, текстовой характер познавательной деятельности. Поскольку же наиболее представительными текстами, к тому же освященными непогрешимым божественным авторитетом, выступали святые тексты, идеалом, инструментом познания представлялась экзегетика - искусство истолкования святых писаний, этих предельных резервуаров возможных знаний. Иерархизм. «Все «вещи видимые» обладают свойством воспроизводить «вещи невидимые», быть их символами. Но не все в одинаковой мере. Каждая вещь - зеркало, но есть зеркала более, есть менее гладкие. Это заставляет мыслить мир как иерархию символов. Телеологизм. Атрибутом средневекового миросозерцания был телеологизм, заключающийся в истолковании явлений действительности как существующих по «промыслу божию» для и во имя исполнения каких-то заранее предуготовленных ролей. Логическим финалом, естественным завершением телеологизма был антропоцентризм. На основе антропоцентризма складывался геоцентризм. Человек в средневековье представлялся существом сугубо амбивалентным: с одной стороны, он - венец творения, воплощение божеского, созданный по образу и подобию верховного творца, с другой стороны, он - плод искушений дьявола, греховная тварь. Человек постоянно выступал объектом борьбы, средоточием противоборства высших альтернативных сил мира - бога и дьявола. В связи с этим вопрос реальной судьбы человека был вопросом вопросов. Последнее, конечно, укрепляло телеологизм. Оценка перечисленных опорных элементов средневекового миросозерцания позволяет сделать некоторые выводы применительно к вопросам научного познания. Во-первых, деятельность человека в эпоху средневековья предпринималась в русле религиозных представлений - вне церкви ничто не имело прав на гражданство. Противоречащее религии запрещалось специальными декретами. Подобные установки, усиливая элемент созерцательности, настраивали познание на откровенно мистический теологический лад, что не только препятствовало его поступательному развитию, но и определяло регресс или, во всяком случае, стагнацию. Во-вторых, в средневековой картине мира не могло быть концепции объективных законов, без которой не могло оформиться естествознание. Причина взаимосвязанности, целостности элементов мира усматривалась средневековым умом в боге. В-третьих, в силу теологически-текстового характера познавательной деятельности усилия интеллекта сосредоточивались не на анализе вещей (они были вытеснены из контекста рассмотрения), а на анализе понятий . Универсальным методом служила дедукция, осуществлявшая субординацию понятий, которой соответствовал определенный иерархический ряд действительных вещей. Отсюда принципиально априорный, внеопытный стиль умозрительной схоластической науки, обреченной на бесплодное теоретизирование. Однако взгляд на средневековье как на интеллектуальное кладбище человечества был бы поверхностным. Успешно развивались такие специфические области знания, которые подготовили возможность образования науки в более поздний период. Имеется в виду астрология, алхимия, натуральная магия. Опыт функционирования этих дисциплин справедливо расцениваемый как промежуточное звено между техническим ремеслом и натурфилософией, уже заключил в себе зародыш будущей экспериментальной науки. Проделанный анализ позволяет прийти к заключению. В истории европейской культуры, в истории мировой мысли средневековая культура выступает сложным феноменом. С одной стороны, средневековье продолжает традиции античности, свидетельством чему являются такие мыслительные комплексы, как созерцательность, интенция на постижение общего безотносительно к единичному, склонность к абстрактно- умозрительному теоретизированию, принципиальный отказ от опытного познания, признание примата универсального над уникальным, стабильного над становящимся, надличностного над личностным и т.п. С другой стороны, средневековье порывает с традициями античной культуры, «подготавливая» переход к совершенно иной культуре Возрождения. Подтверждением выступает значительный прогресс алхимии, астрологии, натуральной магии, имеющих «экспериментальный» статус. Будучи интегрированы воедино, эти моменты и обусловливали противоречивость средневековой культуры, которая для судеб науки имела едва ли не решающее значение. Дело в том, что именно в этот период исследующее мышление направляет свою работу «в русло достижения практических эффектов». А это составляло решающее условие возможности оформления научного естествознания. Подчеркиваем, именно условие, ибо самому научному естествознаниюбыло не суждено оформиться в эпоху средневековья. Препятствием тому служил ряд причин. Средневековая культура не знала идеи самодостаточности природы, управляемой естественными объективными законами: поскольку природа есть нечто сотворенное, она управляется волей творца. Созерцательный, теологически-текстовой характер познавательной деятельности, который был настолько самодовлеющим, прочно укорененным в культуре, что даже во времена Галилея выступал мощным мировоззренческим фактором, сдерживающим прогресс опытной науки. Полумистический, со значительным удельным весом вербального элемента характер «опытной» деятельности в науке. Качественный характер знания. Средневековая наука не подвластна понятию количества, и в этом именно заключается ее коренное отличие от современной науки. Основу картины мира средневековья составляла качественная онтология, опирающаяся на учение Аристотеля. Не менее качественными были и гносеологические установки: традиционная для средневековья доктрина наивного реализма, некритически отождествлявшего субъективное с объективным, в конечном счете, препятствовавшего адекватному познанию. Качественный характер науки, разделение сущности и существования, вещественное моделирование обусловливали невозможность образования понятия закона. Ввиду этого средневековая наука лишь ступень к подлинной науке. Вопросы для повторения:
3.4. Истоки классической науки (продолжение) Теперь можно зафиксировать основные черты нового стиля мышления, который разрушил архаичную антично-средневековую картину мироздания и привел к оформлению вещно-натуралистиаческой концепции космоса, выступающей предпосылкой научного естествознания:
Соединение абстрактно-теоретической традиции с ремесленно-технической. Науку конституирует единство эмпирической и теоретической деятельности. Однако в периоды античности и средневековья два эти вида деятельности противопоставлены, разобщены. Теоретическая деятельность замыкалась на семь классических свободных искусств - диалектику, риторику, логику, арифметику, геометрию, астрономию, музыку. Эмпирическая деятельность проходила по ведомству механических, несвободных искусств - ремесленничества.
Разрыву этого порочного круга, радикальному изменению ситуации, приведшему к синтезу эмпирической и теоретической деятельности, а вместе с этим - образованию науки, мы обязаны тем социально-практическим процессам, которые составляли стержень общественной жизни того времени. Оформление естествознания как науки стало возможным лишь в условиях капиталистического товарного производства, породившего ценностную переориентацию познания на получение практически полезного знания. Для объяснения социальных предпосылок возможности сохранения и развития этих навыков недостаточно ссылок на развитие капиталистического производства. Ключ к пониманию причин сохранения, развития античной деятельности по конструированию идеальных объектов, без которой невозможна наука, заключается в признании особого значения средневековой культуры, сыгравшей исключительную роль в данном отношении. Поскольку для образования естествознания необходим синтез абстрактно-теоретической, и опытно-практической деятельности, а он, как было выяснено, не мог произойти в условиях античного рабства, на начальном этапе требовалось, видоизменяя систему производственных отношений, препятствующих указанному синтезу, сохранить принципы деятельности с идеализациями. Нечто подобное осуществилось в эпоху средневековья, экономической основой которого было не рабство, но феодализм, а интеллектуальной основой - абстрактно теоретическая деятельность с идеальными конструкциями (теологическая спекулятивная система мира). Данными совершенно своеобразными условиями средневековой культуры и объясняется как дальнейший прогресс «теоретического» исследования природы, так и отсутствие социальных запретов на «опытное» (алхимия, натуральная магия и пр.) ее изучение. Во всяком случае, путь от идеального моделирования действительности к опыту прокладывался именно в то время. Насколько непростым, продолжительным, трудным был этот путь, можно судить хотя бы по временному показателю - для соединения абстрактно-теоретической (умозрительно-натурфилософской) традиции с ремесленно-технической человечеству потребовалось четырнадцать столетий. Следовательно, существенной вненаучной предпосылкой оформления научного естествознания наряду с развитием капиталистических отношений явился факт освоения в рамках феодализма античных культурных традиций. Учитывая это, процесс оформления научного естествознания с точки зрения реализации социокультурной детерминации, обеспечившей синтез эмпирической и теоретической деятельности, в самой краткой форме выглядит так.
Утверждение гипотетико-дедуктивной методологии познания. Основу оставляющего ядро современного естествознания гипотетико-дедуктивного метода образует логический вывод утверждений из принятых гипотез и последующая их эмпирическая апробация. Под последним понимается процедура, обеспечивающая возможность установления истинности теоретических утверждений в процессе их соотнесения с непосредственно наблюдаемым положением дел. Приоритет введения в науку гипотетико-дедуктивной тактики исследования по праву принадлежит Галилео Галилею (ГАЛИЛЕЙ Галилео). Речь идет о разработанной им концепции пустотной механики, базировавшейся на принципах индукции и мысленного эксперимента. Именно Галилей заложил фактический фундамент науки о природе. Именно Галилей, разрабатывая исследовательскую тактику мысленного эксперимента в идеальной реальности, обосновал возможность применения в рамках физики количественного аппарата математики, что означало перевод ее на строгую научную основу. Именно Галилей, обращая внимание на необходимость последовательного эмпирического обоснования идеально-логических законов и формулировок, создал универсальную методологическую канву естественнонаучного познания. Поэтому, именно фигура Галилея, установившего «ясные» и «очевидные» сейчас законы механики, создавшего сами рамки мышления, которые сделали возможными последующие открытия в науке, реформировавшего интеллект, снабдившего его серией новых понятий, выработавшего специфическую концепцию природы и науки, - фигура Галилея отмечает рождение подлинно научного естествознания. Развитие идей Галилея и завершение первоначального этапа формирования научного мышления, выразившегося в построении механистической картины мира, связано с деятельностью *****Исаака Ньютона. Выделим те доподлинно непреходящие моменты, какие внесло с собой утверждение принципов новоевропейского мышления. Это:
Вопросы для повторения:
3.5. Современная наука Современная наука - феномен гносеологически весьма многомерный, разноплановый. Образующие её познавательные комплексы чрезвычайно полиморфичны, неоднопорядковы. Они включают в себя элементы классической, неклассической и постнеклассической рациональности.Современная наука - широкая ассоциация математических, естественнонаучных, гуманитарных, технических отраслей, дисциплинарных и междисциплинарных исследований, узкоспециализированных и комплексных подразделов, функционирующих как дискретные единицы теоретических и эмпирических, формальных и содержательных, фундаментальных и прикладных и прочих знаний. Вместе с тем имеются основания говорить о наличии некоей «единой оси», сущностного единства современной науки, имея в виду своеобразие стратегии исследований, стиля постановки и изучения проблем, способа производства и функционирования знания, природы изыскательской деятельности и т.п. - словом, всего того, что составляет самобытность совокупного потенциала науки, фиксируемую средствами теоретико- познавательного анализа. Чтобы выяснить природу этой общности, вычленить основания, объединяющие действительно различные явления в монолитное целое, каким выступает «современная наука», одного функционального анализа синхронно действующих ее структур недостаточно. Следует привлечь средства анализа сравнительного, позволяющего типологически сопоставить современную науку с генетически предшествующей ей теоретико-исследовательской формацией. Переходя к такому сопоставлению, отметим следующее. Говоря о целесообразности соотнесения современной науки с исторически предшествующей однопорядковой ей структурой, где находятся ее непосредственные истоки, мы указываем на классическую науку, критика и переосмысление познавательных норм и идеалов которой, собственно, и задает те внутренние базисные отношения, которые в полной мере определяют гносеологические особенности, а также составляют условия целостности современной науки. Под классической наукой при этом мы будем понимать совершенно определенную исследовательскую и мыслительную культуру, реализовавшуюся как преобладающая тенденция начиная с XVII до начала XX в., знаменующего собой становление квантово-релятивистской эпохи. Каковы же принципиальные стилистические черты классической науки, противостоящей современной как особая мыслительная эпоха, как стадия в развитии научного интеллекта?
Классическая наука функционировала как весьма цельное образование, где основания целостности определялись рядом сущностных черт. Среди них особо выделим две. 1. Ориентация на целостную и законченную систему знания. Сложившаяся на базе классической механики, которая рассматривалась как универсальный метод познания окружающих явлений и одновременно как эталон всякой науки, эта ориентация поддерживалась солидным множеством более частных установок, а именно:
2. Усилия ученых-классиков главным образом направлены на выделение и определение простых элементов сложных структур при явном, сознательном игнорировании тех комплексных функционально-генетических связей и отношений, какие существуют внутри этих структур как динамических целостностей. Что же изменилось со времен классической эпохи, знаменуя вступление науки в неклассическую фазу своего развития? Изменилось многое. Однако нас во всех этих изменениях интересует гносеологическая сторона дела. Переход от классической к неклассической (современной) науке и вызванные им изменения в объективном содержании знания, его основаниях (способы анализа объектов, получение, развитие, структуризации элементов науки), самом типе самосознания науки обозначают кратко: революция. Если столь же кратко раскрывать ее сущность, то можно сказать: революцию в науке породило одно – признание в качестве необходимого и неотъемлемого компонента субъекта познания, его деятельности. Фундаментальность данного обстоятельства переоценить трудно. Революция в науке, развенчавшая иллюзии об абсолютности изучаемых процессов и возможности их всесторонней познавательной детализации, означала замену созерцательного стиля мышления деятельностным. Развивая этот тезис, подчеркнем следующее. а) Включение субъективной деятельности в контекст науки привело к изменению понимания предмета знания: им стала теперь не реальность «в непосредственно чистом виде», как она фиксируется живым созерцанием, а некоторый ее срез, заданный через призму принятых теоретических и операциональных средств и способов ее освоения субъектом. б) Уяснение относительности объекта к исследовательско- преобразующей деятельности стимулировало переход науки от изучения вещей, рассматриваемых как неизменные и способные вступать в определенные связи, к изучению условий, попадая в которые вещь не просто ведет себя определенным образом, но только в них может быть или не быть чем-то, существовать или не существовать как данная определенность. По этой причине современная научная теория начинается с фиксации процедурной базы, выявления способов, условий исследования объекта, что образует семантический и операциональный контур теории, выступает гарантом объективности, гармоничности описания охватываемых ею фактов. в) Факт относительности картины объекта к средствам познания и вызванная им необходимость организации знания с учетом реальных операциональных процедур определяет особую роль прибора (экспериментальных установок) в современном научном познании. г) Взаимодействие объекта с прибором, узаконивающее анализ лишь конкретного проявления сторон и свойств объекта в различное время в различно реализованных ситуациях, не может не привести к некоторому вполне объективному «разбросу» в конечных результатах исследований. Последнее выступает основой широко понятой дополнительности, которая, указывая на различную проявляемость свойств объекта в зависимости от типа его взаимодействия с прибором в различных, часто взаимоисключающих условиях, легализует правомерность и равноправие различных видов описания объекта, его концептуальных образов. д) Отказ от созерцательности, наивной реалистичности установок классической науки, выразившийся, в частности, в новой практике задания предмета знания с учетом способа его познавательного освоения, понимании динамичности связей эмпирии и теории и т.д., модифицировал статус факта как проверочной инстанции. Динамизация науки - усиление математизации, сращение фундаментальных и прикладных исследований, расширение границ поиска с областей действительного на сферы возможного, легализация изучения крайне абстрактных, абсолютно неведомых классической науке типов реальностей привела к своего рода взаимопроницаемости факта и теории. В связи с этим изменилось представление о проверочном эксперименте. Во-первых, будучи не в состоянии играть роль абсолютного судьи теории, как гносеологическая процедура, он реализуется в совокупности с иными внутритеоретическими способами апробации знания такими как принцип соответствия, выявление внутреннего, когерентного совершенства теории. Во-вторых, он свидетельствует уже не столько о том, соответствует или не соответствует теоретическая формулировка чему-то, что существует и до него, «на самом деле», сколько о том, что теоретическое предположение оправдано для известных условий и может быть реализовано для некоторого класса ситуаций, что определенная зависимость может быть осуществлена.
Такова, в самом сжатом изложении, природа неклассического стиля мышления, утверждение которого принесла с собой научная революция. Детализация теоретико-познавательных ее последствий состоит в тех существенных трансформациях, какие претерпели традиционные классические нормы и идеалы исследования. Основополагающими в гносеологическом отношении считаются представления о способах введения объектов в теорию, путях решения проблемы существования, характере деятельности на эмпирическом уровне, целенаправляющих научный поиск критериях точности и строгости. Вопросы для повторения:
3.5. Современная наука (продолжение) Современное знание пронизывает дух историзма, утверждение которого является одним из значительнейших итогов научной революции. Если самым сжатым образом характеризовать то новое, что привнес историзм, углубив различие между неклассической и классической наукой, то целесообразно указать на следующее. 1. Изменилось отношение науки к истории науки. В классическую эпоху история науки трактовалась как дисциплина в полном смысле историческая: деятельность историка науки, понимаемая как деятельность архивная и чуть не археологическая, ограничивалась поиском, обработкой и систематизацией фактов, относящихся к прошлому науки. В современную же эпоху история науки рассматривается как фрагмент науки, ее неотъемлемая составляющая. В рамках неклассической науки результаты научной деятельности берутся не с точки зрения вечности (классическая наука), а в контексте их генезиса. Но ведь именно реальная история науки содержит развернутую панораму динамики знания - она способствует постижению внутринаучных перспектив и возможностей, аккумулирует информацию о субъективном элементе в знании, о формах и способах данности объекта исследователю, поставляет сведения о реализованных процедурах в научном поиске, о средствах адекватной познавательной реконструкции изучаемого предмета. Все это обусловливает вхождение истории науки в науку в качестве внутреннего органического компонента. 2. Изменилось отношение науки к включаемому в ее фонд знанию. Научная революция продемонстрировала относительный статус как знания, так и его оснований, покончила с классическом мифом некоей непоколебимости принципов науки, освободила ее самосознание от догмы непрерывно-поступательного характера научного процесса как кумулятивной детализации немногочисленных фундаментальных «априорно достоверных» идей. Все это, будучи возведено в ранг парадигмы современной науки, определило ее здоровый самокритицизм, понятие необходимости ревизии принципов, допущений, методов получения результатов. 3. Во многом изменились логические основания науки (знания). Суть происшедших изменений состоит в том, что наука использует такой логический аппарат, который наиболее приспособлен для фиксации специфики "деятельностного" подхода. Именно этим вызван прогресс неклассических многозначных логик, ограничения, отказы от использования таких классических логических приемов, норм, как теорема индукции, закон исключенного третьего и т.д., введение представлений конечности, конструктивности как объектов науки, так и осуществляемых с ними манипуляций. Каковы перспективы на будущее, каковы те изменения науки, которые повлекут сдвиги ее ценностного (нормативного) самосознания? Вопрос имеет два ответа: для ближайшего и более отдаленного будущего. Что касается первого, в наличной науке - масса проблем, многозначительных тенденций, процессов, которые способны трансформировать ценностное (нормативное) самосознание науки в обозримое время. Можно с уверенностью утверждать, что нахождение соответствующих решений этих проблем, тенденций вызовет трансформацию принятых в науке ценностей, нормативов. В отношении более отдаленного будущего правомерно прогнозировать модификацию научных ценностей, норм в сторону отображения процесса натурализации человека и гуманизации природы, который в полной мере определит содержание грядущей науки. Глобализация человеческой практико-преобразующей деятельности, вызванная этим гуманизация при роды обусловят становление нового типа реальности, характеризующейся взаимопроникновением, единством объективного и субъективного, естественного и искусственного, природного и социально-исторического. Процессы изменения природы человеком и собственно природные процессы изменения сольются в один процесс - изменение социоприродной целостности. Не будет несоциализированной, предшествующей человеческой истории природы, будет «истинная антропологическая природа», представляет предпосылку и одновременно результат творческой созидательной деятельности человека. Применительно к вопросам знания это приведет к тому, что анализ природы не сможет противопоставляться анализу различных сторон, аспектов деятельности субъекта: потребуется систематически, целенаправленно развиваемая теория гуманизации, очеловечения природы. Эта тенденция уже пробивает себе дорогу в современной науке. Методологические особенности науки будущего определяются, в частности, тем, что грядущее знание будет знанием не просто о внешнем, обособленном, отстраненном от человека предмете, а о законах конструктивно-созидательного освоения - потребления, рекреации - предмета в деятельности. Это будет, следовательно, в полном смысле слова наука о ресурсах человека, принципах реализации его сущностных сил в ходе гуманизации реальности, процессе практического созидания предметного мира. Это будет наука о деятельностном, активном начале в человеке, процессе его самоутверждения, понятом как последовательная практико-преобразующая переработка природы согласно целям, помыслам, идеям, интенциям. Это будет синтетическая наука, где фундаментальное исследование и внедрение его результатов, теоретическое постижение и практическое действие сплавятся воедино; где не будет предпосылок обособления естественных, общественных, технических наук. Это будет наука о целесообразном совершенствовании «урегулированности и порядка» гуманизированной реальности для дальнейшего упрочения в мире позиций человека как венца эволюции, как непрестанно, устойчиво прогрессирующего рода. Становление науки будущего связано с осуществлением революции, охватывающей как духовную, так и материально-производительную сферы и заключающейся в радикальном преобразовании системы ценностей, определяющих взаимоотношения человека с природой. Последствия принятия в будущем этой нетрадиционной ценностной эвристики, по-видимому, будут состоять в том, что:
Вопросы для повторения:
|
Лекция 4. Структура научного знания
|
4.2. Основания науки Под основаниями науки понимают:
Идеалы и нормы научного исследования представляют, с одной стороны, цели научной деятельности, а с другой, - способы достижения этих целей. В целом, это соотношение совпадает с двумя аспектами науки: науки как познавательной деятельности и науки как социального института. Среди идеалов и норм науки могут быть выделены в первый раздел собственно познавательные установки, регулирующие процессы воспроизводства объекта в различных формах научного знания. К познавательным нормам науки относят (а) идеалы и нормы объяснения и описания; (б) нормы доказательности и обоснованности знания, принятые в данное время в той или иной науке; (в) порядок построения и организации знания. В целом можно сказать, что идеалы и нормы науки задают своеобразную схему метода познавательной деятельности. Необходимо выделять различные уровни этой схемы. Это, во-первых, общие для познавательной деятельности любого вида и для любой эпохи методы. Например, общелогические методы научного познания относятся к самому общему уровню. Во-вторых, это уровень, представляющий собой парадигму научности на данном этапе развития науки. В-третьих, это уровень, выражающий установки научности применительно к данной предметной области. Во второй раздел идеалов и норм науки мы можем выделить социальные нормативы, определяющие роль науки и ее ценность для общественной жизни, управляющие процессом коммуникации и т.д. Необходимо подчеркнуть, что идеал науки носит социокультурную размерность и меняется вместе с изменениями в практической ориентации и ценностной структуре общества. Научная картина мира – это другое основание науки. «Картины мира» - это обобщенные схемы-образы предмета исследования, посредством которых фиксируются основные системные характеристики изучаемой реальности. Структура научной картины мира включает:
В лоне общенаучной картины мира формируются специальные научные картины мира (картины исследуемой реальности). Они образуют тот специфический слой теоретических представлений, который обеспечивает постановку задач эмпирического исследования, видение ситуаций наблюдения и эксперимента и интерпретацию их результатов. Специальные картины мира как особая форма теоретических знаний являются продуктом длительного исторического развития науки. Они возникли в качестве относительно самостоятельных фрагментов общенаучной картины мира на этапе формирования дисциплинарно организованной науки (конец XVIII - первая половина XIX в.). Но на ранних стадиях развития, в эпоху становления естествознания, такой организации науки еще не было. Это обстоятельство не всегда адекватно осмысливается в методологических исследованиях. В 80-х годах, когда интенсивно обсуждался вопрос о статусе специальных картин мира, были высказаны три точки зрения:
Однако в истории науки могут найти подтверждения все три точки зрения, только они относятся к разным ее стадиям: додисциплинарной науке XVII века, дисциплинарно организованной науке XIX - первой половины XX в., современной науке с ее усиливающимися междисциплинарными связями. Научные картины мира выполняют важные функции в науке:
Наряду с идеалами и нормами исследования и картинами мира к основаниям науки относят философские основания науки. Роль философских оснований науки состоит в том, что они обосновывают онтологические, гносеологические и аксиологические постулаты науки и тем самым обеспечивают включение научного знания в культуру. Философские основания науки – это особый, промежуточный между философией и наукой род знания, который не является ни чисто философским, ни чисто научным. Понятия философии науки – это понятия как конкретно-научные, так и философские, однако внутри философских оснований науки они не существуют как независимые образования, напротив, конкретно-научные понятия получают обобщающую интерпретацию при помощи философского дискурса, который, в свою очередь, уточняется в процессе осмысливания конкретно-научного знания, зафиксированного в содержании научного термина. Примером философских оснований науки могут служить утверждения: «В классической механике пространство и время субстанциальны», «Человек по своей природе – рациональное существо». Философские основания науки не могут быть логически выведены из самой науки. Между ними существует когнитивный разрыв, указывающий на самостоятельное существование этого основания. Оторванность и «приподнятость» философских оснований науки от науки создает возможность выполнять этому слою эвристические и прогностические методологические функции. Философские основания науки не являются просто общими философскими утверждениями, они служат опосредующим звеном между наукой и базовыми принципами философии, определяющими парадигмальную установку исследований конкретного исторического времени. Вопросы для повторения:
|