Что мы называем сегодня культурным институтом?

Являются ли традиционные типы культурных институ­тов — музеи, библиотеки, театры, концертные и выста­вочные залы — по-прежнему эффективными в начале XXI века? Можем ли мы выйти за пределы этого име­ющегося набора и представить себе иные типы куль­турных институтов? Одну из таких возможностей пре­доставляют новые технологии: например, веб-портал при определенных обстоятельствах вполне может счи­таться культурным институтом. Многие сегодня рассма­тривают телевидение как культурный институт — в пол­ном согласии с тем, как мы используем здесь этот термин.

Должны ли мы поставить в центр определения культур­ного института его исходную незаинтересованность? Или, наоборот, его способность выносить суждения? Экс­позиционная функция музея, поисковая функция библи­отеки, зрелищная функция театра могут быть реализова­ны и успешно реализуются в мире розничной торговли. Что же создает специфику культурного пространства? Могут ли традиционные культурные пространства, на­пример музей и библиотека, сочетаться друг с другом, а также с пространствами других типов, скажем, с тор­говым или производственным?

Каковы ограничения, которыми должны связывать себя культурные институты? Должны ли они, например, иметь определенные часы работы или, если для этого найдутся ресурсы, они могут быть открыты для публики 24 часа в сутки? Что это, просто административный во­прос или это как-то связано с их целями и пользой для нашего общества?

Почему мы продолжаем вновь и вновь создавать опреде­ленные культурные институты, например музеи? Продик­товано это городским патриотизмом и задачами развития городов, ценностным самоутверждением сообществ мень­шего масштаба (например, людей, связанных общим хоб­би) или национальными либо региональными образова-

тельными стратегиями? Не окажется ли у нас в результа­те слишком много музеев, галерей и сценических цент­ров?

Являются ли традиционные культурные институты ак­тивными участниками современной жизни или бежен­цами из современного общества?

Музеи часто называют храмами светской эпохи, вос­создающими в наше время священное пространство. Действительно, для некоторых людей они, как и другие традиционные культурные институты, служат простран­ством жизни духа, где можно практиковаться в созерца­нии и смотреть на жизнь со стороны, местом вдохнове­ния и утешения. Однако есть и другая точка зрения. Ее сторонники утверждают, вслед за Торнстеном Вебле-ном⁴, что культурные институты отражают и подчерки­вают определенные черты потребительской эпохи — превозносят все редкое и подлинное с целью установле­ния ценностных стандартов рыночной экономики и со­здания знаков отличия для современных элит.

Иначе говоря, становятся ли культурные институты цен­трами социального и политического выражения и деба­тов? Приходят ли люди в культурные институты, утра­тив веру в политические и религиозные институты, в поисках ценностей и вдохновения?

Каковы последствия глобализации для культуры?

С развитием глобальной экономики, преодолевающей государственные границы и проблематизирующей пред­ставления о национальной самобытности, появляются ли также глобальные стандарты художественного выра­жения, действия и предъявления культурных ценнос­тей? И как относиться к различным негативным реак­циям на глобализацию с их подчеркнутым вниманием к национальной и этнической истории, духу и своеобра­зию места? Чем отличается универсализм, рождаемый в нынешних глобальных взаимодействиях, от прежних i ранснациональных и трансрегиональных систем — на­пример, от католицизма, который был доминирующей религиозной системой в Средние века, или от космопо­литического мировоззрения XIX века, характерной чер-юй которого был интерес к иным культурам, однако они неизменно рассматривались с европоцентристских позиций?

Можно ли сказать, что суть современного глобализма заключается в безоговорочном принятии различий? Для культурных институтов это означало бы необходимость приветствовать в своих стенах те культуры, которые до сих пор получали недостаточно внимания, приглашать новые аудитории к участию в деятельности традицион­ных институтов и стремиться к созданию новых инсти­тутов, изначально ориентированных на толерантность и общественное примирение.

Есть также важный вопрос о новых культурных общно­стях или индивидах, которые не вписываются в тради­ционные классификации, идут с ними вразрез, а порой и вовсе их обессмысливают. В самом деле, все больше людей живут сегодня во многих культурах сразу, впиты­вая, усваивая и выражая их особенности в совершенно новых причудливых комбинациях, претендующих не­редко на роль самостоятельных и самобытных культур. Нельзя также сбрасывать со счетов простую возмож­ность создания гомогенной культурной среды.

Таким образом, эффекты и последствия глобализации в культуре мы можем усматривать, с одной стороны, в бе­зоговорочном принятии и утверждении различий, а с дру­гой — в их размывании и творческом комбинировании.